Глава 12. Н. Б. О. Н

Мальцев вместе с группой Кротова прибыл на станцию Национальная библиотека. Станцию называли вторым центром метро после Президентской. На этой станции и велось выращивание продуктов, которые и производила Центральная Линия. Станция была средних размеров, имела одноуровневые квартиры, большой рынок и военные склады. Станция была известна еще и тем, что на ней три года назад потребовали сместить полковника Истомина за якобы бездействие на посту Центральной линии. Весь митинг и протесты закончились после появления бойцов “Альфа”. Подразделение, которое решает задачи высшего уровня. Чтобы попасть в этот отряд, маленькие мальчишки губят свое здоровье и выполняют нормативы. Эти бойцы умеют ходить так, что обычные люди не слышат их шагов. Таких солдат отбирал лично полковник Истомин. Но попасть в этот отряд означало обеспечить своей семье достойное существование в подземной жизни.

Кротов и Мальцев ждали Павла у гермоворот, ведущих из станции Рынок. Именно через эту станцию должен был появиться Якименко. Солдаты Библиотеки были удивлены появлению группы Кротова, но найдя общий язык, разговаривали очень долго. Пока шла пересменка, Мальцев и Кротов беседовали на тему войны:

- Игорек, как думаешь, с кем воевать будем? – спросил Мальцев.

- Точно не с мутантами, – уверенно ответил Кротов.

- Жалко мне парней наших на ТЭЦ. Такие ребята были… - с грустью заметил лейтенант.

- Мы выиграем. Я лично умру, но в свою хату их не пропущу. У меня там еда и журналы с девчонками, – с улыбкой отметил Кротов.

- Ну, ты юморист, – посмеялся Мальцев.

Мальцев и Кротов еще долго шутили, когда в конце туннеля послышались быстрые шаги. Прожектор повернули вдаль и попросили представиться идущего. Им оказался Павел, который пробежал от Рынка до Национальной Библиотеки без остановки.

- Паша, здорово! – поздоровался Кротов

- Здорово, Крот. Здорово, Мальцев. Что вы здесь делаете, парни? – спросил Павел.

- Приказано тебя встретить и обеспечить тебе безопасный путь до Центральной. Приказ Истомина, – отметил Мальцев.

- Ничего себе. Меня что, убить хотят?

- Это был риторический вопрос? – спросил Кротов.

Дай бог, что так. Вперед, парни.

Павел, Мальцев и Кротов с бойцами пошли через станцию к другой стороне гермоворот. Павел чувствовал себя большой шишкой. Его охраняли как зеницу ока, и майору даже нравилась такая поддержка.

- Ты выяснил, кто предатель? – спросил Мальцев.

- Пономаренко, – коротко ответил Паша.

- Вот гнида… Я сразу на него думал. Вот интересно, за сколько или за что он продался? – спросил Мальцев.

- Это мы у него и спросим, если поймаем.

- Что с ребятами, Паш? – спросил Кротов.

- Они погнались за неизвестными. Долгая история, почему я один, но чувствую, к добру это не приведет. Надо побыстрее на Центральную, а оттуда на ТЭЦ. Я уверен, сладкая парочка узнает, что это люди в масках, – уверенно закончил Павел.

- Сладкая парочка? – с удивлением переспросил Мальцев.

- Все вопросы к Громову.

- Это что за столпотворение? – спросил Паша.

Группа бойцов сгрудилась у гермодвери, которая вела прямиком в библиотеку. Из-за двери доносились странные стуки. Как будто кто-то сверху рвался сюда, под землю, от чего- то страшного. Павел и остальные еще не успели подойти к этой толпе, и уже почуяли что-то неладно.

- Эй, ты, отзовись. Не стучи, представься, – крикнул один из бойцов.

- Мужики, эта дверь заварена лет этак десять. Этот вход секретный, как человек по ту сторону нашел его? – крикнул бойцам один дед.

- Что? Твою мать, отойти всем от двери! Отой … - боец не успел договорить.

Раздался мощный взрыв. Дверь отлетела на три метра, и впечаталась прямо в чью-то квартиру. Из проема двери появились около десяти человек в черных плащах. Двое их них несли крупнокалиберный пулемет и установили его на каких-то ящиках. Другие восемь бойцов начали выстраивать цепочку из кольца и, заняв круговую оборону, начали вести огонь. Павел и бойцы затаились у квартир. На Станции началась паника. Многие при появлении людей в черных плащах попрятались кто где может. Павел начал отдавать приказы.

- Крот! Сними пулеметчиков! Двое зайдите справа и двое слева, и на огневые позиции. Я отвлеку их, а вы мочите этих козлов! – отчеканил Паша.

- Есть! – подтвердил приказ Кротов.

Бойцы Кротова, разделившись на две группы и заняв положения с левой и с правой стороны станции, начали вести огонь. Пулеметчиков неожиданно снял Мальцев, и бойцы с плащами остались без огневой поддержки. После ликвидации пулеметчиков остальные солдаты в черных плащах начали двигаться в глубь станции. Погнавшись за Павлом, неизвестные прекратили стрельбу и нарвались на выживших бойцов Библиотеки. Завязалась рукопашная. Бойцы Центральной дрались неплохо, но все-таки понесли одну потерю, связали и оставили в живых одного неизвестного. Полуживой солдат долго упорствовал и, наконец, с него сняли маску и плащ. Солдат был без знаков отличия, имел обычную черную форму.

- Говори, гнида, кто вы такие! – не отрывал взгляда от неизвестного Павел.

Солдат молчал. Павел отвесил пару оплеух. Потом Павел снова задал вопрос.

- Кто вы такие? –

Солдат по-прежнему молчал. Павел понял, что пытать его бесполезно, и бросил стонущего солдата на землю.

- Он ничего не скажет, – заявил Павел.

- Что будем делать? Давай-те двигаться на Центральную. Его прихватим, там и попытают его, – заявил Мальцев.

- Нет. Я думаю, они пришли за мной, поэтому и устроили бойню. Пономаренко как-то узнал, что я двигаюсь в сторону Центральной. Мы пойдем на Форпост. Если они встретили меня, то встретят и Саню с красавицей. Мужики, у вас есть транспорт на ходу? – спросил Павел у бойца Библиотеки.

- Зил-131, – ответил боец.

- Двигаем наверх. Мы едем на ТЭЦ.

Павел вместе с бойцами Центральной линии поехал в сторону ТЭЦ. Он прекрасно понимал, что его друзьям не дадут выбраться живыми с информацией, которую они узнали. За Пашей уже прислали бойцов, и они не смогли уничтожить опытного майора, устроив маленькую войну на Национальной библиотеке. Сейчас главное было - успеть прибыть на ТЭЦ раньше, чем это сделают неизвестные. От этого зависит жизнь его лучших друзей.

***

Наступила ночь, и густой туман клубился на улице вблизи Новочебоксарска. Громов, пробираясь через густые заросли, вышел на Советскую улицу. Дорога эта уходила в сторону Марпосадского шоссе, которое вело в Чебоксары. Но прежде, чем покинуть Новый город, Громову нужно было найти выживших новочебоксарцев, которые двадцать лет не подавали признаков жизни. Громов проходил когда- то жилыми кварталами. Он заметил, что город пострадал не так сильно по сравнению с Чебоксарами, но разрушенные многоэтажки выглядели на фоне тумана ужасающе, остовы автомобилей, превратившихся в груду металлолома, шорохи и скрежет в многоэтажках. Громов проходил дом за домом, улицу за улицей и решил зайти в пятиэтажный дом. Поднявшись на второй этаж, он вошел в двухкомнатную квартиру. На стене висели запылившиеся фотографии неизвестной семьи, слева стоял сломанный стол, на котором когда-то была красная скатерть. В центре зияло разбитое окно, из которого виднелся маленький дворик. Все когда давно было реальностью Громов так и представлял, как по квартире бегают дети, мать готовит обед на кухне, а уставший отец возвращается с работы домой, чтобы увидеть свою семью. Двадцать лет назад никто не мог представить, что все это закончится в один день. Люди не сумели сохранить то, что наживали веками их предки. Многие говорили еще до катастрофы, говорили, что самое ужасное существо на планете - это человек. И эти многие были правы потому, что так разрушить мир может только человек.

Громов стоял у окна и грустил. Он ностальгировал по прошлой жизни, которую так и не прожил, за его спиной, как ему казалось, ходили духи умерших, которые просили его остаться. Неожиданно от грусти и печали Громова отвлек силуэт вдалеке. В пятиэтажке, на противоположной улице, появился силуэт человека. Громов не медля начал выбираться из “комнаты жизни”. Выйдя на улицу, он скрытно перебрался к тому самому дому, где видел силуэт человека. Громов не решился зайти со стороны подъезда, и хотел обойти дом, как вдруг увидел на своем костюме красные точки и остановился, держа в руках тот самый медальон разведчика. Он поднял руки вверх и оглянулся, чтобы найти направление, откуда исходит лазер. В окнах противоположного дома виднелись человеческие фигуры. Вскоре оттуда появились два солдата. Быстро передвигаясь и держа оружие наготове, они стремительно приближались к Громову. Выглядели они неплохо: защитные противорадиационные костюмы, которые носили разве что ученые, противогазы, автоматы АК-74 с глушителями. Один из прибывших размышлял вслух:

- Он явно не натовец, хотя форма у него похожа.

- Центральный это, не видишь что ли нашивку.

- Черт, откуда у него медальон Соколовского? – спросил второй.

- Ваш разведчик помог мне сбежать из плена. Он сказал, что я должен идти к вам и найти капитана Михайлова, – ответил Громов.

Солдаты опустили оружие. Бойцы на домах так же убрали автоматы и красные точки исчезли на костюме Громова. Все, как и сказал старший сержант Вадим Соколовский, сбылось. Новочебоксарцы имели оружие и хороший спецназ для встреч незваных гостей.

- Соколовский значит… - начал солдат.

- Погиб. Мы почти выбрались и его убил снайпер, когда мы стали двигаться в сторону Новочебоксарска. Он настоящий герой… – ответил Громов.

- Черт, а еще пару дней назад с ним у костра о жизни говорили, Катька у него теперь одна дочку растить будет. Черт, как ей сказать теперь… - сказал солдат и опустил голову.

- Мы ждали тебя, Центральный… Когда руководство узнало, что ты попал в плен, то Соколовского послали тебя освободить. Он выполнил свою задачу. Наше бомбоубежище будет гордиться им. Что ж, раз ты здесь, сначала ты поговоришь с Михайловым, а потом он решит, что с тобой сделать. Пошли.

Громов с солдатами спустился в новочебоксарское бомбоубежище особого назначения. Он по прежнему не понимал, что же такого особенного было в этом бомбоубежище? Естественно, Громову завязали глаза и он так и не смог узнать, где находится вход в убежище людей, которых считали погибшими. Он видел в глазах этих солдат ненависть к нему. Громов не понимал, по какому из двух поводов они злы: может быть по поводу погибшего Соколовского? А может быть то, что Громов является чебоксарцем? Он не мог упустить шанс задать такие вопросы капитану Михайлову в этих бомбоубежищах. Громов открывал для себя еще один мир под землей.

Громову развязали глаза, и он оказался в самом настоящем бомбоубежище. Следуя за солдатами, Громов видел отчаянное положение, в котором находились жители бомбоубежища. Теснота, грязь, холодные стены так и наводили мысль о том, что бомбоубежище особой радости выжившим не придавало. Дети, которые играют с плюшевыми мишками, женщины, которые были одеты на столько бедно, что мысли о том, почему новочебоксарцы не любят чебоксарцев приходила сама собой. Громову от увиденного было грустно, и теперь он понимал, как он хочет сильно оказаться дома, где, по крайне мере, не так тесно и грязно, где его друг, рискуя жизнью, в одиночку продвигается домой, чтобы разоблачить предателя, где его ждет девушка, которая полюбила его таким, каков он есть. Бомбоубежище оказалось трехуровневым. По пути бойцы пояснили, что в бункере развита социалистическая система, и все выжившие друг перед другом равны и получают одинаковые порции пищи и медикаментов. Громов приветствовал такой подход к выживанию, но, спускаясь все ниже и ниже, он видел, что слова солдат не совсем сходились с делом. Чем ниже были уровни, тем лучше выглядели люди. Равенство? Еще двадцать лет назад людям говорили о равенстве, а на деле человеческая жизнь ничего не стоила, хотя законы признавали человеческие нормы. Все осталось на своих местах, разве что государства теперь уменьшились до уровня нескольких станций метро.

Громова привели на самый глубокий третий уровень. Здесь находился длинный коридор, в котором были койки и кабинеты. Громова привели к человеку в старой военной форме. Он выглядел не старше пятидесяти, лицо изрезано морщинами, был он среднего роста и выглядел очень худым. Солдаты вышли из кабинета. Громов наблюдал за действиями человека в форме, который неторопливо положил книжку про А.С.Пушкина и начал заваривать настоящий чай. Громов сразу уловил аромат свежезаваренного чая. Такой чай он пил несколько раз у полковника Истомина. Наконец, заварив чай, “начальник” присел и начал беседу.

- Так ты и есть чебоксарец, который попал в плен к натовцам? – спросил хозяин кабинета.

- Так точно. Капитан Александр Громов. Центральная Линия, - представился Громов.

- Командующий Н.Б.О.Н капитан Владимир Михайлов. Повезло тебе, капитан Громов. Мы потеряли такого разведчика… Соколовский был прекрасным человеком. И все ради того, чтобы помочь вам выиграть надвигающуюся войну… – представился хозяин кабинета.

- Значит, вы выжили? Много вас? – спросил Громов.

- А ты думал, мы все сдохли двадцать лет назад? Конечно, выжили. Нас выжило намного меньше, чем вас в Чебоксарах. Всех нас предали, а людей отравили на тот свет, когда объявили атомную тревогу, капитан.

- И как вы тут живете? – спросил Громов.

- Как, как… Хреново. Запасы продовольствия с каждым годом кончаются, люди умирают от болезней, которые в обычной жизни мы бы вылечили. Скудные запасы медикаментов, к сожалению, не помогают нам всем выживать. Единственное, что у нас много, так это оружия. Куда его девать, мы знаем, – ответил Михайлов, попивая горячий чай.

- Почему вы не выходили с нами на связь эти двадцать лет? Мы бы совместно смогли… - не успел закончить Громов.

- Ни хрена бы вы нам не помогли! Люди ваши выжившие - гниды! Живете, как звери, держите каждый свой угол в надежде, что когда радиация рассеется и выбравшись наружу, будете снова строить мир, налаживать жизнь. Вы бы нас, как рабов, поделили и одни бы отправились к коммунистам, которые еще наверху всех обманули, другие к националистам, которые в бункере под Аэропортом проводят опыты над людьми, а третьи к западникам, что пропагандируют западную культуру, которая кроме, как разврата и насилия, ничем не запомнилась. Поможете… Расскажи эту сказку вон натовцам, которые сюда приплыли. И если бы не вы… Все бы жили спокойно, - в спокойном тоне высказал свое мнение командующий бункера.

- Если вы так не любите нас и считаете, что мы звери, то почему вы нам помогаете? Да, и как вы о них узнали? – спросил Громов.

- Все было просто. Наша разведка работала по всему мертвому Новочебоксарску, и наткнулась на Натовцев на Волге еще задолго до города. Нам пришлось закрыть все свои секретные и несекретные входы и выходы. Около месяца эти сволочи обследовали наш город и пытались найти входы. Возможно, они его приняли за Чебоксары, но, убедившись, что ничего не нашли, они разведку свою дальше послали. Мы помогаем вам потому, что нам… Нам не нужны такие соседи, как Легион. Это нелюди, которые убьют всех. Вы хоть и звери, но люди, в отличие от этих фашистов, – констатировал Михайлов.

- То есть вы тоже будете принимать участие в войне? Значит, рано или поздно вы бы вышли с нами на связь? Выбираете из двух зверей… – спросил Громов.

- Мы не будем участвовать в этой резне! Вы нас предали. Прошло двадцать лет, а вы так и не вышли с нами на связь. Когда умирающим детям нечего было есть, вы бы могли помочь, но нет, вы спасли бы в первую очередь своих детей. Когда мы выяснили, как живете вы и как живем мы… Мы не смогли это принять. Каждый в этом бункере думал, что он спасся, а на деле он попал в школу выживания в мире, которого никогда не существовало. В этом бункере в первые дни мужики за двести грамм хлеба глотки отрезали, а женщины душили друг друга, чтобы замуж выйти за мужика, который пищи по нормам получает выше, чем другие. Ты думаешь, все эти люди после этого возьмут в руки оружие и буду воевать за ваш дом? Такого не случится. Мы и так вам помогли, вытащив тебя из плена, в которым ты бы умер. Тебе повезло, капитан, – закончил командующий и допил кружку чая.

Громову надоело выслушивать:

- Да почему вы нас с говном смешиваете? Что, вы, такие святые все в этом бункере? Никого мы не предавали, мы бы помогли вам. Вы же сами же говорите, что мы люди в отличие от легионеров. В конце концов, я не понимаю, почему я и остальные предали вас? – с большим недоумением проговорил Громов.

- Ты правда хочешь знать ответ на этот вопрос? Правда такая вещь… – спросил Михайлов.

- Я попал в плен и выбрался из него не для того, чтобы слушать ложь, – уверенно ответил Громов.

- Тогда слушай.

***

- Куда меня переводят?

- Новочебоксарск! Вот там ты и будешь тухнуть! Чтобы в моей части тебя больше не было! Понял?

- Сука…

- Что ты сказал?

- Я сказал, пошли вы в задницу, товарищ подполковник! – закончил капитан и ушел, не закрыв за собой дверь.

Капитан Владимир Михайлов был взбешен до нельзя. Его жизнь и так шла наперекосяк уже очень давно. Жена развелась и уехала, забрав с собой двоих детей. Служба в армии, о которой он мечтал еще с детства, не приносила радость, а у близких не было повода гордиться капитаном. Родители Михайлова были всю жизнь военными врачами. Они мечтали, что сын пойдет по их стопам. Так и произошло, но успехов и уважения сослуживцев капитан так и не заслужил. Ему было двадцать восемь, а у него уже было много выговоров за пьянство, из успехов только медаль за участие в операции по принуждении Грузии к миру в Южной Осетии. Подполковник Стрельников не выдержал и направил Михайлова из Рязани на перевоспитание командовать взводом ликвидаторов в Новочебоксарск. Задачу он получил странную и, самое главное, все вышесказанное было совершенно секретно. Задача была - подготовить бункеры, подсчитать запасы боеприпасов и оружия. Удивляло капитана и то, что в этот город, о котором он даже не знал, где находится, перебрасывают около двух тысяч солдат. Все это наводило на плохие мысли. Михайлов еще не знал, что он переживет на всю оставшуюся жизнь.

Он вместе с молодым солдатами прибыл в Новочебоксарск. Город показался ему неплохим. Он был достаточно новым по сравнению с другими городами страны. Так же в городе находилось предприятие Химпром, которое нередко производило выбросы вредных веществ в атмосферу, что естественно отражалось на здоровье горожан.

Как выяснил капитан, город имел три бомбоубежища. Самое крупное из них было под предприятием Химпром. Михайлов, изучая город, знал, что этот объект в советское время производил компоненты для ядерного оружия. Бомбоубежище построили на случай быстрого укрытия сотрудников предприятия. Другие два находились в Ивановском и Венгерском районе города. Бомбоубежища этих районов города были меньше, чем под Химпромом и теснее. Так же у всех трех бомбоубежищ отсутствовала система туннелей между бомбоубежищами, что в случае нанесения ядерного удара означало, что каждые выжившие будут сами по себе.

Капитан находился в Венгерском бомбоубежище. Появление военных в городе вызвало резонанс и местные журналисты всеми способами пытались узнать, а что вообще происходит? Догадки были самые разные, но даже Михайлов не знал, что происходит. И вот уже ровно неделю они то заносили в бункер вооружение, то снова грузили его на грузовики и они увозили его в другие места.

- Не понял? Куда повезут эти ящики? Мы же их только что вниз унесли, – ответил Михайлов.

- Часть ящиков приказано перебросить в Сосновку, – ответил майор.

- С чего бы это?

- Поступил приказ. Выполнять.

Капитан понял, что просто так они эти бомбоубежища запасать оружием и продовольствием не стали бы. Военные к чему-то готовились. Неужели на пороге была третья мировая война? Михайлову хотелось, чтобы все это осталось сказкой. Он еще не знал, что через неделю все города и люди исчезнут.

Михайлов находился в бомбоубежище, когда наступил судный день. Он с солдатами освобождал бомбоубежище. Он решил сделать как можно больше мест, чтобы больше людей могло поместиться под землю. Майор Вишняков отбыл в Чебоксары. Его вызвали срочно по какому-то делу. В бункере неожиданно зазвонил телефон. Михайлов взял трубку, так как его оставили за старшего.

- Код 13. Повторяю код 13!

Михайлов положил трубку и все понял. Через несколько часов страны, в которой он живет, не станет. Капитан отдал приказы о подготовке принять людей, наладить связь громкоговорителей, отдал приказы о закрытии гермоворот в определенное время.

Венгерское бомбоубежище уже готово было принять людей, как снова раздался телефонный звонок.

- Бомбоубежище С-13. Командир взвода ликвидаторов капитан Михайлов слушает, –уверенным голосом ответил капитан.

- На связи полковник Истомин. Приказываю во время объявления атомной тревоги не открывать гермозатворы бомбоубежища… - твердым уверенным голосом произнес Истомин.

- Товарищ полковник, да мы же людей погубим! Вы что там, совсем сдурели?

- Ваша задача выполнить приказ, а потом следовать дальнейшим инструкциям, прописанным в вашем конверте! Выполнять приказ!!! – завершил криком Истомин поручения для ликвидатора и положил трубку.

Михайлов был в шоке. Получается, что все бомбоубежища в Новочебоксарске должны быть закрыты. Такого поворота событий не ожидали и стоящие рядом солдаты. Для все них это огромный шок и непонимание того, что делать дальше.

- Товарищ капитан, нам придется… - начал солдат.

- Нет! Мы откроем гермоворота. Мы спасем людей. Мне плевать, что приказал этот полковник. Для меня важнее всего спасти жителей этого города! Если вы не согласны со мной, можете выбираться отсюда и идите куда хотите, – ответил Михайлов.

- Товарищ капитан, мы на вашей стороне! Какие будут еще приказы? – спросил солдат.

- Мне связь с другими бомбоубежищами города! – приказал капитан.

- Есть, товарищ капитан.

Михайлов связался с бомбоубежищем под Химпромом, и командир взвода ликвидаторов дал добро, и сказал, что откроет гермозатворы убежища. Связь с Ивановским бомбоубежищем оказалась недолгой и ответ Михайлову был непонятен. Капитан надеялся, что разум возобладает над приказами сверху. Через несколько часов была объявлена атомная тревога. Венгерское бомбоубежище вместило всех, кто находился на улице в этот момент. Когда в бункер уже никто не бежал, ворота закрылись и произошел мощный удар. Наступил конец всему, что было наверху.

Прошло около месяца, как люди жили вместе в Венгерском бомбоубежище. Связь была только с убежищем Химпрома. Командир этого убежища заявил, что в его детище выжили почти все сотрудники предприятия и обычные люди. Связь с Ивановским бомбоубежищем по прежнему отсутствовала. Капитан Михайлов принял решение через две недели организовать экспедицию в это бомбоубежище. Он не мог поверить, что ликвидаторы того убежища мертвы.

Наступила неделя подготовки к экспедиции. Солдаты готовились пройти через весь город, чтобы добраться в Северную часть города. Неожиданно в гермодвери начали стучаться. Выжившие приготовились встретить нежданных гостей во всеоружии. Открыв гермодверь, в бомбоубежище вступили солдаты и группа генералов своими семьями. Михайлов приказал не спускать глаз с входящих, и остановил “делегацию” выживших.

- Генерал Смирнов. Капитан, что здесь делают гражданские? – спросил генерал.

- Что значит, “что они здесь делают”? – спросил капитан.

- У вас был приказ закрыть гермоворота, капитан. Вы знаете, что за невыполнение приказа… - не успел закончить Смирнов.

- Солдаты, взять генерала и его свиту!

В бомбоубежище началась драка. Некоторые солдаты генерала сразу сложили оружие, а некоторые начали сопротивляться. Через пять минут делегация была обезоружена. Генерала Смирнова и еще пять других генералов повели на третий уровень для допроса. Генерал чувствовал себя уверенно.

- Почему нам приказали закрыть гермоврота? – спросил Михайлов.

- Сейчас, буду я тебе отвечать… Какому-то капитану, – ответил генерал.

Михайлов начал избивать генерала. Лицо Смирнова уже не было похоже на человеческое и Михайлов снова задал вопрос.

- Почему мы не должны были пускать гражданских? – спросил генерал.

- Новочебоксарск… Город должен был стать местом для выживших военных… - начал Смирнов.

- Точнее сказать, для вас, для генералов, – добавил капитан.

- Город был… Выбран за три месяца до катастрофы… Город все равно маленький… Ты и сам знаешь, что убежища всех бы не вместили, капитан. Все равно пришлось бы кого- нибудь оставить наверху. Поэтому из города часть боеприпасов и вооружения были перемещены в другие местности, – закончил генерал.

- Ну, вы, и суки… Знали все с самого начала. Для себя миленьких все сделали, подготовили. Свои семьи спасли, а другие как? Выживайте сами? Вы гражданских даже за людей не считаете. Я думаю, ты знаешь, что я с тобой сделаю, – закончил Михайлов.

- Капитан, может договоримся? – спросил полуживой Смирнов.

- Заткнись, гнида. Сколько еще генералов прибудет в Новочебоксарск? – спросил Михайлов.

- Еще около шести. Два к вам и четыре в Ивановское и Хипромовское бомбоубежище, –ответил Смирнов.

- Численность солдат?

- Около двухсот человек.

- Сейчас я приведу твою семью. У тебя ровно десять минут, чтобы с ними попрощаться, генерал, – закончил Михайлов и ушел из кабинета.

Михайлов был шоке от сказанного генералом. Убежища готовились не для гражданских, а для генералов. Такого развития событий не ожидал никто. Михайлов все честно рассказал выжившим в своем бункере, и народ принял одно единственное решение – смерть. Всем шести генералам был вынесен смертный приговор. Солдаты, которые не приняли сторону выживших, так же были расстреляны.

Прошло несколько несколько лет. Генералы, которые прибыли, как и сказал Смирнов, так же были расстреляны. Венгерское бомбоубежище наладило связь с убежищем Химпрома, и выжившие новочебоксарцы стали потихоньку жить. Ивановское бомбоубежище оказалось пустым. Куда исчезла группа ликвидаторов, осталось неизвестно. В Венгерском бомбоубежище был введен порядок, выбран командующий бомбоубежища, введены повинности и продовольственные карточки. Мужчины учились обращаться с оружием и способам выживания, женщины занимались воспитанием детей. Так в бомбоубежище и жили, пока не узнали, что в Чебоксарах люди тоже выжили.

Известие о том, что люди в Чебоксарах выжили, никого не удивило. Удивляло то, что эти люди не шли с выжившими из Новочебоксарска на контакт. Они не пытаются даже связаться с ними. Когда засланные люди принесли вести Михайлову, он был расстроен. Истомин, который приказал закрыть гермоворота для гражданских, управлял целой станцией. Выяснилось, что чебоксарцы и живут чуть лучше, чем они. Проблему с питанием решили ученые, а подготовка бойцов была на высшем уровне. Михайлов принял решение, что они никогда не выйдут на контакт с чебоксарцами, так как считал, что Истомин и другие предали его и выживших в новом городе.

Все изменилось, когда появились натовцы. Что послужило причиной помощи чебоксарцам, не знает даже и сам капитан. Где-то в душе он просто хотел помочь таким же людям, как они. Людям, которые так и не вышли с его убежищем на контакт.

***

- Так значит, Истомин… - начал Громов.

- Да. Именно он отдал тот приказ. Именно у этого человека ты на службе. Все вы предали нас в судный день. Я тоже первые недели, месяцы ждал, вот - вот приедут, наладим контакт, что-нибудь придумаем вместе. Все это бред, потому что все мы звери, которые будем держать свой кров до последнего, и не поделимся с ближним, которому нужна помощь, – с грустью закончил Михайлов.

Громову стало ясно, почему полковник был против экспедиций в Новый город. Он боялся, что если чебоксарцы узнают о выживших новочебоксарцах и грехах старого полковника. Теперь у Громова был козырь, чтобы узнать, что случилось с его родителями двадцать лет назад. Новость о выживших в Новочебоксарске заставит говорить Истомина.

- Я знаю полковника и с лучшей стороны. Если бы не он, то и Центральной линии не было бы. Он так же, как и вы, отдал душу и сердце, чтобы выжившие хоть как-то жили. Я вырос благодаря ему, товарищ капитан.

- Этого ничего не меняет. Мы помогли вам, чем смогли, Центральный, – закончил Михайлов.

В комнате наступила тишина. Через несколько минут в комнату вошел солдат.

- Товарищ командующий. Группа легионеров снова прочесывает наш город, – доложил солдат.

- Знают ведь уроды, что ты в Чебоксары не пошел… Так, Марат, берешь этого Центрального и ведешь к Толяну. Пусть проведет нашего гостя через болота. Дальше он сам по себе, – отдал приказ Михайлов.

Громова повели на выход из убежища. У выхода стояла настоящая толпа. Все они смотрели на него, как на спасителя остатков человеческой цивилизации. Громов чувствовал большую ответственность не только перед ними, но и перед всеми выжившими на этой земле. Он должен отправиться домой, а затем вступить в смертельную схватку с людьми, у которых уже нет человеческих понятий и каких либо правил. Громов и его проводник Анатолий пожали руки Михайлову и двинулись в путь.

- Удачи тебе, Центральный. Я знаю, ты скажешь, что мы живы, но даже если ты скажешь, мы никого не пустим в это убежище из Чебоксар, так и передай. Надеюсь, ты выживешь в этой войне, – попрощался Михайлов.

- Удачи вам, товарищ капитан. Зря вы так с нами, – попрощался Громов.

Громов и проводник начали подниматься по ступенькам. Гермодверь медленно начала закрываться.

- Товарищ командующий. Неужели мы не поможем им? – спросил помощник.

- Это не наша война, Филипп. Кто победит, с тем нам и придется жить, – ответил капитан.

- Но почему тогда вы хотите, чтобы выиграли чебоксарцы? Неужели Соколовский погиб зря, товарищ командующий? – спросил солдат.

- Потому, что они люди.

На улице было ранее утро. Легкий туман постепенно начал исчезать и вслед за туманом свое слово взял легкий ветер. Он обдувал мертвые постройки и холодную землю. Проводник Анатолий вел Громова вдоль Марпосадского шоссе. От шоссе, как ни странно, уже ничего не осталось. Сама дорога отсутствовала, стоявшая когда-то справа заправка превратилась в бугор. Пройдя примерно половину пути, впереди появилось болото. Радиация и атомные взрыв сделали свое дело. На месте дороги была глубокая яма, в которой и было болото, конца которого не было видно. Громов уже не был удивлен. Новочебоксарец сказал, что это болото образовалось в результате попадания ядерного снаряда, который сначала образовал воронку, а частые дожди и радиация сделали свое дело. Анатолий достал из-за кустов пародию на лодку и два весла. Перед тем как переправить Громова, он проинструктировал капитана:

- Послушай меня внимательно, Центральный. Сейчас мы переплывем это болото и дальше ты сам по себе. Когда будем переплывать, не задавай лишних вопросов, не встаем, особо в лодке не шевелимся. Если будешь соблюдать эти правила, то мы выживем и ты вернешься домой. Ты, говорят, должен спасти нас, так что я в тебя верю, парень! – закончил проводни.

Лодка медленно начала двигаться на другой берег. Анатолий, не делая лишнего шума, медленно греб, и лодка плыла настолько тихо, что было слышно, как внутри болота что-то шевелится. Громов от удивления было дернулся к проводнику, чтобы задать вопрос о том, что находится на глубине болота, но проводник не издал ни звука. Лодка медленно проплывала по болоту, когда вдали послышался шум бронетранспортера. Громов, привстав на плоту и взяв бинокль, увидел вдали джип легионеров. Михайлов был прав. Хансон и его люди понимали, что Громов не мог так быстро добраться до Чебоксар, и натовцы стали патрулировать местность. Громов начал уважать Хансона, как врага. Генерал оказался неглупым противником. Ведь, чтобы победить, нужно уважать противника.

Добравшись на другую сторону, Громов слез с плота и пожал руку проводнику.

- Удачи тебе, – пожелал Громов.

- Спасибо. И вам удачи, Центральный. Да, это, скажи своим, чтоб не стреляли в сторону тракторного завода, если увидят там человека, – сказал Анатолий.

- Это еще почему? – спросил Громов.

- Две недели назад я по заводу ходил, а когда вышел, в меня ваш солдат вроде как стрелял. Или это он в воздух, не помню. Я тогда как побежал, никогда в жизни так не бегал. Ты выполни просьбу, ладно? – пояснил проводник.

- Хорошо, передам, – с улыбкой пообещал Громов.

Еще одна маленькая тайна была разгадана и проводник на лодке поплыл обратно. Громов медленно стал двигаться домой.

Громов уже прошел около трех километров и с каждым шагом он все ближе был к форпосту, на котором его ждет Дарья и, как рассчитывал Громов, Павел. Громов шел через авторынок. Разрушенные машины, остатки металлолома и многое другое - уже вряд ли могло говорить о том, что здесь когда-то покупали и продавали машины. Громов быстро проходил мимо металла, как неожиданно раздались выстрелы. Засада. Громов этого не ожидал. Справа из разрушенных зданий начали выбегать натовцы. Около двадцати человек при поддержке “Тигра” проникли на территорию авторынка. Громов, отстреливаясь, начал двигаться вперед, чтобы не оказаться в окружении у натовских солдат.

- Сколько ты будешь бегать, русский? Ти окружен! Сдавайся и мы сохранить тебе жизнь, русский! – кричал с броневика на ломаном русском языке легионер.

“Еще чего” -, подумал про себя Громов, установив последнюю растяжку, и побежал прямо к форпосту. Натовцы по прежнему вели огонь, но Громов, увиливая от пуль, сумел выбраться с авторынка и побежал в сторону форпоста. Отстреливаясь каждые триста метров, Громов постепенно приближался к форпосту. У форпоста неожиданно появились баррикады из кучи мусора, машин и каких-то мешков. На улице уже наготове, как видел Громов, было около двадцати-тридцати бойцов Центральной линии. При виде бегущего Громова на посту началось хаотичное движение. Еще немного и он кажется со своими солдатами и они поборются с захватчиками в равной борьбе. Из-за форпоста застучали пулеметы, автоматы и где-то даже были слышны выстрелы снайперской винтовки. На форпосту уже были слышны знакомые голоса.

- Леня, ведете огонь по правой стороне, скажи, чтобы снайпер снял того парня в здании, Тоха, пулеметы пусть ведут огонь слева, где бежит Громов. Мальцев, готовьтесь встретить капитана и оказать прикрытие. Держать оборону, бойцы! – отдавал приказы Павел.

Громову осталось около двухсот метров до своих. В последнем рывке Громов заметил, как на форпосту солдаты начали что-то показывать Громову, но он не понимал, что.

- Беги левее! Там растяжки!!! Уходи налево, – кричали два солдата.

Когда Громов задел растяжку и раздались взрывы, он рванул, сломя голову. Его не задел первый взрыв, его оглушило от второго и на третий взрыв Громов полетел на полтора метра и упал, потеряв сознание.

- Прикройте меня! – крикнул Павел.

Павел рванул к своему другу под визг пуль и взрывы растяжек. Пробежав сто метров, добравшись до своего друга, который лежал у какой-то груды металла, он взвалил его на плечо и под прикрытием затащил своего друга за баррикады форпоста. Бой продлился еще около десяти минут. Оборонявшие свой форпост бойцы Центральной убивали солдата за солдатом противника. Когда натовцы поняли, что смысла в этой атаке больше нет, они начали отступать и скрылись в лесах слева от дороги.

Громова затащили в здание, где уже был врач. Дарья, увидав своего любимого, первая прибежала к месту, где его положили. Стоявшие бойцы наблюдали за всей это сценой. Распереживавшаяся девушка не отпускала руку Громова ни на секунду. Врач, осмотрев Громова, начал приводить его в чувство. Когда все поняли, что опасности для здоровья нет, напряжение в доме спало. Солдаты вздохнули с облегчением.

- Ну, Громов… Ну мужик, а. Второй раз на моих глаза выживает, – пояснил Паша.

- Везунчик он, – ответил Мальцев.

- Блин, если бы он подорвался и умер… Не простил бы себе, – сокрушался Павел.

- Ладно, пошли готовить машину. Едем домой, лейтенант, – отдал приказ Павел.

Солдаты оставили Громова и Дарью наедине. Дарья, пока Громова не положили в “Тигр”, так и осталась с любимым. Павел ходил по зданию и обнимал всех бойцов, которые помогли выиграть бой и спасти лучшего друга. Мальцев просто закурил впервые в жизни от увиденного и долго стоял и смотрел в окно, где лежали убитые натовцы. Когда Громов придет в себя, они узнают, кто является их врагом, что война будет за станции Центральной линии, что командует убийцами выживший американский генерал, который не знает пощады. Впереди конференция, которая должна спасти Центральную линию и все чебоксарское метро. Ведь если падет одно государство, то падут и остальные. Генерал Хансон в этой ситуации не знает главного. Бойцы чебоксарского метро будут драться за свой дом. Они лучше умрут, чем позволят создать на своей земле Освенцим.