Второе препятствие – организационное.

Оно состоит в том, что весь коллектив учеников очень чётко разбит на отдельные чисто возрастные подразделения, закреплённые в классах. Переход из одного класса в другой, даже в параллели – весьма затруднён. Но если задаться целью обучать каждого ученика в своём темпе, то мы тут же упрёмся именно в это ограничение.

Предположим, какой-то очень продвинутый ученик, в ускоренном темпе прошёл и усвоил материал своего класса. Предположим, за пол года[190]. Ему что, после этого скучать пол года и ждать, когда весь класс поднимется до его уровня и можно будет продолжить обучение?

Отсюда следует, что учитель не должен зацикливаться на программе, гоня её для всех учеников в целом.

Он должен превратиться в наставника, помогающего каждому ученику учиться. Это так же значит, что если имеется очень продвинутый ученик, то он должен иметь возможность переходить на ступень выше, не дожидаясь конца года.

Так же это означает, что каких-либо перегородок между учениками разных возрастов или классов быть не должно. Объединение учеников в какой-то класс должно стать формальностью. Так же из этого следует, что каких- то предубеждений пред учениками как «продвинутыми», так и «отстающими» быть не должно. Как среди администрации, так и среди учеников.

Должны вообще изъяты из обращения в школьной среде такие термины как «отстающие» и «продвинутые». Неравномерность скорости усвоения материала учениками вещь весьма многоликая – в одной дисциплине он может уйти очень далеко, а вот в другой, наоборот, отстать от большинства.

Таким образом, весь контингент и учителей и учеников и психологов школы должен стать единым коллективом, нацеленным на обучение и воспитание подрастающего поколения. Здесь так же должно стать естественным и наставничество старших или, по старой терминологии, «продвинутых» учеников над младшими или «отстающими».

В области чисто образовательной школа должна будет давать ученику обязательный минимум (например, то, что подразумевалось программами в полном объёме «старой» советской школы[191]), а всё остальное – зависит от талантов вполне конкретного ученика.

В-пятых, воспитательная работа в школе, должна осуществляться на основе коллектива всей школы (это означает, в частности, что коллектив должен быть насчитывать 300-450 учеников и не больше).

Воспитываться в учениках должны, прежде всего, коллективизм и взаимопомощь.

Здесь существует очень сильное недопонимание и, как следствие, «сильные возражения».

Возражения связаны с тем, что я выше ратовал за индивидуальное обучение.

Один из моих оппонентов однажды весьма эмоционально по этому воскликнул: «так мы воспитаем индивидуев вместо коллективистов!».

Нет, не воспитаем!

Здесь не стоит путать индивидуальное обучение и коллективное воспитание.

Это разные вещи.

Если в старой русской культуре, в крестьянском хозяйстве, знания и умения передавались строго индивидуально – от отца к сыну, от матери к дочери, то воспитание молодёжи осуществлялось параллельно в рамках всей сельской общины. И при этом как-то «индивидуи» не получались.

К сожалению, новая школа – это тема отдельной и очень большой книги, поэтому подведём небольшой итог:

В этой новой школе (по настоящему новой), будет проводиться не только обучение, но и воспитание нового человека. В ней можно будет отсечь всё то плохое, что не только накопилось с предыдущих эпох развития, но и то плохое, что было привнесено западниками.

Получается так, что именно в школе, можно будет воспитать человека принципиально нового типа. Человека гармонично развитого. Человека превосходящего и морально и интеллектуально любого представителя Западного общества. Человека действительно, а не на словах свободного.

То, о чём мечтали великие гуманисты всех времён. И о чём мечтали создатели советского государства.

Вполне естественен будет и конфликт поколений. Старшее поколение, воспитанное во многом рыночными отношениями, не будет понимать младшее, а младшее будет относиться либо с презрением, либо с жалостью к представителям старшего поколения погрязшего в вещизме.

Итог закономерный и неизбежный.

Главное в этом деле – тихо и мирно проводить в прошлое и это «рыночное» поколение и идеалы погони за барахлом.

Некоторые могут здесь возразить, мол отрываем детей от родителей.

Да, где-то как-то отрываем. Отрываем для воспитания Человека. Минимизируем отрицательные влияния дурных семей. Хорошие семьи же наоборот, ничего не потеряют. Дети как были у них хорошие, так и останутся. Останутся со всеми полезными для сохранения семей социально-психологическими стереотипами. «Шкурники» и «либералы» так же очень даже приобретут.

Что ныне очень часто наблюдается? Воспитавшись в такой либерально-рыночной семье, впитав нутром рынок и рыночные отношения, слегка оперившись эти чада ошкуривают и «кидают» собственных родителей! Да так кидают, что некоторые такие родители В БУКВАЛЬНОМ СМЫСЛЕ СЛОВА оказываются на улице!!!

Новая школа хоть не допустит развития таких деток в эту чудовищную сторону.

С вопросом реформы школы так же сопряжён и другой аспект. Если нашими экономистами утверждается что в наших условиях норма прибыли намного меньше, чем у других стран и народов, причём меньше из-за гораздо больших затрат на производство вызванным чисто климатическими условиями, то единственный способ существенно повысить именно эту самую норму прибыли для всего народного хозяйства – это развитие науки и повышение производительности труда за счёт автоматизации, компьютеризации и вообще развития и внедрения наукоёмких технологий в производство. Это значит, что мы все просто обречены всем своим существованием, нашим родным климатом на всемерное развитие науки и повышение интеллектуального и культурного уровня россиян. Причём на такое развитие науки, которое развивалось бы именно опережающими темпами. Или, как говорят многие философы, «назрела перестройка общества, когда жизнь общества строится не вокруг фабрики или завода, как было ранее, а вокруг Университета».

То есть я утверждаю: если нам удастся сейчас выжить, удастся свалить этих идиотов что сейчас у власти, мы просто обречены стать сверхинтеллектуальным и сверхкультурным народом. Иначе мы просто не выживем в условиях надвигающегося Кризиса Конца Ресурсов.

А раз сами природные условия вкупе с весьма мрачными перспективами Конца Ресурсов диктуют именно всемерное развитие науки, – ну что же, станем Страной Учёных, Страной Науки. Для этого как раз и понадобится всё то лучшее, что у нас было ещё в советской школе и всё то, что я описал как Школу Будущего. Для воспитания и обучения Учёных.

Вопросы собственности

Менее очевидно требование запрета частной собственности на средства производства.

Но если вспомнить, что ещё в 70-е годы сами американцы доказали, что эффективность работы предприятия от формы собственности совершенно не зависит, а зависит от качества управления, то всё становится на свои места.

Это только наш весьма необразованный президент может утверждать обратное, а в тех же США в те же 70-е из-за этого самого «открытия»[192] целая революция получилась – «революция менеджеров».

Но тогда внимательный читатель может попенять мне за утверждение, что рыночная экономика почему-то ниже по своей эффективности, чем плановая.

Да это так. Но в том то и дело, что не зависит эффективность от формы собственности именно для отдельного предприятия. Но не для всей экономики. Если в той же отдельно взятой стране эти самые высокоэффективные предприятия грызутся между собой как стая голодных крыс, то огромные силы средства этих предприятий тратятся не на производство, а на войну. Что омертвляет производственные и интеллектуальные мощности этих предприятий. Это значит, что их совокупная эффективность гораздо ниже, чем такой же совокупности предприятий, но в плановой, солидарной экономике.

Так же существенно, что эта самая частная собственность порождает паразитизм, который так же существенно снижает эффективность экономики государства и имеет вполне конкретные морально-этические, социальные издержки.

Частная собственность на средства производства воспитывает и, как следствие, порождает и воспроизводит Паразитов.

Если у человека есть, например, завод, то всё, что находится на этом заводе, будет восприниматься как инструмент. Вещь. В том числе и работники.

Даже если этот человек достаточно культурный, то всё равно, само требование максимизации прибыли, которое так же связано с этой самой частной собственностью, как бы этот человек ни сопротивлялся, неизбежно у него порождает сначала отстранённое отношение к работникам, а затем и отношение к ним как к рабочему скоту. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Это не какая-то пропаганда. Я это явление наблюдал в бесчисленных вариантах. Итог такой трансформации – превращение человека – частного собственника – в откровенную сволочь.

Причём в сволочь такую, которая старается выглядеть человечной и праведной, но на самом деле обращающаяся со своими работниками как с неодушевлёнными предметами. В лучшем случае, как со скотом.

Очень редки исключения из этого правила!

К сожалению, у меня создаётся впечатление, что и сами эти «исключения» просто задержались в своей эволюции от человека к сволочи и дело здесь заключается лишь в том, насколько они задержались. Насколько в них ещё крепка и старая культура и человечность.

Культура, связанная с институтом частной собственности на средства производства имеет слишком сильное влияние.

Беда состоит ещё и в том, что я не вижу выхода по преобразованию этой культуры. У меня крепнет мнение, что эта культура уже не наносная – Западного происхождения, – а непосредственно вытекает из самого факта частной собственности на средства производства и порождаемых непосредственно им общественных отношений.

Я эти соображения привёл потому, что существует и противоположное мнение. Как правило, это мнение присуще тем людям, исследователям, которым не нравится современная культура частного собственника, но которые считают, что данную культуру можно поменять, не меняя основы – рыночной экономики. Рыночных отношений.

Может сложиться впечатление, что я за ликвидацию частного предпринимательства вообще.