Состояние сердца у человека-грешника

      Отвращение грешника от всего Божественного, духовного. Влияние греховного состояния сердца на деятельность рассудка и воли и на характер всех дел человека. Отсутствие в сердце духовного мира.

      Если сердце есть точно корень и центр жизни человека и оказывает также влияние на деятельность всех сил души и тела, то, казалось бы, ему следовало отдавать полную власть в управлении жизнью, как это бывает у многих (вполне или отчасти). Но если по естеству, до грехопадения первых людей, сердце и имело такое значение, то вошли в него страсти и все помутили 686. При них сердце неверно указывает наше состояние и направляет силы души не в должную сторону. Потому для христианина должно быть законом — содержать сердце под контролем и подвергать его чувства, вкусы и влечения строгой критике. Святые Отцы и подвижники, только очистив свое сердце, имея его местом пребывания благодати Святого Духа, руководствовались велениями сердца и открывавшимися в нем откровениями воли Божией. Пока же страсти в силе, давать волю сердцу — значит обрекать себя на всякие ошибки в духовной жизни 687. Преподобный авва Дорофей говорит: «Будучи страстными, мы отнюдь не должны веровать своему сердцу, ибо кривое правило и прямое кривит» 688.

      Рассмотрим, каково состояние сердца у человека-грешника. По отношению к Богу и всему Божественному, духовному у грешника сердце онемело: не имеет симпатии, сочувствия, влечения. Это объясняется тем, что сердце грешника, будучи страстным, всегда услаждается чувственным, греховным. Отсюда, раз Божественное неведомо, а напротив, сладостно другое, противоположное, то человек-грешник при встрече образов Божественного остается или равнодушен к ним, или ощущает беспокойство от их присутствия, чувствует себя как бы не на своем месте, отвращается, бежит. Вот отчего грешнику не хочется быть в церкви, слышать церковное пение, участвовать в священнодействии, слушать Слово Божие, читать духовные книги или молитвы. Все эти предметы для него неприятны, отталкивающи, не по сердцу ему, непонятны, не питают его сердце, а мучат. И он от них бежит.

      Нет у него влечения к миру духовному, ангельскому и к людям. Когда грешник воспитан на плотских началах, весь погружен в материальное, то откуда тут быть влечению к духовному? Что же касается отношений грешника к людям, то с первого взгляда всякий человек кажется ему чужим, холодом и равнодушием веет от взаимных отношений; в его сердце проявляется неприязненное расположение в отношении ко всем и ко всему. «Вся душа (его), — пишет преподобный Исаак Сирин, — исполняется укоризны, и в устах, и в сердце, на всякого человека, и на всякую вещь, и на все, с чем ни встречается помыслами и чувствами, и на Самого Всевышнего» 689. Если же и бывает пристрастие к кому, то и здесь оно дышит неправдой, переносит любовь на себя — эгоизм, самолюбие, плотоугодие входят в привычку его жизнедеятельности. Так как душа грешника отдалена от Бога и мира Божественного, то нет в ней и религиозных чувств в истинном их виде. Религиозные чувства возникают в сердце от созерцания или воздействия на него предметов из духовного мира. Сердце же, как орган восприятия духовного мира, у грешника находится или в полном забвении и неверии, или же в различной стадии слабости веры и чувства зависимости от Бога. Нет здесь страха Божия, благоговения и славословия, нет сладостного чувства сыновства по отношению к Богу и других чувств, свойственных истинному христианину. В лучшем случае они у грешника суть только мысли и представления, а не сердечные чувствования. Если же проявляются у него религиозные чувства, то главный их тон есть «чувство отревающего страха, чувство некоторым образом болезненное, беспокойное, вследствие которого не хотят или даже боятся возвести мысленные свои очи на небо к Богу и ходят, как под прикрытием непроницаемого некоторого свода, в темном богозабвении» 690.

      Обычным для грешника является нерасположение к самоуглублению, страх перед серьезным самоиспытанием (в своем сердце), совершенная преданность рассеянной жизни. В делах своих грешник уповает только на свои силы и на помощь других, но не на Бога и Его благодатную помощь. Поэтому и вся жизнь и деятельность его сопровождается чувством безнадежности, страхований, томительных сомнений.

      Теперь рассмотрим, каково у грешника состояние сердца как вместилища душевных чувств, которые возникают вследствие изменений, происходящих в душе от присущей ей деятельности рассудка и воли.

      Человеку свойственно стремление к знанию, к истине; оно-то и возбуждает к деятельности рассудок. В деятельности рассудка участвует сердце. Человек, отпавший от Бога, Который есть Истина, часто томится недоумениями, неверием и сомнением или упорством в отвержении Истины. Даже изучение наук у него происходит не из чистой любви к истине, а из других, побочных, чаще всего эгоистических побуждений. Отсюда умственная лень и господство воображения и легкомыслия. Нет убежденности в истине, ибо сердце, пребывающее во лжи и развращении, не допускает в себя истины. Убежденность есть следствие просвещения сердца Божественной Истиной 691.

      Между нравственностью и познанием существует самая тесная связь. Поэтому нравственное развращение сердца влечет за собой, как неизбежное следствие, умственное заблуждение, религиозные сомнения и отрицание. Еще в глубокой древности философ Платон сказал: «Кто предается чувственным удовольствиям и гневу, тот будет иметь только смертные мысли».

      У грешника нет и так называемого «чувства истины». Чувство истины — свойственная человеческой природе удивительная способность сердца без посторонних пособий узнавать истинный порядок вещей, истинные их свойства. Так, по одному чутью узнают в другом человеке брата, сына, врага или друга и то, как в каком случае поступать. Этого-то чувства или сердечного чутья лишен грешник, оно у него заглушено.

      В сердце возникают чувства, которые находятся в прямой связи с деятельностью воли, то возбуждая ее, то сами последуя за ней. Здесь бывают двух родов чувства. Самодовольство, самопревозношение, надменность, спесь — первого рода. И второго рода: с одной стороны — уважение, сорадование, соболезнование, сожаление, признательность, дружба, с другой — зависть, злорадство, месть, вражда, презрение, осуждение.

      Всякая направленность действий к добру или ко злу и постоянное напряжение духа оставляет глубокий след в душе и отзывается в сердце одобрительным или неодобрительным чувством. У беспечного грешника жизнь предана обыкновенному течению, и добрые, и злые чувства у него развиваются и укореняются в сердце вместе, без его ведома, и составляют смесь, иногда весьма ненормальную. И так как у него нет ревности о чистоте сердца, то добрые чувства большей частью искажаются пристрастиями и страстями, а эгоистические глубоко внедряются в сердце и устрояют в нем себе постоянное жилище. И так как состояние сердца существенным образом влияет на деятельность воли, то когда сердцем владеет самолюбие и его порождения, тогда и воля обычно склоняется в сторону удовлетворения всех самолюбивых и страстных намерений. Отсюда и характер всех дел человека определяется состоянием его сердца 692.

      Очень часто сердце у человека-грешника бывает поражено скорыми волнениями или аффектами — низшими чувствами, которые погашают свободную деятельность рассудка и воли и сопровождаются особыми изменениями в теле. В большинстве случаев эти чувства возникают как следствие растревоженного эгоистического жизнелюбия («животолюбия») 693; они разрушительно действуют на высшие силы человека. К такого рода волнениям и аффектам относятся: страх, гнев, возмущение, ярость, чрезмерная радость или печаль, уныние, отчаяние, болезненная мнительность и т.п. Грешник находится, как бы неизбежно, в постоянной тревоге. Высшие духовные чувства заглушены, душевные (рассудок и воля) — ослаблены или извращены, и тогда низшие свирепствуют в нем со всей своей силой. То страх, то радость, то тоска, то стыд непрерывно мятут и уязвляют его душу, нарушают душевный мир и, в свою очередь, влияют на тело. «Жизнь грешника есть путь по колючим тернам, несмотря на внешнюю светлую обстановку» 694.

      «Кто раздражителен, — пишет преподобный Исаак Сирин, — кто гневлив, кто славолюбив, кто любостяжателен, кто чревоугодник... кто хочет, чтобы исполняема была собственная его воля, кто вспыльчив и исполнен страстей — все таковые пребывают в таком же смятении, как сражающиеся ночью, и осязают тьму, находясь вне области жизни и света» 695.

686       “Чистота души есть первоначальное дарование естеству нашему” (Исаак Сирин, прп. Слово 54 // Слова духовно-подвижнические. С. 240; см. также: С. 243).

687       Феофан (Говоров), еп. Письмо 8 // Что есть духовная жизнь. С. 29.

688       Дорофей, прп. Поучение 19 // Душеполезные поучения и послания. С. 188.

689       Исаак Сирин, прп. Слово 44 // Слова духовно-подвижнические. С. 188.

690       Феофан (Говоров), еп. Начертание христианского нравоучения. С. 315.

691       Феофан (Говоров), еп. Там же. С. 316—317.

692       Срав.: Сергиев Иоанн, прот. Моя жизнь во Христе. Ч. 2. С. 141.

693       По мнению прп. Исаака Сирина, более всего человек предается тревогам и смущениям из-за боязни вреда телесного, по телолюбию; уж очень дорожит человек телесным покоем, здоровьем, всем, что приятно телу в этом видимом мире. Страх за тело бывает в нем так силен, что он становится иногда вовсе неспособным сделать что-либо честное и достославное (Слово 26 // Слова духовно-подвижнические. С. 125; Слово 45 // Там же. C. 188).

694       Феофан (Говоров), еп. Начертание христианского нравоучения. С. 323.

695       Исаак Сирин, прп. Слово 8 // Слова духовно-подвижнические. С. 39.