Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава 8. Наследие предков






 

Чебоксарское метро, как его стали называть в последствии, появилось не на пустом месте. О том, как оно появилось, пытались узнать в первые годы катастрофы. Но узнали спустя десять лет. Сталкеры – люди, выбирающиеся на поверхность в поисках того, что будет стоить очень дорого под землей, нашли ответ на этот вопрос. Ответ был в документах, которые полковник Истомин и его люди не сумели сжечь, спрятать и, наконец, скрыть.
Все началось в СССР. После Второй Мировой войны советская армия стала самой сильной в мире, разгромив фашистских оккупантов. Страна - победитель, страна - герой, несломленный великий советский народ. Казалось, наступил мир. Но Запад, стравив Германию и СССР, чтобы расколоть нашу Родину, получил не тот исход войны, который был нужен Вашингтону и Лондону. Еще вчера союзники делили Европу на сферы влияния, а сегодня стали заклятыми врагами. Баланс сил изменился в этом же году.

16 июля 1945 произошло первое успешное испытание атомной бомбы на полигоне в штате Нью-Мексико, США. Этот день стал точкой отсчета до судного дня. Шестьдесят восемь лет - столько оставалось прожить человечеству. Человек создал атомное оружие, чтобы себя им уничтожить.

Успешно испытанная американская атомная бомба, созданная при участии немецких ученых, дала старт гонке вооружений. Атомное оружие было намного эффективнее человеческой силы, танков, самолетов и других видов оружия. СССР естественно не отстало от США, и через четыре года создало свою атомную бомбу. Многие считали, что если будет противовес между супердержавами, то на планете будет мир. Эти многие ошиблись. Один из людей все-таки нажал красную кнопку.

Когда у сверхдержав появилось атомное оружие, тут сразу и понадобились бомбоубежища. В крупных городах СССР начинается строительство крупных бомбоубежищ. Если в Москве и Ленинграде это стало метро, то в таких городах, как Нижний Новгород и Чебоксары, ими стали бомбоубежища. Если жителям Ленинграда было знакомо понятие “бомбоубежище”, то для других это было в новинку. В Чебоксарах в 1950-ых годах при численности населения сто тысяч человек, было построено всего три бомбоубежища: в центре, в районе тракторного завода и в новоюжном районе города. Убежище под тракторным заводом так и осталось загадкой: нынешние выжившие пытались найти вход в знаменитое убежище, но ни сталкеры, ни другие найти так и не смогли. Убежище было знаменито тем, что под тракторным заводом, как утверждали выжившие военные из органов сгинувшего государства, есть огромные запасы оружия, медикаментов, продовольствия. Каждый год коммунисты, центральные, западники, националисты ищут на тракторном заводе вход в то самое убежище, чтобы найти послание предков. Страшно представить, какая война будет, если это убежище все-таки найдут.

После появления трех бомбоубежищ прошло около десяти лет, а потом случился Карибский кризис. Все прекрасно знали, что у руководителя СССР Никиты Сергеевича Хрущева был длинный язык и явное отсутствие манеры говорить по-человечески. “Кузькина мать“ сыграла свое. Один человек поставил мир под угрозу полного уничтожения уже тогда, но, к сожалению, люди отсрочили свою гибель на долгие годы. Во время Карибского кризиса тогдашний руководитель Чувашской Автономной Советской Социалистической Республике Ахазов Тимофей Аркадьевич принял решение о строительстве еще пяти бомбоубежищ.

Это было вечером. В СССР немногие знали, что в Берлине советские и американские танки уже были готовы начать третью мировую, а советские вожди думали, как выти из сложившейся ситуации. Ахазов смотрел из дома правительства на ночные Чебоксары. На улице была осень, прохладный ветер сдувал листья с тротуаров, а солнце медленно скрывалось за горизонтом. Неожиданно приятный просмотр пейзажа прервал помощник Ахазова - Леонид Титов. Человек в белой форме с погонами принес секретные донесения.

- Тимофей Аркадьевич, извините, что прерываю вас. У нас донесение Политбюро, – начал Титов.

- Леня, заходи! Давай сразу к делу, – докуривая сигарету, пошел к столу Ахазов. Они присели за стол и помощник достал лист бумаги.

- Это постановление Политбюро СССР, подписанное три часа назад в Москве. Человек из госбезопасности сказал, что вы должны с ним ознакомиться, - передал в руки секретную бумагу Леонид. Ахазов начал читать постановление:

Директива 3417/87.

Постановление Политбюро ЦК КПСС от 22 октября 1962 года.
Совершенно секретно.

Передать лично в руки для ознакомления председателю Президиума Верховного Совета Чувашской АССР Ахазову Т.М.

В связи со сложившейся обстановкой на Кубе и опасности начала новой мировой войны с империалистическими странами решением Политбюро принято сделать следующее:
1. Привести военные части, находящиеся в территориальных областях СССР, в боевую готовность.
2. Подготовить жилые бомбоубежища, убежища и другие места для укрытия населения в случае ядерного удара.

Об получении директивы и исполнении доложить Политбюро незамедлительно.
Первый Секретарь ЦК КПСС Н.С.Хрущев.

Ахазов прочитал постановление. По прочтении стало ясно, что в карибском кризисе настал момент, когда в ход пойдут козыри – ядерное оружие, а затем конец света. Печальный исход такого конфликта никто не ожидает. Все это вызывало шок у Ахазова.

- Неужели это все, а, Леонид? Наш Секретарь зашел слишком далеко… – спросил Тимофей Аркадьевич.

- Что все, товарищ Председатель? – удивился Титов.

- Неужели через несколько дней мы перестреляем друг друга ракетами и все, капут? Неужели мы создали атомное оружие для того, чтобы убивать таких же товарищей, как мы? – продолжал спрашивать Председатель.

- Тимофей Аркадьевич, я не думаю, что все это к чему- то приведет. Пободаемся с янки, покажем, что у нас силушка есть, и дальше жить будем. Хотя, товарищ Председатель, мне, если честно, страшно… Мне стыдно за мою трусость… Настоящий коммунист… - не успел закончить Титов.

- Настоящий коммунист сделает все, чтобы спасти своего товарища и свой народ. Леня... Мне тоже страшно и то, что ты боишься, это нормально. Не думай, что все коммунисты не должны ничего бояться… Самое главное - не бояться янки. Мы их сильнее и они об этом знают. Империалисты пытаются развалить нас с тех пор, как закончилась война. Но у них это не получится, мы самая сильная страна на этой планете, так что не бойся, выкарабкаемся. – подбодрил Председатель.

- Хочу спросить. Как мы спасем наш город? У нас ведь всего три бомбоубежища, и из ста пятидесяти тысяч чебоксарцев выживет от силы пять тысяч жителей. Да в той же Москве выживет в десять раз больше. Ведь у них метро есть, а у нас? – недоумевал Титов.

- Леонид, я прекрасно знаю об этом…- с грустью начал Ахазов. – Метро нам здесь не построят, город там, сам понимаешь… Небольшой. Эти бомбоубежища, кто бы в них не выжил, товарищ, должны сохранить остатки человечества. Даже в метро выживет, как ты говоришь, пятьдесят тысяч, не больше. А больше и не вместит… Леня, мы создали самую ужасную вещь на планете – атомное оружие и, поверь, когда-нибудь все закончится. Когда- нибудь мы загоним себя под землю, в убежища. Мы не сможем ходить по поверхности, не сможем ходить гулять по прекрасным Чебоксарам, не сможем дарить девушкам цветы и покупать детям мороженное и конфеты. Мы не сможем жить как люди, Леня…- закончил Ахазов и закурил сигарету.

- А выжившие смогут жить там под землей, товарищ Председатель?

- Если человек создал атомную бомбу, то и под землей жить научится. Ладно, не будем о сказках, Леня. Надо что-то с бомбоубежищами делать. Я тебе верю, что мы переживем эту ситуацию на Кубе, но случае повторения ситуации мы должны быть готовы. Чебоксары должны быть готовы к удару в любой момент. Понятно, что надо будет строить еще не меньше десяти бомбоубежищ. Этого мало. Есть идеи, товарищ? – спросил Председатель.

- Тимофей Аркадьевич, я думаю, мы можем построить в Чебоксарах метро, – предложил идею Титов.

- Леша, хватит уже шутить. Мы не в Москве живем с тобой, а в Чувашии, – с насмешкой воспринял эту идею Председатель.

- Да нет, все просто, товарищ Председатель. Вот смотрите, мы построим бомбоубежища. Мы их сделаем как можно большей вместимостью.

- А дальше что? – с интересом спросил Ахазов.

- А дальше мы соединим эти убежища туннелями. Ведь, как вы говорите, по поверхности ходить нельзя, значит, мы сделаем проходы под землей. Ведь люди должны держаться вместе. Мы туда даже можем дрезины спустить и установить, чтобы они там ездили, а не пешком ходили друг к другу, – предложил план метро Титов.

- Слушай, а ведь действительно башка у тебя варит. Мне нравится эта идея. Так получается, свое метро под Чебоксарами, только без поездов. Рекомендовать тебя в верховный совет буду. Не зря мне тебя сюда прислали. Так, Леня, бери бумагу, пиши письмо в Москву. Будем решать все эти вопросы, – закончил Ахазов.

Вот и так и появился проект “Подземный город”. Естественно, жители растущего города не знали, что под землей начали строить Чебоксарское метро. Политбюро и Хрущев не сразу согласились дать добро на это строительство в Чебоксарах подземного города. Слишком много нужно было средств на строительство такого рода объектов. Помог ускорить процесс тот самый помощник Титов. Его лично вызывали к Хрущеву вместе с конструкторами, которых он привлек в Чувашии. Генсек дал добро. И тогда в 1963 году в феврале началось грандиозное строительство. Курировать назначили Титова. Ахазова еще в декабре 1962 сняли с должности Председателя Верховного Совета Чувашской АССР. Титову было обидно, что руководство КПСС не оставило прекрасного руководителя республики. Ведь именно он дал добро на строительство.

Прошло одиннадцать лет и в Чебоксарах во всю шло строительство подземного города, но неожиданно стройка приостановилась. Построив еще восемь бомбоубежищ, все рабочие и строители были отозваны для строительства чебоксарской гидроэлектростанции или просто ГЭС. В 1950-х годах институтом «Гидроэнергопроект» было разработано проектное задание на строительство Чебоксарской ГЭС в Пихтулинском створе, который находился в четырех километрах ниже Чебоксар. Проект строительства ГЭС был утвержден Советом Министров СССР 22 января 1967 года, а в 1973 году было начато строительство. Это была большая всесоюзная стройка. Чтобы получить энергию дешево и сердито, советская власть решила использовать реку Волгу. Строительство бомбоубежищ и туннелей возобновилось только в 1982 году. Выжившие чебоксарцы очень часто ругали Брежнева за то, что тот дал добро на строительство ГЭС. Но Чебоксарская ГЭС еще сыграет на руку чебоксарцам, и после этого отношение к этой заброшенной постройке в 4 км от Чебоксар изменится.

Чебоксары уже становились в огромным городом, а туннели между бомбоубежищами не были достроены. А достроить их удалось прямо перед развалом СССР. В девяностые о бомбоубежищах вообще забыли. Разруха, голод, появление бандитских групп в разных районах города - какие там бомбоубежища, когда страна была развалена. И только в двух- тысячных бомбоубежища и туннели были достроены. Новая власть в России понимала, имея ядерное оружие, нужно быть готовым ко всему. Так перед самой катастрофой было достроено знаменитое Чебоксарское метро.

Так чебоксарцы и узнали, откуда взялось так называемое чебоксарское метро. Наследие предков спасло немалое количество людей, хотя большинство просто погибли в пламени атомного пожара. Сколько бы не ругали советскую власть, сколько бы не сравнивали ее с фашисткой диктатурой, вывод был один – советская власть сделала все возможное, чтобы даже малая часть людей сумела укрыться в убежищах и попытаться выжить. И они смогли. Ведь если человек смог создать атомную бомбу, то и сможет выжить. Да пусть и не живут все едино, уже не ясно, выжил ли кто-нибудь в других городах, селах, неизвестно, что случилось с первыми лицами государства, которые должны были выйти на связь. Теперь они просто живут под землей в надежде, что когда-нибудь они выберутся на поверхность и вернут то, что утратили. Каждый из них верит, что настанет тот день, когда все изменится в лучшую сторону. Когда они снова смогут жить в домах, учиться в школе, ходить в кино, покупать одежду, которая нравится. Предки, построив метро, оставили надежду. Чебоксарцам она была нужна, как никогда.


***

 

Громов и Дарья ждали Павла у гермоворот, ведущих на Богданку. За этими гермоворотами начиналась та часть метро, которая была самая опасная. Здесь уже не будет защищенных туннелей, освещения, дрезин, которые домчат быстро. Павел разбудил друзей час назад и сказал им собираться у гермоворот. Громов был наслышан о том, что нашел Павел, и что неизвестные побывали на Лондонской и искали какие то документы. Громов так же начал читать дневник Симонова, который Паша не отдал Ковальскому. Он нашел в дневнике интересную страницу и хотел, чтобы Громов ее увидел. Громов открыл дневник на странице, которую указал Павел:

Они пришли на Лондонскую неожиданно. Три парня в касках, которые носили в 41-ом фашисты, черные плащи, на плечах которых остались следы погон, противогазы в которых невозможно разглядеть человеческих глаз, оружие не отечественного производства, явно не калаши. Один из них говорил на русском, но этот русский был настолько ломаным, что я поначалу и не понимал, чего он хочет и что предлагает. Потом они сказали, что готовы помочь осуществить мой план. В качестве образца я получил сыворотку, которая ускоряет мутацию. Мне плевать, кто они и что. Главное, они помогут осуществить миссию, ниспосланную мне Антихристом.

Симонов все-таки оставил описание неизвестных. Если про плащи все было ясно, то вот то, что они плохо говорят по-русски, это была вторая зацепка. Только эта зацепка вводила в заблуждение. Неужели неизвестные не из этих краев или Новочебксарцы разучились общаться на русском языке? Плохо говорят по-русски в метро только люди на Западе. Что-то здесь не сходилось. Прочитанное по прежнему не решало вопрос о том, кто эти люди. Подтвердилось только, что они профессиональные бойцы, если у них оружие западного образца, а не обычные автоматы АК или винторезы.

Когда Громов положил дневник в сумку, вдали уже показался Павел с рейнджерами Запада и капралом Ковальски. Видимо, что-то случилось, раз Павел шел аж с десятью бойцами. Или просто Ковальский решил проводить на Богданку нового друга.

- Паш, здорово. Здравствуйте, капрал, – поприветствовал всех пришедших Громов.
- Приветствую, капитан. Вам уже лучше, вот и славно, – пожал руку капрал.
- Здорово, Сань. Я так понимаю, вы готовы? Тогда двинулись в путь, – решил Павел.
- Мы и мои солдаты проводим вас до Богдана Хмельницкого. Станция там бедная, маленькая, зато рассказов наслушаетесь года на три вперед. Вот туннель до нее опасный. Люди там пропадают, как тараканы.

- Спасибо, капрал, помощь нам не помешает, - поблагодарил Громов Ковальски.

Делегация и рейнджеры Запада шли по туннелю. Темный, небольшого объема, холодный до боли туннель казалось не кончался. Люди шли медленно, разделившись на группы. Два рейнджера шли впереди, освещая путь, три рейнджера были рядом с Громовым, Павлом, Дарьей и капралом Ковальски. Позади были пять рейнджеров, которые прикрывали с тыла. Туннель до Богданки был одним из самых опасных, как и сказал Ковальски. Здесь очень часто пропадали люди, были мутанты, которые появлялись из ниоткуда, так же в туннеле иногда появлялся газ неизвестного происхождения. Запад все время посылал в этот туннель рейнджеров решать эту проблему, попытаться сделать туннель менее опасным, но все их усилия пока оставались тщетными. Пройдя половину пути, неожиданно у капрала начались помехи в рации. Кто-то пытался выйти на связь:

- На связи Париж… Вызываю группу Ковальского… Вызываю группу Ковальского, прием… – доносился голос из рации.

- Ковальски на связи. Париж, говорите, – ответил Ковальский.

- Капрал… Люди, пришедшие с поверхности полчаса назад, сказали, что у них караван пропал в туннеле между Парижом и Богданкой… Приказ генерала Кузьмина - найти караван, и доставить, по возможности, на Парижскую… Как поняли, прием?

- Приказ принял. Выполняем. Отбой, – подтвердил получение приказа капрал.

- Ничего себе… Караваны даже пропадают, – удивился Громов.
- Честно говоря, в первый раз… Люди да, а вот сразу караван целиком… Я тут такого давно не помню… - отметил наблюдение Ковальски.

Делегация и рейнджеры продолжали двигаться по туннелю. Теперь они старались идти чуть быстрее, ведь люди, которые пропали с караваном, возможно еще живы и им нужна помощь как никогда. Проходя метр за метром, шаг за шагом, два рейнджера, шедшие впереди, неожиданно увидели пустые дрезины.

- Капрал, мы видим их! Давай-те сюда! – сообщил о дрезине один из рейнджеров.
Все они подошли к дрезинам. Картина была загадочная. Товар, еда, оружие людей лежали на месте. Все казалось в полном порядке, все три дрезины не тронуты, но вот где владельцы и люди этого каравана?

- Что за хрень? Где люди? – недоумевал Ковальски.

- Капрал. Здесь на третьей дрезине кровь. Очень много крови, – сказал один из рейнджеров.

- Павел, пойдете дальше одни. Дам вам двух бойцов, они доведут вас до Богданки. Вы должны собрать конференцию. Сейчас это первоочередная задача. Конференция уже через четыре дня. Нельзя терять ни минуты, – попросил друзей Ковальски.

- Капрал, да мы поможем. У нас приказ Центральной линии оказывать всем помощь, если она требуется, – ответил Павел.

- Паш. Мы сами справимся. Так что, давай прощаться, – сказал Ковальски.

- Ладно, капрал. Сами, так сами. Рад был обрести нового товарища. Твою просьбу я выполню и, если увидимся, скажу тебе об этом, – пожал руку Павел новому другу.

- Спасибо, что спасли меня и моих друзей, капрал. Я этого не забуду. Какая нужна будет помощь, вы знаете, где нас искать, – так же пожал руку Громов капралу.

- Сочтемся, капитан. Так, Джонсон, Сергеев доведете делегацию до Богданки, попросите у местных помощь, пусть человек десять пришлют, а мы тут пока попытаемся выяснить, что здесь происходит. Выполнять, – отдал приказ Ковальски.

Попрощавшись, делегация вместе с двумя рейнджерами пошла дальше. Громов хоть и не узнал Ковальски как человека, был благодарен ему за спасение. Ведь не открой тогда они вовремя ворота, они бы погибли или попали бы в плен. Пока они шли по туннелю, разговор неожиданно завязала Дарья:

- Паша, а что было на Лондонской? Это правда, что они всю станцию расстреляли? - с грустью спросила Дарья.

- У них не было выбора, красавица… Там все, в общем… Профессор Симонов заразил людей вирусом, после которого люди превращались в мутантов. Третья нога, рука, плохое развитие мозговой активности и многие другие симптомы... Там больше половины станции заразилось и… - не успел закончить Паша.

- И что, вот они всю станцию… - со слезами на глазах перебила Дарья.

- Да… Всю станцию… - с грустью закончил Павел.

Дарья долго не могла успокоиться. Не могла она как женщина понять, почему только расстрелами можно было решить эту проблему. Так же не могла понять, почему человек спустя двадцать лет так и не изменился. Войны, эпидемии, недостаток пищи - все это губило людей. Они все глубже и глубже забираются под землю, и только те, кто хотят жить, стараются вылезать на поверхность и искать способ вернуться домой. Туда, где начиналась жизнь выживших под землей.

Делегация уже, как казалось Громову, подходила к Богданке. Неожиданно вдали зажглись прожекторы. Яркий свет бил в глаза делегации. У прожекторов стояли три человека.

- Эй, вы! Кто такие? – послышался окрик одного из постовых, который стоял рядом с прожектором.

- Делегация Центральной Линии и рейнджеры, – ответил Громов громко на просьбу постового.

- Ого! Давно у нас людей с Центральной не было. Давай-те заваливайте. Станция у нас свободная! Проходим, проходим, не задерживаемся, товарищи.

Делегация, пройдя КПП и войдя через гермоворота, оказались на станции. Станция была очень длинная и не особо широкая. Справа находились рельсы и перрон, слева были палатки. Квартир, как на других станциях, здесь не было, единственно, что выделяло эту станцию, это кабинет начальника станции, небольшой, два на два метра. Местного рынка на этой станции не было, ведь станция Рынок была недалеко от Богданки. Освещение на станции было тусклым, а в центре горел костер, где сидели, грелись сталкеры. На станции было очень даже прохладно. Станция существовала за счет того, что на ней в основном жили сталкеры. Доход был от предоставления места для ночлега и продажи сталкерами ценных вещей с поверхности. Отель и вещи приносили неплохую прибыль, на которую можно было купить еду, оружие, экипировку для хождения по поверхности.

Громов, видя, как устал Павел, предложил ему поспать часа три и после того, как он наберется сил, двинуться дальше.

- Паш, давай ты отоспишься, а потом мы пойдем дальше. Ты еле плетешься, – предложил Громов своему другу.

- Да, ты прав. Часика три посплю. Только потом по поверхности придется идти как минимум до вокзала. Я на входе спросил у постового, говорит, туннель до рынка перекрыли.

- Ничего, перейдем по поверхности. Я тут со сталкерами поговорю, может подбросят до вокзала, - ответил Громов.

- Давай, Сань, – согласился Паша.

Павел взял в аренду на три часа палатку и быстро залез в нее спать. Он вымотался и через две минуты никакого шороха в палатке не было слышно. Громов и Дарья тем временем быстро решили, где проведут время, пока Павел набирается сил.

Даша и Громов направились к центру станции, где сидело несколько человек и грелось. Неожиданно около восьми человек встали со своих мест и пошли в сторону гермоворот, ведущих в сторону Парижской. Впереди этой толпы шли рейнджеры, которые видимо взяли себе подкрепление, как и просил Ковальски. У костра осталось несколько человек. Громов и Даша сели рядом, прижались к друг другу и завернулись в плед. У костра остались трое человек. Пожилой дед, одетый в военную форму сгинувшего государства, двое молодых сталкеров, экипированные по максимуму. Группа людей поприветствовала присоединившихся гостей.

- Вечер добрый, товарищи. Я Максим Титов, – поприветствовал гостей дед.

- Капитан Александр Громов. Это Даша Харитонова, – представился Громов.

- Очень приятно. Не каждый день к нам влюбленные заглядывают. Хорошо смотритесь, Громов, – подметил Титов.

Громов и Дарья засмущались и в тоже время заулыбались. С каждым разом скрывать свои чувства становится труднее.

- Куда путь держите, Саня? – продолжал спрашивать Максим Леонидович.

- Мы конференцию собираем. Слышали, наверно, что на ТЭЦ произошло?

- Да слышали, что у вас положили людей, профессионально, говорят, там все сделали под чистую. Мы, кстати, тоже будем. Если уже все метро собирается, то и мы без дела сидеть не будем. Не зря же мой… – отметил Титов.

- Подождите вы… - неожиданно перебил Громов.

- Я сын Леонида Титова. Да, мой отец руководил строительством этого самого метро, – признался неожиданно дед.

- Ничего себе. - обалдели Громов и Дарья. Сын человека, который построил убежище людям, выжил. Громову не мог упустить момент послушать сына Титова.

- Ваш отец построил нам шанс вернуться на поверхность, – продолжал удивляться Громов.

- Да, мой отец всегда трудился на благо людей. Да и вообще в СССР всегда за людей государство было. Обувь, которую можно носить десять лет и ничего с ней не случалось, машины, которые ломались раз в пять лет, еда, которую можно было купить и выбор был всегда, и образование бесплатное было. Мог в партию вступить, а мог на заводе трудиться, как все. Зарплата была, что надо, – с ностальгией вспоминал Титов свою жизнь в СССР.

- Михаил Леонидович, расскажите про вашего отца, – попросил Громов.

- Мой отец родился в 35-ом двадцатого века. Потом война, его семью из Москвы в 41 в Чебоксары и эвакуировали. Так и остался тут. В партию вступил, хотел все выше и выше, но куда там. Особенно во времена, когда Сталин был… Какой там повышение, когда НКВД приезжало к тебе домой и забирало каждую третью семью. Потом Хрущев пришел, полегче стало. Дослужился он до помощника Председателя Верховного Совета. Тут и встретил мамку мою. Поженились, свадьба была большая по тем меркам. Как я помню, отец рассказывал, что это его идея была построить аналог московского метро. Суть была такова, чтобы бомбоубежища соединить туннелями. Получалось своеобразное метро, только без поездов. Моего отца даже сам Хрущев вызвал. Никита Сергеевич не хотел в такой большой проект вкладывать огромные средства. Но уж как убедил мой отец Генсека, это я уж не знаю. Знаю, что строили наши метро не чувашские строители, а со всего Союза приезжали. Туннели рыли очень долго. Да так и рыли, чтобы ничего не обвалилось потом. Дальше стройку приостановили из-за Чебоксарской ГЭС. Все туда начали вбухивать, чтобы энергию получать и правильно сделали. Свет ведь не только за счет ТЭЦ получаем, но и за счет ГЭС. Потом до развала СССР успели в общем метро-то наше достроить. Я отца спрашивал, почему, говорю, люди другие не знают о том, что под землей бомбоубежища. Когда повзрослел, понял, что не все спасутся при атомном ударе. Так и скрывали до Удара, что под землей, оказывается, метро есть.

После развала разграблены были все убежища. Вам повезло, что вы не жили в девяностые. Страшные времена, хуже 41-года. Потом, в двухтысячные, когда к власти адекватные люди пришли, начали все восстанавливать. Все системы подвели, продукты заложили, одежду завезли. Самое интересное началось за две недели до судного дня. Пришли шишки военные к моему отцу. Он ведь у меня уже пожилой был, сам ходить не мог. И им были нужны схемы убежищ, туннелей, спрашивали, сколько вместить может, чего и как. Отец все им показал, рассказал, когда спросил, что происходит, ответили, что проводится проверка в отношении каких-то там военных, которые часть боеприпасов из Новочебоксарска перевезли в Чебоксары и Сосновку. Конечно, отец мой так и не понял, при чем тут Чебоксары, но понял одно, что тут творится не то что-то. Естественно, он позвонил мне. Я тогда в армии майором был Наша часть была под Казанью. Я отгул взял, к нему поехал. И в тот день я застрял вот здесь, на остановке. Потом объявили атомную тревогу. И вот так я оказался на этой станции. Отца жалко. Так и не увидел его перед катастрофой, - закончил историю с грустью на лице Титов.

Люди у костра замолчали. Печальная история, и даже у Громова на душе стало печально. Максим Леонидович тоже не смог увидеть своего отца, как и Громов своих родителей, когда их увели сотрудники федеральной службы. Но так же Громов уловил момент из истории. Военные и Новочебоксарск. Опять связь между боеприпасами в Сосновке и Новочебоксарск. Картина маслом. Неужели в Новочебоксарске выжили вояки и теперь они хотят начать войну с Чебоксарами? С другой стороны, оружие, которым пользовались неизвестные, было иностранного производства. Нестыковка, которую нужно было решить.

Разговор неожиданно продолжил один из сталкеров, которому тоже было что рассказать:

- Да, печальная история, Максим Леонидович. Мы вот уже и не помним те времена, когда еще мороженое стоило тридцать четыре копейки. Зато вот познали нынешний мир. История такова.
Это десять лет назад было. Мы с другом Антохой пошли в МТВ, который за вокзалом находился. Расшифровывается как Международный Торговый Выставочный центр. Там заказ у нас был крутой. За него такое предлагали… ну, мы молодыми были, ломанулись. Добрались, стоим у здания. Выбитые стекла, догнивающая ткань, парковка, на которой машины стоят сгнившие. Зашли, в центре, где фонтан кажется был, крыша лежит, бетонные конструкции. Справа и слева от фонтана эскалаторы стоят. Мертвое здание, в общем. Первый этаж прошли, нашли там вещь одну, взяли с собой. На первом этаже техники было, хоть сейчас иди бери. Пошли на второй, барахло, кости всякие, останки людей. Поднялись в итоге на третий этаж. Осматриваем потом все, что можно взять. Потом Антоха меня за плечо дернул, смотри. На пятом этаже, где кинотеатр был, свет горит и крыша целая. Мы стоим с Антохой, слово сказать не можем. Еще когда поднимались, там дыра была, но луну еле видно было. Походили по третьему этажу, поглядели наверх, ничего себе, все выглядит так, как будто и катастрофы нету. Потом вдруг поворачиваюсь направо, все отделы целые, люди ходят! Слева от эскалатора торгуют моделями кораблей и машин для детей, справа костюмы продают с галстуками. Повернулся налево - тоже все ожило! Мы подходим к отделу, одежду пощупать, как настоящая, ей богу! Антохе плохо аж стало. Потом решил подняться на пятый этаж, а там дети бегают, кафе всякие, кто пиццу печет, кто суши стряпает. Люди из кино выходят. А вот потом начинается самое страшное. Антоха противогаз снял, начал задыхаться. Я смотрю на него, противогаз на него надел, а он говорит, что его духи просят остаться. Я понял, что валить надо отсюда. Потом смотрю, все то что, живое было, несколько секунд назад исчезло и смотрю, духи ходят. Дети маленькие, взрослые, старики, зубов у многих нет, один глаз у некоторых, руки или ноги у кого нет и все как один одно повторяют – останься. Я Антоху на себя взвалил и пошел к разбитому окну. Трос затянул и спускаться с ним начал, пока худо не стало. Духи-то прямо к окну подошли, и мы вниз на тросе ушли. Потом отошел к остановке, оборачиваюсь - МТВ весь горит, сияет. Думаю, нет, в эту иллюзию больше пойду. Жить-то охота!

Я потом спросил ученого, выжившего на Афанасьевской, что это за чудо-иллюзия была. Так он и говорит, что люди там умерли, а духи их остались. И теперь тот, кто туда заходит, больше не возвращается. Я, конечно, чуть в штаны не наложил, когда все это произошло.

- Нехило вы так сходили. Самое главное, что живыми остались, – заметил один из сталкеров. После минутной паузы разговор продолжил другой сталкер.

- А я вот ведь до сталкерства коммунистом был. Верил, что мы сами сильные в метро, что партия - это главное и понял, что ни хрена мы ничего не решаем. Кучка во главе с Маркевичем и потом Антоновым для себя живет и ладно. Я свалил оттуда. Лет как восемь прошло. Зато помню одну историю. Ведь как Советское государство под землей появилось, нужно оружие было. Отправили нас в экспедицию на базу, где танки были и бронемашины под Васильсурском. Мы до этой базы всю неделю пробирались, сначала по М-7, потом через Марий Эл. Там еще городок, как Чебоксары, подобный. Козьмодемьянск, кажется, называется. Мы, не доезжая его, свернули через села. Что только не видели: деревни мертвые, черви размером с ЗИЛ 131, людей людоедов расстреляли, они одного нашего сожрали. Насмотрелся я, пока мы туда добирались, чуть с ума не сошел. Лучше было бы, если бы не было ядерного оружия на свете – вот что я думал на тот момент. В итоге на восьмой день приехали на эту базу. Тихо все, танки стоят, машины. Танки оказались три Т-90С, два Т-80, бронеавтомобили Тигр. В итоге начали топливо искать, смотрим, гермодверь в здании. Начались вскрывать, открыли, а там … Убежище своего рода, кости военных, холодильники пустые. Спускаться начали ниже уровнем. Убежище-то уровневым оказалось. Спускаемся ниже и тут видим, маленькая комната. Три на три метра квадрат такой. В центре радио стоит. И за столом мужик радист в военной форме. Весь в бороде зарос. Волосы у него до плеч. Мы его на прицел взяли, подумали, что тоже людоед, если что, пристрелим сразу. Я его будить начал. Он проснулся, обнимать всех начал, мы его все равно на прицеле держим. Потом я его спрашиваю, что здесь творится и все такое. Так тут оказалось база списанных танков, а он радист, в армию пришел полгода до судного дня. Говорит, сюда его послали, а сам он был с Севера, из Мурманска. Он сидел так десять лет, пытался на связь выйти по радио. Так он говорит, люди в Москве выжили! Спрашивал, как они там выжили и что у них творится. Ему и сказали, что в Москве все метро разделилось на государства, коммунисты есть, фашисты появились, ганза какая-то… В итоге, все как у нас здесь, в чебоксарском метро. Говорит и в Питере тоже выжили в метро, а в Ярославле выжили бандиты какие-то. Они нефть со все России собирают, воруют, и продают кому-то… В общем, не мы одни тут выжили. Спрашиваю его, а что с солдатами стало. Говорит, человек двадцать надели химзащиту и на Тиграх в Москву двинули, а оставшиеся десять ждали, что на связь выйдет с ними командование. Пока ждали, еда-то закончилась. В итоге тоже говорит, в людоедов превратились. По одному каждый раз съедали. Когда их пятеро осталось, он один всех их и застрелил, но есть не стал. Сходил в Васильсурск, там нашел небольшие запасы картошки и огурцов. Так вот и до нашего прихода жил. Мы его потом с собой взяли. Правда, из рабочих машин оказалось только пять танков, и два тигра. Мы и их смогли завести и поехали в общем в Чебоксары домой. На этом приключение не закончилось.

Мы поехали не через Марий Эл обратно, спустились по дороге через Воротынец, проехали в Ядрин. Там самое интересное началось. Начали въезжать в Ядрин, а дозиметр показывает, что радиации нет! Мы все противогазы поснимали и вышли из танков да машин. Воздух, настоящий свежий воздух, когда такое еще так получится почувствовать. Потом видимо люди начали из домов выходить. Встретили нас как подобает, накормили, истории начали рассказывать. Ядрин-то почти не задело и многие по началу вообще не уходили. Потом три года урожай был не очень тут и жители эти места массово покидать начали. В другие места республики пошли, но по его мнению, далеко не ушли, рассказывал один из жителей. Защитных костюмов не было, а радиация есть везде. Рассказывали, что разные люди были, и вояки и бандиты. Каждые свои цели преследовали. Но ядринских жителей они не тронули, это факт. Потом мы рассказали что в Чебоксарах все в метро выжили и т.д. Так мы и уехали. Приглашали их в гости, но кто захочет под землю-то залезать? Так, в общем, эти танки на Полежаевскую и доставили. Так что не одни мы в этом мире.

Громову и Дарье понравилась история бывшего коммуниста. У Громова еще сильнее проявилась надежда, что он сможет найти своих родителей живыми. Если люди в Москве и Петербурге, да в том же Ядрине выжили, значит и в других местах есть выжившие. Значит еще есть места, где нет радиации. Конечно Громову рассказывал Истомин, что ядерные бомбы не могли упасть в каждую точку планеты. Есть такие места, где все так же, как прежде. Просто теперь нет мобильников, машин, заправок, топлива. Есть только он. Подземный мир для тех, кто еще верит, что все можно вернуть.

Спустя два с половиной часа из палатки вышел Павел. Он рассчитался с владельцем палатки, подошел к костру и своим друзьям.

- Что, байки слушаете? – спросил Паша.

- Конечно. Вот сидим тут. Ждали, когда ты проснешься, - ответил Громов.

- Я бодр и полон сил. Давай-те двигать дальше.

- Максим Леонидович, а у сталкеров есть техника? Нам бы до рынка по поверхности добраться, – спросил Громов.

- Есть, конечно. За два магазина Калаша этот вопрос решаем, – ответил Титов.

- По рукам.

Они начали подниматься по лестнице. Лестница была очень длинной и многим казалось, что она не меньше километра. Поднявшись по лестнице и открыв дверь, они оказались в здании какого-то крупного гаража. Здесь стоял КРАЗ 6322. Весь обтянутый металлом, железный кузов, лебедка по центру. Ворота открылись, машина двинулась в сторону рынка.

Снова поверхность, снова опасность. Громов и остальные понимали, началась охота. Охота на делегацию началась, с того момента, как прошел бой в Сосновке. Предатель работал незамедлительно. Он сразу сообщил, что Центральная собирает все метро. Громов верил, что полковник что-нибудь придумает и найдет сволочь.

 

***

 

Мальцев и двое помощников находились на Калининской станции. Самая армейская станция центральной линии. Она была средних размеров, имелся садик и школа, армейские части занимали большую часть пространства, одноуровневые квартиры решали вопрос с жильем. На станции даже проводили своего рода конкурсы стихов, театральных постановок. Делали все, чтобы развлечь людей. На станции жили отставные военные. Кто-то шутил, что Калининская - это своего рода пансионат для пенсионеров, хотя это было не так. Жили здесь и военные, которые еще не отслужили полную службу Центральной. Мальцев выполнял приказ Истомина. Он решил допросить всех военных Калининской линии, которые дежурили в тот день, когда неизвестные напали на форпост ТЭЦ.

В кабинете, который, как ни странно, был зеленого цвета, а по середине стоял стол с зеленой скатертью, сидел Мальцев и поклонник Ионов. Руководитель станции был одним из первых, кто был извещен о том, что на форпост ТЭЦ было совершено нападение.

- Товарищ полковник, скажите пожалуйста, в тот день, когда на форпост напали, что происходило на станции? – задал вопрос Мальцев.

- На станции было все спокойно. В этот день выступал какой-то певец и вся станция собралась на площади, и слушали песни под гитару, – ответил Ионов.

- Товарищ Пономаренко был на концерте? – продолжал спрашивать Мальцев.

- Конечно. Он был в начале концерта, а вот потом…

- А что было потом?

- Он куда- то ушел, и появился спустя сорок минут, прямо перед тем, как по радио пришла весть о том, что на ТЭЦ идет бой, – ответил Ионов.

- Что было дальше?

- Он перед концертом готовил разведчиков на Тракторный завод. Подготовил около 5 человек. Этим ребятам, кажется, он дал около двух часов для отдыха. Но они проснулись, как только было объявлено о том, что на наших напали, – продолжал Ионов.

- Куда мог уйти товарищ Пономаренко со станции?

- Не могу знать. Да куда угодно.

- Охрана расставлена у всех входов и выходов со станции?

- У гермоворот и… Черт, у входа на поверхность через гермодверь никого не было в тот момент.

- Как же так, товарищ полковник? Вы понимаете, что если враг проберется через станцию, спокойно через вашу гермодверь. Такое без внимания я не оставлю. У нас на кону неизвестно что, а вы даже охрану не можете расставить нормально. Распустились, я смотрю, товарищ полковник? - недоумевал Мальцев.

- Это моя вина, лейтенант. Такого больше повторится, я обещаю, – заверил полковник Ионов.

- Я все равно доложу Истомину об этом происшествии. Что-нибудь еще вы помните, товарищ Ионов?

- Я вспомнил, что когда объявили тревогу и мы начали собирать солдат, с Президентской прибыла группа Кротова.

Мальцев был не рад такой новости. Он все таки верит, что Кротов не имеет к этому отношение, но после того, как Ионов сказал, что Кротов побывал на Калининской. Не верилось ему, что его боевой товарищ может быть среди предателей.

- Сколько времени прошло с того момента, как объявили о том, что на форпосту идет бой?

- Кротов появился спустя полчаса. Он ждал приказа о помощи из Центральной по радио. Так и не дождался, потом ему поступил приказ возвращаться на Президентскую, – ответил Ионов.

- Какие у вас отношения с товарищем Пономаренко?

- Пономаренко настоящий разведчик. Он может узнать любую информацию, не выходя из своего кабинета. У него хорошо разветвленная сеть агентов по всему метро, это я с уверенностью могу сказать. Он знает чего хочет и добьется того, что ему причитается. Будь осторожным с ним, товарищ Мальцев. Он если узнает, что ты под него копаешь, хреново будет тебе, – заверил начальник станции.

- Буду помнить. Спасибо за ответы, можете идти.

Полковник быстро вышел из кабинета. Из полученной информации становилось очевидно, что и Пономаренко и у Кротова была возможность помочь неизвестным напасть на ТЭЦ. Один из них исчез во время концерта, другой появился спустя полчаса после нападения и ждал приказа. У Мальцева тем временем промелькнула мысль, что они могут быть сообщниками. Завербовать одного, это еще куда ни шло. Завербовать двоих, это уже саботаж какой-то. Мальцев понимал, с такой кучей доказательств идти к полковнику не стоит. Теперь нужно разработать Кротова. Он отправляется на Пушкинскую. Самая научная станция Центральной Линии. Кротова назначили дежурить именно туда. Именно там Мальцев должен узнать ответы на свои вопросы.

 


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.03 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал