Методология вопроса

Взаимозаменимость двух терминов наглядно ощущалась в первоначаль ном наименовании Института социологии: в момент своего создания в 1968 г он назывался Институтом конкретных социальных исследований (ИКСИ) Тогда предполагалось, что сочетание «конкретные социальные» равносиль но термину «социологические». Для их уравнивания было несколько причин Первая, теоретико-методологическая, заключалась в интерпретации поня­тия «социальное». Его использовали в двух значениях — широком и узком В широком смысле социальное равносильно общественному, поскольку i переводе с латинского «социальное» означает именно «общественное». Но i советской традиции, идущей, видимо, от исторического материализма, вес общество было принято делить на четыре сферы: экономическую, полити­ческую, социальную и духовную. А поскольку сфера это часть общества, воз­никал парадокс: в одном случае социальное равно целому (социальное = общественному), в другом — только части (социальное = социальная сфера)

Противоречивыми оказались как предмет социологии, так и ее статус. С одной стороны, социология призвана изучать общество в целом, а не толькс одну его сферу, обобщая достижения всех специальных дисциплин (таковы-

ми считались психология, юриспруденция, экономика, педагогика, полито­логия, культурология). Но если социология — общая наука, то ее надо назы­вать обществознанием. Но так именовать ее было нельзя: обществознание — это сумма всех специальных наук, перечисленных выше. Иначе говоря, об­ществознание в советское, а также и в постсоветское время, было собиратель­ным названием для самых разных наук, изучающих общество. Обществоз-нания как самостоятельной науки никогда не существовало. Не существует его и сейчас. В советское время оно называлось обществоведением, а пред­ставителей наук, родственных социологии (будь то юристы или философы) называли обществоведами. По старинке их именуют так и сегодня, хотя в средней школе, которая стремится быть всегда в авангарде, от прежнего тер­мина отказались, заменив его новым — обществознанием. Считается, что изменение названия отражает изменение идеологических ориентиров пре­подавания, прежде всего отказ от устаревших догм марксизма.

В этом самом марксизме и происходила нешуточная полемика вокруг понимания категории социальное, в зависимости от решения которого по-разному понимался статус социологии — быть ей интегральной или специ­альной наукой.

Когда в 1838 г. О. Конт придумал слово «социология», — он понимал его как «науку об обществе», причем единственно существующую. Никаких дру­гих общественных наук — права, психологии, политологии или экономики — на горизонте научного знания в те годы не появлялось. Соперниками соци­ологии были математика, физика, химия, астрономия, биология — науки древние (кроме биологии) и достаточно авторитетные. Выбивая социологии место среди других наук, Конт сразу же поставил ее выше всех других — на самую вершину научных знаний, полагая, что там ей будет не только спо­койней, но и хлопотней: именно у социологии самый сложный на свете объект изучения — все общество и каждый его элемент в отдельности. Конт, по понятным причинам, не мог ответить на вопрос — частной или общей дисциплиной является социология. Она была, по всей видимости, и той, и другой.

По мере развития научных знаний, возникновения экономики, этногра­фии, антропологии, психологии, политических наук, развернулась борьба за общий пирог — общество. Кто именно и что будет изучать? Как решился вопрос в конечном счете, мы знаем: достаточно в любом словаре прочитать, что выступает предметом, скажем, психологии или антропологии.

Но, чем больше появляется социальных наук, тем более заброшенной остается категория и область социального: ее вроде бы изучают все понем­ножку и никто конкретно. Разобраться в ситуации, а заодно навести поря­док в научном хозяйстве взялись большевики — пусть даже в отдельно взя­той стране. Советские философы, численно преобладавшие в советском об-ществознании, занимавшие властные посты в академии наук, в вузовских и партийных структурах, заявили, что та часть марксистской философии, ко­торая повернута в сторону общества (другая ее часть, диалектический мате­риализм, был развернут в сторону природы, а потому не давал житья своими советами физикам, химикам, биологам и прочей естественно-научной бра­тии), а именно исторический материализм, будет выполнять роль дириже­ра, а все прочие социальные науки — роль солистов в оркестре. Именно ис­тмат призван был сочинять партитуру, а затем, в лице своих дирижеров (ди-

ректоров исследовательских институтов, бюро, заведующих кафедр, секре тарей по науке и идеологии) руководить ее претворением в жизнь.

Одним из таких дирижеров был в свое время директор ИСИ АН ССС] М.Н. Руткевич. Он определял, кто останется на командных высотах социо логической науки, чем должен заниматься полковник или лейтенант, н; решение каких задач нацеливать батальоны, роты, взводы. Если правильш задать ориентир, то в итоге получишь нужный результат. Генеральный штаб а именно ведущие профессора, член-корреспонденты и академики, отвеча ющие перед ЦК КПСС за состояние общественных наук в стране, в том числ< социологии, продумывали ключевые категории, определяли иерархию i структуру научного знания, главные маршруты, по которым должны дви нуться войска исследователей. Над социологическими штабами возвышалoci еще множество инстанций и более важных штабов, прежде всего идеологи ческих, которые пресекали любое стремление социологов к суверенитету \ самостоятельности.

На генеральской карте социологии, одобренной идеологическим геншта­бом, значилось, что небольшие сопки должны занимать специальные науки, а главную высоту — марксистская фи­лософия. Так, М.Н. Руткевич пишет: «Экономическая, историческая, юри­дическая, психологическая и другие частнотеоретические дисциплины, хотя причисляются к категории «социаль­ных» наук, изучают не всю совокупность различных сфер общественной жизни в их целостности, а лишь одну из них, т.е. закономерности функционирования и развития отдельной области жизни... Экономика исследует поведение и взаи­модействие людей в сфере хозяйствен­ных отношений. Предметом же марксистской социологии является изучение общих закономерностей функционирования и развития общества... социоло­гия имеет своим предметом общие закономерности функционирования и раз­вития общества, чем она собственно и отличается как от частных обществен­ных наук, так и от исторической науки»¹.

Обосновывая выделенный статус социологии, ее отличия от рядового состава социальных наук и приближенность к генералитету, автор ссылает­ся на главный авторитет — сочинения К. Маркса, у которого понятие соци­альное дается как в общем, так и в частном аспектах. В Предисловии «К кри­тике политической экономии» (1859 г.) он рассматривает социальные про­цессы в обществе как нечто отличное от экономических, политических и духовных процессов. Если это так, то социология, изучая социальные про­цессы, возвышается над экономикой или политологией, так как ее социаль­ное не равно их социальному. У них социальное — это особенное, ограни-

¹ Руткевич М.Н. О значении и структуре теоретического уровня социологических исследований // Социологические исследования. 1984. № 2. С. 16—17.

ченное рамками своей сферы, а у социологии социальное — это обществен­ное, охватывающее все сферы.

Однако заявить так в те годы, означало навлечь на себя гнев вышестоя­щих инстанций и лишиться всех должностей. Дело в том, что социальным как общественным ведал исторический материализм, от которого кормились многие тысячи завкафедрами, секретарей, консультантов и пр. Они, а не со­циологи, управляли идеологическими институтами страны. Социология не пользовалась особым авторитетом в высших кругах страны, чаще всего ее отождествляли с опросной наукой. Так что замахиваться на интегральный статус, звание науки об обществе, было равносильно смерти, поэтому соци­ологические генералы стали искать компромиссные и обходные пути. Один из них — двойственное понимание категории социальное и двойственный статус социологии. Она вроде бы равна другим социальным наукам, но яв­ляется первой среди равных — с одной стороны она совсем приблизилась к историческому материализму, а с другой стороны — не посягает на его пол­номочия.

Настаивать на двойственном статусе социологии, на признании ее первой среди равных было и сложно и нужно. Экономика например, имела не меньше прав быть первой среди равных, чем социология. Во-первых, она изучала производственные отношения и произ­водительные силы, которые, согласно Марксу, составляли базис общества, а социологи всего лишь исследовали об­щественное мнение. Во-вторых, эконо­мисты занимались реальным делом, распределяли и перераспределяли ре­альные денежные потоки в громадном народном хозяйстве страны. Не мень­шее, если не большее, чем социология, значение имела тогда политология, ко­торую заменял научный коммунизм. Он отвечал за идеологическую целостность страны, следил за идейной лояльностью широких масс населения, определял международную стратегию государ­ства — т.е. в руках представителей этой науки была сосредоточена такая сила, которая и не снилась социологии.

По существу, никакой социальной базы у советской социологии не было. На западе ее опорой служил средний класс, ряды которого постоянно расши­рялись. В советском обществе демиургом считались два класса — рабочие и крестьяне, которым социология была не нужна. Для этих классов социальное представляло собой классовую борьбу, а не классовый мир, как в западном обществе. Субъектом социологии и носителем категории социальности выс­тупала хлипкая (по масштабам, роли и влиянию) прослойка интеллигенции.

Статус, предмет и место социологии в обществе не могли не быть двой­ственными. Анализируя «вопросы социальной политики партии и госу­дарства, социальные проблемы в развитии общества», социология, по мне-

нию М. Руткевича, обращается к социальному в узком значении². Говор: попросту, когда проходишь перед трибуной, бери под козырек. Перед гене ралом и полковник — рядовой. В узком смысле социология — наука о соци альных явлениях и процессах, а их, помимо процессов экономических, ду ховных и политических, очень много. При их описании социолог превраща ется в обычного труженика, постоянно гоняемого по полям, заводам командировкам. Таким образом социология приравнивается к другим соци альным наукам.

Но, с другой стороны, социология, напоминает М. Руткевич, это еще и на­ука об общих закономерностях функци­онирования и развития общества. Этим не занимаются ни экономисты, ни по­литологи, ни психологи. Разве что толь­ко философы-марксисты. Социологи могут чувствовать себя приближенны­ми к трону. Теперь они уже стоят на той самой трибуне, проходя мимо которой представители всех других, частных наук, должны отдавать честь.

Хитрый статус социологии — быть своей среди чужих и чужой среди сво­их — позволяет ее представителям и

позволял раньше вторгаться в любую область, обязательно находя там соци альные аспекты и превращая их в предмет своего изучения. Действительно социальные стороны есть у воспитательно-педагогических, экономических идеологических, политических и т.д. явлений и процессов. Социальное ест) везде, везде должен существовать и жизненный интерес социологии, ее жиз ненное пространство. Получается, что она для всех своя.

Вместе с тем, претензии на всеобщность и частность в одном лице ташп в себе немалые опасности. Если социальное, как воздух, существует везде то и заниматься его изучением может каждый. Поэтому юристы, кадрови ки, психологи, политологи, экономисты, партийные работники успешж проводили исследования, касающиеся мнений, взглядов, поведения и отно шений между людьми, совершенно справедливо называя их социальными Поскольку социологической грамоте они обучены не были (тем более что i стране вообще никакого социологического образования не существовало исследования они проводили как умели и как хотели. Хотя академические социологи брезгливо отворачивались от них как от доморощенного ширпот­реба или сфальсифицированного товара, изготовленного чуть ли не в под­польных цехах, сами производители имели все права считать свое исследо­вание социологическим. При этом они кивали на самих социологов, кото­рые никогда не имели четких критериев разграничения социального \ социологического, десятилетиями спорили об их сущности, постоянно пу­тались в элементарных вещах и даже назвали главный форпост своей наукг Институтом конкретных социальных исследований.

² Руткевич М.Н. О значении и структуре теоретического уровня социологических исследований /, Социологические исследования. 1984. № 2. С. 17.

К середине 1960-х гг. в стране сложилась ситуация, которая получила освещение в научной литературе того времени. У каждой обществоведчес­кой дисциплины (права, экономики, философии, истории и т.д.) помимо теории существовали два типа эмпирических исследований: первый тип — собственно дисциплинарный (юристы изучают конкретные правовые про­блемы, историки — исторические и т.д.); второй тип — социальные пробле­мы, с которыми сталкивается данная дисциплина (юристы изучают соци­альные проблемы преступности, историки — социальные проблемы истори­ческой реальности и т.д.). Второй тип и был назван конкретными социальными исследованиями. Итак, у каждой обществоведческой дисциплины на нижнем этаже расположены «свои» конкретные социальные исследования.

Собственные, т.е. внутридисципли-нарные исследования считались, конеч­но же, более престижными. Юрист дол­жен заниматься в первую очередь юри­дическими вопросами. Это его основноезанятие, профессиональный кодекс, показатель уровня квалификации. А вотна досуге можно побаловаться смежны­ми проблемами, которые не требуютглубоких познаний, так как социальныевопросы доступны и понятны всем, сними сталкиваются все и каждый. Аможно оставить пограничные проблемыпрофессионально менее подкованнымюристам или экономистам — все равнов своей профессии от них толку мало.Поэтому социально-правовая тематикаво многом формировалась как марги- _{Рис 25} внутридисплинарные

НаЛЬНая. ОНИ ПрИТЯГИВала Самую разно- исследования считались, конечно же,

шерстную Публику: ДИССИДеНТОВ, рас- более престижными

триг, романтиков, бессребреников, ис­кателей легкой карьеры или желающих самоутвердиться, не нашедших себя в основной специальности или через несколько лет разочаровавшихся в ней.

Несмотря на европейскую историю возникновения социологии как цари­цы наук (О. Конт), в советской истории собственно социологическое иссле­дование формировалось зачастую кжрезидуалъное. Социологи при помощи эмпирических методов изучали то, что не исследовали юристы, экономис­ты или философы, что выпало у них в «осадок». А что не могут изучить юри­сты или экономисты? Прежде всего социальную структуру, социальные ин­ституты и другие темы, которые составляют теоретическое ядро социологии и постигаются через социологическое исследование, будь то теоретическое или эмпирическое.

Отсюда можно сделать следующий методологический вывод: социологи­ческим в чистом виде надо считать только внутридисциплинарное (а не при-или пограничное) исследование, создание, организация и проведение кото­рого управляются средствами социологической теории, которое посвящено социологической теме, позволяет продвинуть вперед социологическое, а не какое-либо соседнее знание.

В этом смысле маркетинговое исследование не является социологическим, даже если оно проводится подготовленным социологом. Кратко различия между двумя типами исследования можно сформулировать так:

♦ Понятие «социальное исследование» более широкое, чем понятие «со­циологическое исследование».

♦ Понятие «социальное исследование» не отражает стоящую за ним кон­кретную науку, а «социологическое исследование» — отражает. Это социо­логия.

♦ Социологическое исследование нормировано идеалом научного мето­да, а социальное — нет.

♦ Социологическое исследование определено предметом и тематикой со­циологии, а также методом, социальное исследование — нет.

♦ У социологического исследования есть специфический метод, а у со­циального нет.

♦ Социологическое исследование — внутридисциплинарный метод по­знания, асоциальное — междисциплинарный.

♦ Социальное исследование охватывает любые социальные проблемы об­щества, даже те, которые необязательно принадлежат к социологии, а соци­ологическое — узкий круг проблем, заданных предметом социологии.

♦ Социальное исследование всеядно и неразборчиво, социологическое — избирательно.

♦ Социальные исследования (опросы) проводят юристы, врачи, эконо­мисты, журналисты, кадровики. Это общественные социологи. Социологи­ческое исследование проводят только профессионалы. Его отличительная черта — спаянность теории и метода. Этого не понимают первые.

♦ Источник социологического исследования — научная литература и про­фессиональная подготовка, социального — популярная литература и обыден­ный опыт (собственный жизненный опыт или опыт данного ведомства).

♦ Социальное исследование отражает широкий взгляд на общество, со­циологическое — узкий, специализированный.

Вопрос о том, чем различаются социологическое и социальное исследова­ние, в науке еще окончательно не решен. Ученые спорят по ряду принципи­альных и второстепенных моментов. Этот запутанный вопрос можно разре­шить, только если ввести четкие критерии. Из всего сказанного выше можно вывести определение. Социологическим называется такое исследование, где одни социальные явления объясняются при помощи других социальных явлений. Точ­но так же психологическим называется такое исследование, где одни психи­ческие явления объясняются при помощи других психических явлений.

Принцип объяснения явлений при помощи «своих» же явлений приме­няется во всех фундаментальных науках. В экономике одни экономические явления описываются не через юридические или социальные, а через дру­гие экономические явления. В культурологии то же самое: культура объяс­няется через культуру. Подобную процедуру можно назвать принципом ме­тодологической самодостаточности фундаментальной науки.

Напротив, в междисциплинарных областях знания один тип явления объясняется через другой. В антропологии костные останки человека кладут­ся в один объяснительный ряд с культурными артефактами или семейными структурами. И неудивительно, что некоторые зарубежные специалисты считают антропологию частью социологии. То же касается и ряда других наук.

В социальной географии смешиваются в одно целое географические и соци­альные события, в экономической географии — географические и экономи­ческие факторы.

Как только социолог пытается объяснить социальные факты, обращаясь к экономическим, физическим, психологическим и иным причинам, он покидает границы социологии как строгой науки. Нельзя объяснять деви-антность (социальный факт) при помощи психического характера или расо-во-антропологического признака. Это не будет социологическим объясне­нием. По этой же причине многочисленные теории социального дарвиниз­ма, географического детерминизма, психологические школы в социологии не относятся к разряду социологических теорий — это социальные теории.

Видимо, под социальным исследованием следует понимать такое исследо­вание, в котором социальные факты объясняются через несоциальные. Та­ким образом, социальное исследование не принадлежит только области со­циологии. Это междисциплинарное исследование. Сформировавшиеся на стыке социологии и родственной обществоведческой дисциплины, например эко­номики, социальные исследования принадлежат сразу двух наукам, в дан­ном случае — социологии и экономике. На пересечении психологии и соци­ологии сформировались социально-психологические исследования. Соци-