Традиционная натурфилософия Инь Ян у син и ее значение в традиционной китайской литературе.

Система, по которой все вещи находятся во взаимной взаимосвязи, называется коррелятивной системой. Именно такую систему представляет собой 阴 阳 五 行. Она связана с китайской нумерологией (象 数 之 学). Создание этой классификации относится к периоду древнего общества; ее цель – определение места познаваемой вещи среди прочих вещей, проведение классификации; человек стремится познать другие вещи и осмыслить свое собственное место в мире. Это – начала познания, переход к логике: вещи объединяются по их общему признаку, распределяются по градации, обобщаются; НО это еще не совсем абстракция, так как оперирование идет образами, но еще не понятиями.

Инь и Ян – два начала, которые образуют мир в своем противостоянии и одновременно взаимодействии. Одно перетекает в другое и наборот. Инь – женское начало, вода, темное, холодное, направленное вниз и внутрь. Ян – мужское начало, огонь, горячее, светлое, направленное вверх и наружу. Изначальные значения иероглифов: 阴 – темная сторона холма, а 阳 – светлая сторона холма. Инь и Ян опираются друг на друга в своем противостоянии, переходят друг в друга (см. буддийскую монаду). В результате взаимодействия Инь и Ян, согласно даосизму, происходят Пять основных преобразования потока энергии, обычно называемых пятью стихиями, или пятью первоэлементами. Они находятся во взаимодействии. Выражаются они с помощью пяти стихий: земля, огонь, металл, вода и дерево. Эти первоэлементы характеризуют состояние и взаимосвязь всех существующих предметов и явлений. Возникновению У-Син предшествует развертывание следующих состояний: изначальный хаос (хунь дунь); беспредельное («отсутствие предела» - «у цзи»); великий предел («тай цзи»); и, наконец, инь-ян. Пяти элементам присущи два основных циклических взаимодействия: взаимопорождение и взаимопреодоление. Дерево порождает Огонь, Огонь порождает Землю, Земля порождает Металл, Металл порождает Воду, Вода порождает Дерево. Но при этом Дерево побеждает Землю, Земля побеждает Воду, Вода побеждает Огонь, Огонь побеждает Металл, Металл побеждает дерево. В целом эта коррелятивная система – огромное количество соответствий; все в мире приведено в соответствие, все классифицировано. Восток – это весна, дерево, сине-зеленый цвет, кислый вкус, глаза, селезенка(или печень), человеколюбие; запад – лето, огонь, красный цвет, горький вкус, язык, лёгкие (или сердце), ритуал; центр – земля, желтый цвет, сладкий вкус, рот, сердце (селезенка), верность (правдивость); запад – осень, металл, белый цвет, острый вкус, нос, печень(легкие), долг; север – зима, вода, чёрный цвет, нос, почки, мудрость. И вышеперечисленное – только малая часть из всей системы соответствий. Мир – вечное воспроизводство, вечное взаимодействие пяти начал. Также в соответствие с этой системой приведена и китайская пентатоника. Люди действительно жили в соответствии с ней; так, даже когда готовилась трапеза для императора, на столе должны были присутствовать пять вкусов, пять цветов; система У-син – основа китайской медицины. И, конечно, без понимания этой системы невозможно полностью понять китайскую литературу. Именно из системы у-син следует, что осень ассоциируется с умиранием, что белый цвет – цвет траура; так, описывая заснеженное поле брани и сумерки, автор говорит о смерти, север – высшая точка Инь и черный цвет, и, следовательно, черный цвет ассоциируется с женским началом; Юг – огонь, высшая точка Ян, то есть, говоря о затухании огня, автор может говорить о потере надежды на жизнь, о потере жизненных сил.

Отдельно стоит сказать об И-цзин – Книге Перемен. Считается, что система гадания по ней сформировалась в раннечжоуский период; изначально это было, возможно, гадание по тысячелистнику. По легенде, пентаграммы связываются с именем Фу Си – с помощью символов, начертанных на боках животных, были созданы пентаграммы; также есть легенда, что основой И-цзин стали письмена, появившееся перед Юем из реки Ло. Структура И-цзин: восемь триграмм (八 卦), 64 гексаграммы, образующие 384 сочетания. Черты бывают прерванные и цельные. 卦 – цельная, 爻 – прерванная. В И-цзине Небу и Земле соответствуют цянь и кунь (две противоположные гексаграммы «Ицзина»), небо и земля, Инь и Ян, мужское и женское начало, источник всех перемен. Толковалась эта книга в комментариях. Известны «десять крыльев» И-цзина – группа комментариев к этой книге, авторство этого труда по толкованию И-цзина приписывается Конфуцию. Основная идея – Великий предел родил два начала (в И-цзине выражены как прерванная и цельная черты), два начала родили четыре мира, четыре мира (я не поняла, что это такое) родили багуа. Каждая триграмма в И-цзине представляет собой ситуацию – от микрокосмической до космической. Цельная черта – Небо, Ян, Высший предел, а прерванная – Земля, Ян. Цельная черта – символ мира в хаосе, а прерванная – его разделения, организации.

6.Происхождение «Книги песен» и ее значение в последующем развитии китайской литературы.

Уже в период поздней древности Шицзин стал канонической книгой и вошел в китайское пятикнижие (2 в. до н.э.). Шицзин – памятник, который складывался примерно 500 лет (с 11-го в. до н.э. до конца 7 в. до н.э.). Согласно традиционной исторической версии, списки «Ши цзина» были уничтожены в период правления династии Цинь вместе с другой конф. лит-рой. В эпоху Хань (III в. до н.э. — III в. н.э.) были известны четыре списка «Ши цзина»: «Ци ши» («Песни из Ци», или «Циская [версия „Канона] стихов“») связывался с именем Юань Гу, уроженца царства Ци; «Лу ши» («Песни из Лу», или «Луская [версия „Канона] стихов“») — с именем Шэнь Пэя из царства Лу; «Хань ши» («Песни [рода] Хань», или «[„Канон] стихов“ [в версии] Ханя»), восстановление к-рого приписывается Хань Ину из царства Янь; «Мао ши» («Песни [рода] Мао», или «„Канон стихов“ [в версии] Мао»), реставрация к-рого относится на счет Мао Чана из царства Чжао. Первые три списка имели хождение уже во II в. до н.э., а в III–IV вв. н.э. были утеряны; «Мао ши» появился позднее и сохранился до наших дней, поэтому «Ши цзин» называют также «Мао цзин» («”Канон [стихов” в версии] Мао») или «Мао ши» («”Стихи” [в версии] Мао»), и это уже и есть современный Шицзин, записанный языком гувэнь; 古 文 诗 – так назывался Шицзин в средневековый период. (Там еще что-то было про «официальные списки» - 学 官, но я не помню, с чем они связаны).

Существует три основных версий создания Шицзина. Первая – он возник в результате государственной деятельности, осуществлявшейся с чжоуской династии: сбора песен (как писал Бань Гу, «观 风 俗, 知 得 失»). Вторая – по приказу правителя, все, от простого народа до сановников, должны были создавать песни для предоставления правителю. Третья – Конфуций изучил песни и из трех тысяч отобрал 305, из чего и составил Шицзин. Но эта версия не выдерживает критики, так как во время, когда состав книги уже сложился, Конфуций был еще ребенком (первая половина 6-го в. до н.э.). Также считалось, что Конфуций отбирал песни лично, но ведь общий объем их был просто огромен. Недавно появилась еще одна версия, что песни собирались во всех царствах старшими музыкантами. Подводя итоги, можно сказать, что, скорее всего, памятник сложился стихийно в указанный выше период. Существует развитая традиция комментирования Шицзина. Самые известные комментарии к «Ши цзину» — «Мао ши цзянь» («Комментарий к „[Канону] стихов“ [в версии] Мао»), принадлежащий Чжэн Сюаню (II в.); «Мао ши чжэн и» («Правильный смысл „[Канона] стихов“ [в версии] Мао») Кун Ин-да (кон. VI — VII в.); «Ши цзи чжуань» («История собрания „[Канона] стихов“») Чжу Си (XII в.); «Ши Мао чжуань шу» («История [собрания „Канона] стихов“ [в версии] Мао и комментарий [к нему]») Чэнь Хуаня (кон. XVIII — XIX в.); «Мао ши чжуань цзянь тун и» («Разъяснения и комментарий к „[Канону] стихов“ [в версии] Мао») Ма Жуй-чэня (кон. XVIII — XIX в.); «Ши сань цзя и цзи шу» («Сводный комментарий к трем спискам „[Канона] стихов“») Ван Сянь-цяня (XIX — нач. XX в.).

Шицзин играл большую роль в самых разных сферах жизни. По сути, в нем – основа всех современных поэтических жанров. Шицзин стал источником образности для всех последующих поколений. Как каноническую книгу, его заучивали наизусть; политики даже могли иносказательно выразить свои политические устремления цитатой из Шицзина. Шицзин – уникальный памятник, вобравший в себя китайскую поэзию на самых ранних стадиях: от возникновения, от простейших форм до индивидуальной поэзии.

Из статьи Федоренко (название см.ниже): «" Шицзин" оказал огромное влияние на дальнейшее развитие китайской поэзии. Примечательно, что в китайском языке само слово " поэт" (" шижэнь") этимологически обозначает " человек ши" или " человек Шицзина". В историю китайской литературы вошли имена многих поэтов, но трудно назвать даже одного из них, который бы прямо или косвенно не испытал на себе влияния " Шицзина". Первые два его раздела стали источником создания " Чусских строф" Цюй Юаня (340 - 278 гг. до н. э.), его поэмы " Лисао", которая, в свою очередь, оказала воздействие на дальнейшее развитие поэзии в Китае. В танскую эпоху поэт Чэнь Цзыан отмечал, чтол пятьсот лет художественная литература идет " скверным путем" и поэты не пишут стихов, подобных песнях " Шицзина". Позднее Ли Бо сокрушался, что " давно уже не творятся великие оды". Таким образом, двенадцать столетий спустя после оформления " Шицзина" в единый свод стихи его рассматривались выдающимися китайскими поэтами как образец совершенного, содержательного и близкого к жизни художественного творчества. Заметно воздействие древнего памятника и на поэзию позднейших эпох.

Не будет преувеличением сказать, что китайская поэзия в своей основе вышла из " Книги песен и гимнов", что ей в значительной мере обязана она и многообразием своего содержания и совершенством художественной формы. В глубоко огранической связи с " Шицзином" по сущности и духу отображения и критике действительности находится большинство выдающихся литературных произведений, исполненных народности и социальных мотивов, начиная с " Чусских строф" и песенно-поэтического творчества " Юэфу" (" Музыкальная палата") периода Ханьской династии.»

7.Традиционные разделы «Книги песен» и их общая характеристика.

Шицзин делится на 4 раздела: Гофын («нравы царств»), Сяо я (малые оды), да я(большие, «великие» оды) и сун(гимны). Раздел «нравы царств» - 国 风 (есть различные переводы иероглифа 风: ветер, нравы, песни, укоры) – включает в себя 160 песен различных уделов, княжеств, местностей. Малые оды – 小 雅 – содержат 74 песни, а большие – 31. «Великие оды» исполнялись в столице Китая того времени, их создавали образованные люди, царедворцы. И, наконец, гимны – 颂 – содержат 40 песен. Этот раздел членится на три подраздела: «Чжоу сун» («Гимны [дома] Чжоу»), «Лу сун» («Гимны [князей] Лу») и «Шан сун» («Гимны [дома] Шан»). Гимны Шицзина – ритуальные песнопения, исполнявшиеся в храмах предков и в торжественные праздники. В большинстве «песен» «Шицзина» стих состоит из четырех моносиллабических слов с рифмой в конце стиха, но встречаются и другие варианты стихотворной формы. В «Шицзине» использованы специфические выразительные средства, канонизированные последующей филологической традицией.

В «Шицзине» мы встречаемся с древнейшими жанрами. Это трудовые песни, заговоры, обрядовые, календарно-обрядовые, свадебные и похоронные песни, а также – утилитарно-бытовая поэзия, не имеющая самостоятельного применения, приуроченная к бытовым потребностям жизни. Но есть и гораздо более развитые песни, представляющие некий этап в развитии китайской поэзии. Это эпические песни (содержание – мифологическое, см. «Владыка проса»), лироэпические и эпико – лирические песни, причем лирические песни встречаются в самых разных видах; наибольшая их часть – любовная лирика. Значительную часть составляет дидактическая поэзия (отклик на те или иные события, обстоятельства, создавалась образованными людьми); на этом этапе и зарождается индивидуальное поэтическое творчество.

Подробно (по статье Федоренко «Древнейший памятник исторической культуры Китая»):

Первая часть " Шицзина" - " Гофын" (" Нравы царств") содержит сто шестьдесят произведений пятнадцати различных царств Китая того времени, - это свод древнейшей китайской лирики периода Чжоу. " Гофын", с нашей точки зрения, имеет наибольшую литературную ценность, ибо здесь собраны главным образом народные песни и припевки, сохраняющие как по содержанию, так и по форме целомудренную простоту народного вкуса. В эту часть памятника вошли лирические, любовные песни, с их обаянием и радостными чувствами молодости, с их задушевностью; трудовые песни, глубоко уходящие своими корнями в щедрую почву народного творчества. " Гофын" воссоздает яркую и колоритную картину общественной жизни и быта китайского народа в эпоху его раннего развития. С них, с этих правдивых песен, глубоко связанных с жизнью, некоторые исследователи начинают порой историю реалистических традиций китайской литературы. Каждая песня целенаправленна, имеет законченный сюжет. Каждая песня отличается цельностью, единой внутренней темой - человек и его отношение к явлениям природы, окружающему миру, людям. И в русле этой темы ощущение связи таких понятий, как красота, добро, правда, искренность и человечность. Касаясь различных сторон реальной жизни, песни являют собой как бы слепки с мира чувств и явлений, роившихся в умах земледельцев, скотоводов, охотников. Читатель нередко ощущает себя живущим в мире, где и травы, и птицы, и звери только что получили свои названия. В этом великое искусство песенного слова " Шицзина", передающее ощущение человека, только что явившегося в мир и впервые называющего предметы и явления. Некоторым песням этой части памятника свойственна определенная сатирическая направленность.

Значительное место в разделе " Гофын" принадлежит песням труда, посвященным теме земледельческих работ - главному занятию древних китайцев. Песни на любовную и свадебную тему представлены в " Нравах царств" широко и щедро.

Вторая часть " Шицзина" - " Малые оды" (" Сяо я") - включает в себя главным образом произведения придворных стихотворцев. " Сяо я" - форма лирической поэзии для выражения восторженного чувства по поводу какого-либо торжественного случая, для восхваления заслуг и достоинств, воспевание добродетелей и подвигов древних правителей, полководцев, героев. Поэзию раздела " Малые оды" трудно подчас отличить от песенно-поэтического фольклора из раздела " Нравы царств". Часть ее имеет полуфольклорный, полулитературный характер. Вероятно, сперва она возникла в устной форме, а затем была закреплена иероглификой. Темы " Малых од", высота их пафоса, как правило, не столь значительны, как темы и пафос " Великих од". Среди произведений придворной поэзии значительное место занимают оды на тему о преданной службе царю, о верноподданических чувствах приближенных царю, славословия верховному правителю.

Третья часть " Книги песен" - " Великие оды" (" Да я"), которых насчитывается в " Шицзине" тридцать одна, - представляют собой, в сущности, книгу поэтических произведений племени чжоу. Китайская литературная традиция считает их высокими образцами придворного поэтического творчества. Эти произведения исполнялись в сопровождении соответствующей музыки. Их отличает довольно богатая словесная орнаментация, которая усугубляет впечатление торжественности, подчеркнутой высокопарности, восторжености.

" Великие оды" проливают свет на известные исторические события, важные факты. Так, кровопролитная битва чжоусцев с шан-иньцами, сопровождавшаяся рукопашными схватками, ожесточенными столкновениями, стала неиссякаемым родником героических сказаний, трагических легенд, вдохновенных преданий. О далеких этих событиях повествует " Ода о царях Вэнь-ване и У-ване и о покорении царства Инь-Шан" (III, I, 2). Следующая за ней " Ода о переселении племени чжоу" (III, I, 3) рассказывает об истории племени чжоу, переселившегося с запада в район бассейна руки Хуанхэ.

Вошедшие в этот раздел произведения исторического плана можно, на наш взгляд, рассматривать как образцы древней китайской эпической лирики.

Четвертую часть " Шицзина" составляют " Гимны" (" Сун") - сорок древних торжественных и хвалебных храмовых песнопений и культовых гимнов в честь духов, предков и мудрых царей китайской древности. В них содержится перечисление чудесных подвигов и добродетельных поступков древних правителей, царствовавших ванов, особенно основателя Чжоуской династии Вэнь-вана. Тексты насыщены хвалебными эпитетами, сравнениями и олицетворениями, в строки вплетаются торжественные восклицания и молитвенные заклинания.

Заслуживают внимания высказывания ряда филологов и искусствоведов о том, что некоторые гимны " Шицзина" связаны с ритуальными плясками, исполнявшимися во время храмовых обрядов.

8.Особенности поэтики «Книги песен» (художественное пространство и временя, структура образов и их особенности).

1).Если характеризовать поэтику Шицзина в целом, то можно выделить несколько черт:

-Поэзия передается на основе антологизма (дошла до нас в качестве собрания);

-построение на параллелизме: дается картина природы, подводящая к тому, что певец хочет сказать, какую картину из человеческого мира нарисовать. Параллельность и отрезков, и образов текста доказывает, что Шицзин стоит на грани мифологического сознания; многочисленны повторы. Эти песни не только пелись, но и танцевались (синкретизм);

-Шицзин характеризует реалистичность образности («что вижу, то пою» - это практически реалистичный стиль);

-человек в Шицзине – «человек-стремление»; сам Конфуций говорил, что у всех песен Шицзина есть 志 – стремление;

-исполнение песен было амебейным (антифоническим) – постороенным на чередовании хоров;

-Шицзин мифологичен. Предметы, даже повседневные, в нем мифологизируются, понимаются по-иному (см.тотемы); то, что время в мифологии носит пространственный характер, отразилось и в Шицзине: господствует неопределенное время, так, например, времена года выстраиваются не последовательно, а как бы в ряду, земля же предстает в виде квадрата, прямоугольника, это связано с мифологическим представлением о земле как о круге, а о небе – как о квадрате. Шицзин динамичен, но движение происходит в пространстве, а не во времени (!). И сам мир представляется как держащийся на оси (образы дерева, стержня). Это отразилось и в самой структуре: в основном – 4 иероглифа в строке и 4 (или более) строчки.

2). Образы Шицзина: их структура и особенности. (из готового билета):

В целом, для поэзии Шицзина характерна реальная предметность всей образной системы (мало фантастических образов) – голодный поэт поет о пище, трудящийся поет о труде. Надо подчеркнуть, что все содержание Шицзина, любой его песни, можно свести к выражению какой-то устремленности человека, желания, идеала. Эта устремленность предполагает использования определенного приема в области формы – параллелизма. Параллелизм – универсальный прием в Шицзине.

Небо в Шицзине – это и физическое явление, и верховный владыка шанди 上 帝, божество шэнь 神, а его веление или воля мин 命 как судьба, представляющая континуальный аспект мира. В то же время небесная воля как свет (мин 明, дань 旦, чжао 昭, 照). Свет не только физический, но означает также понимание, разумность, будучи же небесным, это свет божественного сознания, разума. Поскольку в зерне, семени (ши實), с одной стороны, небесный свет (мин明), а с другой – жизнь (хо 活), то небесная воля как светоносная судьба есть универсальное жизненное начало, сама жизнь (шэн 生). Очевидна также ассоциация неба, небесной воли-судьбы как света с понятием времени (ши 時). Сам случай, обстоятельства как свет (гуан 光). Проницательное толкование Чжу Си словосочетания тянь бу 天 步, в досл. переводе: «шаги неба», как «движения времени» (ши юнь 時 運). Качественный, а не количественный и абстрактный, характер этого времени.

Итак, переходящие друг в друга небо-сознание-воля-судьба-свет-жизнь-время. Возможность их сведения к двум основным: к волевой устремленности и времени. Недоступность стремления, желания самого по себе для дифференциации во времени, и отсюда его тождество недифференцированному времени, непрерывной длительности. Небо как желающая, волевая длительность. Стремление неба в качестве непрерывной длительности и составляет судьбу как континуальную сторону мира.

В темпоральной непрерывности небесной воли-судьбы полностью «утопают» все песни Шицзина. По существу, они делят небо, его мин на различные виды воль-длительностей. Каждая песня, в том числе, казалось бы, даже чисто описательная или эпическая, есть выражение какой-то человеческой воли, конкретизирующей недифференцированное небесное время-стремление. Будучи, как и небесная, непрерывной длительностью, она получает свою видовую определенность благодаря различным, присоединяемым к ней, признакам пространственности. Главным из таких признаков, создающим структуру песен, является прием параллелизма в его достаточно широком смысле (приемы син, би и фу).

Человеческий план в Шицзине сводится, по существу, к различным желаниям, устремлениям людей. И в конечном счете именно с человеческой волей сопоставляется в параллелизмах природный и иной план бытия. Это наглядно проявляется в первой же песне сборника, ставящей в параллель утке и селезню человеческую пару, которая предстает здесь, прежде всего, в образе страстной устремленности цю求 жениха к своей суженой.

Параллельность в Шицзине равнозначна также парности. Собственно, два члена параллелизма не могут не составлять между собой пары как определенного единства. И образующие пару в свою очередь, даже если взаимно противоположны, должны находить для себя друг в друге какую-то параллель. Типичны в Шицзине пары мужчины и женщины, мужа и жены, родителей и детей, государя и подданных, предков и потомков, неба и человека и т.д.

Таким образом, наиболее общее значение песен в Шицзине сводится к волевой устремленности, а универсальным средством ее выражения становится параллелизм. Поскольку параллелизм – пространственная структура, то выражение посредством него воли есть не что иное, как придание ей пространственности. Это представление составляет одну из основ шицзиновской образности.

Параллелизм, образующий параллельные и в каком-то смысле равные стороны, по существу, сливается с одним из ключевых в данном сборнике образов – «сторона», «место», «квадрат» фан 方. Как квадрат фан выступает также знаком земли, и в китайской традиции сопоставляется с понятием «времени» ши 時, которое соединяется с кругом и небом. Именно фан (а значит и параллелизм) представляет в Шицзине в наибольшей мере земной план, намного превосходя по частотности своего употребления (свыше 80 раз) понятия ту 土, ди 地, обозначающие «почву», «землю». Но он встречается также значительно чаще, чем «время» ши. И выражение «четыре стороны (страны света)» сы фан 四 方 встречается здесь 26 раз, а «четыре сезона» сы ши 四 時 – ни разу.

Наблюдается очевидная скудость в использовании понятий, указывающих на связанную с течением времени качественную изменчивость, заслоняемую пространственным перемещением (нет бянь變, хуа化; и 易 – только однажды, и т.п.). В Шицзине пространственность явно теснит темпоральность или, иначе говоря, господствует пространственная одновременность как отражение главенства характерного для лирики настоящего времени, соответствующего ситуации исполнения песен.

Само же пространство в этом сборнике ориентировано по вертикали. В нем сердце синь 心, носитель волевой устремленности, не менее значимо, чем небо. Поскольку в ней же и корень жизни, то становится понятным, почему в образности параллелизмов первое место у растений, тянущихся при своем росте вверх, второе – у питающей их воды, а третье и четвертое соответственно – у птиц и гор. Параллелизм определяет «место» для выражаемой в песне воли. Его первый член выступает как бы заместителем второго, особенно наглядно в том случае, когда последний умалчивается. В этом особое свойство лиминальных образов, создаваемых на границе, на переходе, т.е. на замещении одного другим. Сакральный образец такого замещения в Шицзине задает «представляющий предков» («наместник мертвых») ши 尸 который замещает невидимое, непространственное.

Собственно, вся образность в «Книге песен» строится по такому лиминальному типу. Например, красавица изображается не сама по себе, а в сравнении с чем-то. Красота становится предметом изображения не сама по себе, а в связи с чем-то.