Наши неформальные группы

Мне запомнилось высказывание в частной беседе одного венгра: " Вы знаете, я просто преклоняюсь перед вот этой способностью русских: встречаются совершенно незнакомые люди, посидели, поговорили, вдруг - Давайте споем! - Давайте! - У тебя второй голос, у тебя первый, ага, и у тебя тоже первый, тогда я буду вторым. Начали! - И понимаете? - без всякой подготовки, без репетиций. Они могут сразу, сходу спеть такие сложные вещи! " - " Неужели венгры не смогли бы точно так же спеть свои народные общеизвестные песни? " - " Да. Но у нас одноголосие. А у вас - такие партии этих, как их... подголосков, и потом - импровизация! " - " Импровизация не представляет большой трудности, если человек хорошо владеет стилем в целом" - " Я это умом понимаю, но впечатление это производит потрясающее, когда вот так, сходу, - и такие сложные вещи..."

Я понимаю этого венгра очень хорошо. Точно такое же чувство восхищения было мною пережито однажды на троллейбусной остановке. Стоял пьяный и держал в руках три апельсина. Недалеко стояла женщина с мальчиком лет двенадцати. Апельсины были большие, а у мужчины не было ни портфеля, ни сумки. Он пошевелился и уронил один, полез его доставать и уронил другой; сделав массу ненужных движений, он, наконец, уловил на тротуаре их оба и осторожно распрямился, ощущая насмешливую атмосферу вокруг себя, хотя все молчали, только смотрели на его упражнения. Тут подошла женщина с сумкой, по-видимому, торговавшая у метро зеленью: какие-то пучки высовывались из полиэтилена, сбоку торчал букет непроданных ромашек. Пьяный опять уронил апельсин и отправился за ним на мостовую. Вернулся он, прижимая все три апельсина к груди, совершенно обескураженный. Женщина-торговка разбирала сумку и, держа в руках большой пучок укропа с какими-то листьями и стеблями, задумалась, по-видимому, о том, как все это лучше устроить. Женщина-мать подошла к пьяному и, протягивая пакетик, сказала: " Возьмите". Пьяный, по-видимому, все еще переживавший свою смешную возню, ошеломился и сказал недоверчиво: " Зачем? Не надо..." - " Положите апельсины, - убедительно уговаривала его женщина.- Так будет удобно. А то вы их растеряете в троллейбусе". - " Что вы? Не надо... Спасибо..." - сказал пьяный и взял пакетик. И сразу же женщина-торговка решила, что ей делать: она повернулась к матери мальчика и, сунув ей пучок укропа, сказала: " Вот - это тебе... Бери-бери, я ведь даром даю". И чтобы рассеять совсем уж какую-то невозможно предупредительную и сентиментальную атмосферу, вдруг сгустившуюся на остановке, беспечно махнула рукой: " Не везти же мне его домой. А ты посолишь что-нибудь". И отошла далеко, и даже отвернулась в другую сторону, чтобы показать, что она не собирается завязывать какие-то отношения, и вообще, что ей это ни для чего не нужно.

Один непосредственный поступок - и сразу же за ним второй, как ответ. И в первом движение души - помощь беспомощному, а во втором - вознаградить это желание. Две женщины сделали как бы движение с двух концов площадки, и сразу же над ней ощутилась отчетливая схема социальных отношений, которой все, включая нас, пассивно наблюдавших этот эпизод, были уже связаны, - и каждый точно знал, что, если последует продолжение, он должен сделать то-то и то-то: сыграть такую или иную роль (в зависимости от развития действия), в общем исполнить свою " партию" в этой песне. Так при первом же толчке извне в нас актуализируются " социальные архетипы", указывающие нам, что мы должны защищать, поощрять, порицать, не допускать и т. д. Как правило, мы о них не рассуждаем. Они существуют в нас на уровне поступка и чувства. Это и есть бессознательные структуры, о которых мы говорили выше, они то и представляют собой наш национальный (точнее было бы сказать этнический) характер.

Откуда же он в нас берется, на чем держится и как передается от поколения к поколению, - все это вопросы сложные и очень слабо изученные к настоящему времени.

Нам же очень важно подчеркнуть только, что эти ощущения, переживания, образы весьма трудно переводимы в вербальную сферу, зато очень сильно окрашены чувствами. И эти их свойства приводят к целому ряду следствий, которые необходимо здесь затронуть.

Главное из них заключается в том, что вербальные выражения, которые даются этим, невербальным по преимуществу переживаниям и ощущениям, могут сильно отличаться друг от друга, что отнюдь не мешает каждому из их носителей поступать в принципе и часто даже по форме одинаково и одинаково чувствовать. И не только чувствовать, но и оценивать свои и чужие поступки.