Инкубационный период развития стиля. 1932-1933

В июле 1932 года были распущены все творческие организации и созданы единые Союзы, в том числе Союз советских архитекторов. Советские историки архитектуры последующих десятилетий воспринимали концентрацию всех архитекторов СССР в едином Союзе архитекторов как благо, способствующее творческой деятельности. Прежнее деление на творческие группировки было в глазах исследователей, напротив, недостатком, требующим преодоления.

С весны 1932 года до лета 1933 года длится инкубационный период стилевой революции. По публикациям журнала «Советская архитектура», вплоть до третьего номера (май-июнь 1933 г.) включительно, определить наступление нового стиля практически невозможно. Публикуются и разбираются проекты в современном стиле. Только при очень внимательном разглядывании можно заметить многозначительные детали.

В июле 1933 начинает выходить журнал «Архитектура СССР», орган Союза архитекторов. «Журнал выходил регулярно до начала Великой отечественной войны, и все эти годы его ответственным редактором был Алабян, а его заместителем (с 1934 года) Д. Аркин. Состав редколлегии никогда не публиковался в журнале»[6].

Новый журнал резко отличается от «Советской архитектуры», характер которой определяется главным редактором Николаем Милютиным и окружавшими его воинственными вопровцами.

Инкубационный период заканчивается публикацией в первом номере нового журнала и четвертом номере (июль-август 1933 г.) «Советской архитектуры» конкурсного проекта Дворца Советов Бориса Иофана (IV этап). Он взят за основу для дальнейшего проектирования.

В августовском номере журнала «Архитектура СССР» в передовой статье объявлена главная задача советских архитекторов — «борьба за архитектурное качество». Борьба должна идти в двух направлениях — участие архитектора в контроле за строительством, чтобы «архитектурный замысел не подвергался искажению», и — главное — «решительный и бесповоротный разрыв с безликим примитивом „домов-коробок“, с псевдорациональным архитектурным штампом». Рационализм больше не имеет положительного смысла, он — псевдорационализм. Рвать с «домами-коробками» следует путем стремления к «обогащению средств художественной выразительности, к ритмическому членению объемов, к свободным сочетаниям разных типов и масштабов... окон, к введению скульптуры, к акцентировке ряда пластических элементов здания, к применению разнородных способов обработки и облицовки фасадов»[7]. Все это — безоговорочный приговор левой архитектуре в любом варианте.

Можно сделать вывод — несмотря на некоторую неуверенность в обращении с конструктивистскими постройками (они еще публикуются в 1933—1935 гг.), уже летом 1933 года основные идеологические принципы сталинской архитектуры были найдены и внятно сформулированы. В будущем потребовались только незначительные корректировки и уточнения.