Государство и право Российской империи в период абсолютизма 181

«формальная теория доказательств»: ценность каждого дока­зательства определялась заранее и была неизменной. Так, по­казания мужчины считались более основательными, чем по­казания женщин, показания знатного человека оценивались выше, чем показания незнатного, ученого — ценнее, чем не­ученого, показания духовного лица — доверительнее показа­ний светского человека.

Дача ложных показаний наказывалась отсечением паль­цев руки. К свидетелям мог применяться допрос «с пристрас­тием» (побоями) или пытка, если судья считал это необходи­мым для выяснения обстоятельств дела.

В состав письменных доказательств могли входить раз­личные документы. Заслуживающими наибольшего доверия считались записи в городовых и судейских книгах, записи в торговых книгах оценивались ниже (если там не было лич­ной подписи должника), учитывались долговые обязательст­ва и деловые письма. Нередко письменные доказательства нуждались в подкреплении присягой.

Очистительная присяга была, кроме того, специальным видом доказательства, применяемом в случаях, когда иным способом доказать обвинение было невозможно. Принесший присягу ответчик считался оправданным, отказавшийся при­нести присягу признавался виновным. И все же, формально, дело в данном случае оставалось нерешенным, а его обстоя­тельства невыясненными. Присяга как бы переводила про­цесс из области юридической в иные — этическую и религи­озную.

После анализа доказательств суд переходил к «постановке приговора». Решение выносилось большинством голосов, при их равенстве перевешивал голос президента (председате­ля). При выяснении мнений опрос начинался с младшего члена суда.

Приговор составлялся в письменной форме и подписы­вался членами суда, президентом и аудитором. Секретарь в присутствии сторон публично зачитывал приговор. В нем должны были излагаться существо дела и основания для выне­сения данного решения.

Приговоры по делам, где применялась пытка, утвержда­лись высшим чиновником (фельдмаршалом или генералом), которые могли поменять меру наказания.

1в2, „,. у.

После вынесения приговора начиналась заключительная, третья стадия процесса.

На приговор низшего суда можно было жаловаться только в высший суд: порядок пересмотра был апелляционным, выс­шая инстанция заново рассматривала дело.

Затем приговор приводился в исполнение.

Гражданские дела рассматривались судами в ином поряд­ке. В 1723 г. принимается указ «О форме суда», наметивший поворот к состязательной форме судебного процесса. Тяже­ловесное и громоздкое письменное судопроизводство вновь заменялось устным судоговорением. Устанавливались сокра­щенные сроки явки сторон в суд. Неявившегося ответчика разыскивали с барабанным боем, зачитывая указ. Если же по прошествии недели он в суд так и не являлся, его дело счита­лось проигранным. Уважительными причинами неявки счи­тали болезни, наводнение, пожар, разбойное нападение, смерть близких или умственное расстройство.

Жалоба излагалась челобитчиком по пунктам, ответчик отвечал на каждый пункт по порядку.

Расширялось судебное представительство, которое могло применяться при разборе любых дел на основании доверен­ности или поручительства. Ответственность за действия представителя принимал на себя доверитель.

Хотя по указу «О форме суда»предполагалось рассматри­вать и уголовные дела (кроме дел об убийстве, разбое, татьбе с поличным, расколе и богохульстве), практика пошла по пути применения этого акта главным образом в гражданском процессе. Уже в 1725 г. вновь был расширен круг дел, рассмат­риваемых на основе «Краткого изображения процессов».

Главной тенденцией в развитии судебного процесса было усиление розыскных «инквизиционных»начал. Состязатель­ность ограничивалась и отходила на второй план, и это было вполне логично при усилении централизаторских, абсолю­тистских принципов петровской юстиции.

Гражданское право в первой четверти XVIII в. в значи­тельной мере восприняло многие западноевропейские пра­вовые традиции и институты. Поэтому начинает более опре­деленно прослеживаться индивидуализация частных имуще­ственных и обязательственных прав. Закон как источник