Установочный метод подготовки

На первый план в цитовской системе обучения выдвигалась фигура инструкто-ра-педагога, призванного не только определять характер тренировки и работы, но неустанно наблюдать, контролировать, руководить, обращая внимание обучае­мых буквально на все: правильную стойку, держание инструмента, порядок на рабочем месте, рациональное положение рук и, главное, точные движения. Иными слонами, он должен был формировать трудовые установки, осуществляя привив­ку топ самой «трудовой бациллы», о которой уже говорилось выше. «Главный тин рычаг - это инструктаж, — писал А. Гаетев. - Инструктора, рассыпанные но заводу в виде инициативных установщиков, являются будничными инспекто­рами и наладчиками производства. Инструктор смотрит за всеми установками, направляет и является неустанным инициатором все новых и новых совершен­ных установок. Мы полагаем, что, именно внеся о Советскую Россию разработан­ный принцип массового инструктажа..., мы вселяем в самые широкие массы неуго­монный творческий стимул»⁹¹.

Установочный метод подготовки и переподготовки рабочей силы базировался на челом ряде методологических правил (принципов), вобравших в себя все теоре­тические достижения ЦИТ.

1. Принцип организации среды или социальной инженерии. Его суть состоит в том, чтобы, основываясь на выводах инженерии и биологии, дать работни­кам такую систему организационных и биологических установок, которые позволили бы живому составу органически слиться с машннп-техпнчееким комплексом и превратили бы предприятие в подлинную социально-инженер­ную машину, работающую так же ритмично, точно и слаженно, как станок.

2. Принцип детального анализа работы. Он заключается в посылке, согласно
которой всякая работа должна быть разложена на детали, операции, слож­ные и простые элементы, позволяющие реконструировать весь трудовой
комплекс. Так, ЦИТ подверг анализу металлообрабатывающую промышленность, в которой выделил три вида работ: а) инструментально-мускульные;
б) станочные; в) монтажные. Инструментально-мускульные в свою очередь
делились на следующие операции: ударные (основной прием — удар) и
нажимные (основной прием — нажим). Станочные работы подразделялись
на управляющие (управление станками) и установочные (установка работы
на станках). Наконец, монтажные работы делились на крепежные (нажим
ные приемы), пригоночные (пригонка частей) и конструктивные (сборка и
разборка частей).

3. Каждая работа представлялась ЦИТом как поток операций, каждая
сложная операция рассматривалась как совокупность отдельных операций, которые в свою очередь являли собой сумму приемов, включающих сложные и простые элементы работы. Примером детальнейшей ана­литической работы может служить «аналитический установочный график»,
составленный лично А. Гастевым для рубки зубилом и положенный в
основу подготовки инструкторов производства⁹².

4. Принцип динамического понимания работы, сущность которого заключа­ется в закреплении в процессе обучения все возрастающей тяги к ускоре­нию работы и повышению ее точности. ЦИТовцы выделяли с этой точки
зрения две важнейшие задачи. Одна из них - био-энергетическая, преследовавшая цель «заразить современного человека особой методикой к по­стоянному биологическому совершенствованию, биологическим ночникам и переделкам». Вторая — орга-энергетическая - призвана «дать высшую организационную конденсацию, дать способы организационных прививок для всей жизни»⁹³.

5. Принцип режима состоит в строгой регламентации в процессе обучения
всех моментов труда и отдыха, их приспособленки к биологическим особен­ностям работающего в данной среде организма. Например, в ударном цехе
курсов инструкторов производства наминали с 30 сек работы и 1 мин отды­ха; постепенно, с усложнением тренировки, периоды работы и отдыха увеличивались. В нажимном цехе начинали с 1 мин работы и 1 мин отдыха, закан­чивая 15 мин работы и 3 мин отдыха. Если работающий чувствовал сильное
утомление до окончании периода работы, он был вправе раньше сесть на
место для отдыха; обычно это объяснялось болезненными явлениями в
организме, и рабочий направлялся к врачу.

6. Принцип строгой постепенности в конструировании учебного материала. Основная трудность, стоявшая перед цитовскими педагогами, заключа­лась в том. чтобы создать ряды последовательно нарастающих установок со
всеми переходами от грубых, примитивных движений человеческих рук к
пользованию инструментом и далее к сложным сочетаниям высшей психи­
ческой деятельности человека с современной техникой производства.

7. Принцип «узкой базы», применительно к педагогической системе ЦИТ, со­стоял и том, что обучающая методика строилась на тщательном «микроскопи­ческом» анализе нескольких типичных приемом и операций, причем углублен­ное изучение одной операции давало ключ к усвоению целого ряда других. При обучении, как правило, выбирались так называемые «делегатные» опера­ции, которые содержали и себе много характерных элементов из других операций и рамках данной работы. Такими «делегатными» операциями в удар­ном цехе являлась рубка зубилом, в нажимном — опиловка напильником. Принцип «узкой базы», несмотря на ожесточенную критику, последовательно проводился на всех курсах ЦИТа. «Мы — сторонники узкой базы, — писал А. Гастев уже в 1927 г., — и в нее мы теперь верим в 300 раз сильнее, чем в тот момент, когда мы только этот принцип провозгласили. Узкая база - это органичность и глубина метода. Вся наша работа, псе наши споры с противниками только укрепили правильность нашего метода»⁹⁴.

Методика ЦИТ оказалась высокоэффективной в чрезвычайно важном для того времени доле быстрого и массового обучения трудовым профессиям. Она позволя­ла за 3-6 месяцев подготовить высококвалифицированного рабочего, тогда как и школах ФЗУ для этого требовалось 3-4 года. ЦИТ получил задание обучать споим методом в течение одного года 10 тыс. рабочих, стоимость обучения которых была определена и 1, 2 млн руб. Подготовка такого же количества рабочих и школах ФЗУ обходилась в 24 млн руб.⁹⁵ Вряд ли можно переоценить заслугу творческого коллектива ЦИТ в решении грандиознейшей народнохозяйственной проблемы.

Метод подготовки рабочей силы, разработанный и внедренный ЦИТом, как уже отмечалось, получил известность далеко за пределами России. Так, один из вы­дающихся представителен научного менеджмента Ф, Гилбрет, ознакомившись с пуб­ликациями ЦИТ, заявил о том, что «русские глубже нас входят в НОТ»⁹⁶. Особенно показателен 1-й Международный конгресс по научной организации труда (Прага, 1924 г.), и котором приняла участие и русская делегация, представленная А. Гастевым, Н. Бершптейном, Л. Лабутиным (ЦИТ), Е. Розмпровпч (НК РКИ), И. Шпильрейном (Лаборатория промышленнойпсихотехники НКТ), М. Василье­вым (НКПС) и Ф. Ноа (Всероссийская ассоциация инженеров). На этом конгрессе А. Гастев сделал доклад на французском языке, а Н. Бсрнштейм — на английском. Первый был посвящен установочному методу ЦИТ, второй — нормализации движе­ний. И если до выступлений цитовцев конгресс проходил без прений, то доклады российских ученых подверглись оживленнейшему обсуждению. Интерес к методи­ке ЦИТ был настолько велик, что А. Гастев и его коллеги получили приглашение немедленно внедрить ее на одном из крупнейших европейских заводов, для чего им предоставлялся особый цех. «Мы нисколько себя не обманываем нашим успехом, по во всяком случае конгресс показал, что наши работы имеют в настоящее время уже международный интерес, что, между прочим, подтверждается тем, что в настоящее время о нашей методике в Западной Европе и Америке уже начинает появляться литература»⁹⁷. Действительно, после Пражского конгресса в развитии стадного научного менеджмента наметилось стремление к изучению и использованию «рус­ского опыта», что является несомненным достижением ЦИТ. Разумеется, сказанное к означает, что оценка концепции ЦИТ и области подготовки и совершенствова­ния рабочей силы может сопровождаться лишь восклицательными знаками.

Во-первых, цитовцы сосредоточили свои главные педагогические усилия па подгопювке рабочих, хотя речь нередко пелась о подготовке «высококвалифицированной рабочей силы». Однако в структуре последней работники умственного а, организаторы, т. с. Собственно «социальные инженеры», имели ничтожный удельный вес. И в этом бесспорном факте мы усматриваем отголосок общетеоретической позиции ЦИТа, согласно которой управленческий труд не имеет какой-то особой специфики по сравнению с трудом рабочего, а, следовательно, подготов­ки высококвалифицированный токарь, слесарь или инструктор по обучению вполне могут управлять и цехом, и заводом, и государством. Правда, цитовцы ощущали некоторую ущербность подобных представлений, в ЦИТе существовал л факультет администраторов, однако программа их подготовки не отличалась ясностью, а сделанная было попытка создать Университет труда для подготовки управленческого персонала не увенчалась успехом, поскольку опять-таки отсутствовало ее теоретическое и программное обоснование.

Во-вторых, авторы методики, па наги взгляд, переоценивали перспективное значение своей теории, причем настолько сильно, что порой их покидало чувство реальности. Пожалуй, следует согласиться с С. Струмилиным, который в выступ­лении на Первой Всероссийской конференции по НОТ признался в том, что ори­гинальный ум А. Растем его «восхищает, даже когда он говорит парадоксы»⁹⁸. Действительно, основатель ЦИТ порой был не чужд фантазий. По-видимому, на формирование А. Гастсва как ученого оказали сильное влияние труды француз­ских социалистов-утопистов. Последние, как известно, полагали, будто социалис­тический строй, который возникнет как результат инициативы уверовавших в его блага небольших общественных групп, приведет к несравненно более высокой производительности труда благодаря тому, что вдохновенная деятельность этих групп увлечет за собой (используя гастевскпй оборот, «заразит бациллой») ос­тальное общество.

А. Гастев уверовал в преимущества нового строя, якобы создающего принципи­ально новые социальные условия и принципиально нового работника. С уничто­жением частной собственности и с ликвидацией одиозном фигуры предпринимате­ля, считал он, устраняется и основное антагонистическое противоречие между наемным трудом и капиталом. Естественно, роль материального вознаграждения начинает неуклонно убывать до полного нуля. Все это, по известному мнению, неизбежно повлечет за собой коренное изменение самой природы трудящегося человека, формирование новой социальной психологии, делающей легко усваивае­мой цитовскую методику («бациллу»), что и обеспечит в конечном счете гигант­ский прирост производительности труда.

На самом деле новый строй, игнорировавший материальные стимулы — этот важ­нейший источник энергии, обеспечивавший кровную заинтересованность работни­ков в высокой продуктивности труда, — необратимо подрывал возможности хо­зяйственного прогресса. И, разумеется, компенсировать этот утративший силу источник в полном объеме не способна никакая, самая передовая методика НОТ.

Надо сказать, что некоторые современники А. Гастева, например Б. Бруцкус, уже тогда высказывали обоснованные сомнения о формировании новой психологии трудящихся. «Здесь вряд ли осуществимы коренные перемены, — писал Б. Бруц­кус, — поскольку люди в своей экономической деятельности руководствуются не методиками, а эгоистическими мотивами, носящими всеобщий характер (если, ко­нечно, " они не превратятся в ангелов")»⁹⁹.

Данное утверждение не означает, что в социальной жизни вообще нет места альтруистическим мотивам, однако они проявляются людьми, как правило, не в производственной деятельности, а и высшей творческой работе, в борьбе за не­тленные ценности, наконец, в интимной жизни. «Но ошибочно ожидать от людей, чтобы они бескорыстно изо дня в день пекли хлеб, тачали сапоги или шили платье, и даже не для ближних, а для дальних, которых они, может быть, не знают и не видят... Спиноза писал свои трактаты из глубокой душевной потребности, он написал бы их и в том случае, если бы ему грозила за это тюрьма, но стекла он, конечно, гранил за вознаграждение»¹⁰⁰. И только «отрицая основные законы человеческой природы, можно строить экономическую жизнь, не исходя из. указан­ного положения политической экономии»¹⁰¹.

Увы, А. Гастев со своими коллегами в своей концепции «трудовой бациллы» по существу игнорировал объективный закон человеческом природы, как, впрочем, и все «строители коммунистического общества» на протяжении долгих десятилетий.