Спят усталые игрушки

Первая мысль, которая нахально влезла в мою голову после пробуждения, звучала примерно так: Thank's God it’s Friday.

Нет, я всё понимаю, но почему по-английски?..

И почему пятница?

Сегодня же, к счастью, суббота… Иначе я не лежала бы на этих мягких простынях и не ощущала бы даже с закрытыми глазами, что за окном давно рассвело. Бежала бы, как встрёпанная, в офис и мечтала бы о скорейшем возвращении домой.

Домой.

Так. Интересно. А почему я не помню, как возвращалась домой после съёмки из паба?

И почему у меня так отчаянно гудит голова?

А пить хочется так, будто во рту поселилась половина песков Сахары.

Я осторожно приоткрыла краешек глаза.

И немедленно вскочила с постели. Впрочем, столь резкий подъём вызвал у моего организма бурный протест. Пошатнувшись, я села обратно на краешек постели и натянула на себя одеяло.

Я проснулась не у себя дома.

Двуспальная постель, застланная графитово-серым бельём (у меня отродясь не было графитово-серого белья) была пуста. Разумеется, если не считать меня.

Следующая мысль, которая закралась в мою паникующую голову, мне совершенно не понравилась!

И я немедленно получила подтверждение этой мысли.

В спальню, толкнув дверь ногой, вошёл Андрей.

В руках он держал деревянный поднос, основательно заставленный снедью. Я почувствовала запах свежесваренного кофе. Меня слегка замутило.

– Доброе утро!

Судя по голосу Андрея, утро это было для него весьма бодрым. Он словно только что пробежал кросс по зимнему лесу, искупался в проруби и выдул литр пуэра.

Андрей был одет совсем не так, как вчера… если это было вчера?.. Вчера он был, по крайней мере, полностью одет.

Сегодня вокруг его бёдер было обернуто полосатое махровое полотенце, и я с напряжением следила, не собирается ли оно невзначай упасть.

– Что, ещё не проснулась? – со смехом уточнил Андрей. – Правильно я сделал, что кофе сварил. Неудивительно, если вспомнить, сколько ты вчера выпила…

– Мы… вчера пили? – слабым голосом осведомилась я.

– О, ещё как!

Я спрятала лицо в ладонях.

Ну, всё понятно. Значит, мы пили, а потом…

Как это вообще произошло?

Как это вообще могло произойти?!

Я настолько сдурела от одиночества, что уже бросаюсь на пиарщиков, с которыми меня сводит моя непредсказуемая работа? А если об этом кто-то узнает?!

Андрей покачал головой, поставил поднос на постель и присел рядом:

– Слушай, тебе определенно надо поесть. Если бы я знал, что пиво на тебя так подействует, я бы не устраивал такую дегустацию…

– Дегустацию? – слабо переспросила я.

– Слушай, ты либо слишком много работаешь, либо слишком мало ешь, либо вообще не спишь. Мы же, в конце концов, пиво с текилой не мешали. Я так и подумал, что не стоит тебе после вчерашнего домой ехать в одиночку. А отвезти тебя, сам понимаешь, не мог… Да что с тобой такое? Подумаешь, напилась, дома не ночевала. Тебя там что, кто-то не дождался? Муж, дети, мама с папой, больная бабушка?

Больная бабушка…

– Где мой телефон?! – я вскочила, и с меня немедленно свалилось одеяло. Я покраснела как рак. Запоздалая реакция, особенно если учесть, что произошло этой ночью…

А что, собственно говоря, произошло этой ночью?!

– Слушай, ты можешь, наконец, толком сказать, что произошло?

Я обнаружила рядом с кроватью свою тунику, натянула ее прямо на голое тело и продолжила озираться в поисках сумки.

Сумка обнаружилась за креслом. Я извлекла оттуда мобильный. Что и требовалось доказать: семнадцать пропущенных вызовов от Олеси. Значит, я её ни о чём не предупредила.

И два пропущенных вызова от Артёма…

Андрей потянул меня за руку, усадил обратно на кровать.

– На-ка, выпей, – он сунул в мои ладони чашку с ещё горячим кофе.

– Спасибо. – Я выжидающе уставилась на него.

– Ты сегодня какая-то буйная, – Андрей вздохнул. – Не произошло ничего особенного. Мы с тобой выпили в пабе. Пробовали пиво. Тебе очень понравилось, ты попросила ещё. Пила одна – я всё-таки был за рулем. Позвонил мой генеральный, отменил совещание. Потом наши бармены устроили для тебя мини-дегустацию почти всех сортов пива. Ты их замучила расспросами о пиве, пыталась даже что-то записывать и кричала, что это для обзора и для блога.

Я нервно захихикала.

– Да, но как мы оказались у тебя?

Андрей вгляделся в моё лицо:

– Ты и этого не помнишь? Охренеть… У тебя что, провал в памяти?

У меня что, провал в памяти?

– Таблетки пьешь? Страдаешь амнезией?

Я треснула его кулаком по коленке:

– Немедленно прекращай издеваться! Что было дальше?

– Дальше тоже ничего особенного. Тебе прочли целую лекцию о бутылочном пиве – какие виды бывают. Я сказал, что у меня дома есть несколько бутылок, которые я привез прямо из Брюгге. Предложил прокатиться и продолжить дегустацию. Я не имел в виду ничего такого. Здесь мы, в общем, тоже пили, посмотрели «Залечь на дно в Брюгге», снова пили… Мне-то уже не надо было за руль. Опять же – вечер, пятница… К ночи ты была абсолютно невменяема. Я решил, что тебе не стоит брать такси.

– А я? Я что решила?

– Алис, да ты ничего не решила. Ты все время смеялась как ненормальная. Тебе было смешно абсолютно все – наши разговоры, диалоги в фильме, то, что «вокруг всё почему-то шатается». Ещё ты постоянно говорила о проекте. Мне, честно говоря, это почти надоело, но вообще-то было довольно забавно.

– Что здесь забавного-то?

– Да всё. Кто бы мог подумать, что ты такая трогательная, когда пьяная. Ты напомнила мне студентку, которая полгода училась, не вылезая из библиотек, а потом сдала сессию и нахлесталась шампанского. Абсолютная потеря контроля. Нескончаемый монолог про работу и рестораны. И всё это – абсолютно серьёзным и совершенно пьяным голосом, – видимо, что-то вспомнив, Андрей фыркнул.

– Можно подумать, ты был лучше?! – вспылила я.

– Я никогда так не напиваюсь. Ты не представляешь, как я был рад, что мы не остались в пабе или не пошли «дегустировать пиво» в какое-нибудь другое заведение. Этакий фееричный домашний сабантуй.

– И мы, наверное… Ну, мы с тобой… – мучилась я.

Он пристальнее вгляделся в моё лицо, потом захохотал:

– Да не спали мы с тобой!

– А почему ты смеёшься?

– Ты бы видела своё лицо… Ну ты даёшь! Как будто родители застукали во время первого секса.

– А почему ты так говоришь, – неожиданно оскорбилась я, – так говоришь, как будто это само собой разумеется, что мы с тобой не переспали?

– Алиса, определись уже, а?! – рассмеявшись, Андрей едва не поперхнулся кофе. – То ты в ужасе от предположения, что мы могли переспать, то возмущена, что этого не произошло.

– Ну, просто это было бы логично! У тебя дома ночью красивая девушка, вы оба пьяные… Ты что, хочешь сказать… Ты, случайно, не гей?

– Случайно нет. Не случайно тоже. Алис, не обижайся, ты просто не в моём вкусе.

Я не выдержала. Накопившийся стресс, похоже, было не так-то просто излечить одной ночью стихийного веселья и ударной дозой алкоголя. Я захохотала, согнувшись пополам. Это был смех сквозь слёзы, слезы пришлось вытирать одеялом.

– Ты, знаешь ли, тоже не очень-то… тоже не в моём вкусе!

– Я счастлив, – смеялся Андрей. – Нет, серьёзно, ты очень красивая, ты классная, просто мне всегда нравился другой типаж.

– Подумаешь!.. Ты просто недостаточно выпил, вот!

Мы хохотали так, что поднос едва не рухнул на пол.

– Алис, да ты просто… Ты слишком худая, вот и все. Для меня ты слишком худая! Я не могу встречаться с девушкой, которую все время хочется накормить! Я сразу начинаю думать о ресторанах, и мозги автоматически переключаются в рабочий режим!

Я уже буквально рыдала. Я не могла понять, смеюсь я или плачу, смешно мне или обидно.

– Главное в этом деле, – авторитетно заявил Андрей, наливая мне вторую порцию кофе и предлагая пончик, – не начать похмеляться. Так что, извини, продолжения дегустации не будет! Захочешь повторить – приходи как-нибудь снова в паб, у нас на следующей неделе будут новые сорта… Американское пиво, но зато очень оригинальное. Мы стараемся предлагать нашим клиентам только интересные позиции…

– И это я зациклена на работе?! Ну, и кто тут зануда?

Окончательно успокоиться у нас получилось только через полчаса. Вернее, почти получилось, но я опять всё испортила:

– Слушай, Андрей… Я хочу сказать… Ну… Мало ли что… В общем, ты… Не говори никому, что мы переспали… То есть, конечно, не переспали! Ну, что мы…

Андрей вернул недоеденный пончик на тарелку и с недоумением взглянул на меня:

– Ты сейчас о чём?

– Ну мало ли… Вдруг мое начальство как-нибудь узнает…

– Ты точно ненормальная, – вздохнул он и вытер липкие пальцы о салфетку. – Почему ты считаешь, что какому-то начальству должно быть дело до твоей личной жизни?

– Да и личной жизнью это даже с натяжкой не назовёшь, – подытожила я.

Действительно, что со мной? Андрей прав: что за вечное чувство вины? Непонятно перед кем, непонятно за что…

– Ты, конечно, странная, но всё равно клёвая, – вынес, меж тем, свой вердикт Андрей. – Звони как-нибудь. В любое время. В кино сходим, погуляем… Всегда буду рад послушать про твою работу.

Из мести я не вытерла пальцы о салфетку после пончика, чтобы хлопнуть ладонью о его ладонь:

– Договорились! Только больше никакого пива, ладно?

– Спрашиваешь…

Уперев руки в бока, Олеся встречала меня на пороге, как блудную дочь.

– Совсем с ума сошла?!

– Не верещи, – пробормотала я, отодвигая её с дороги, – кто здесь, в конце концов, старший?..

– Сейчас я в этом не уверена!

Страдальчески морщась, я прижала пальцы к вискам.

– Ты можешь хотя бы не шуметь?

– Я? Я?! – возмутилась сестра. – Как ты думаешь, что я должна была делать?! Ты не пришла ночевать, никто не знает, где ты, включая Артёма…

– Надеюсь, ты хотя бы начальству моему не позвонила…

– Кстати, хорошая мысль! Жаль, не сообразила. Короче: где ты была?!

– А у нас есть что-нибудь поесть?

– Судя по твоему лицу, тебя больше устроило бы что-нибудь выпить…

Меня замутило:

– Я не запойный алкоголик, чтобы похмеляться с утра…

– Ладно, – сжалилась Олеся, – отправляйся в постель, я заварю тебе крепкого чая.

– Вдохновляющее начало, но наверняка вслед за этим ты что-то потребуешь… – вздохнула я.

– Ещё бы! Сейчас ты мне всё расскажешь!

Это звучало как угроза.

Но настоящего скандала всё равно не получилось, потому что через час у меня стремительно поднялась температура. В сочетании с ощутимой слабостью и ломотой в теле это предвещало несколько дней на больничном…

Гадая, где меня угораздило простыть, я пересмотрела пару сезонов «Друзей» и выпила несколько литров чая с малиной, который исправно поставляла с кухни Олеся.

Артём не звонил. И не заезжал.

Утром следующей субботы нас с Олесей разбудили звонком в дверь.

Пока я соображала, стоит мне выбираться из-под одеяла или нет, Олеся подтащила к порогу моей комнаты корзину с целой вязанкой крупных бордовых роз.

– Что это?! – у меня перехватило дыхание.

– Откуда я знаю? Курьер принёс… О, тут даже карточка есть!

– Ну-ка покажи…

Олеся показала мне язык. Достав карточку из конверта, она с выражением прочла:

– «С наилучшими пожеланиями! Немедленно выздоравливай, ишь что придумала. Артём». Вау! Розы, конечно, шикарные, но… Ощущение, что это писал твой босс. Не мог ничего официальнее придумать?!

Я запустила в неё подушкой, но промахнулась.

– Поставь их… куда-нибудь… пожалуйста.

– Твои цветы, ты и ставь!

– Ты просто завидуешь.

– Я? Я?!

– Да. Тебе таких никогда не дарили. Что, съела? Поставь, а? У меня сегодня ещё постельный режим.

– У тебя сегодня режим симулянта, – проворчала сестра. – Где я тебе возьму вазу для этого колючего монстра?

В офисе я появилась через неделю. И принялась разматывать метры электронной почты. Масштабную переписку Толстунова с нашим питерским редактором я оставила напоследок.

Как выяснилось, я правильно сделала. Прочитанная наконец переписка повергла меня в состояние шока. Некоторое время я сидела, в отупении таращась в монитор. Потом вытащила Марину в кафе, которое успело открыться на территории бизнес-центра за время моей болезни – выпить капучино и посоветоваться…

Даже не дав Марине времени размешать сахар в принесённом для неё кофе, я сходу вывалила на неё новости.

– Хочешь сказать, Толстунов её уволил?! – изумилась Марина.

– Именно это я и хочу сказать! – я грохнула ладонью по столу. Напитки вздрогнули в чашках, но устояли.

– Нет, но… Ну, я всё понимаю… Но, как ни крути, он всё-таки босс…

– Да ведь дело-то совершенно не в этом!

– А за что он её уволил?

– В том-то и дело, что фактически без оснований… Переписка началась с того, что он поинтересовался: почему было так мало сделано по одному из питерских разделов? Галина ответила, что выполняла моё задание по нескольким новым местам, в основном, по антикафе. Нужны были фотографии и описания… Она сказала, мол, не думала, что выполнение заданий редактора – то есть моих – не засчитывается как рабочее время, если Виталий при этом давал какую-то другую тему. На этом он немного съехал назад, но всё равно продолжал придираться: мол, если в рабочем дне восемь часов, на описание одного места требуется столько-то времени, почему за день не описывается количество мест, которое он предполагал?

Моя коллега фыркнула:

– А Галина?

– За словом в карман она не полезла, хотя и не сказала ни одного грубого слова, и ответила по существу. Она спросила – он что, на калькуляторе это подсчитывает? А учитывает он при этом перерывы на отдых? Или хотя бы время, необходимое на поиск информации? На подбор фотографий? Она написала, что работала на похожей должности в фирме с жестко регламентированным графиком: нужно было выдавать требуемое количество текстов, но даже там каждый час полагались десятиминутные перерывы. И вообще, слышал ли Виталий, что, если работать без пауз, то со временем переутомление плохо скажется на концентрации и качестве работы?

– Не могли они объясняться попроще, – поморщилась Марина, – ну, вроде бы ничего такого она не сказала, так за что он её уволил?

– Короче, после письма о регламенте отдыха он просто написал: мол, в любом случае появилась необходимость в сокращении расходов, и оплачивать работу питерского филиала он больше не может, так что с этой минуты Галина может считать себя свободной.

– Получается, он искал повод для увольнения? Какие-то у него кривые поводы, хочу я тебе сказать…

– Понятия не имею, что он там искал и чего он хотел. Но уволить человека вот так, в переписке, даже не звонком… Ведь к её работе он так и не смог придраться.

– Когда я только начинала здесь работать, – задумчиво произнесла Марина, – у нас был менеджер проекта…

– И что?

– И ничего. Его уволили точно так же – одним днём, даже часом. Вчера все было хорошо, а сегодня… ну, то есть тогда… он ушёл, даже не попрощавшись. Виталий что-то говорил про какие-то косяки…

– Странное у него отношение к сотрудникам.

– Он – собственник бизнеса, – философски пожала плечами Марина.

– Я даже не про трудовой кодекс говорю, – перебила я, – что это за переписка такая? Расскажите, почему вы работаете якобы медленно, а на самом деле вы нам больше не нужны! Сам же несколько месяцев назад требовал найти именно такого человека – срочно, вынь да положь! Если он снова решит работать над питерским разделом сайта, где мы возьмем сотрудника, который будет и писать хорошо, и фотографировать, и с людьми нормально общаться? Я только одну такую и нашла, и это я ещё закрывала глаза на косяки в текстах…

– Сначала нашла, а потом потеряла. Ну, может, он её ещё обратно позовёт…

– А что, такое уже случалось?! – вытаращила глаза я.

– Случалось, – кивнула Марина, – с одним из наших продажников. Ты кофе-то будешь? Остыл уже, небось.

Дни постепенно начали сливаться в один непрекращающийся день. Я переставала различать утро, день и вечер.

Вот я выхожу из подъезда – я выходила из него и вчера, чтобы отправиться в офис, или уже прошли выходные? Кстати, что я делала на прошлых выходных?.. Фотографировала очередной мастер-класс, проводимый нашей компанией на городском фестивале, или это было в прошлом месяце? Я поднимаюсь на свой этаж бизнес-центра после обеда, или я ещё не была в офисе? Я сажусь за компьютер, включаю его, подумав, выключаю и, опомнившись, включаю его обратно.

Слишком много текстов, слишком много фото, описаний, исправлений ошибок за контент-менеджерами. Слишком много совещаний. Слишком мало поездок – Виталий гонит и торопит с добавлением все новых и новых мест на сайт. Теперь, по его распоряжению, мы скачиваем практически все фотографии с сайтов ресторанов и загружаем их на странички на нашем сайте. Контент-менеджеры присылают мне отчеты с множеством ссылок, а я не успеваю открывать и половину из них, чтобы хотя бы просмотреть сделанное.

Я обнаруживаю себя в пустом вагоне метро, возвращаясь с очередного совещания – ещё немного, и стрелки на часах воображаемой башни пробьют полночь. С рекламы новой сети кофеен на меня внимательно смотрит белый кролик. Катись к чёрту, кролик, хочется сказать мне, и я даже открываю рот. Алиса, смотрящая на меня из тёмного стекла напротив, послушно повторяет за мной движение. В какой-то момент мне начинает казаться, что вся работа, которую я делаю, отражается в многочисленных зеркалах, которые держит передо мной босс, отражается в себе и множит, бесконечно множит сама себя… Любое моё действие тянет за собой другое; оно, в свою очередь, требует новых действий: создания нового раздела, размещения постов в социальных сетях, поездок на презентации… Виталий неудержимо фонтанирует новыми идеями, освещая на совещаниях новые горизонты, которые непременно развернутся перед нами, стоит только сделать это, это и вот это.

Но на следующем совещании поднимаются совершенно другие темы, и к озвученным перспективным идеям начальство возвращается редко…