Критика массовой культуры

Как мы видели, в апологетических концепциях массовая культура рассматривается как положительное явление, отражающее рост жизненного уровня и образования и к тому же являющееся фактором демократизации общественной жизни.

Существует и немало критических оценок массовой культуры как закамуфлированного средства манипуляции общественным сознанием и состоянием масс. Наиболее содержательно эту сторону массовой культуры раскрыл Г. Маркузе в книге «Одномерный человек» (1964) и других работах. Он показал, что культура позднего капиталистического общества становится репрессивной и порождает одномерные влечения среди широких слоев, подверженных принципам потребительства и интегрируемых в буржуазную обыденность всей системой духовного воздействия. Индивиды оказываются встроенными в систему потребительских ориентаций, которые обеспечивают функционирование капитализма как типа социальной организации через снятие внутренних конфликтов, возникающих среди рядового населения.

Другая линия критики идет со стороны сторонников высокой и элитарной культуры. Содержательное воплощение эта линия получила, например, в работе известного испанского мыслителя X. Ортега-и-Гассет «Восстание масс». Для него массовая культура предстает как оформленное сознание ограниченной, самодовольной, агрессивно настроенной и непросвещенной массы, присваивающей себе миссию навязывать обществу свои узколобые культурные стандарты общего блага, снижая тем самым уровень духовной жизни в целом. Ортега-и-Гассет противопоставляет «жизнь благородную и жизнь пошлую». Если первая воплощает в себе энергию, творчество, достижения и заслуги, поиски высоких идеалов, то вторая — воплощение косности, разрушение норм и ценностей, примитивизацию жизни и отношений.

«Демонизм», приписываемый массовой культуре такими мыслителями, объясняется ее вездесущим умением сводить человеческие чувства до упрощенного удовлетворения сиюминутных страстей, не стесняемых какими-либо моральными ограничениями. Такая критика широко распространена как в нашей стране, так и на Западе или в странах любого региона. По определению одного из американских критиков, это «культура до пояса», не затрагивающая собственно духовные сферы бытия. А вот как писали, например, в своем письме в «Независимую газету» (февраль 1994 г.) академики П. Волобуев и Б. Рыбаков и писатель Ф. Шахмагонов: «Это поток из сточной канавы, поток безвкуси-

цы, мерзости и одичания. На крикливо оформленных обложках — уродливые хари, окровавленные зубы вампиров и прочей нечисти, чудовища из расстроенного воображения торговцев ужасами, грубый секс и убийства, убийства, убийства...»

Как только заходит речь о массовой культуре, по мнению российского социолога А.Б.Гофмана, «даже наиболее беспристрастные исследователи утрачивают порой объективность. Случается, что даже деятели культуры, убежденные в собственной приверженности демократическим ценностям, считают своим долгом ее осудить. При этом используются разного рода ухищрения, в частности терминологические. Массовая культура решительно противопоставляется культуре масс, народной, подлинной культуре и т.д. Этому обычно предшествует процедура сведения первой к низкопробной, пошлой продукции, создаваемой ловкими ремесленниками и мошенниками на потребу неразвитой в духовном отношении массе».

Далее исследователь пишет: «Чрезвычайно важно выяснить, какие реальные альтернативы скрываются за такого рода ходом мысли. На сегодня доминируют две критические позиции — куль-турный элитаризм и традиционализм (последний часто выдается за народность). Явно или неявно подразумевается, что в прошлом существовал золотой век культурного процветания, когда «истин-ные» творцы создавали исключительно «подлинные» культурные ценности, а «истинные» ценители «по-настоящему» усваивали их.

Недифференцированно критическое отношение к массовой культуре, ее «отбрасывание» многими западными, а вслед за ними и некоторыми отечественными теоретиками и практиками, по сути дела, скрывает снобистскую критику масс. Разумеется, неприятие низкопробной продукции, предлагаемой «рынком» культуры, не может вызвать возражений, однако низкое качество и массовость — отнюдь не синонимы»*.

Представим себе заведомо низкопробное произведение искусства, не распространяемое средствами массовой коммуникации и «потребляемое» в рамках небольшой группы. Отнесем ли мы

Ерасов Б.С. Социальная культурология: Учебник для студентов высших учебных заведений. — Издание третье, 214 доп. и перераб. - М.: Аспект Пресс, 2000. - 591 с. Янко Слава 215 (Библиотека Fort/Da) || https://yanko.lib.ru

его к массовой культуре? Отрицательный ответ очевиден. С другой стороны, шедевры мировой культуры могут одновременно или последовательно принадлежать обоим измерениям: массовому и внемассовому. Произведения Баха сами по себе, конечно, не возникли в сфере массовой культуры. Однако будучи записаны на грампластинку, магнитофонную ленту или же используемые в

* Гофман А.Б. Дилеммы подлинные и мнимые, или о культуре массовой и немассовой // Социс. - 1990. - № 8. - С. 106.

качестве музыкального сопровождения в соревнованиях по фигурному катанию, они, несомненно, уже принадлежат массовой культуре. При этом, что особенно важно подчеркнуть, они не перестают принадлежать своему гениальному автору и никоим образом не могут его скомпрометировать. То же самое относится и к часто упоминаемой «профанированной» Моне Лизе на упаковке туалетного мыла и к другим подобным фактам.

Распространенный мотив критики массовой культуры — стандартизация, неизбежно сопровождающая ее «продукцию». Такая критика всегда явно или неявно исходит либо из идеализации традиционной культуры, якобы не знавшей стандарта, либо из сведения культурных ценностей прошлого только к высшим уникальным классическим образцам (при этом забывают о том, что «средние» и «нижние» этажи зачастую просто канули в Лету). Уместно заметить, что заниматься этим — значит уподобляться человеку, который стал бы сравнивать, к примеру, современный типовой жилой дом, построенный массовым индустриальным методом, с каким-нибудь флорентийским палаццо XV в. и энергично доказывать очевидные эстетические дефекты первого в сравнении со вторым, подразумевая, что хижин во Флоренции того времени просто не существовало.

Дилеммы типа «массовая или народная?», «массовая или классическая?» необоснованы. Более уместно и ближе к реальности сопоставление массовой культуры с элитарной, традиционной и специализированной. Но здесь важно осознавать условность и подвижность этого различения. В современных обществах элитарное, традиционное и массовое составляют пересекающиеся между собой и взаимопроникающие элементы культуры, которые зачастую не могут существовать друг без друга.

В 70—80-х гг. в западных странах стала количественно преобладать культура среднего уровня (мидкульт). Для телепрограмм, радиопередач, журналов уровня мидкульта характерно соединение образцов высокой культуры и популярной. Священная история становится сюжетом для музыкальной оперы «Иисус Христос — суперзвезда». Экранизация «Оливера Твиста» и «Войны и мира» адаптирует классику к «экранной» культуре, но тем самым приподнимает духовный мир зрителя над обыденным уровнем. Мидкульт делает модными образцы подлинно художественного творчества (например, высокоинтеллектуальные романы А. Камю или У. Фолкнера), создает моду на популярную науку, старину, альтернативные стили бытия и т.д.

Существенной особенностью массовой культуры стало широкое распространение в ней не только собственно развлекатель-

ной художественной продукции, но и популярной науки. Огромное число научно-популярных журналов дополняется постоянными радио- и телепередачами образовательного характера. Пуб-личные чтения, семинары, сессии, летние лагеря собирают небывало обширные аудитории и способствуют приобщению широких масс населения к научным знаниям. Но конечно, наряду с собственно научными, хотя бы и популярными знаниями немалое распространение получают и оккультные знания, а также различного рода манипулятивная психотехника, хорошо приживающаяся в массовой культуре.

Для массовой культуры 70—80-х гг. характерны попытки ее этизации. Общеизвестно разлагающее влияние масскульта: пропаганда насилия, порнографии, наркотиков превратилась в его атрибут. Среди теоретиков массовой культуры, считающих ее обязательным атрибутом технизированного мира, стали раздаваться призывы поднять ее моральный уровень. Этизацию масскульта связывают обычно с ростом влияния гуманитарной интеллигенции и диффузией религиозных ориентаций, хотя и в «размытом» и неустойчивом поисковом виде.