НЭП как введение государственного капитализма

Было бы заблуждением полагать, что сотрудники ТИНОПа занимались лишь тео­ретико-методологическими и общеорганизационными исследованиями. Свои ак­тивные и, как мы видели, интересные поиски всеобщих организационных законов и принципов построения и функционирования управляющих систем они гармонично сочетали с разработкой экономического аспекта управленческой деятельности, с изучением форм и методов хозяйственного управления, таких как хозяйственный расчет, учет, отчетность и др. И надо сказать, что экономическая проблематика в творчестве ТИНОПа занимала гораздо более видное место, нежели в исследовани­ях ЦИТа и даже КИНОТа.

Сотрудники ТИНОПа с чувством глубокого удовлетворения восприняли пово­рот к новой экономической политике. По их собственным признаниям, господ­ствовавшая до 1921 г. система управления с ее удушающим гиперцентрализмом и другими, вытекавшими из нее отрицательными сторонами тяготила научный кол­лектив института, сковывала его творчество⁴⁷.

С приходом НЭПа начинается новый этап в творческой жизни ТИНОПа, напра­вившего свои усилия на поиск путей радикальной перестройки «военно-коммуни­стической» системы в сторону ее рыночной ориентации, только и способной, по мнению коллектива, восстановить почти полностью разрушенное войной народное хозяйство.

П. Есмапский дал глубокий и всесторонний анализ состояния национальной эко­номики, се тяжких внутренних пороков и причин, их обусловивших. В частности, он особо отмечал такие характерные для хозяйства страны начала 1920-х годов явления, как крайняя изношгшюп ь технической базы, дефицит сырья и материа­лов, острейшая продовольственная проблема, расстройство аппарата управления и отсутствие опытного управленческого персонала, неразработанность важнейших правил коммерческой деятельности и др.⁴⁸

На подавляющем большинстве предприятии — государственных, общественных и даже частных — царили полная бесхозяйственность и Организационный хаос. В одних случаях — это результат неумелости менеджеров или предпринимате­лей, в других — проявление влияния каких-то внешних факторов. Наряду с бесхозяйственным расходованием средств, проистекающим из неверных действий неопытных руководителей, имели место массовые прямые хищения значитель­ной части материальных ресурсов, которые были уже проявлением «преступной воли отдельных должностных лиц, находящих в общей дезорганизовапностн благодатную почву для злоупотреблений»⁴⁹. Многие преступления, конечно, рас­крывались, но многие, несомненно, оставались нераскрытыми. Однако, как спра­ведливо замечал П. Есманский, важнее всего было не раскрытие хищений и на­казание виновных (что, разумеется, необходимо), а предупреждение самой их возможности путем рациональной постановки учета и хранения материальных ценностей.

Далее. Для предприятий была характерна малая интенсивность самой производ­ственной работы, что также можно было рассматривать как одну из форм прояв­ления бесхозяйственности и дезорганизованности, в основе которой лежала преж­де всего недостаточная заинтересованность в результатах труда. Поэтому, полагал П. Есманский, было бы целесообразно использовать «нее известные формы участия рабочих и служащих в выгодах от успешной работы предприятия» и установить известную пропорциональную связь заработка с достигнутыми результатами дея­тельности ⁵⁰.

Все перечисленные явления П. Есманский относил всецело к порокам внутренней организации экономики. Однако они нередко усугублялись различными внешни­ми факторами, такими, например, как «налоговое обложение, выходящее за преде­лы действительных материальных возможностей предприятия» и др. И это тес­ное переплетение внутренних и внешних факторов «создает безотрадную картину промышленной работы»⁵¹. Все они в совокупности влекли за собой весьма чув­ствительные для народного хозяйства потери: «теряются без пользы для произ­водства расхищаемые материалы, теряется непроизводительно затрачиваемое ра­бочее время, теряются затрачиваемые на оплату такого непроизводительного труда средства, и все эти потери сводятся к потере тех ценностей, которые получило бы народное хозяйство при правильной постановке работы» ⁵².

К сожалению, говорил П. Есманский, все эти дезорганизующие явления, как внут­ренние, так и внешние, не подвергаются тому необходимому тщательному анализу н изучению, которого они заслуживают. Поскольку они не выявлялись с доста­точной ясностью и не освещались в достаточной степени, постольку они «и не устраняются, сохраняя свое пагубное значение. В результате тот промышленный и хозяйственный застой, о котором теперь так много говорят»⁵³.

П. Есманский считал необходимым прежде всего выяснение глубинных причин всех перечисленных выше печальных явлений. К их числу он относил следующие:

1. Общую культурную отсталость России, «тот основной фон, на котором
вырисовывается картина нашей хозяйственной разрухи»-. Даже в дорево­люционную эпоху наблюдалось определенное отставание России в отноше­нии применения усовершенствованных методов хозяйствования. Эта куль­турная отсталость привела к тому, что рабочими организациями и ин­женерно-техническим персоналом не были разработаны меры по смягчению
«разрушительного действия стихни, неизбежно сопутствующей всякой революции»⁵⁴.

2. Тяжелейшие разрушения народного хозяйства, причиненные мировой и
гражданской войнами.

3. Территориальная разбросанность страны, расстройство транспорта и всех
других форм связи, до крайности затрудняющие проведение в регионах
целесообразных методов ведения хозяйства и осуществление контроля над
ними.

4. Недостаточность прежних систем управления, учета, отчетности ⁵⁵.

И тем не менее, несмотря на «небывалое в истории обнищание и разорение», П. Есманский с оптимизмом смотрел в будущее и не подвергал сомнению положе­ние, в соответствии с которым Россия в ближайшее десятилетие «неизбежно будет развиваться». Свои надежды ученый связывал прежде всего с введением государственного капитализма, т. е. с «распространением во всех областях прин­ципа частнопредпринимательской работы и сохранением за государством национа­лизированных предприятий» ⁵⁶.

Введение государственного капитализма (именно так трактовал НЭП П. Есманскии), предполагало переход к свободному рынку и неминуемо влекло за собой оживление и рост различных «мелкобуржуазных» форм производства и торговли. Этот факт, говорил П. Есманский, может быть, и печален с точки зрения интересов крупной промышленности, но он стал результатом ясного осознания Советской властью того, что «только таким путем можно в более или менее краткий срок увеличить материальные ресурсы страны и тем облегчить нынешнее исключительно тяжелое положение, укрепить вместе с тем экономическую базу для будущего развития крупной промышленности»⁵⁷. Поэтому, убежден ученый, в данный момент жизненно необходимо предоставить простор развитию торговли и мелкой про­мышленности, ибо именно они позволяют при сравнительно незначительных затра­тах капитала «делать быстрые обороты и извлекать наибольшие выгоды».

Это не только личная позиция П. Есманского, это убеждение всех сотрудников ТИНОПа. Подобную точку зрения обосновывал, например, и А. Андреев, доказы­вавший, что интересы государства должны быть поставлены в зависимость не только от успеха развития крупной промышленности; «средние и мелкие произ­водства являются более жизнеспособными и более устойчивыми среди общей хозяйственной разрухи», а поэтому они также должны «служить объектом изуче­ния и применения к ним улучшенных методов организации...»⁵⁸

Конечно, ни П. Есманскии, ни А. Андреев, ни другие ученые ТИНОПа не были в оппозиции к правящему режиму, свои убеждения и взгляды они излагали, стара­ясь не отклоняться от социалистических постулатов. Поэтому, в соответствии с их воззрениями столь нужная и условиях крайнего дефицита капиталов, но не Эффективная мелкая промышленность должна была в отдаленной перспективе «исчезнуть», уступив место крупной промышленности — «фундаменту социализ­ма». Государственная власть, по мнению П. Есманского, не должна была упускать из поля зрения это обстоятельство и среди прочих очередных задач ей следова­ло «иметь заботу о вытеснении в будущем гак расцветшей у нас мелкой промыш­ленности»⁵⁹. Однако насколько далеко это будущее, ни П. Есманскнй, ни его коллеги судить не брались. Для них было ясно лишь одно, что мелкое товарное производство сохранит свое значение на длительный срок.

Как видим, П. Есмапскпн не сумел преодолеть чисто «марксистско-большевист-ского» пренебрежения мелким производством, он не дошел до понимания того, сегодня очевидного факта, что мелкое производство отнюдь не временное явле­ние и наряду с недостатками в сравнении с крупным, оно имеет и неоспоримые преимущества. Современные представления исходят из положения, согласно ко­торому вместе с тенденцией к укрупнению и централизации производства дей­ствует тенденция сохранения и развития средних и мелких предприятий, ориенти­рованных преимущественно на местные рынки и обладающих большей гибкостью и мобильностью, большими возможностями для оперативной перестройки техно­логии и обновления ассортимента выпускаемой продукции в соответствии с ме­няющимся спросом и рыночной конъюнктурой.

Но ценно уже то, что П. Есманский и его коллеги в отличие от многих экономис­тов того времени (прежде всего «левобольшевистской» ориентации) не только не

рекомендовали «уже сейчас, немедленно» заняться вытеснением мелкой частной промышленности и торговли, но, наоборот, настойчиво призывали государство все­мерно поддерживать мелкие и средние капиталистические промышленные и торго­вые предприятия, крестьянские хозяйства, своевременно идя навстречу их потребно­стям и создавая благоприятные правовые и экономические условия для их роста и процветания⁶⁰. А это, безусловно, прогрессивная, актуальная и сегодня позиция.

П. Есманского, конечно, нельзя упрекнуть в излишней приверженности к экономи­ческому либерализму, более того, он сам публично отмежевался от этой позиции, назвав ее «узкоклассовой точкой зрения» и справедливо предположив, что в условиях НЭПа она получит естественное распространение, особенно в предпри­нимательских кругах по мере роста их капитала и организованности. Нет, возра­жал П. Есманский, ни при каких условиях государство не должно «заснуть» пли совсем покинуть экономическую сцену. Государственные организационные и пра­вовые мероприятия, которые полезны для инициативной деятельности предприни­мателей, обязательно необходимы, они должны «твердо и неуклонно проводиться в жизнь», обеспечивая «гарантии вкладываемого капитала, соблюдение установ­ленных правовых норм, регулирующих договорные арендные отношения, устра­нение всех стесняющих формальностей»⁶¹. Словом, добавим мы, обеспечивая все те условия нормального функционирования рыночного механизма, которые на самом деле так и не были обеспечены большевистской властью в нужном объеме,» результате чего эпоха НЭПа оказалась непродолжительной вопреки предполо­жениям и пожеланиям П. Неманского и его коллег, утверждавших, как, например, видный сотрудник ТИНОПа Е. Лонткевич, «что самым существенным в новой хозяйственной политике, дающим положительные результаты, является предоставление возможности проявления частной инициативы».

Таким образом, не будучи «безоглядными либералами» и являясь сторонниками постоянного государственного присутствия в экономической жизни общества, таганрогцы вместе с тем считали нужным «рекомендовать органам Советской власти наибольшую осторожность в ее регулирующей хозяйственной деятельности, дабы предупреди внесение в нее таких элементов, которые явились бы бюрократиче­ским тормозом на пути экономического развития»⁶³. К сожалению, рекомендации П. Есманского не были усвоены высшими органами управления страной, и вместо уже упомянутого создания правовых и иных гарантий, обеспечивающих развитие рыночных отношений, всячески сковывалась хозяйственная инициатива, значение которой, по мнению таганрогцев, «очевидно не только по отношению к частнохо­зяйственным или арендным предприятиям, но и по отношению к государственным, где инициатива в своих особых формах также может проявляться»⁶⁴.

Подавление хозяйственной инициативы и рыночных отношений осуществлялось весьма многообразными способами, такими как уже отмеченное выше взимание налога, часто значительно превышающего действительную прибыль предприятия, несоблюдение договорных условий со стороны хозяйственных органов, односто­ронне нарушавших арендные отношения, целый ряд иных «стеснительных» мер, в совокупности создававших обстановку, «при которой серьезный предпринима­тель не хочет действовать и рисковать»⁶⁵.

Причины многих таких нецелесообразных с государственной точки зрения и лишенных, казалось бы, здравого смысла действий коренились, по мнению со­трудников ТИНОПа, прежде всего в недостаточной осведомленности руководя­щих хозяйственных органов в вопросах действительного состояния предприя­тий, перспективах их возможной деятельности, размерах прибыли, которую они в состоянии дать⁶⁶.

Как справедливо писал Е. Лонткевич, «при настоящих условиях промышленность наша может существовать и возрождаться лишь при наличии особых покровительственных мер со стороны государства, а именно теперь на промыш­ленность налагаются такие тяготы, коих она не знала в лучшее для нее довоен­ное время»⁶⁷. К сожалению, продолжал этот интересный автор, власти смотрят «на всякое действующее предприятие, особенно на находящееся в частной арен­де, как на неисчерпаемый источник, которым можно удовлетворить все местные нужды»⁶⁸. Профсоюзы, местные властные органы устанавливали предприятиям непосильные ставки налогов и отчислений, нарушая «основной закон равнове­сия» между приходами и расходами предприятий и фактически останавливая их работу ⁶⁹.

Подобный, процветающий и сегодня подход не только теоретически не обоснован, но и чреват самыми непредсказуемыми для перспектив экономического развития России последствиями. Если государству нужна промышленность, оно не должно проводить фискальную политику, писал Е. Лонткевич, а, наоборот, обязано поста­вить «известный разумный предел потребительским тенденциям как профсоюзов, так и местных государственных органов, коим предоставлено право фиска средств на различные местные нужды», ибо «налоговые ставки не должны убивать тен­денции предпринимателей к расширению их хозяйства»⁷⁰.

Е. Лонткевич справедливо усматривал выход из сложившегося положения о создании того, что сегодня называют налоговым кодексом, в установлении устой­чивых налоговых ставок, которые будут известны любому хозяйственнику и будут приниматься им во внимание при определении рентабельности того или иного заинтересовавшего его дела, тогда как неожиданные изменения ставок или введение новых видов налогов часто нарушают расчеты и ведут к совершенно иным решениям и последствиям, вплоть до закрытия предприятия ⁷¹.

Но дело не только в отсутствии стабильных и разумных налоговых ставок, «пра­вил игры» вообще, но и в отсутствии рациональных методов и принципов рыноч­ного хозяйствования, прежде всего хозяйственного расчета. По мнению П. Есман-ского, переход к НЭПу должен был осуществиться раньше, и «мы вообще запоздали с введением в государственных предприятиях коммерческого расчета на началах инициативной предпринимательской работы», не создали для нее правовых гаран­тий, наконец, до сих пор «не оцениваем каждый шаг с точки зрения экономии хозяйственных ресурсов»-⁷². Теперь, продолжал научный лидер таганрогцев, необ­ходимо наверстывать упущенное. Па передний план выдвигается задача изыска­ния методов наиболее экономного и рационального использования имеющихся, или, вернее, остающихся ресурсов, к числу которых и относится в первую очередь хозяйственный расчет⁷³.

Сотрудники ТИНОПа отдавали должное родоначальнику научного менеджмента Ф. Тейлору, сформулировавшему ряд ценных принципов административно-техни­ческой организации производства, однако отмечали, что он оставил в тени область сбыта и коммерческой деятельности ⁷⁴. Между тем, но мнению А. Андреева, эта область имела отнюдь не меньшее значение, чем организация самого производства, и также нуждалась в научном обосновании. Следовательно, заключал автор, рабо­та, начатая Ф. Тейлором, должна быть не только продолжена, углублена, но и расширена путем включения в нее проблем коммерческого расчета, сбыта и уче­та⁷⁵. Эти проблемы и стали доминирующими в научных исследованиях таганрог­ского коллектива, внесшего большой вклад в их разработку.