лекции по феноменологии внут­реннего сознания времени (vorlesungen zur phänomenologie des innern Zeitbewubtseins, 1905) — работа Гуссерля.

" ЛЕКЦИИ ПО ФЕНОМЕНОЛОГИИ ВНУТ­РЕННЕГО СОЗНАНИЯ ВРЕМЕНИ" (" Vorlesungen zur Phä nomenologie des innern Zeitbewubtseins", 1905) — работа Гуссерля. Опубликована благодаря протекции Хайдеггера в 1928. В 1905—1907 Гуссерль, ставя про­блему об отношениях между феноменологией и психо­логией, ведет уроки по теме " время и пространство". Приемом исключения из цепи любой сверхчувственно­сти (трансцендентности) Гуссерль предложил опреде­лять то значение, которое надо вкладывать в " феноме­ны" — см. Феноменологическая редукция, Гус­серль. По его мысли, и формальные, и материальные объекты должны описываться в том виде, в каком пред­стают. Гуссерль пытается предпринять феноменологи­ческий анализ времени, присваивая ему понятия интенциональности (см. Интенциональность) и сокра­щения. Он идентифицирует генеалогическое развитие интенциональной жизни по способу вписываться во время. Как строится смысл? Как разумные существа появляются из временности, темпорализации? Хайдеггер писал во вступлении к этому изданию: " Решающим в этой работе является выделение интенционального характера сознания и, говоря в общем, растущая яс­ность, которую приобретает Интенциональность в своем принципе... Еще сегодня это выражение являет­ся не паролем, а заголовком центральной проблемы". Во введении Гуссерль объявляет о своем замысле проанализировать сознание времени, этот хрупкий предмет исследования одновременно и для описа­тельной психологии, и для теории познания. Согласно Гуссерлю, мы все знаем, что такое время. В то же вре­мя, как только мы пытаемся понять отношение между объективным временем и субъективным сознанием

времени или понять то, как объективное время может складываться в субъективном сознании, или же когда мы пытаемся проанализировать субъективное созна­ние времени, феноменологическое содержание прожи­того времени, мы сталкиваемся с настоящими трудно­стями, с истинными противоречиями. Гуссерль поясня­ет, что начнет с критики анализа времени, сделанного Брентано в курсе о восприятии и воображении. В рам­ках феноменологического анализа сознания времени, по мысли Гуссерля, необходимо вывести из обращения объективное время. В попытке изолировать феномено­логическое время Гуссерль исключает всякого рода предположения, утверждения и убеждения в отноше­нии объективного времени. Можно изучать объектив­ное время, но это не предмет феноменологии: " Реаль­ная вещь и реальный мир являются не более чем фено­менологическим числом, точно так же таким числом является мировое время, овеществленное время, при­родное время в понятии естественных наук и как след­ствие — психологическое время с точки зрения естест­венной науки, объектом которой является психика". Гуссерль показывает, что пространство и время, в кото­рых мы непосредственно живем, не являются эмпири­ческими. Когда мы воспринимаем дом или прожитый момент, то получаем о них довольно специфическое экзистенциалистское представление: " Восприятия вре­мени, прожитых мгновений являются феноменологи­ческими числами, в которых проявляется временное в объективном смысле. Так же феноменологически да­ются моменты прожитого, которые специфическим об­разом создают восприятия времени как таковые, то есть случайные специфические временные сущности". Но все это, согласно Гуссерлю, не является объектив­ным временем: " прожитый настоящий момент, взятый в себе самом, — это не точка объективного времени". Объективное время не может быть прожитым. Феноме­нология же интересуется прожитым. Прожитое мгно­вение места, качества (например, " красный цвет") нельзя путать с объективностью места или цвета. Ино­гда может иметь место перекрытие воспринимаемого и объективного " красного цвета", но феноменологу ин­тересен лишь пережитый " красный цвет", его воспри­ятие. По мысли Гуссерля, надо отличать феноменоло­гическое " почувствовать" от " воспринять", которое препровождает к объективности вещи. Суметь разли­чить эти два понятия — значит отстраивать феномено­логию познания. Эта концепция сущности времени позволяет понять, по Гуссерлю, разницу между фено­менологией и психологией в вопросе происхождения времени. Для феноменолога " этот вопрос происхожде­ния направлен к примитивным формам сознания вре­мени, в которых примитивные различия временного в

интуитивном и собственном модусе строятся как пер­вичные источники всех очевидных вещей, относящих­ся ко времени". По мнению Гуссерля, прожитые мгно­вения не должны вкрапляться ни в одну реальность: "...мы имеем дело с реальностью только в той мере, в какой она выделена, представлена, интуитивно воспри­нята, концептуально осмыслена. По отношению к про­блеме времени это означает: нас интересуют только прожитые отрезки времени". В вопросе происхожде­ния надо, следовательно, изучить то, как " рождается сознание времени", учитывая, что " каждому времени принадлежит предыдущее и последующее время". Анализируя теорию Брентано о происхождении време­ни, Гуссерль размышляет: представим, что мы слуша­ем какую-нибудь мелодию. Когда раздается новый звук, предыдущий еще бесследно не исчез. В против­ном случае мы были бы неспособны различать отно­шения между звуками, которые следуют один за дру­гим. Каждое мгновение давало бы нам только один звук, даже пустой отрезок между извлечением нот. Та­ким образом, мы воспринимаем мелодию. В то же вре­мя звуковые представления в сознании не остаются в том же виде. Если бы они оставались без изменения, то у нас не было бы восприятия мелодии: это была бы ка­кофония. Следовательно, происходит специфическое изменение вслед за исчезновением нервного возбужде­ния, вызванного ощущением. Это ощущение преобра­зуется в представление, снабженное временным опре­делением. Временное преобразование, постоянно раз­виваясь, позволяет нам получить представление мело­дии: " К каждому данному представлению природой прикрепляется бесконечный поток новых представле­ний, каждое из которых воспроизводит содержание предыдущего, причем последующее постоянно при­крепляет к предыдущему момент прошлого". Таким образом, по убеждению Гуссерля, воображение являет­ся производительным, оно создает " момент" в форме новой правды, представлений, а именно " временный момент". Следовательно, именно в воображении нахо­дится начало представлений времени. До Брентано психологи безуспешно разрабатывали эту проблему. Многие считали, что сознание времени исходит от им­манентности, присущности ощущения. Восприятие субъективно прочувствованной продолжительности происходит от стойкости, настойчивости, длительнос­ти внешнего раздражения. Но именно здесь, по мысли Гуссерля, кроется ошибка. " Продолжительность ощу­щения и ощущение продолжительности — две разные вещи... Последовательность ощущений и ощущение последовательности не одно и то же". Действительно, ощущение, поступая в воображение, получает " вре­менный характер, который постоянно преобразуется.

Таким образом, с каждым мгновением содержание от­талкивается все дальше и дальше". Это преобразова­ние не имеет ничего общего с возбуждением. Это про­дукт воображения. Ощущение творит: оно производит воображаемое представление, обогащенное времен­ным свойством. Брентано называет это действие " ис­ходной ассоциацией". Отсюда он выводит положение о том, что восприятия последовательности и изменения не существует. По его мнению, когда мы считаем, что слышим мелодию, то это оказывается не более чем ви­димостью, которая исходит из свежести, живости ис­ходной ассоциации. То же самое относится к усвоению бесконечного времени и будущего: опираясь на про­шлое, воображение формирует представление будуще­го. Брентано также показал, что временные единицы прошлого или будущего не определяют, а изменяют элементы чувственного представления, с которыми они связываются. Лишь настоящее не изменяет вос­приятие. Но в то же время настоящее и не определяет. Очевидно только то, что любой факт воспринимается как имеющий будущее прошлое, прошлое, которое на­ступит. Гуссерль критикует данную теорию как психо­логию: прожитые моменты, о которых говорит Брента­но, являются психическими. Они объективированы. У них у самих есть свое время, свое становление, свой способ воспроизведения. С этой точки зрения феноме­нология здесь ни при чем. Но в то же время в этой те­ории есть феноменологическое звено, которое сейчас надо элиминировать. Когда Брентано утверждает, что в последовательности появляется " сейчас" и соединяю­щееся с ним " прошлое", можно сказать, что " единица сознания, которая охватывает настоящее и прошлое, является феноменологическим данным". Гуссерль ос­паривает только то, что прошлое появляется в этом со­знании в режиме воображения. Он оспаривает и то, что временная форма является временным содержанием или же комплексом новых содержаний, ассоциирую­щихся с временным содержанием; даже если Брентано не совершает ошибку в том, что все сокращает на ма­нер сенсуализма до простых первичных содержаний, даже если он был первым, кому интуиция подсказала целиком разделить первичные содержания и признаки действия, Гуссерль считает, что его теория не дает то­го решающего статуса, которого он заслуживает, при­знаку действия, которое является сознанием времени. Переходя к анализу сознания времени, Гуссерль пока­зывает, что восприятие временных объектов может толковаться как мгновенное восприятие и как дейст­вие, которое длится. Возьмем все тот же пример с ме­лодией, когда мы ее слышим. С точки зрения Гуссерля, " каждый раз я слышу только настоящую фазу звука и объективность совокупности звука, который длится,

создается в континууме действия, которое одной час­тью является воспоминанием, другой частью, очень маленькой, точной, — восприятием, и последней час­тью, более широкой, — ожиданием". Далее Гуссерль вводит мысль о том, что мы ошибаемся, желая изоли­ровать мгновения восприятия. Бесспорно, они сущест­вуют. И можно сконцентрировать свое внимание имен­но на них или даже воспринять, разложив их на еще более мелкие фрагменты (начало звука, его продолжи­тельность, окончание). В чем мы уверены, так это в первоначальном восприятии. Мелодия начинается. За­тем она льется. В любой момент, в любое мгновение любой звук мелодии вписывается в континуум; и вос­приятие звука можно обозначить, по Гуссерлю, как " непрерывность". Таким образом, мы всегда восприни­маем способы протекания различных мгновений про­должительности объекта: " Настоящее звука превраща­ется в прошлое звука, сознание впечатления, текущее беспрерывно, переходит в постоянно новое сознание удержания". Каждая задержка сознанием нового звука является бесконечным преобразованием одной и той же исходной точки. Сознание временности не реализу­ется только восприятием, ибо: " Когда временный объ­ект течет, когда нынешняя продолжительность прошла, завершилась, сознание сейчас прошедшего объекта от­нюдь не затухает с этой продолжительностью, хотя она уже не функционирует в настоящем как воспринимаю­щее сознание или, чтобы сказать понятнее, как созна­ние впечатления". Какова природа задерживающего преобразования? Суть интуиции времени в каждой точке ее длительности, по мысли Гуссерля, — это " со­знание только что прошедшего, а не просто сознание настоящего момента того, что предстает в виде объек­тивности, которая длится". В случае с мелодией созна­ние задержания содержит в действительности созна­ние прошлого звука. Гуссерль объясняет, что " задержа­ние не может иметь места, если ему не предшествова­ло впечатление". Без впечатления нет процесса задерж­ки. Вспомнить же мелодию, уже услышанную на кон­церте, — это деятельность, целиком отличная от перво­го прослушивания, так как во время первого прослу­шивания я не знаю, когда все это закончится. Оттолк­нувшись от исходной точки, я выполняю работу по за­держке " только что прошедшего", не зная его конца. Во вторичном воспоминании, напротив, я восстанавливаю объективность длительности. Вторичное воспомина­ние, согласно Гуссерлю, осуществляется в различных формах. Оно появляется само по себе или вызывается намеренно: " Простое намерение увидеть, схватить мы обнаруживаем также на основе удержания — так, ког­да мелодия, находящаяся внутри единицы удержания, закончилась, мы вновь начинаем думать о пассаже, не

воспроизводя его вновь". Восприятие может относить­ся к настоящему и к продолжительности. Так, удержи­вающее сознание " поддерживает" прозвучавшие звуки в сознании, чтобы затем воспроизвести " единицу со­знания, которая относится к временному объекту в его целостности, к мелодии... Строящееся, создающееся действие на основе настоящего и удерживающее созна­ние являются адекватным восприятием временного объекта". Временные объекты составляются на каком-то промежутке времени. Создающие временные дейст­вия интегрируют настоящее и прошедшее. Восприятие и невосприятие постоянно переходят одно в другое. Что касается временных объектов, то мы имеем дело с единым континуумом, который непрерывно изменяет­ся, переходя от восприятия настоящего к сознанию континуума. Восприятие у Гуссерля — это действие, которое дает вещь (" воспринятую вещь") как таковую, тогда как воспроизводство дает " повторное представ­ление". Сознание последовательности является исход­ным дарующим сознанием. В воспоминании же, на­против, я " повторяю" сознание этой последовательно­сти. Я ее себе повторно представляю, вспоминая. Ка­кое различие существует между удержанием и воспро­изводством? Первичное воспоминание является исход­но дарующим действием. Во вторичном воспоминании же, наоборот, воспроизводство является плодом рабо­ты воображения: " повторное представление". То, что мы называем исходным сознанием, впечатлением или же восприятием, является, согласно Гуссерлю, посто­янно затухающим действием. Каждое восприятие со­держит в себе постоянный поток таких затуханий. От восприятия к воображению, от воображения к воспро­изводству — нельзя говорить о длительном переходе, уместно думать о прерывистости, о разрыве. Как пи­шет Гуссерль, я не могу контролировать первичное по­явление, течение времени. Я могу лишь посмотреть на них. Повторное же представление, наоборот, я свобо­ден включить быстро, медленно, интенсивно, в рассе­янном виде и т.д. С другой стороны, повторное пред­ставление может быть более или менее расплывчатым. Это зависит от моего способа представления, а не от временного объекта в себе самом. Представление мо­жет содержать ошибки. Представление последователь­ности может отклоняться от пройденного объективно­го процесса. Сохраняются лишь его составляющее со­держание и связь с другими объектами. Воспоминание устанавливает " то, что воспроизводится и дает ему, ус­танавливая, ситуацию по отношению к настоящему сейчас и границам исходного временного поля, которо­му само воспоминание принадлежит". Гуссерль затем изучает соотношение между воспроизведенным сейчас и прошедшим сейчас. Он выделяет воображение по-

вторного воспоминания. В воспоминании мы теряем фазу ожидания, потому что она уже закончилась. Гори­зонт воспоминания ориентирован на будущее, на буду­щее, воспроизведенное памятью. Как фиксирует Гус­серль: " Это установленный горизонт". Ожидание нахо­дит свою реализацию в восприятии. Это связано с су­тью того, что мы ожидаем нечто, что вот-вот будет вос­принято. Когда появляется то, что мы ожидаем, насто­ящее становится прошедшим, которое ему относитель­но. Как полагал Гуссерль, воспоминание можно уви­деть как сознание существа, которое было воспринято. Воспроизведения не являются картинками, у них свой­ства самого " повторного представления". Только в вос­поминании появление имеет измененный характер, благодаря которому объект остается здесь не как при­сутствующий, а как побывавший здесь. В других слу­чаях, отмечал Гуссерль, я могу представить себе отсут­ствующее сейчас. Тогда я использую изображение-вос­поминание, которое я строю как существующее где-то. Впечатление отличается от образа своим свойством своеобразности. В своем погружении в прошлое мы сохраняем индивидуальность мгновений. Воспроиз­водство участвует в построении объективного време­ни: " каждое мгновение, которое мы оттолкнули, вос­производящее воспоминание может сделать нулевой точкой ощущения времени, причем, повторяющимся образом". Так — от отталкивания к отталкиванию — рождается, по схеме рассуждений Гуссерля, сознание объективного времени. Третий раздел посвящен степе­ням организации времени и временных объектов. Гус­серль рассматривает вопросы, расширяющие предыду­щий анализ. Он хочет изучить вещи опыта в объектив­ном времени (вещь опыта изолированного субъекта, интерсубъективно идентичная вещь); многочислен­ность появлений, составляющих на иной степени им­манентные единства в доэмпирическом времени; абсо­лютный приток сознания, составляющий время. По мысли Гуссерля, так как все, что нас окружает, опреде­ляется как существующее мгновенно, то длительность отдельного существа можно осмыслить лишь как фазу процесса, в котором оно также имеет свою точку. Дли­тельность характеризуется тем, что приводит к измене­нию вещи: " Совершенно лишено смысла желание най­ти здесь что-то, что оставалось бы неизменным одно мгновение в течение длительности". Поток, составля­ющий время, является абсолютной субъективностью. Действительно, объективно лишь понятие " один за другим". Объекты времени, которые записываются в поток, субъективно составляют его. Гуссерль рассмат­ривает несколько особых случаев, которые развивает: единица потока сознания и структура одновременнос­ти и последовательности; двойная преднамеренность

удержания и структуры потока сознания; созданные имманентные содержания, их очевидность, изменение и неизменность; впечатление и воспроизведение; ор­ганизация вещей и явлений вещей; созданные воспри­ятия и исходные восприятия; внутреннее восприятие и внешнее восприятие; наконец, структура вневремен­ных трансцендентностей как сверхчувственностей. В самом общем плане у Гуссерля, как неоднократно от­мечалось, интерсубъективность, теория праксиса (со­знание времени является действием) и жизнь духа об­разовывали своеобразный круг проблем трансценден­тальной структуры, разработка которой осуществля­лась на протяжении всего текста " Л.поФ.В.С.В.". Фик­сируясь на проблеме статуса " чистого Я", Гуссерль вплотную подошел к вопросу о взаимосвязи между Я и Другим (см. Другой).

A.A. Грицанов