I find it hard to tell you, I find it hard to take.

Рисунки со стола уже бесследно исчезли, когда Кай собирался утром на практику.

***

Сехун выглядел болезненно-уставшим. По его лицу как-то не было заметно, что он должен был провести вчера лучшие часы своей жизни с любимым преподавателем.
- Не спрашивай, - измученно проговорил он, заметив немой вопрос, застывший на лице друга, - это было ужасно. Он действительно изводил меня неврологией. Заставлял читать главы и учить термины. Он был настолько строг и суров, что я боялся что-либо предпринять против его слова. Так что да, мы занимались долбанной неврологией.
- Здорово, когда ты сам отвечаешь на вопрос, который я не успел задать, - Кай засмеялся, по достоинству оценив на себе испепеляющий взгляд Сехуна.

Они ждали Лу Ханя у больницы и Сехун, кажется, нервно выкуривал уже пятую сигарету. Странно, но самому Каю, глядя на него, курить совсем не хотелось. Он уже пытался бросить курить, и это было ужасно сложно и ни к чему не привело.
- Какой-то ты дёрганный, О Сехун, - Чунмён смотрел на него, ухмыляясь.
- Тебе это как-то мешает, Ким Чунмён? Тогда не будь любопытной курицей и не раздражай меня лишний раз.
- Очень страшно, - он облокотился о перила, - ты сам похож на разъярённого цыплёнка.
- Ещё слово в мой адрес, и твои зубы очень мило познакомятся с моим кулаком, - кожа на костяшках его рук предостерегающе натянулась.
- Се, успокойся, - Чонин накрыл его ладони своими.
- Тебя ещё не хватало, Ким Чонин. Ким… Кимы всюду Кимы. Собрались тут все, чёрт возьми. Один Ким – богатенький мудак, другой Ким – не в ладах с самопониманием, третий Ким – только и может, что отмалчиваться.
- Эй, я здесь при чём? – возмутился Чондэ.
Но перепалку прервал вдруг появившийся Лу Хань. Сехун сразу же попытался слегка спрятаться за спиной Кая.
- Прекратите шуметь, когда вы уже поймёте, что это больница, - он взглянул на часы, - по счастливой случайности, все ваши пациенты сегодня смогут прийти. Поэтому, через полчаса я буду ждать от каждого из вас отчёт об их состоянии. А пока у вас есть время подготовиться. И да, О Сехун. Надеюсь, вы расширили свои познания в неврологии.
Кай к своему удивлению заметил, как уши Сехуна предательски закраснели, а сам он отвернулся.

Чонин решил зайти внутрь, чтобы вкратце расписать то, что узнал о здоровье Кёнсу за этот промежуток времени, но он никак не ожидал увидеть его там же, мирно разглядывающего какую-то книгу.
- Привет, - казалось, что Кёнсу мог улыбаться даже глазами.
- Привет, - при взгляде в его бесконечные глаза, в Чонине что-то взорвалось, - почему мы не пришли вместе?
- Мне нужно было заскочить на работу, чтобы забрать несколько рисунков, - он кивнул на тубус рядом с собой.
- Знаешь, я до сих пор не знаю, кем ты работаешь, - собственно, этот вопрос с самого начала интересовал Кая, но он впервые решился его задать.
- О, всё очень просто, я – учитель рисования. Работаю в интернате, в котором вырос сам. И не надо делать такое грустное лицо, - Кёнсу засмеялся, - мне нравится моя работа. Я понимаю этих детей, как никто другой, а они понимают меня.
- Что это за книга? - Чонин решил перевести разговор немного в другое русло.
- «Анатомия для художников», хочу освежить свои знания, - он начал листать страницы, - Я всегда любил рисовать какие-то определённые части тела людей: в основном глаза, губы и пальцы. Особенно пальцы. Смотри, - Кёнсу вдруг взял Чонина за руку, от чего у последнего перехватило дыхание, - каждая фаланга: дистальная, средняя, проксимальная, - он начал водить пальцем по соответствующим фалангам, - Каждая кость: пястная, где-то здесь ладьевидная, головчатая, крючковидная, трёхгранная, трапецевидная и полулунная. Полулунная – звучит особенно очаровательно, - палец начал скользить выше, - Лучевая и локтевая кости, которые плавно переходят в кость плечевую. Затем мышцы, - он снова вернулся к кистям Чонина, - червеобразные, тыльные и ладонные межкостные. Мышцы большого и малого пальцев. А ещё есть суставы, а где-то там артерии. Всё это так прекрасно. И у тебя определённо красивые пальцы, Чонин.
Сам Чонин был уверен, что готов умереть. Исчезнуть. Раствориться в потоке ощущений от каждого прикосновения. Ему было бы достаточно даже просто смотреть на то, как скользят пальцы по его ладоням.
Поэтому когда всего-лишь-сосед-по-комнате, отпустил его руку, он готов был взвыть от разочарования.
- Откуда ты знаешь названия всех костей и мышц? - нужно было наладить хоть как-то разговор и привести охрипший голос в порядок.
- Я много чего знаю. Особенно об анатомии. Люди не представляют, насколько прекрасна каждая часть их тела, - он осёкся, - Тебе же нужно подготовить отчёт, я тебя не отвлекаю? – и обеспокоенное выражение его лица было настолько великолепным, что Чонин навсегда попытался сохранить его в своей памяти.
- Нет, у меня всё здесь, - он показал пальцем на свою голову, - Я смогу рассказать всё и без записей.
- Мне не стоило тебя отвлекать.
«О, ещё как стоило» - подумал Чонин, но ответил другое:
- Ничего страшного, я справлюсь, поверь мне.

***

- Итак, я слушаю вас. Чунмён, ты первый, - Хань просматривал истории болезней и удовлетворённо кивал, пока Чунмён старательно тараторил что-то о катаракте и сигналах, посылаемых нейронам.
- Я видел, чем вы двое занимались, - очень тихо шепнул Чонину Сехун, чтобы его не услышал Кёнсу, который внимательно следил за рассказом Чунмёна.
- Оставь при себе свои пошлые мысли, - огрызнулся Кай.
- Я ни о чём таком не подумал, в отличие, судя по всему, от некоторых, - он явно издевался.
Кёнсу всё же заметил их словесную перепалку и наблюдал за ними, улыбаясь.
- Ну вот и замечательно.
- Действительно здорово.
- Просто потрясающе.
- Заткнись уже, Ким Чонин.
- Это всё…
- Так, - рявкнул Лу Хань, не выдержав, - вы двое - Флиппер и Лопака. Если не прекратите шуметь, я вколю вам что-нибудь особенно болезненное. Ким Чондэ, твоя очередь.
Чондэ, рядом с которым стоял привлекательный юноша с мечтательным взглядом, начал свой рассказ о недостатке орексина и галлюцинациях.
Сехуну же, явно было скучно, поэтому он начал подталкивать в бок Чонина, приговаривая что-то вроде: «Ну признайся» и «Хватит ломаться». Кёнсу, который продолжал следить за их перебранкой, давя в себе смех, только больше разжигал интерес вошедшего в азарт блондина.
- О Сехун. Вам очень нужно постараться поразить меня, чтобы я забыл о вашем неподобающем поведении.
Рядом с Сехуном всё это время стояла довольно привлекательная девушка.
- Приобретённая центральная аносмия, вызванная травмой головного мозга вследствие неудачного падения. Может различать наличие запаха, но не способна его узнать или отслеживать. Ждём результатов томографии головного мозга, которая была сделана для исключения вероятности опухолевого процесса. Пока всё.
- Я не то чтобы очень впечатлён, но я ожидал, что вы ответите намного хуже, - проговорил Лу Хань, - Ну и Ким Чонин, слушаю вас.
Чонин взглянул на Кёнсу, который ободряюще ему улыбнулся.
- Идиопатическая генерализированная эпилепсия, осложнённая наличием нарушений в мозговом кровообращении. До сих пор бывают абсансы, что в таком возрасте встречается довольно редко. Наблюдаются миоклонии, в частности, подёргивания лицевых мышц. Страдает расстройством сна. Предлагаю заменить один из препаратов из-за появления у пациента побочных эффектов в виде слабости и депрессивного состояния.
- Хорошо, я обдумаю этот вопрос, - Хань оглядел людей в кабинете, - на сегодня всё. Продолжаем свои наблюдения.

Чонин, Кёнсу и Сехун жили в одной стороне, поэтому самый младший уже несколько минут доставал (как казалось Каю) самого старшего, своей болтовнёй:
- Я не понимаю, как ты с ним уживаешься. Он же ужасен. Он отвратительный друг, отвратительный студент, отвратительный сосед, отвратительный бойфренд, - за последнее слово он получил нехилый подзатыльник от «отвратительного человека», - вот посмотри, что он со мной вытворяет!
- Ничего такого я в нём не замечал, - Кёнсу засмеялся, - может всё зависит от того, с кем Чонин общается?
- О, - протянул Сехун, - ну тогда это многое объясняет. Ладно, теперь наши дороги вынуждены разделиться, - пафосно промолвил он.
- И хвала небесам, - ответил Кай под стать ему.

Остаток пути они прошли вдвоём в тишине. И Чонину стоило больших усилий не обращать внимания на то, как их руки иногда задевали друг друга.