Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. Английское законодательство не содержит перечня обстоятельств, исключающих уголовную ответственность

Английское законодательство не содержит перечня обстоятельств, исключающих уголовную ответственность. Общее право, тем не менее, признает в определенных случаях при отсутствии mcns rea (в той или иной форме) наличие таких обстоятельств как ссылку на «защиту» от уголовного преследования. Наиболее известная общему праву классификация условий, исключающих с точки зрения права наличие вины, принадлежит Блекстону. В соответствии с ней уголовная ответственность не должна возникать в трех случаях: а) когда воля отсутствует; б) когда воля не направлена на содеянное и в) когда воля подавлена принуждением*. Авторы современных курсов уголовного права при описании обстоятельств, исключающих уголовную ответственность, в принципе придерживаются указанной классификации. Поскольку нет никаких оснований отказываться от установившейся традиции, в данной работе будет использован такой же подход за тем исключением, что обстоятельства, исключающие уголовную ответственность, относящиеся к первой группе (несовершеннолетие, душевная болезнь и опьянение) были уже рассмотрены ранее в параграфе, посвященном субъекту преступления.

Следовательно, здесь речь пойдет об ошибке, относящейся ко второй группе обстоятельств; и о третьей группе, включающей обстоятельства, когда воля подавлена принуждением, а именно, супружеском принуждении, принуждении под угрозой причинения телесного вреда, принуждении, вызванном неблагоприятными обстоятельствами («duress of circumstances»), необходимости и исполнении приказа.

Ошибка или заблуждение другого рода по английскому уголовному праву часто признается достаточным обстоятельством, исключаю-

* К. Кенни. Основы уголовного права. - М., 1949. С. 52.

> > > 48 > > >

щим ответственность, поскольку (несмотря на наличие actus reus) у деятеля отсутствует достаточная mens rea*. Ссылка на фактическую ошибку считается допустимой при наличии трех условий.

Во-первых, ошибка должна быть релевантной в отношении mens гса, то есть обстоятельства, которые обвиняемый себе представлял, должны были быть такого рода, чтобы исключить mens rea. Поэтому, если он контрабандным путем ввез в страну спиртной напиток без оплаты пошлины, не имеет значения, что ошибка касалась производителя напитка (например, водка была украинского производства, а не русского, как он полагал). Другим примером подобной ошибки будет проникновение вора в дом № 5, а не в дом № 3, как им было задумано. И в первом и во втором случаях речь идет о действиях, подлежащих уголовному преследованию, поэтому ссылка на ошибку при таких обстоятельствах не может служить зашитой от уголовного преследования.

Во-вторых, ошибка должна иметь подсобой «разумные основания», а именно быть такого рода, которую в подобных обстоятельствах может совершить любой другой «разумный человек». К. Кении приводит пример такой ошибки**. Некто, прежде чем отправиться в церковь, разрядил свое ружье и оставил его незаряженным. Однако в его отсутствие другое лицо стреляло из ружья, а затем положило ружье на прежнее место заряженным. Владелец ружья в гот же день снова взял его в руки и при этом дотронулся до курка, в результате чего была выстрелом убита его жена. По мнению суда в данном случае у владельца ружья было разумное основание полагать, что ружье не было заряжено, поскольку между тем моментом, как он его разрядил и снова взял в руки, прошло несколько часов.

В-третьих, ошибка, даже имеющая разумное основание, может касаться только фактических обстоятельств, а не вопросов права. Легальная ошибка не может служить защитой от уголовного преследования даже, если обвиняемый докажет, что совет действовать таким образом был ему дан юристом. Хотя в определенных случаях это может быть учтено судом и привести к назначению более мягкого наказания.

К обстоятельствам, исключающим уголовную ответственность по английскому праву относятся такие случаи, когда воля обвиняемого была подавлена принуждением.

Поэтому ссылка на фактическую ошибку не может служить защитой от уголовного преследования пс делам о тех преступлениях строгой ответственности, для состава которых не требуется mens rea (например, в статутных преступлениях для наступления ответственности зачастую достаточно установить совершение обвиняемым действия, запрещенного статутом, на основании которого он привлекается к ответственности). К. Кенни. Указ. соч. С. 72.

> > > 49 > > >

Супружеское принуждение. Старое английское право рассматривало подчинение, основанное на брачных узах, в качестве основания для защиты от уголовного преследования. В тех случаях, когда жена совершала фелонию в присутствии своего мужа, общее право руководствовалось презумпцией, что она совершила это преступление под таким сильным влиянием с его стороны, что это давало ей право на оправдание, даже если доказательства о принуждении со стороны мужа в деле отсутствовали.

Как объясняет Кении, такая необычайная привилегия, предоставлявшаяся жене, но не предоставлявшаяся детям, может быть объяснена исторически. До 1692 г. в Англии женщины были лишены «привилегии духовного звания» - права не подвергаться смертной казни, которым пользовался каждый мужчина, умевший читать. Поэтому в тех случаях, когда в совершении тяжкого преступления совместно обвинялись муж и жена, муж при наличии хотя бы видимости умения читать мог рассчитывать остаться в живых, в то время когда жена, хотя возможно и менее виновная, приговаривалась к смертной казни. Эта несправедливость была обойдена созданием искусственной презумпции супружеского принуждения*.

Закон об уголовной юстиции 1925 г. упразднил правовую презумпцию, согласно которой преступление, совершенное женой в присутствии мужа, считалось совершенным по его принуждению. Вместе с тем, этот же Закон предусмотрел, что при обвинении жены в совершении преступления, иного чем государственная измена или тяжкое убийство, хорошей защитой является ссылка на то, что преступление было совершено в присутствии мужа и по его принуждению.

Данное обстоятельство исключает ответственность только жены, и не распространяется на женщину, брак которой оказался недействительным или сожительницу. Например, в решении по делу Дитта** Апелляционный суд постановил, что такая защита не распространяется на женщину, которая добросовестно заблуждается относительно своего предполагаемого замужества. Что же касается распространения правила о супружеском принуждении на мусульманский брак, то этот вопрос суд оставил открытым.

Одна из проблем, с которой сталкиваются английские суды, рассматривая ссылку обвиняемой на супружеское принуждение как обстоятельство, исключающее уголовную ответственность, состоит в определении того, какие действия должны расцениваться в качестве принуждения. По мнению судов использование ссылки на супружес-

К. Кенни. Указ. соч. С. 79.

R v Ditta [1988] Crim LR 43, СА.

> > > 50 > > >

кос принуждение не Tpe6yet доказательства применения «физической силы», иногда бывает достаточно «моральной угрозы», если она возымела должный эффект. Такой угрозой, например, может считаться обещание отобрать детей.

Следует отметить, однако, что указание на супружеское принуждение при защите от уголовного преследования в последние годы встречается все реже и правоведы все чаще выдвигают предложения об ее отмене как устарелой.

Принуждение под угрозой причинения телесного повреждения или смерти. Ссылка на угрозу причинения смерти или телесного повреждения как защиту от уголовного преследования применяется довольно редко, хотя эта норма общего права продолжает существовать и в наши дни.

Однако именно потому, что этот вопрос недостаточно разработан в судебной практике, нельзя с точностью определить, при каких преступлениях такая ссылка возможна в качестве защиты. Единственное бесспорное мнение относительно применения такой защиты, заключается в том, что она не распространяется на случаи умышленного убийства, покушения на умышленное убийство и определенные формы измены*. Вместе с тем, ссылка на «принуждение под угрозой» возможна, например, при обвинении в государственной измене, когда речь идет о наименее опасных действиях.

Определенное развитие концепция «принуждения под угрозой» получила в Англии в последние годы в процессах по делам преступных групп или организаций, банд или иных объединений заговорщиков. Ссылка на угрозы не признается основательной для лица, добровольно и сознательно являвшегося активным членом такой организации. Данное правило было подтверждено в решении по делу Шарпа**, состоявшемся в 1987 году, в котором было указано, что добровольное участие в вооруженной банде, о насильственных целях которой обвиняемому было известно, не даст ему права воспользоваться ссылкой на принуждение под угрозой причинения смерти. Это правило представляется весьма важным, т.к. довольно часто члены банд в оправдание своих действий ссылаются на угрозы других членов этих же преступных объединений.

Концепция «принуждения, вызванного неблагоприятными обстоятельствами». Современными решениями Апелляционного суда установлено правило, согласно которому защитой от уголовного преследования является ссылка на то, что действия обвиняемого были

* Lynch vDPP for Northern Ireland [1975] 1 All ER 913, HL. '* R v Sharp (1987] QBS53 Г1987]3 All ER 103, CA.

> > > 51 > > >

вынужденными в силу сложившихся неблагоприятных обстоятельств. В отличие от концепции «принуждения под угрозой» новое правило предусматривает, что угроза может исходить не только от человека, но и от природных явлений, а также то, что такая угроза не должна сопровождаться требованием совершить преступление (а именно словами «Сделай это! Иначе...»).

В 1995 году Апелляционный суд в решении по делу, связанному с незаконным владением оружием, указал, что оно должно применяться в отношении всех преступлений (за исключением убийства, покушения на убийство и определенных форм измены)*. Защита, основанная на ссылке в связи с «принуждением, вызванным неблагоприятными обстоятельствами», во многом сходна с той защитой, которая возникает в связи с угрозой жизни и здоровью, и также ограничена случаями, когда обстоятельства таковы, что в опасность поставлены жизнь и здоровье обвиняемого.

Согласно концепции «принуждения, вызванного неблагоприятными обстоятельствами» угроза непременно должна исходить извне, и не может быть порождена сознанием обвиняемого. Например, в решении по делу Роджера**, обвинявшегося в подкопе тюрьмы, Апелляционный суд признал, что суицидальные мысли обвиняемого (речь шла об угрозе самоубийства), не могут быть основанием для распространения на него правила, согласно которому обвиняемый, вынужденный действовать в нарушение установленного закона в силу сложившихся неблагоприятных обстоятельств, не подлежит уголовной ответственности.

Необходимость***. По общему праву освобождающим от гражданской ответственности признавалось такое обстоятельство, при котором лицо, причинившее вред другому лицу или его имуществу, сделало это с целью спасти общество от значительно большего вреда.

Что же касается освобождения от уголовной ответственности, то, но мнению Стифена, «ссылка на необходимость не может быть принята: 1) когда предотвращенное зло было меньшим, чем преступление, совершенное для того, чтобы предотвратить это зло; 2) когда зло могло быть предотвращено другим путем, помимо совершения преступления; или 3) если причиненный вред был большим, чем это было необходимо для предотвращения вреда»****.

R vPummell [1995] 2 Cr App Rep 607 СА. Rv Rodger [1998] 1 Cr App Rep 143, СА.

В российском уголовном праве этот институт называется крайней необходимостью. Цит. по К. Кении, указ. соч. С. 82.

> > > 52 > > >

Правило «необходимости», данное Джеймсом Стифеном, до сих пор признается наиболее удачным. В соответствии с ним существуют «случаи, которые не могут быть определены заранее, где необходимость нарушить закон возникает с такой непреодолимой настоятельностью, что оказывается возможным оправдать людей за нарушение закона»*. Формулируя свое правило, Стифен имел в виду общую необходимость, относительно личной необходимости английские судьи придерживались иного мнения. Суд королевской скамьи полностью отверг возможность применения принципа личной необходимости в деле Дадли и Стивенса**. Речь шла о трагическом происшествии, имевшем место после гибели яхты «Миньонетт», когда Дадли и Стивене убили юнгу Паркера, чтобы избежать голодной смерти. В решении по данному делу суд недвусмысленно заявил, что общего правового принципа, в силу которого один человек обладал бы правом лишить жизни другого ни в чем не виновного человека во имя спасения собственной жизни, не существует***.

Несмотря на то, что ссылка обвиняемого на «общую необходимость» крайне редко имела успех в английских судах, данное правило по-прежнему сохраняется в общем праве. Свидетельством этого является, например, решение Палаты лордов, вынесенное в 1990 г., прямо основанное на «принципе необходимости»****. В нем отмечалось, что существование в общем праве принципа необходимости, согласно которому может быть оправдано действие, которое в ином случае было бы незаконным, не вызывает сомнения. Однако исторически применение этого принципа было ограничено двумя группами дел, называемых делами публичной и частной необходимости, т.е. когда речь идет о спасении другого или его имущества в публичных интересах и в частных интересах, когда речь идет об угрозе, нависшей над самим обвиняемым или его имуществом.

Анализ судебной практики позволяет выделить еще одну группу дел, в которой может быть применена ссылка на необходимость - когда обвиняемый совершал действия с целью оказания помощи другому лицу без его согласия. Для того, чтобы принцип необходимости был применен в делах, относящихся к третьей группе, они должны отвечать определенным требованиям. По мнению Палаты лордов в таких случаях не только должна отсутствовать возможность каким-либо образом связаться с тем лицом, которому оказывается помощь, но и само действие должно быть такого рода, какое любой разумный человек при

К. Кении. Указ соч. С. 82.

R v Dudley and Stephens (1884) 14 QBD 273.

К. Кенни. Указ. соч. С. 82.

F v Berkshire Health Authority [1989] 2 All ER 545.

> > > 53 > > >

всех обстоятельствах сочтет наиболее отвечающим интересам лица, которому такая помощь оказывается*.

Устанавливая уголовную ответственность за отдельные преступления, законодатель в статутах достаточно часто использует принцип необходимости как законного оправдания совершенного действия. Примерами такого рода могут служить отдельные нормы в законах о здравоохранении. Так, вопреки требованиям статьи 1 Закона о сохранении жизни младенцев 1929 г.**, запрещающей уничтожение плода, не подлежит уголовной ответственности врач, если будет доказано, что он действовал добросовестно, чтобы сохранить жизнь матери. Другим примером является оказание в чрезвычайных обстоятельствах помощи при родах лицом, неяачяющимся дипломированным врачом или акушеркой***. Использование законодателем фразы о существовании «законного оправдания» определенных запрещенных действий может быть использовано обвиняемым в качестве ссылки на необходимость для оправдания своих действий.

Вместе с тем, человек не может ссылаться на необходимость для защиты от уголовного преследования, если он совершил преступление по просьбе потерпевшего. Характерным примером такого рода является дело врача Найджела Кокса****, осужденного за покушение на убийство в сентябре 1992 г. Суд приговорил его к тюремному заключению на срок 12 месяцев с отсрочкой исполнения наказания на год. Суть дела состояла в следующем. Кокс сделал по просьбе своей 70-летпей пациентки инъекцию хлорида калия для того, чтобы прекратить ее страшные мучения. Поскольку никакие лекарства не могли снять боли, врач, как он утверждал, стоявший перед выбором «наименьшего зла», решил дать ей лекарство для остановки сердца.

Помимо перечисленных выше обстоятельств, существует еще одна группа обстоятельств, исключающих уголовную ответственность. Речь идет о ссылке на защиту публичных и частных интересов.

Эти обстоятельства отличаются от других рассмотренных выше тем, что действия обвиняемого были законными. До принятия Закона об уголовном праве 1967 г. правовое положение любого лица, действовавшего в защиту интересов общества или частного лица, регулировалось нормами общего права. Закон 1967 г. (ст. 3) предусмотрел возможность использования лицом разумной силы для защиты интересов общества, а именно, для предупреждения преступления, при производстве закон-

* Ibid.

'* Infant Life (Preservation) 1929 (12 Statutes 196).

'* Nurses, Midwives and Health Visitors Act, 1997.

** J.C. Smith, B. Hogan. Criminal Law. Cases and Materials. P. 306.

> > > 54 > > >

ного ареста правонарушителя, подозреваемого или иного действующего незаконно лица, хотя в некоторых случаях интересы общества и частного лица могут полностью совпадать. Действие указанной нормы Закона распространяется не только на полицейских, по и на других лиц, и не ограничивается лишь серьезными преступлениями.

После принятия Закона 1967 г. лицо, действовавшее в целях самообороны или для защиты другого лица или собственности от действительного или грозящего нападения, для предупреждения или прекращения нарушения мира, незаконного тюремного заключения либо нарушения права владения, также вправе ссылаться на названную выше статью Закона как на защиту от уголовной ответственности. Принятие Закона 1967 г., однако, не означает, что правило, сформулированное по общему праву, прекратило свое существование. Напротив, в ряде случаев по прежнему возможна ссылка только на нормы общего права. Сюда, например, относятся случаи, при которых нельзя сослаться на предупреждение преступления, поскольку нападавший сам не подлежал уголовной ответственности из-за малолетства, состояния автоматизма или из-за того, что действовал под влиянием существенной ошибки.

Концепция «защиты публичных и частных интересов» охватывает случаи, когда обвиняемый действовал в целях:

а) предупреждения преступления;

б) для производства законного ареста;

в) для защиты самого себя или другого лица от действительного или грозящего нападения;

г) для защиты своей или чужой собственности от такого нападения;

д)для предупреждения или прекращения нарушения мира, незаконного лишения свободы какого-либо лица либо нарушения права владения.

В каждом конкретном случае суд, решая вопрос о наличии упомянутых выше обстоятельств, независимо от того, идет ли речь о статутной норме или общем праве, должен определить, что собой представляет сила, «которая является разумной в обстоятельствах...». К настоящему времени судебной практикой выработан некий стандарт, согласно которому присяжные для определения «разумности использованной силы» должны получить ответы на два вопроса: была ли необходимость в использовании какой-либо силы и не была ли использованная сила чрезмерной? В основе данного " -опарта леж'1: существовавшее ранее, так называемое правило «отступления». Это правило предусматривало, что человек должен был вначале «отступить» и не использовать сразу силу в целях самообороны при нападении. Сейчас такого

> > > 55 > > >

правила не существует, также как и не существует обязанности спасаться бегством в случае нападения преступника. Ответы на указанные выше вопросы могут быть получены только с учетом всех обстоятельств конкретного дела, реально существовавших и тех, как их представлял себе обвиняемый. Поэтому суд может признать, что использование силы не было разумным, поскольку в данном случае более правильным было бы отступить, а не оставаться на месте и оказывать сопротивление.

В том случае, когда для предупреждения преступления или самообороны обвиняемый использовал чрезмерную силу (т.е. силу, которая не является разумной в тех обстоятельствах, которые по мнению обвиняемого существуют), он не может ссылаться на публичную или частную защиту в качестве обстоятельства, исключающего уголовную ответственность. Суд при решении вопроса о санкции (за исключением случая тяжкого убийства), может принять его ошибку во внимание и назначить более мягкое наказание.

Суд должен принять во внимание все обстоятельства, которые по мнению обвиняемого имели место, включая, в частности, происхождение и степень использованной каждой из сторон силы, серьезность зла, которое должно было быть предотвращено, и возможности его предупреждения с помощью других мер, а также время, которое было у обвиняемого на размышление.

Исполнение приказа. По английскому общему праву лишь в крайне редких случаях допускается ссылка на исполнение приказа вышестоящего начальника в качестве защиты от уголовного преследования. Как отмечается в юридической литературе, существуют определенные действия, которые могут быть признаны законными и обоснованными в целях осуществления правосудия (например, исполнение законного приговора суда, действия, совершенные для предотвращения насилия или для поимки преступника), и которые в противном случае считались бы неправомерными. Однако считается, что приказ вышестоящего начальника в принципе не снимает ответственности, если совершенные деяния не оправданы указанными целями. В конкретном случае, когда незаконность приказа не является очевидной, ссылка на такой приказ в качестве оправдательного довода может быть использована на основе иных правовых принципов, выработанных общим правом. Обвиняемый может, к примеру, сослаться на фактическую, а иногда и юридическую ошибку, которая может повлечь за собой освобождение от ответственности или оправдать грубую небрежность. Однако, если говорить об основополагающем принципе, то нельзя не отметить решение Тайного Совета 1994 г., в котором еще раз было подтверждено, что в английском

> > > 56 > > >

праве не существует защиты от уголовного преследования в связи с приказом вышестоящего начальника[77].

Что же касается статутного права, то законодатель при необходимости включает в законы отдельные положения, предусматривающие специальную защиту от уголовного преследования в связи с приказом вышестоящего начальника. Например, Закон о борьбе с загрязнением (изменения) 1989 г. (ст. 1(4)(с))[78] предусматривает в качестве защиты ссылку на приказ нанимателя в случае обвинения водителя транспортного средства в незаконной перевозке вредных отходов производства.

Особое внимание привлекает к себе указанная проблема применительно к военнослужащим, по которой суды и уголовно-правовая доктрина до настоящего времени не выработали единого подхода. Обязанность военнослужащего подчиняться приказу старшего по чину, ставит его в некоторых случаях в сложное положение, поскольку в английском общем праве нет руководящего прецедента по данному вопросу. Как было написано одним из английских юристов, «солдат может быть приговорен к расстрелу военным трибуналом за невыполнение приказа или отправлен па виселицу судьей и присяжными за его выполнение»[79]. Некоторые специалисты в области военного права по-прежнему считают «несколько спорным» вопрос о том, в какой степени приказ старшего по чипу освобождает солдата от ответственности за совершение незаконного действия. Однако, когда встает вопрос о ссылке обвиняемого на приказ вышестоящего начальника, как защите от уголовного преследования, все специалисты сходятся в том, что военнослужащий не должен знать о незаконности приказа, а приказ не должен выглядеть явно противоречащим закону.