Бердяев о противоречиях русской культуры.

Именно это промежуточное положение между Западом и Востоком, взаимодействие с обоими этими началами и противодействие им привели к глубокой противоречивости русской культуры, ее раздвоенности и внутренним расколам. Неся в себе черты сходства с культурой Запада и культурами Востока, русская культура вместе с тем отличается от них. По выражению Н. Бердяева, Россия соединяет в себе Запад и Восток как два потока мировой истории, и это соединение превращает ее отнюдь не в некий интегральный вариант, а в арену «столкновения и противоборства восточных и за-падных элементов». Эта хорошо знакомая исходная антиномия развертывалась в «поляризованности русской души», в культурном расколе между правящим классом и народными массами, в переменах внутренней политики от попыток реформ к консерватизму, а во внешней политике от тесного союза со странами Запада до противостояния им всем.

Конкретизируя исходное противоречие русской истории, Н. Бердяев выделяет в ней пять периодов, которые вместе с тем образуют разные сущности, «пять разных России»: киевская, та-тарского периода, московская, петровская, императорская. Особым образованием становится и советская Россия. Эти России, сменяя друг друга, вместе с тем накладывались друг на друга, не образуя органического единства и преемственности. Напротив, общество проходило через радикальные, во многих отношениях катастрофические, изменения социокультурной ориентации*.

Хотя приводимое Бердяевым перечисление номинально связано с меняющимися центрами и типами государственности, конечно, не в этом был его критерий, определяющий характер общества. С типом государственности был тесно связан общий

* См.: Бердяев Н. Истоки и смысл русского коммунизма. — М., 1996. -С. 7.

характер культуры, тенденции, определяющие ее динамику в каждом периоде.

Каждый переход от одного периода к другому сопровождался не только далеко идущей перестройкой предшествующих политических и социальных структур, но и их ломкой, энергичными мерами по отрицанию и разрушению отвергаемого прошлого. Таков был вынужденный результат татаро-монгольского господства, политики Ивана Грозного и потрясений Смутного времени. Таковы были следствия целеустремленной политики Петра I и его преемников. В дворянско-бюрократической империи были отменены или ограничены прежние феодальные привилегии и порядки, создана новая социальная иерархия на основе табели о рангах и выслуги на государственной службе. Европеизация осуществлялась через крайнее социальное и культурное расслоение «по вертикали»: европеизированные и просвещенные верхи и закрепощенные, бесправные и темные низы. В свою очередь дворянская культура решительно отвергалась разночинной интеллигенцией, а нарастающая буржуазия беспощадно рубила «вишневые сады» и обрекала на разорение «дворянские гнезда». Нарастание социальных противоречий и движений социального протеста зачастую отражалось в отрицании господствующей культуры и культурном нигилизме.

Но дело не только в диахронических разрывах русской истории. Слабость интегрирующего духовного начала приводила к постоянной внутренней раздробленности этого общества. Бердяев имеет в виду не только хорошо знакомые нам по социально-политическому анализу противоречия между трудящимися и имущими слоями, народом и интеллигенцией, обществом и государством. Этим противоречиям он придает несомненное значение как ситуативных причин, во многом обусловивших протекание революции 1917 г. Однако глубокие разлады были присущи самой русской культуре на разных этапах ее истории.

В этой культуре можно найти немало антиномий, свойственных всякой культуре и создающих разнообразие национально-духовной жизни: индивидуализм — коллективизм, смирение — бунт, природная стихийность — монашеский аскетизм, мягкость — жестокость, самоотверженность — эгоизм, элитарное — народное, высокое — обыденное и т.д.

Но наряду с этими антиномиями постоянно присутствуют устойчивые черты принципиального разрыва:

— между природно-языческим началом и высокой религиозностью;

— между культом материализма и приверженностью к возвышенным духовным идеалам;

Ерасов Б.С. Социальная культурология: Учебник для студентов высших учебных заведений. — Издание третье, 250 доп. и перераб. - М.: Аспект Пресс, 2000. - 591 с. Янко Слава 251 (Библиотека Fort/Da) || https://yanko.lib.ru

— между всеохватной государственностью и анархической вольницей;

— между национальным самомнением, смыкавшимся с великодержавностью, и мессианским универсализмом;

— между поисками социальной свободы и подчинением деспотическому государству;

— между «русификацией» православия как оплота христианской России и стремлением к превращению православия во вселенскую религию;

— между поисками социальной свободы и подчинением государственному деспотизму и сословной иерархии;

— между принятием косного земного бытия, «крепкого быта и тяжелой плоти», стяжательством и безграничной свободой, исканием Божьей правды;

— между «западничеством» как увлечением образцами прогресса, свободы личности, рациональной организации жизни и «восточничеством» как интересом к упорядоченной и стабиль-ной, но сложной и разнообразной жизни, отличной от русской действительности, или же как к региону высокой духовности и мистических озарений.