Случай первый.

Обращается ко мне мать девочки, у которой «вдруг» за последние месяцы пошли двойки. Причём двойки по предметам, которые мать не считала для ребёнка сложными. Она так же сказала, что она сама её опрашивала и получалось, что на самом деле она всё знала, но почему-то не смогла в классе ответить.

При разговоре с самой девочкой, оказалось, что она действительно знала урок, но почему-то забывала некоторые термины, запомнить которые для неё оказалось очень трудно. На уроке из-за этого получалась следующая ситуация: она знает ответ, но когда доходит дело до термина, то она просто замолкает, мучительно пытаясь его вспомнить. Естественно, что учительница, просто не разобравшись (а в классе 32 ученика, разбираться так подробно – недосуг), ставила ученице двойки. Ведь ответа от девочки она так и не услышала!

Здесь понадобилось выяснить, какая психологическая стратегия для запоминания слов использовалась самой девочкой. Выяснить, чтобы скорректировать эту стратегию. Надо было именно скорректировать, так как любой грамотный психолог знает, что эти стратегии очень индивидуальны, и навязывать что-то постороннее весьма опасно. Эти стратегии как одежда для человека – для одного впору, для другого – даже пытаться не стоит – не налезет.

Коррекция прошла успешно. Девочка стала очень хорошо запоминать «влёт» любые термины. С соответствующими результатами на уроках.

Этим дело не закончилось.

Воодушевлённая таким быстрым, зримым и очень благоприятным эффектом мать девочки через месяц решается обратиться ещё раз. По более «мелкому», по её мнению, поводу.

Второй повод – это «неорганизованность» девочки.

По описанию матери, когда девочка хотела что-то сложное сделать, или давала указание сама мать что-то сделать, то она начинала метаться, пытаясь сделать всё разом. Не выстраивать стратегию выполнения дела и после ей следовать, а сделать всё целиком – все части дела одновременно. Девочка так же подтвердила – есть у неё такая проблема.

Так как я уже знал некоторые ключевые психологические особенности девочки и, особенно, её восприятия действительности, для меня это задание показалось вообще пустяком. Всё было сделано за 20 минут. Научил.

Результаты мать вообще привели в буйный восторг. Кстати и девочку сильно заинтриговали.

Инициатором следующего визита уже была не мать, а сама девочка.

Как она сказала матери: «Если дядя смог мне помочь в таких тяжёлых вещах, то может он мне и в этом пустяке поможет?».

«Пустяк» состоял в том, что девочка панически боялась темноты.

Ничего себе пустяк! – подумал я, когда они ко мне пришли, – пустяки были перед этим!

Это уже было очень серьёзное, для меня, задание. Серьёзное, так как все эти самые страхи и их причины лежат очень глубоко в психике человека. Докопаться до них бывает очень тяжело.

Для выполнения данного задания понадобилось очень сильно попотеть. Тут уже двадцатью минутами не обойдёшься. На одно собирание необходимой информации, на тщательные опросы ушло очень много времени.

После пришлось конструировать сказочку и делать саму девочку активным её персонажем. Для того, чтобы провести девочку по всем виражам этой сказочки (фантазия у девочки оказалась очень хорошей) понадобилось ещё около двух с половиной часов[188].

Всё было проделано в три «захода».

Результаты:

второстепенный – девочка облазила все самые тёмные закоулки всех чуланов, до которых смогла добраться;

главный – за очень короткий срок выбилась из «троечников» в «отличники» и из «серой мыши» стала ярко выраженным лидером всего класса.

Своей самостоятельностью и бурной деятельностью (в процессе обучения стратегиям поведения я постарался сделать так, чтобы ей очень нравилось составлять и осуществлять планы) она стала даже представлять некоторую проблему для своей матери. Но в этом они уже сами договорились.

Второй случай, хоть и короткий, но очень показательный. Даже в чём-то, анекдотический.

Приводит классная руководитель ученика. Говорит, что он стал активно избегать уроков математики, мотивируя это тем, что у него болит голова. Ранее этот ученик в лени и вранье замечен не был, так что эта ситуация «классную» очень озадачила.

Оказалось, у ученика ДЕЙСТВИТЕЛНО перед уроком именно математики начинала болеть голова, появлялась резь в глазах, слезотечение и лёгкая тошнота. Короче яркие признаки аллергии.

Конечно, случается так, что у отдельных особо чувствительных учеников и учениц бывают аллергические реакции на некоторые запахи – цветов в кабинете или духов, что использует конкретная учительница.

Но дело обстояло так, что и головная боль и резь в глазах начинали у ученика проявляться «заранее», ещё на перемене.

Оказалось что у ученика аллергия не на какие-то запахи а, конкретно, на учителя математики. То есть проблема не биологическая, а психологическая.

Через сорок минут работы ученик избавился от своей «аллергии» но зато у него всплыла, тщательно им задавливаемая сильная неприязнь к этой училке – она довольно сильно его третировала. Это было уже совершенно другое дело.

В-четвёртых: возможно это, после вышестоящих дифирамбов советской школе покажется несколько противоречивым или парадоксальным но… По моему мнению, даже, несмотря на высочайший уровень образования получаемый в советской школе по сравнению с западной, уровень выпускников всё-таки был недостаточен для полноценной жизни в советском обществе.

Резерв для повышения уровня образования в школах даже при сверхэффективной советской системе всё равно оставался очень большой. Резерв существовал з а счёт неравенства оптимальных скоростей обучения для разных учеников.

Дело в том, что учитель, работая с классом, как правило, ориентируется на средний уровень. Некоторые учителя ориентируются на «сильную» часть, а некоторые на слабую. Любой из этих трёх подходов не является идеальным и имеет каждый свой недостаток. Состоит этот недостаток в том, что при ориентации на строго определённую группу учащихся, другие группы из внимания выпадают. Как правило, в любом классе самая страдающая группа – медленно обучающиеся.

Так же как правило, эти самые «медленно обучающиеся» не являются какими-то бездельниками или тупицами от природы (такие, правда, так же встречаются, но очень редко). Им просто нужно больше времени или усилий для качественного усвоения материала. Так как учитель ориентируется в своей работе на «средних» и «продвинутых», то чем дальше, тем сильнее эти «медленно обучающиеся» отстают в обучении от своих сверстников.

Так как у учителя может попросту не хватать времени на «подтягивание» «хвостистов» (всегда из-за чудовищной нагрузки, которую они берут на себя лишь бы как-то свести концы с концами[189]), то они превращаются сначала в просто двоечников, а потом и в откровенных маргиналов – хулиганов и прочее.

Я считаю, в связи с этим, что необходим переход на полуиндивидуальное обучение учеников.

Что это значит?

Это значит, что каждый ученик обучается чисто в своём темпе, с полным учётом его личных психологических, интеллектуальных, физиологических наклонностей. При этом для каждого ученика должно стать правилом, что пока не усвоен полностью предыдущий материал не будет перехода к последующему.

Не должно быть такого дикого положения, когда ученик в 6-7 классах читает по слогам, или ещё в чём-то демонстрирует сильную недоученность! В идеале вообще каких-либо пробелов в образовании быть не должно. Если задаться такой целью – ликвидировать все «отставания» учеников, – то станет ясным, что нынешняя система образования несколько не годится.

В частности, по моему опыту и опыту других учителей, могу сказать, что основных препятствий здесь два.

Первое – чисто административное, – ограничение на количество учеников в классе не менее 25-и человек.

По нашему общему мнению (моему и учителей) ограничение должно быть несколько с другой стороны – не более 15-и человек в классе (не менее восьми).

Тут так же, как и для школьных психологов должен действовать тот же ограничитель по количеству охвата учеников одним учителем – не более 60 человек. Элементарный подсчёт даёт так же и величину максимального количества ведомых одним учителем классов – 4.