О селекции и появлении новых видов. 15 страница

Каждый вид организма живет в своем месте, каждый ведет свой определенный образ жизни, имеет только свое жизнедвижение, свое устройство, свои формы, которые никогда не будут переходить, меняться, превращаться. Схема устройства (т.е. информация) может переходить какого-либо устройства, но оно будет по-новому создаваться. Каждый вид организма живет в своем месте, каждый ведет свой определенный образ жизни оттого, что имеет свою индивидуальную форму, оттого он и вид. Каждая форма создана изначально системно с другими формами. Сухопутные черепахи не могли и не могут переходить в морские, как и морские в сухопутные. Пресноводные черепахи так и останутся пресноводными. Формы не меняются, они могут создаваться заново. Это важнейший момент устройства природы. В природе нет хаоса. Не было бы устойчивости форм, когда бы они менялись постоянно, то был бы хаос. Отдельные формы, организмы не возникают, не создаются. В определенный период геологической жизни Земли появляется определенная система видов организма, поэтому все формы сочетаются (и поэтому они и взаимосвязаны) в одной экосистеме, все образуется периодически в одном целом. Это гармоническая система. С уходом форм (исчезновением видов) гармония постепенно разрушается. С уничтожением гармонии придет новая гармония, новая эволюционная система в системе новых форм. Все формы и составляют экосистему, гармонию. В гармонии существует жизнь.

В учебнике по биологии говорится, что зеленые черепахи прекрасно плавают в воде при помощи конечностей, превращенных в ласты. Были сухопутными черепахами, попав в море, стали морскими. Но как могла, например, десяти сантиметровая сухопутная черепаха могла превратиться в полуметровую морскую? Почему только конечности превратились в ласты – появились бы жабры, стали бы размножаться как рыбы икрой, это облегчило их бы жизнь. А здесь лишь произошло обратное эволюционное действие – яйца твердой известковой скорлупы превратились в мягкие кожистые. А почему бы черепахам вообще не превратиться в рыб?

Черепаха – это особое создание. Например, моллюски представляют собой резко обособленный тип беспозвоночных животных (но, несмотря на огромное разнообразие форм, все моллюски имеют характерные только для них признаки). Черепахи тоже представляют собой резко обособленный тип позвоночных животных. Хотя у черепах нет такого огромного разнообразия форм (230 видов, а у моллюсков 130 тыс. видов) они еще более схожи между собой. Между черепахами и моллюсками есть нечто общее – внешняя защита: у черепах – панцирь, у моллюсков – раковина. Именно по этому принципу создавались эти организмы.

Рыбы, лягушки – это тоже особое создание, они имеют только свои специфические формы. Учебники утверждают, что кистеперые и двоякодышащие рыбы являются предками земноводных (кистеперые и двоякодышащие рыбы, как говорится в учебниках, развились в девоне в континентальных морях; на суше в девоне появились первые позвоночные – древние земноводные – стегоцефалы; в этом же периоде возникают и первые многочисленные пресмыкающиеся). Двоякодышащие – немногочисленная древняя и очень своеобразная групп пресноводных рыб. Они созданы для жизни в обедненных кислородом, часто пересыхающих водоемах. Поэтому у них имеется характерная особенность – наличие кроме жаберного еще и легочное дыхание. Поэтому они также имели мощные плавники, чтобы переползать в воду, но никак не выходить на сушу. Только такая форма могла проживать в таких условиях, в таких местах. Это продуманное создание, а не какое-либо эволюционное развитие в плане того, что рыбы обаятельно должны лезть на берег на сушу, так как это обязывает эволюция. Но это же не так. Их сделали таковыми, чтобы они наоборот заползали в воду, так как их создали для водного обитания.

По другому пути созданий пошли конструкторы, создавая двоякодышащих. Их центральный орган кровообращения стал нагнетать не только венозную, но и насыщенную кислородом кровь (у других рыб через сердце прокачивается только венозная кровь, идущая потом в жабры; у головоногих моллюсков для ускорения газообмена создали дополнительные «жаберные» сердца с целью прокачки окисленной крови). У двоякодышащих предсердие подразделено неполной перегородкой на правую и левую половины. В правую половину впадает легочная артерия, доставляющая кровь от жабр, а в левую - легочная вена, идущая от легких. Если в жабрах кровь не обогащается кислородом, в правое предсердие попадает кровь венозная, богатая углекислым газом, и смешивается с окисленной кровью из легких. Двоякодышащие имеют одно или два ячеистых легких, которые сообщаются с брюшной стороной пищевода. Легкие не гомологичны плавательному пузырю костистых рыб, который у двоякодышащих отсутствует. Поэтому в связи с наличием легкого кровеносная система имеет характерные особенности. Когда рыба находится в воде, у неё функционирует только жаберное дыхание, при этом в легочные артерии попадает артериальная кровь. Но при дефиците кислорода рыба переходит (так устроена конструкторами система, поэтому такой переход совершается, если такой системы нет, то обыкновенная рыба – без легких, погибает, она никогда не сможет приспособиться, адаптироваться) на воздушный газообмен посредством легочного дыхания. Например, двоякодышащий австралийский рогозуб – крупная, до 175 см в длину, рыба в крупной чешуе, с листообразными плавниками (все это было создано для специфических условий); легкое у него непарное, и дышит он им через 48-50 мин, но когда река пересыхает, распадаясь на цепочку ям – бочагов с гниющей водой он переходит полностью на воздушное дыхание. Еще лучше переносят высыхание водоемов южноамериканские чешуйчатники лепидосирены и африканские протоптеры: они зарываются в грунт и пережидают сухой сезон. Протоптер в иле впадает в спячку – другого он делать не может. Ученые говорят, что мясоплавниковых лучше называть лопастеперыми, потому что в норме у них лопасти парных плавников массивные, мясистые и могут служить не только веслами, но и «ногами» для хождения по дну; большинство ныне живущих видов перешли к угревидному типу плавания, и парные плавники у них стали похожие на жгуты. Протоптеров создали таковыми, чтобы они зарывались в мягкий ил и там засыпали, и после долгого сна, чтобы они оживали. Протоптеров создали таковыми, что они не могли продираться сквозь плотные заросли гелофитов, не могли при пересыхании водоема перебираться посуху в другой, соседний, потому что у них нет массивных плавников – они не перешли к такому образу жизни, их таковыми создали. Они не могут ползать, но они дышат легкими, когда нет воды. Дышат двоякодышащие при закрытом рте, через ноздри, открывающиеся в ротовую полость через внутренние ноздри – хоаны. Этот принцип сохранен и у высших животных, в том числе у человека: и воздух, и пища на первом этапе идут по одному пути, хотя такое устройство не очень удобно. Для этого образа жизни такие рыбы были созданы, они такие остаются до сих пор. К.Ю. Еськов пишет в своей книге «Удивительная палеонтология»: «Достаточно популярная некогда гипотеза происхождения четвероногих от другой реликтовой группы двоякодышащих, ныне практически не имеет сторонников».

Кистеперые рыбы – древняя и почти вымершая группа рыб. Единственный вид. Доживший до наших дней, - латимерия – обнаружен только в районе Коморских островов. Эти животные избегают освещенных участков, предпочитая затемненные места обитания. Живет она на большой, в несколько сот метров, глубине, предпочитает скалистые склоны островной отмели. Ученые говорят, что образ жизни латимерии не имеет ничего общего с тем, что вели девонские рипидистии. Но никак не могли из плавников этой рыбы развиться конечности наземных позвоночных и наших рук и ног. Они не были двоякодышащими, как они могли стать наземными животными. Латимерии крайне примитивны: позвонки заточные (нет тел позвонков), хорда сохраняется в качестве осевого скелета в течение всей жизни (она существует 400 млн. лет и никак не изменилась), череп также остается хрящевыми, мозг примитивен, сердце трубчатое. А вот скелет имеет общий план строения с конечностями наземных позвоночных, но разве по этому признаку можно определять, что все мы произошли от кистеперых (цитата из учебника биологии: «кистеперые, произойдя от общих с двоякодышащими предков, очень рано разделились на две ветви; одна из них вымерла, но оставила» богатых наследников» - земноводных (амфибий), а через них и всех прочих наземных позвоночных; другая ушла в море, не оставив потомства). Получается очень какая-то интересная эволюция. Наши предки были вначале двоякодышащими и жили в пресных водах. Потом они перешли в море на большую глубину, потеряли легкие. Но как тогда в таком случае мог пойти процесс превращения латимерии в наземного животного?

Первые, девонские, тетраподы – примитивные, архаичные лабиринтодонты. Лабиринтодонты, такие как ихтиостега и акантостега, в захоронениях всегда встречаются вместе с рыбами. Они были покрыты чешуей, как рыбы, имели хвостовой плавник (похожий на рыб: сома или налима, развитый жаберный аппарат; конечность не пятипалая и по типу сочленения с осевым скелетом – типично плавательная, а не опорная. Ученые делают вывод, что все это не оставляет сомнения в том, что ихтиостега и её родственники были существами чисто водными. А также ученые указывают, что особого внимания заслуживает тот факт, что в девоне появляется целый ряд неродственных параллельных групп стегоцефалоподобных кистеперых рыб, причем как до того. Так и после возникновения «настоящих» тетрапод. Этот процесс был назван параллельной тетраподизацией кистеперых. К.Ю. Еськов пишет, что заказ на создание четвероного позвоночного, способного жить на суше был дан биосферой не одному, а нескольким конструкторским бюро. Создали лучшую форму та группа, которые сконструировали известных тетрапод современного типа. Однако наряду с настоящими тетраподами еще долго существовал целый спектр сходных полуводных животных (типа пандерихтид), сочетающих признаки рыб и амфибий. Значит, это создание не было таким плохим. Каждый вид создавался к определенному образу жизни. Выживали самые лучшие. Например, форма хвостового плавника различна и соответствует скорости плавания, определенному образу жизни. Форма никогда не будет меняться (она создается заново). Рыбы будут всегда рыбами, лягушки – лягушками, люди – людьми. И это очень хорошо, что так есть. Можно представить что было, если было бы по-иному.

Но в природе существует превращения рыб в лягушек. Но этот процесс запрограммирован и заложен на ДНК, и осуществляют его конкретные участники – белки ферменты; это процесс проходит сегодня постоянно, когда головастик становится лягушкой. Вышедшие из икринки личинки не похожи на взрослых земноводных и сходны с личинками рыб. Дышат с помощью наружных жабр. Сердце личинок, как у рыб, двухкамерное, система артерий очень похожа на таковую у двоякодышащих рыб. Они имеют характерную рыбообразную форму, поэтому перемещаются, как рыбы, с помощью продольных изгибов тела. Головастики в основном растительноядны и питаются, соскребая водоросли с камней и листьев водных растений. Но когда наступает пора перехода в стадию лягушки, они переходят на животное питание. Превращение водной личинки в животное, обитающее на суше, происходит под воздействием гормонов щитовидной железы, процесс длится 2-3 месяца. В результате изменяются ротовой аппарат и органы пищеварения, образуются передние конечности, исчезают жабры, исчезают органы боковой линии, окончательно развиваются большие полушария мозга, формируется скелет, изменяется строение кожи, постепенно рассасывается и исчезает хвост, и молодая лягушка выходит на берег водоема.

Для нас этот процесс невообразимый. Как можно во время жизнедеятельности головастика перестраивать все его системы. Например, должны удалиться жабры и тут же выстроить легкие, новую кровеносную систему; переделать сердце, чтобы появился малый круг кровообращения (весь механизм перестройки отлажен, например, часть газообмена идет через богатый капиллярный хвост – организм головастика постоянно функционирует); личиночная почка – пронефрос меняется на взрослую почку – мезонефрос. Почка амфибий удаляют из крови продукты обмена и поддерживает водно-солевой баланс (равновесие). Количество нефронов в почке зависит от того, насколько тесно связано животное с водой. У преимущественно водных хвостатых амфибий в обеих почках находится около 400-500 нефронов, а у бесхвостых – около 2000. это объясняют тем, что водные амфибии часть продуктов обмена выделяют через жабры и покровы тела в окружающую воду. Окончательным продуктом азотистого обмена у амфибий является мочевина. У водных личинок амфибий основным продуктом азотистого обмена является не мочевина. А аммиак, который в виде раствора выводится через жабры и кожу.

У тритонов и саламандр развитее личинки идет примерно так же, но наружные жабры сохраняются дольше (у некоторых видов – всю жизнь), передние ноги появляются раньше задних и хвост не рассасывается; растительной стадии у них нет. Т.е. у каждого вида заложена своя программа превращений. И это превращение делает ни природа сама по себе, ни Бог. Делают конкретные участники – белки ферменты, у которых имеются много объектов в клетке, чтобы осуществлять этот процесс. Кистеперые никогда не превращались и никогда не превратятся в лягушек, т.к. этот процесс не заложен в ДНК, не запрограммирован. Должна появиться новая разработка, и её делают, как говорят ученые, «конструкторское бюро». Заказ исходит не от некоей абстрактной биосферы, а от биологических организмов микроуровня или субъектов еще более низшего уровня. Или может программа исходит от самой Земли, или может, используются её жизненные геологические циклы – потому что новые системы видов организмов появляются через определенные геологические периоды (например, кистеперые рыбы в большом количестве и многообразии появляются 380 млн. лет назад; земноводные появляются около 350 млн. лет назад). Если все виды создавал Бог, то это не очень правдоподобно выглядит – почему он сразу всех не создал, а создавал эволюционно строго через определенные геологические периоды? Почему такая зависимость от геологической жизни Земли?

Может природа, постепенно изменяет организмы, переходя от одного к другому – изменила один организм, потом начала второй и так по цепочке дальше. Но в действительности такой преемственности изменений нет. Например иглокожие, по своему плану строения они совершенно не похожи ни на каких других животных. Эти морские беспозвоночные животные возникли в докембрии (долгое время иглокожих относили к типу кишечнополостных, однако затем ученые установили, что тип иглокожих относится к группе более высокоорганизованных, более сложно устроенных беспозвоночных – к вторичноротым). Морские ежи по внешнему виду похожи на наземных ежей и дикобразов и по основному значению игл у всех – защитное. Иглы у морских ежей устроены сложнее, чем у наземных ежей – у них тело на спине покрыто иглами, при сокращении подкожной кольцевой мышцы свертываются в шар. Тело морских ежей шаровидное, заключено в сплошной панцирь из плотно соединенных известковых пластинок, которые несут тонкие острые иглы у одних форм и толстые тупые – у других. Иглы эти подвижно сочленены со скелетными пластинками и могут двигаться при сокращении мышц у основания. Некоторые иглы снабжены на конце клещневидными зубчиками; их назначение – чистить поверхность ежа от частиц грунта, сора и мелких животных. Иные ежи могут перекатываться на иглах, как на ходулях. У других ежей, закапывающихся в песок, иглы очень маленькие. Некоторые ежи зубами аристотелева фонаря и подвижными иглами высверливают углубления-норки в коралловых рифах, скалах и даже стальных сваях (аристотелев фонарь – это особый жевательный аппарат; он состоит из 25 известковых перекладин и пластин, подвижно соединенных между собой при помощи мышц; пять крупных долотообразных пластин окружают ротовое отверстие, образуя так называемые «зубы»). Развитее личинок морских ежей происходит с рядом сложных превращений. У большинства ежей личинка плавающая (по форме это были не рыбы, так как еще не был достигнут уровень созданий таких организмов; иное дело у лягушек), имеет 12 длинных отростков («рук»), облегчающих парение в воде. Осевший на дно молодой еж становится похожим на маленькую морскую звезду и переходит к ползающему передвижению, и лишь потом еж приобретает свою окончательную форму. У морских ежей отдельных видов наблюдается забота о потомстве: они вынашивают икру и молодь на теле. Вот такие непростые эти животные.

Морские ежи возникли (т.е. их создали) в докембрии. Наземные ежи появились в палеогене. Как игловое устройство могло последовательно передаваться от одного организма к другому, если подобных организмов не было? Имеется ли в истории жизни животных постепенное развитие иглообразных? Огромная пропасть, в сотни миллионов лет, лежит между морскими ежами и наземными. В этот период появляется похожий организм – это ежи-рыбы (семейство морских рыб отряда иглобрюхообразных; их всего лишь 15 видов). Тело их шарообразное, покрыто острыми подвижными шипами, а не колючками; кожа ядовита. Если виды схожи, разве можно говорить, что они родственны? Наземные ежи – это млекопитающие, совершенно другой уровень создания, чем у морских. У иглокожих есть очень характерная особенность, которая отсутствует у всех других животных – это амбулакральная (водно-сосудистая) система, служащая для движения, выделения и осязания (вот такая непростая система, состоящая из кольцевого канала, окружающего пищевод, от которого исходят пять радикальных каналов в лучи; с внешней средой амбулакральная система соединяется через каменистый канал и пористую пластинку; поступающая в систему вода фильтруется через поры пластинок; с помощью этой системы подвижные иглокожие могут передвигаться, присасываясь к грунту, у неподвижных – через каналы воднососудистой системы происходят газообмен и выделение, так как специальных органов выделения: почек, нефридиев у них нет). Такая система не могла последовательно развиться, она была создана в единственном порядке, только у иглокожих.

Одноразовые появления ежовоподобных через такой огромный промежуток времени может происходить через только новое создание, когда использовалась информация создания игл (информация сохраняется сотни миллионов лет!), поэтому по устройству игл у морских ежей они сложнее – такое создание нужно было в тот период времени, а и такие иглы не нужны были наземным ежам. Конструкция игл в истории созданий животных использовалась несколько раз. А вот крыло насекомых – это единственное создание, как и однажды, внезапно и в изобилии (ученые полагают, что насекомых насчитывается не менее полутора миллионов видов, это значительно больше, чем известных видов всех остальных организмов, вместе взятых) появились сами насекомые.

Ученые говорят, что происхождение крыльев до сих пор остается совершенно не понятным. Насекомые являются единственными беспозвоночными, которые имеют крылья и способны к активному произвольному полету. Движение крыльев у насекомых – результат работы сложного аппарата и определяется, с одной стороны, особенностью сочленения крыла с туловищем, а с другой – действием специальных крыловых мышц. В различных отрядах насекомых передние и задние крылья созданы по-разному – у наименее специализированных насекомых обе пары крыльев созданы одинаково, хотя и различаются по форме. Их сделали таковыми, что они были приспособлены, адаптированы (созданием) к самым разным местам обитания, они заселили практически все оболочки биосферы. И это было сделано сразу – в один период геологической жизни Земли. Это вообще невообразимая фантастика. Наверно это был самым плодотворным, успешным периодом для создателей. (Здесь нужно одно уточнение: с одной стороны не было одномоментного создания, и с другой стороны не было постепенного превращения от какого-то предка к насекомым – это просто невозможно, так как в короткий период по некоторым оценкам число видов появилось более 2 млн.; а также геологическая летопись говорит, что первые насекомые – архаичные формы из подкласса первичнобескрылых – появились в девоне, однако их массовое создание, началось, когда придумали крыло, когда их создали крылатыми; это был поэтапный процесс – в карбоне появились гигантские насекомые, затем произошла резкая смена – были созданы уменьшенные формы и усовершенствован полет насекомых; в карбоне существовали стрекозы и поденки личинки их, в отличие современных, были существами не водными, а наземными, потом чуть погодя их сделали водными; здесь создание шло своеобразно и никак не вписывается в эволюционное развитие по Дарвину; но и божественного создания здесь не было, ведь Бог все знал сразу что делать, почему он тогда проводил эксперименты – он должен всех насекомых, как и всех остальных биологических организмов сделать сразу одновременно; человек тоже, если бы знал все, он не экспериментировал бы, не шел бы этапным постепенным созданием, а создал бы все сразу).

Один еще пример: конечности насекомых представляют собой весьма сложную особую систему подвижно соединенных друг с другом рычагов с большим числом степеней свободы, т.е. способных к разнообразным и точным движениям. У животных, способных совершать прыжки, например у кузнечиков, бедро и голень задней пары ног сильно вытягиваются. У роющих насекомых – медведок – все ноги, а в особенности передние, укорочены, их сделали массивными и приобрели мощное вооружение из хитиновых зубцов. Плавательные конечности сплющены в виде весла и снабжены густым рядом упругих гребных волосков. Было создано огромное разнообразие строения членистых конечностей, поэтому они и освоили такое разнообразие сред обитания.

Глаза насекомых могут быть простыми и сложными. Простые глаза позволяют воспринимать свет, но не могут различать предметы. Простые глаза имеются как у личинок, так и у взрослых особей, однако у последних они закладываются заново, поскольку в процессе онтогенеза личиночные глаза дегенерируются. Значительно более совершенными являются сложные глаза, образованные большим количеством отдельных глазков – омматидиев, строение их не соответствует обычным простым глазкам. Каждый омматидий окружен роговицей, светопреломляющей линзой; под линзой располагаются рецепторные клетки. Друг от друга оммтидии отделены прослойками из пигментных клеток, причем у ночных насекомых пигмент при слабом освещении перемещается в верхнюю часть клетки, а в её нижней части пропускает лучи на рецепторы соседних глазков, что позволяет более эффективно использовать падающий свет. У дневных насекомых пигмент не перемещается, и соседние оммтидии разделены пигментом (хотя бы по этой одной причине дневные бабочки никогда не смогут приспособиться, адаптироваться, т.е. перейти на ночной образ жизни, как и ночные бабочки никогда не станут дневными, т.к. заново нужно менять зрение, но у взрослых особей это никогда не происходит, это возможно только при онтогенезе, когда личиночные глаза дегенерируются и создаются новые, совершенно новой конструкции) общее количество омматидиев в сложном глазе у разных видов широко варьируется. Например, у муравья их 8-9. у комнатной мухи – около 40000, а у стрекоз – до 28 000 в каждом глазе. Этот показатель зависит от того, насколько важно зрение для данного вида. Понятно, что для стрекозы, которая разыскивает своих жертв с помощью зрения, более четкое изображение объектов гораздо важнее, чем для муравья, много времени находящегося в темном муравейнике, где более важны другие органы чувств. Число омматидиев в сложном глазе может быть различным даже у самцов и самок одного вида. Например, рабочие пчелы, которые значительную часть времени находятся в поисках нектара, имеют в каждом глазе по 4000- 5000 омматидиев в каждом глазе. Тогда как у матки, постоянно находящейся в темном улье, число омматидиев заметно меньше: по 3000-4000 в каждом глазе. У трутней омматидиев больше: 7000-8000, но следует учитывать, что осенью трутни изгоняются из улья и до своей гибели живут вне его, поэтому зрение в этот период для них особенно важно. Т.е. заранее создано, чтобы трутень уже мог вести деятельность совершено в иных условиях, чтобы он не приспосабливался, не адаптировался; а если бы он приспосабливался, а также если бы адаптировалась стрекоза, которая вначале имела бы омматидиев, как у муравья – 8-9 (а почему как у муравья – какова должна быть первооснова организма, от которой должны все адаптироваться, не легче сразу создать готовый организм), то очень быстро бы умерли, не успели, ну никак, адаптироваться, так как не смогли без соответствующего зрения добывать себе пищу. Готовый организм будет готов вести свою жизнедеятельность. Неготовый организм или он бракованный - он сразу погибает. Да и не готовых организмов не бывает. Создатели создают готовые организмы, которые уже приспособлены, адаптированы к определенным местам обитания, к определенному образу жизни.

Учебник по биологии пишет: «Предками насекомых, по видимому, были членистоногие, напоминающие современных многоножек. О таком родстве свидетельствует, например, сходство в строении личинок многих насекомых – гусениц – с червеобразными предками»; (в учебнике есть еще одна фраза: «Среди насекомых есть бескрылые. Бескрылость – свойство в большинстве случаев вторичное, возникшее, как правило, вследствие приспособления к паразитическому образу жизни», - интересно здесь получается, так от каких предков насекомые произошли от бескрылых или крылатых организмов; если крылатые – это первичное образование, значит, это есть новое создание, ведь как они могли преобразоваться от червеобразных предков, как могли появиться сами крылья и совершенно другая форма? Есть научная позиция: если у бабочек личинки – гусеницы, значит, предки были похожи на гусениц; если у лягушек личинки похожие на рыб, значит, они произошли от рыб, но разве на самом деле обстоит так?).

Далеко не все насекомые имеют личинку – гусеницу. Немало насекомых имеют прямое развитие (например: ногохвостка, камподея), из яиц выходят особи, отличающиеся от взрослых преимущественно малыми размерами и недоразвитыми половыми органами. У насекомых с неполным превращением, например у кузнечиков или саранчи, из яиц появляются личинки с чертами взрослого организма – имаго. Личинки претерпевают несколько линек и со временем превращаются во взрослых насекомых. Не проходя стадии гусеницы – куколки. При полном превращении, характерном для бабочек. Из яиц выходят червеобразные личинки, по строению совершенно не похожие на взрослую особь. Обычно такие личинки имеют большие количество сегментов, чем взрослая особь (имаго), иное количество конечностей (например, у гусениц имеются брюшные ноги, а у бабочек их нет, у личинки мух конечности отсутствуют вообще), другой тип питания и, соответственно, иное строение ротового аппарата (например, у гусениц – грызущий, а у бабочек - сосущий с хоботком). Органы чувств у личинки развиты хуже, в основном – осязание, а зрение и обоняние, которые являются основными органными чувств у имаго. Может различаться даже образ жизни, например, личинка овода является эндопаразитом крупных позвоночных, а свободноживущие взрослые особи даже не имеют функционирующего ротового аппарата и не питаются. Личинка активно питается, при этом значительно увеличивает размеры и массу (например, после выхода из яйца вес гусеницы тутового шелкопряда за 22-30 дней возрастает в 8-10 тысяч раз). После личиночной стадии у насекомых с полным метаморфозом следует стадия куколки. В куколке происходит полная перестройка внутренней организации, охватывающая практически все органы, за исключением нервной системы. Вначале ткани подвергаются деструкции, превращаясь в бесформенную полужидкую массу. Затем в определенных местах создаются имагинальные диски, вокруг которых происходит дифференциация клеток в новые ткани, из которых образуются органы. После того как все органы заново сформируются, оболочка куколки лопается и из неё выходит взрослое насекомое. Метаморфоз насекомых управляется с помощью гормонов. Вначале с помощью нейроэндокриноцитов мозга синтезируют активационный гормон, который по их аксоном сначала транспортируется в кардинальные тела, где после этого выделяют проторакотропный гормон (ПТТГ). Этот гормон поступает в гемолимфу и стимулирует синтез проторакальными железами стероидного гормона экдизона (его еще называют линочным гормоном), который воздействует на клетки гиподермы, выделяются ферменты, растворяющие старую кутикулу.

Как такового превращения гусеницы, которая как бы является червеобразным предком бабочки, нет. В куколке ткани гусеницы разрушаются, образуется бесформенная масса – гусеницы уже нет. Из бесформенной массы, где только остается нервная система, будет создаваться организм бабочки. Она создается не путем переделок органов, бабочка создается как новая система заново, только так выстраиваются новые системы. Системы не могут меняться, если к ним что-то добавить. Все части системы создаются, чтобы они сразу все могли быть взаимосвязаны между собой, могли взаимодействовать друг с другом, т.е. быть одним общим движением. Даже у одноклеточных организмов онтогенез заключается в том, что в возникших при делении материнской клетки двух дочерних особях происходит не просто пополнение половинного набора органелл до исходного состояния, а разрушение органоидов материнского происхождения и замена их на вновь образованные; в ходе онтогенеза одноклеточные организмы растут, у них наблюдается изменения работы белков, создается чувствительность к различным фактором внешней среды.

Заново создаются в процессе онтогенеза отдельные органы. Простые глаза личинок у насекомых дегенерируются (конкретные участники – ферменты разрушают их, чтобы другие участники вместо них создали новые) и будут созданы новые сложные глаза. У личинок лягушек – головастиков в процессе онтогенеза из переднего (глоточного) отдела пищеварительной трубки формируется парные впячивания. По мере их развития (создания) исчезают внутренние жабры, видоизменяется кровеносная система, кишечник укорачивается. Все выстраивается системно, когда одна система связывается с другой, когда одна система заменяется другой и опять все это делается системно и гармонично, не нарушая прежние взаимосвязи. Жабры у головастика разрушат тогда, когда появятся легкие, чтобы ни на секунду не прерывались биохимические процессы, этим живут клетки. Всеми биохимическими реакциями в клетке управляют белки.