Люди придают разное значение разным шоу. Есть одно-два, где принципиально показывать себя с наилучшей стороны и успешно конкурировать.

2) 9 противоречивых ролей, 2 группы.

1 - те про­тиворечивые роли, которые вводят человека в устоявшу­юся социальную среду в ложном обличье

· роль информатора. Информатор — это некто претендующий быть членом команды исполнителей кому позволено входить за кулисы и получать разрушительную информацию, и кто потом открыто или тайно вы дает секреты спектакля публике. Если оказывается, что такой индивид спер ва искренне присоединился к команде, не имея заранее обдуманного плана раскрывать ее секреты, то иногда его называют изменником, предателем или отступником,. Индивида, который с самого начала намеревался информировать о команде и присоединился только для этой цели, порой называют шпионом. Не раз отмечено, что информаторы (будь то изменники или шпи оны) часто оказываются в очень удобном положении, что бы вести двойную игру, торгуя секретами всех своих поку пателей чужих секретов. Разумеется, информаторов мож но классифицировать и по-другому: например, по Хансу! Шпееру, одни из них — профессионалы, другие — люби-тели; одни занимают высокое положение в обществе, дру-гие — низкое; одни работают за деньги, другие — из дения³.

· роль подсадного (подсадной утки). Подсад-ной — это тот, кто действует так, словно бы он был обычным человеком из публики но в действительности состо-ит в союзе с исполнителями. Обычно подсадной либо демонстрирует публике наглядную модель того типа реак­ции, какую хотят получить от нее исполнители, либо o6ecпечивает нужный в данный момент для развития исполне-ния отклик аудитории. Подсадной — тот, кто притво­ряется рядовым простодушным членом зрительской ауди­тории и использует свое тайное знание пружин представ­ления в интересах исполняющей команды.:

o Истукан — индивид (нередко местный простак), нанятый; владельцем “липового” игорного заведения имитировать везение и получать заманчиво крупные выигрыши, чтобы вовлечь в игру людей из толпы. Когда неподдельные игроки-“лохи” (мес­тные жители, играющие на свои живые деньги) уже попались, “истуканы” исчезают и передают свои “выигрыши” особому человеку, держащемуся в сторонке и не имеющему видимой связи с данным игорным заведением⁴.

o Подставной, манила — служащий цирка, который в психо­логически нужный момент, когда цирковой зазывала заканчи­вает свой рекламный треп, первым бросается к кассе, торгу­ющей билетами “дутого” представления. Он и его подставные помощники покупают билеты и проходят внутрь помещения, чтобы толпа горожан перед балаганом не медлила последовать их примеру⁵.

· Следующий тип использует свою незримую посвященность в интересах аудитории, а не ис­полнителей. Представителем этого типа является человек, которого нанимают для проверки поддерживаемых испол­нителями норм, с целью убедиться, что в определенных отношениях созидаемые видимости не слишком далеко оторвутся от реальности. Такой человек официально или неофициально действует как ангел-хранитель ничего не подозревающей публики, разыгрывая роль более воспри­имчивого и этически чуткого члена аудитории, чем обык­новенные зрители. В повседневной торговле таких агентов, действую-щих без предупреждения, иногда называют сыщиками, “шпиками” и, очень понятно, недолюбливают. Следует различать насто­ящих сыщиков и самозваных, часто называемых “стука­чами” или “умниками”, не обладающих истинным знани­ем закулисных операций (хотя они претендуют на это) и не уполномоченных законом или обычаем представлять ин­тересы публики.

Сегодня агенты, проверяющие стандарты исполнения и самих исполнителей (делается ли это в открытую или без предупреждения), являются привычной составной частью структуры услуг и, особенно, частью системы социального контроля, практикуемого правительственными организа­циями от имени потребителя и налогоплательщика. Но часто такого рода работу производят и в более широком социальном пространстве. Нам хорошо знакомы геральди­ческие и номенклатурно-протокольные учреждения, при­званные охранять общественное положение титулованной знати и высших правительственных чиновников от тех, кто неправомерно претендует на их статусы.

· Следующий - человек, который занимает неприметное, скром­ное место в аудитории и покидает соответствующую зону действия вместе с публикой, но потом сразу бежит к сво­ему нанимателю, сопернику команды, за исполнением кото­рой он следил, и сообщает об увиденном. Такой со­трудник — это лицо, технически имеющее право видеть данный спектакль, но обязанное соблюдать некий деко­рум и чаще всего благоразумно предпочитающее держать­ся на заднем плане, ибо он смотрит спектакль с заведомо критической позиции, как бы с изнанки, а такое воспри­ятие одновременно и жизненно важнее и скучнее, чем вос­приятие абсолютно законного зрителя.

· роль посредника или челнока. Посредник узнает секреты каждой стороны и у каждой же стороны создает соответствующее истине, не­обманывающее впечатление, что он будет хранить ее тайны. При этом он склонен внушать каждой ложное впечатление, будто к ней он относится лучше, чем к другой. Порой, как в случае с арбитром в некоторых трудовых спорах, посредник может служить инструментом, исполь­зуя который, две объективно враждебные команды в со­стоянии прийти к взаимовыгодному соглашению. Иногда, как в случае с театральным агентом, функция посредни­ка — давать каждой стороне тенденциозную версию образа другой стороны, что рассчитано на возможность воз­никновения более близких взаимоотношений между ними. В случае брачного агента или свата посредник служит для передачи от одной стороны к другой пробных предложе­ний, которые при открытом и прямом предъявлении мог­ли бы вызвать смущение и чувство неловкости у обеих сторон как при их принятии, так и при отказе.

• роль недействующего лица, статиста. Игра­ющие эту роль присутствуют во время взаимодействия, но ни в каких отношениях не принимают на себя ни роли ис­полнителя, ни роли человека из публики, а также не при­творяются (как информаторы, подсадные и сыщики) теми, кем они не являются⁹.

По-видимому, слуга — классический тип статиста в западном обществе, а так же технический персонал.

Может показаться, что роль статиста обязательно несет с собой некую подчиненность и приниженность, но не надо недооценивать степень, в какой человек, кому предназна­чают или кто принимает такую роль, может использовать ее в качестве средства самозащиты.

Итак, мы рассмотрели несколько категорий лиц, кото­рые, не будучи в прямом смысле ни исполнителями, ни людьми из публики, ни посторонними, тем не менее име­ют такой доступ к информации и зонам действия, какого от них трудно было бы ожидать. Существуют еще четыре столь же противоречивые роли, в основном, касающиеся таких лиц, которые не присутствуют во время представле­ния, однако, имеют о нем информацию.

• специалист по услугам. Ее исполняют индивиды, специ­ализирующиеся в постановке, корректировке и поддержа­нии спектакля, который их клиенты отстаивают перед дру­гими людьми. Одни из таких специалистов — архитекто­ры и продавцы мебели — трудятся над созданием обста­новки действия; другие — дантисты, парикмахеры и дер­матологи — работают над персональным внешним ви­дом клиента; третьи — штатные экономисты, бухгалтеры, юристы и исследователи — формируют фактологическую часть публичного вербального поведения клиента, то есть его командную линию аргументации или интеллектуаль­ную позицию.
• К сказанному имеет смысл добавить несколько слов об одной разновидности роли специалиста — роли обуча­ющего специалиста. Люди, берущие на себя эту роль, ре­шают сложную задачу обучения исполнителя тому, как производить желаемое впечатление, — решают, одновре­менно выступая в роли будущей публики и поясняя сораз­мерными наказаниями, последствия неправильного пове­дения. Родители и школьные учителя — вот наиболее оче­видные примеры этой роли в западном обществе. Другой пример — это сержанты, которые муштруют военных ка­детов.

Исполнители часто чувствуют себя неловко в присут­ствии преподавателя или тренера, у которых они когда-то давно учились и принимали их уроки как нечто-то само собой разумеющееся. Преподаватели имеют свойство про­буждать в исполнителе подавляемое воспоминание о сво­ем прежнем живом образе, а именно, мысленное представ­ление о ком-то неуклюжем и смущенном, переживающем мучительный процесс становления. Исполнитель может за­ставить себя забыть как глупо он когда-то выглядел, но не может заставить забыть это преподавателя.

• Второй такой тип — это человек, играющий роль доверенного лица, или конфидента. Конфиденты суть лица, которым испол­нитель “исповедуется в грехах”, признается в своих ошиб­ках, свободно и подробно обсуждая, в каком смысле впе­чатление в ходе самого представления было просто поверх­ностным впечатлением. Как правило, конфиденты нахо­дятся вне игры и участвуют в действии на заднем и пере­днем планах лишь косвенно. Именно такого рода людям отцы семейств, например, несут свои ежедневные расска­зы о том, как им живется в учрежденческих хитросплете­ниях и интригах, в атмосфере невысказанных чувств и притворства. Или когда некто в поисках работы пишет письмо с просьбой, отказом или согласием, то доверенным лицом в этом случае будет человек, который просмотрит черновик с целью убедиться, что в письме взят верный тон. В случае, когда экс-дипломаты и экс-боксеры пишут свои мемуары, они молчаливо предполагают присутствие за сценой читающей публики, которая тем самым стано­вится неким размытым конфидентом одного из светских спектаклей, хотя к тому времени этот спектакль безвоз­вратно ушел в прошлое.

В отличие от специалиста по услугам, лицо, которому доверяет другой человек, не извлекает выгоды из доверен­ных секретов. Он принимает чужую информацию, беско­рыстно, как выражение дружбы, доверия и уважения, ко­торые чувствует к нему информант. Однако в действитель­ности клиенты часто пытаются превратить специалистов по услугам в своих конфидентов (возможно, надеясь обес­печить этим соблюдение такта и деликатности с их сторо­ны), особенно, когда сама работа специалиста представля­ет собой искусство слушать и говорить, как в случае свя­щенников и психотерапевтов.

• Роль коллеги может подойти тем, кто, располагая некоторой информацией о чужом исполнении, сам при этом не присутствует.

Коллеги — это лица, которые, как и члены команды, представляют одну и ту же рутину одному и тому же типу публики, но в отличие от них не выступают сообща перед одной и той же конкретной аудиторией в одно время и в одном месте. Коллег объединяет, так сказать, общность судьбы. Вынужденные ставить представления одного и того же рода, они поневоле познают трудности и взгляды друг друга. Каковы бы ни были их исходные языки, со време­нем коллеги начинают говорить на одинаковом социаль­ном языке. И хотя коллеги, соревнующиеся за расшире­ние своих аудиторий, могут утаивать друг от друга неко­торые стратегические секреты, определенные вещи они не в состоянии скрыть друг от друга так же хорошо, как скры­вают от публики. Поскольку представительский передний план, выдерживаемый перед другими, не нужен среди сво­их, то между коллегами возможно известное расслабле­ние.

Интересно отметить, что когда люди из одной команды вступают в контакт с посторонним, который оказывается коллегой, то такого новоприбывшего могут окружить свое­образным церемониалом как временного почетного члена команды. Яркими примерами такого рода взаимоотноше­ний являются питомцы одного пансиона, одной професси­ональной школы, одного исправительного учреждения, одной государственной школы или одного маленького го­родка.

Команда, кото­рая постоянно исполняет свои рутинные действия перед одной и той же аудиторией, все же может быть социально более далекой от этой аудитории, чем от коллеги, способ­ного моментально наладить контакт с командой.

Природа коллегиальности позволяет кое-что понять в важном процессе социальной эндогамии, благодаря кото­рому семья, принадлежащая к одному классу, касте, роду занятий, религиозной или этнической группе, склонна огра­ничивать свои брачные связи семьями того же статуса.

Надо заметить еще, что лица, являющиеся коллегами в каком-нибудь одном отношении и потому нередко сбли­жающиеся до взаимного приятельства, могут не быть коллегами в других отношениях. Иногда существует опасность, что коллега, который в этих других отношениях оказыва­ется человеком с меньшей властью или пониженным ста­тусом, может перейти границы дозволенной фамильярно­сти и тем угрожать сохранению социальной дистанции, которую необходимо поддерживать в силу указанной раз­ности статусов этих коллег.

Существует двоякое мнение, в соответствии с которым одни люди порождают трудности, слишком усердно дей­ствуя в духе коллегиальности, тогда как другие причиня ют хлопоты коллегам, недостаточно считаясь с ними. Не­довольный коллега всегда может обернуться отступником и выдать публике секреты общего действа, которые его былой собрат еще продолжает хранить. Каждая роль име­ет своих расстриг, готовых порассказать посторонним, что делается в “монастыре”, и пресса всегда проявляла живой интерес к таким откровениям и разоблачениям.

Само собой разумеется, что когда, в очень ограничен­ном смысле, поверенными в тайны (конфидентами) дела­ют неколлег, кто-то из них обязательно окажется измен­ником.

Изменившие негласному обету профессионального мол­чания часто отстаивают определенную моральную пози­цию, утверждая, что лучше быть верным идеалам роли, чем лживо представлять себя в ней. Другой способ для коллеги выразить свое разочарование — это “пойти в на­род” или стать вероотступником, не делающим ни малей­шей попытки поддерживать общий представительский фасад профессии.

Существуют такие коллегиальные группировки, членов которых внеш­ний мир редко считает ответственными за достойное пове­дение друг друга. В то же время, встречаются коллегиальные группиров­ки более корпоративного характера, члены которых пред­стают в глазах других людей как нечто единое, и в этом случае добрая репутация одного практикующего коллеги зависит от приличного поведения других.