Латенский и римский импорт в сарматских погребениях Северного Причерноморья

Изучение сарматской культурно-исторической общности невозмож­но без разработки подробной хронологии сарматских древностей. Типоло­гическое разнообразие характерных для этой культуры вещей дает прекрас­ные возможности для выделения хронологических индикаторов. Кроме то­го, успешное решение этой проблемы есть один из путей правильного по­нимания исторической и культурной ситуации сарматского времени в Се­верном Причерноморье. С момента своего появления здесь и до исчезнове­ния с исторической арены сарматы постоянно и тесно контактировали с со­седними античными государствами: греческими полисами и Римской импе­рией. Именно оттуда сарматы получали импортные товары: фибулы и дру­гие детали костюма, керамические, металлические и стеклянные сосуды, драгоценности, некоторые виды оружия. Хронология этих вещей хорошо разработана и может использоваться как базовая для хронологических раз­работок по сарматской культуре.

Первые латенские, италийские и провинциальные импорты в сар­матских погребениях были найдены еще в 19 в. и сейчас составляют много­численную категорию, требующую отдельного изучения. Однако между на­коплением материала и его исследованием создалась заметная диспропор­ция. Единственная обобщающая работа, где собрано менее половины из­вестных на сегодняшний день римских импортов из сарматских погребений Северного Причерноморья - книга В.В.Кропоткина (Кропоткин В.В., 1970) - из-за долгой подготовки устарела уже к моменту издания. Часть предме­тов опубликована в отдельных работах А.И.Мелюковой (1962, с. 193 сл.), М.И.Вязьмитиной (1954, с.220 сл.), Е.В.Махно (1961, с.14 сл.) В.И.Костенко (1993) и других. Однако, не будучи основной целью, римские импорты в этих публикациях исследованы походя и недостаточно документированы. Большая часть материала (особенно из раскопок последних лет) неопубликована и хранится в фондах музеев и научных организаций различных го­родов Украины и России. В настоящее время, при кризисной экономиче­ской ситуации в этих странах, изучение и публикация импортов (трудоем­кая и затратная из-за сложных иллюстраций) стали непростым делом.

Таким образом, в современной науке фактически нет отчетливого представления ни о структуре римского импорта в сарматской культуре Се­верного Причерноморья, ни об этапах и путях его поступления. Соответст­венно, разработка хронологии сарматской культуры и корреляция результа­тов с системой европейской хронологии, основанной целиком на римском импорте, невозможны без решения этих вопросов. Эта работа особенно своевременна теперь, когда подобное исследование выполняется учеными Чехии, Польши, Венгрии, Словакии и других стран, территории которых в

римское время были включены в сферу политического и культурного влия­ния Империи.

На территории современной Украины мне известны 144 сарматских комплекса, содержащих латенские и римские импорты (378 золотых, сереб-рянных, бронзовых, железных, стеклянных, керамических и др. предметов) нескольких категорий. Наиболее многочисленна керамика: амфоры, буро-, черно- и краснолаковая посуда (последняя найдена в каждом четвертом по­гребении). Керамический комплекс включает чаши, миски, тарелки, кубки, блюда, фигурные сосуды в основном малоазийского производства.

Достаточно широко представлена металлическая посуда. Преобла­дают бронзовые кувшины Эггерс 124 (Цветна), Geglierte kanne (Чугуно-Крепинка) и Blechkanne (Чугуно-Крепинка, Павловка, Константиновка, Котловина, Оланешты) по А.Радноти. Последние принадлежат варианту Стралджа по Б.А.Раеву, доказавшему их фракийское производство. Немно­гочисленны позднелатенские ситулы Эггерс 23 (Марьевка, Веселая Долина, Новые Бедражи). Обычны в сарматских погребениях бронзовые ковши Эг­герс 137 (Цветна), 140 (Траяны, Старая Кобуска, Краснополка, Кагарлык), 142 (Ново-Петровка), 144 (Чугуно-Крепинка, Старые Куконешты) и тазы Эггерс 70 (Новофилипповка, Усть-Каменка), 100, 102 (Вербки, Павловка, Константиновка, Чугуно-Крепинка, Оланешты). Редки находки бронзовых патеры Эггерс 155 (Петрики), цедилки Эггерс 160 (Чугуно-Крепинка, Ола­нешты) и кубка типа Тассинари Z 2134 (Баштечки).

Серебряные сосуды представлены уникальными ближневосточными кувшинами штучной работы (Соколова Могила, Весняное), фракийскими канфарами Эггерс 168 и 169 (Соколова Могила, Запрудье), позднеэллини-стическими чашами (Весняное, Цветна, Великоплоское) и стаканами редких форм (Чугуно-Крепинка, Актово).

В Ново-Подкряже и могильнике Шевченко найдены бронзовые ко­ваные фракийские котелки Дебелт, в могильнике Градешка - ситула Хем-моор.

Среди стеклянных сосудов преобладают кубки и кувшины. Три од­нотипных кубка Айсингс 44 происходят из позднесарматских могильников конца 2 - первой пол. 3 в.н.э. Нагорное и Хаджидер 2. Конусовидные кубки Айсингс 106d найдены в более поздних могилах в Дмухайловке, Богуславе и Шаболате, кувшин Айсингс 52с - в Михайловке. Единичны находки фрагментов кубка в технике миллефиори (Богуслав) и канфара с накладным орнаментом (Белолесье). Среди туалетных сосудов - бальзамарии Айсингс 28b (Приморское) и Айсингс 6 (Маяки), кувшинчик Айсингс 14 сирийского производства (Аккермень).

Импортное оружие редко и представлено умбоном щита типа Ко-жень или Циллинг К2 из могильника Курчи, наконечником ножен гладиуса типа Помпеи (Долиняны) и шлемами Монтефортино (Марьевка, Беленькое, Веселая Долина, Приволье, Мелитополь). По форме и орнаментации они

принадлежат следующим разновидностям (по Г. Робинсону): Марьевка, Бе­ленькое - А или А/В; Веселая Долина, Приволье, Мелитополь - В.

Импортные фибулы - раннеримские шарнирные типа Ауцисса (6 экз.) и с кнопкой на конце приемника и дуговидной орнаментированной спинкой (3 экз.), с ажурным приемником (2 экз.), броши (4 экз). Хорошо представлены сильно-профилированные фибулы причерноморских и запад­ных типов (21 экз.), фибулы с высоким приемником, поздние варианты шарнирных. Уникальна золотая фибула из могильника Фрикацей, инкру­стированная сердоликом в технике клуазонне.

Италийские и провинциальные зеркала из сарматских погребений двух типов: с диском, украшенным концентрическими кругами (4 экз.) и прямоугольные (4 экз.).

Импортные пряжки двух разновидностей: " маркоманнские" или Раддац С (5 экз.) и с 8-видной рамкой из богатых погребений в Цветне и Чугуно-Крепинке. Бронзовые и серебрянная, плакированная золотом " маркоманнские" пряжки - импортные, железные - копии римских ориги­налов.

Многочисленны золотые полихромные украшения: ожерелья, брас­леты, серьги, перстни со вставками из драгоценных и полудрагоценных камней (рубин, гранат, изумруд, топаз), бусины и плакетки в виде скарабе­ев, амфор, алтарей, " кукишей" и проч. из египетского фаянса.

Обычны костяные пиксиды и туалетные флаконы из золота и раз­личных минералов, детали шкатулок.

Среди уникальных изделий опахала (Соколова Могила), бронзовые маски и костяные статуэтки (Соколова Могила, Чугуно-Крепинка), весы, фрагменты древних предметов, непонятные сарматам и использованные как амулеты (например, костяной наконечник стиля из Соколовой Могилы).

Рассмотренные импорты объединяются в достаточно компактные хронологические группы. Такие группы европейского Барбарикума Р.Волонгевич в свое время (1970, s.121) назвал волнами (" чешская", " словацкая" и т.д.). Я посчитал целесообразным продолжить эту номенкла­туру, однако названия волн увязал с определенными историческими собы­тиями, в результате которых импорты и попадали в Сарматию. Первая вол­на, в составе которой ситулы Эггерс 23, шлемы Монтефортино и псевдо-атические, латенское оружие и воинское снаряжение, позднеэллинистиче-ская металлическая и керамическая посуда, датируется концом 2 - первой третью 1 в. до н.э., что совпадает с фазой D₁позднего предримского време­ни по К. Голдовскому. Эти вещи попали в Сарматию, скорее всего, во время правления Митридата Евпатора, когда сарматы активно контактировали с галатами. Поэтому первую хронологическую волну импортов я предлагаю называть " Митридатовой". Вторая - наиболее многочисленная волна (брон­зовая и серебряная посуда Эггерс 70, 100, 102, 124, 137, 140, 142, 144, 155, 160, 168, 169, сирийские серебрянные кувшины, малоазийский красный лак,

фибулы, зеркала, стекло миллефиори и дутая посуда Айсингс 6, 14, 28b, 52с, полихромные драгоценности, египетский фаянс и алебастровые флако­ны, пиксиды и проч.) - датируется второй пол. 1 - серединой 2 в.н.э. и син­хронизируется в целом со ступенью В₂ европейской хронологии. Историче­ское ее содержание сложное. Судя по составу комплексов и их топографии, часть импортов (раннеримские шарнирные фибулы, стекло миллефиори, бронзовые миски Эггерс 70, сирийские серебряные кувшины, пиксиды, але­бастровые сосуды, египетский фаянс) появилась в Северном Причерномо­рье с их владельцами - сарматами " восточной волны", перекочевавшми сю­да из Азиатской Сарматии во второй пол. 1 в.н.э. Я вслед за М.Б.Щукиным связываю эту перекочевку с римско-боспорским конфликтом 45 - 49 гг. Многочисленная краснолаковая керамика, амфоры, античные драгоценно­сти, возможно, бесцветное стекло поступали к сарматам, вероятно, из при­черноморских античных центров (Ольвия времени " царства Фарзоя", Тира, Боспор) на протяжении всего рассматриваемого периода. Приток паннонских и дакийских фибул, бронзовых сосудов и сервизов, зеркал и других вещей европейского происхождения может быть связан с активизацией римско-сарматских контактов на дунайской границе при Флавиях и первых Антонинах. Таким образом, вторую волну римских и провинциальных им­портов в Северное Причерноморье возможно называть " римско-боспорской". Одной из ее особенностей является запаздывание некоторых вещей - ранние хронологические индикаторы (фибулы Ауцисса, кувшины Рандз, Geglierte kanne, гёдакерский ковш с клеймом Picus времени Флавиев) найдены в комплексах, которые на 50-100 лет позднее их. Третья хроноло­гическая группа (вторая пол. 2 - первая пол. 3 в.н.э., ступень C₁ европей­ской хронологии) представлена стеклянными кубками Айсингс 44 и фиала­ми Сорокина А14/16, провинциальными шарнирными фибулами и фибула­ми с высоким приемником, поздним красным лаком. Историческая канва поступления этих вещей - события Маркоманнских войн, поэтому эту вол­ну я предлагаю назвать " маркоманнской". Наконец, наиболее поздняя груп­па, подразделяющаяся на две подгруппы (умбон Кожень, украшения в тех­нике клуазонне, стеклянные кубки Айсингс 106d, ситула Хеммоор) отража­ет контакты сарматов с поздней Империей и ее федератами на ступенях С₂ и С₃ европейской хронологии, и эта волна может быть названа " позднеримской".

Б.А.Раев (1992, с.78-79) выделил волны поступления импортов к сарматам юга Восточной Европы (Нижний Дон, Прикубанье и Предкавка­зье). По его мнению, наиболее ранняя группа (металлическая и стеклянная посуда позднего Латена, кельтское оружие) датируется 1 в. до н.э. и связана с участием сарматов в войнах Митридата Евпатора и Фарнака. Вторая волна (конец 1 в.н.э.) есть следствие аланского похода в Закавказье в 72 г.н.э. По­ходами аланов в 114 и 134 гг. и во второй пол. 2 - нач. 3 вв.н.э. Б.А.Раев объясняет третью и четвертую волны импортов, представленные провинци-

ально-римскими металлическими и стеклянными сосудами ступени В2 ев­ропейской хронологии и их более поздними кавказскими репликами. По­ступление импортных изделий во второй половине 3-4 в.н.э., по мнению автора, уже не связано с аланскими походами.

Нетрудно заметить, что выделенные Б.А.Раевым и мной волны посту­пления импортов в отдельных моментах совпадают. Можно поспорить по поводу нижней даты моей первой волны, которую диагностируют, в част­ности, ситулы Эггерс 23 (по моему мнению), Эггерс 19 (по мнению Б.А.Раева) или Эггерс 20 по В.Е.Еременко (1997, с. 177). Такие сосуды из Сарматии вообще несколько отличаются от эггерсовых форм (Eggers 1951, Taf.4, 19, 20, 23). Однако при общем сходстве корпуса у ситул Эггерс 19 и 20 на плечиках и горловине имеются фигурные бронзовые атташи для дужки, следов которых нет на сосудах из Сарматии. Дужки последних всегда же­лезные, как у ситул Эггерс 23 (точно определить систему крепления не по­зволяют коррозия и утраты). Впрочем, все перечисленные типы Х.Ю.Эггерс относил к одной и той же ступени А его хронологии. В.Е.Еременко полага­ет, что ситулы из Сарматии " с достаточной уверенностью" можно отнести к Латену С2 или 197 - 101 гг. до н.э. по современной европейской хронологи­ческой шкале (Еременко 1997, с. 15, Рис.1; с. 177). Боюсь, что эти хроноиндикаторы не помогут сузить дату комплексов, где они были найдены (Сипотены, Новые Бедражи, Марьевка, Веселая Долина, Новочеркасск). Не ис­ключено, что эти вещи попали к сарматам во время Митридатовых войн [Раев, Симоненко, Трейстер 1990, с. 124]. Однако, судя по крымским мате­риалам, начало активных контактов скифов и сарматов с понтийскими галатами (от которых кельтские вещи и попадали к ним) относится еще ко вре­мени Скилура и Палака. Таким образом, ситулы Эггерс 23 (19? 20?) могли начать поступать в Северное Причерноморье и в конце 2 в. до н.э. " Римско-боспорская" волна импортов имеет несколько иную природу, нежели син­хронная ей вторая волна Б.А.Раева, однако обе они связаны с аланами (пер­вая в меньшей, вторая в большей степени). Волны импортов позднесарматского времени в Северное Причерноморье и Азиатскую Сарматию имеют разную историческую основу.

ЛИТЕРАТУРА

1. Вязьмитина М.И., Сарматские погребения у с. Новофилипповка // ВССА. М. 1954.

2. Еременко В.Е., " Кельтская вуаль " и зарубинецкая культура. СПб. 1997.

3. Костенко В И., Сарматы в Нижнем Поднепровье (по материалам Усть-Каменского могильника). Днепропетровск. 1993.

4. Махно Є.В., 1961. Розкопки курганів епохи бронзи та сарматського часу в с.Усть-
Кам'янка//АП УРСР. Т.9.

5. Мелюкова А.И., 1962. Сарматское погребение из кургана у с.Оланешты //СА. №1.

6. Раев Б.А., 1992. Аланские походы в Закавказье. Археологические данные //Киммерийцы и скифы. Тез. докл. междунар. конф. пом. A.И. Тереножкина. Мелитополь

7. Раев Б.А., Симоненко АЛ, Трейстер М.Ю., J990. Этрусско-италийские и кельтские
шлемы в Восточной Европе //Древние памятники Кубани. Краснодар.

8. Eggers H.-Jü., 1951. Der rö mische Import im Freien Germanien. Atlas der Urgeschichte.
Bd. I. Hamburg.

9. Wotagiewicz R, 1970. Naplywintportó w rzymskich do Europy na pó lnoc od srodkowego
Dunaju//AP. T.XV. Warszawa.

А.А.Туаллагов