Листок из книги. М. С. Горбачев. Перестройка и новое мышление для на­шей страны и всего мира. 1989 г.

«Для понимания истоков и сути пе­рестройки, развернувшейся в СССР, на мой взгляд, важно иметь в виду сле­дующее: перестройка — не прихоть от­дельных личностей или группы дея­телей, у которых вдруг взыграли амби­ции. Если бы это было так, то никакие призывы, ни пленумы, ни даже съезд партии не смогли бы поднять народ на ту работу, которая развертывается у нас сегодня. Перестройка — это назревшая необходимость, выросшая из глубинных процессов развития нашего социалистического об­щества. Оно созрело для перемен, можно сказать, оно выстрада­ло их. А задержка перестройки уже в самое ближайшее время могла привести к обострению внутренней ситуации, которая, пря­мо говоря, заключала в себе угрозу серьезного социально-эконо­мического и политического кризиса.

? Выделите причины перестройки, названные М. С. Горбаче­вым. Опираясь на текст предыдущего параграфа учебника, назо­вите другие важные факторы, вызвавшие новый курс властей.

Проведенный выше краткий анализ истории Советско­го государства и общества вряд ли позволяет усомнить­ся в том, что подвигло горбачевскую администрацию на перестройку. Главной задачей было остановить распад системы государственного социализма и обеспечить инте­ресы его правящей элиты — номенклатуры, сформиро­вавшей этих политиков и выдвинувшей их наверх (при­чем первая часть задачи подчинялась второй, и довольно скоро она была отброшена). Средством избирается осто­рожное реформирование общественных структур, прежде всего экономики. Однако целостная и заранее прорабо­танная концепция того, как это сделать, отсутствовала (в отличие, например, от Китая, где, правда, в менее на­пряженной ситуации коммунистическое руководство су­мело добиться поэтапного и целенаправленного проведе­ния в жизнь своей генеральной линии).

Решения горбачевской администрации очень часто не направляли общественные процессы, а следовали за ними — с нулевой в таких случаях результативностью. В огромной степени это объяснялось запоздалостью ре­форм, глубиной тотального кризиса, успевшего охватить основные звенья системы. Сыграло здесь негативную роль и другое обстоятельство. В первые годы перестройки не было серьезных социально-политических сил, спо­собных оказывать давление на государственное руковод­ство, побуждая его искать эффективные и адекватные в быстро менявшейся ситуации решения. В обществе име­лось лишь довольно абстрактное желание перемен; до осознанной готовности широких масс к радикальным преобразованиям, к смене модели общественного разви­тия еще предстояло пройти большой и трудный путь.

4.2.Реформы в экономике. В апреле 1985 г. на пленуме ЦК КПСС был провозглашен курс на ускорение социаль­но-экономического развития страны. Его рычаги виде­лись в научно-технической революции, технологическом перевооружении машиностроения и активизации «чело­веческого фактора».

На встрече в ЦК с ветеранами стахановского движения и молодыми ударниками труда в сентябре 1985 г. М. С. Горбачев при­звал не сводить все к рублю, не дожидаться появления нового класса машин, а мобилизовать энергию молодежи на приведение в действие скрытых резервов: добиться максимальной загрузки имеющихся мощностей путем организации трех-четырехсменного режима работы, укрепить трудовую дисциплину, проводить механизацию и автоматизацию силами местных рационализаторов, немедленно повысить качество продукции. С этой целью создается еще одна контролирующая инстанция — госприемка.

Ставка на энтузиазм, не подкрепленная необходимой техникой и квалификацией работников, привела не к ускорению, а к значительному росту аварий в различ­ных отраслях народного хозяйства. Самой крупной из них стала катастрофа на Чернобыльской АЭС в апреле 1986 г.

В середине 80-х гг. по всей стране развертываются две административные кампании: борьба с алкоголизмом и с «нетрудовыми доходами». И опять в практическом во­площении этих, казалось, благих инициатив ЦК КПСС и Совмина СССР возобладали чиновничье рвение и азарт. Вырубка виноградников, резкое сокращение продажи спиртных напитков, повышение цен на них привели к росту спекуляции спиртным, самогоноварения, к массо­вым отравлениям населения винными суррогатами. А борьба с «нетрудовыми доходами» на деле свелась к очередному наступлению местных властей на личные подсобные хозяйства. В то же время воротилы теневой экономики, связанные с коррумпированной частью гос­аппарата, по-прежнему процветали.

К собственно экономической реформе власти обрати­лись лишь с лета 1987 г. Были заметно расширены пра­ва предприятий. В частности, они получили возможность самостоятельно выходить на внешний рынок, развивать совместную с иностранными фирмами деятельность. Со­кращалось число министерств и ведомств. Правительст­во заявило о желании внедрить «полный хозяйственный расчет, самоокупаемость, самофинансирование и само­управление» во все отрасли народного хозяйства. Трудо­вые коллективы отныне могли выбирать директора (позднее от этой затеи пришлось отказаться). Директив­ный государственный план заменялся госзаказом. На се­ле было признано равенство пяти форм хозяйствования: совхозов, колхозов, агрокомбинатов, арендных коллекти­вов и крестьянских (фермерских) хозяйств.

В середине 1988 г. принимаются законы, открывшие простор для частной деятельности в более чем 30 видах производства товаров и услуг. Побочным следствием это­го стала фактическая легализация теневой экономики и ее капиталов, накопленных разными способами, вклю­чая коррупцию и казнокрадство чиновников. Принятый в ноябре 1989 г. закон об аренде и арендных отношени­ях предоставил право сельским и городским жителям брать землю в аренду в наследственное пользование на срок до 50 лет со свободой распоряжения продукцией. Но земля, как и раньше, реально принадлежала местным Советам и колхозам. А они, оберегая свое главное богат­ство, неохотно шли навстречу новоиспеченным ферме­рам. Сдерживало частное предпринимательство на селе и то, что арендные договоры могли быть расторгнуты вла­стями в одностороннем порядке. Фермерские хозяйства к концу 1991 г. располагали только 2% всего пахотного клина в стране и 3% поголовья скота.

Следующий шаг в хозяйственной реформе был отме­чен принятием в июне 1990 г. постановления Верховно­го Совета СССР «О концепции перехода к регулируемой рыночной экономике», а затем серии других законода­тельных актов. В них предусматривались постепенная демонополизация, децентрализация и разгосударствле­ние собственности, учреждение акционерных обществ и банков, развитие частного предпринимательства и др. Однако механизм и сроки реализации правительствен­ных мер были намечены весьма приблизительно, некон­кретно.

Тогда же вниманию общественности была предложена альтернативная «Программа 500 дней», подготовленная группой эконо­мистов во главе с С. С. Шаталиным и Г. А. Явлинским. В ней намечалось провести в этот сжатый срок поэтапную кардиналь­ную приватизацию госпредприятий с ориентацией на прямой пе­реход к свободным рыночным ценам, существенно ограничить экономическую власть центра. Правительство отклонило ее.

В целом экономическая политика горбачевской адми­нистрации отличалась непоследовательностью и половин­чатостью, что усиливало кризис народного хозяйства, дисбаланс между его различными структурами. К тому же абсолютное большинство принимаемых «правиль­ных» законов не работало. Они выхолащивались и глу­шились бюрократическим аппаратом на местах, усматри­вавшим в непривычных новациях центра прямую угрозу своему существованию и благополучию.

Экономическая ситуация не переставала ухудшаться. С 1988 г. началось общее сокращение производства в сельском хозяйстве, с 1990 г. — в промышленности. Рез­ко усилились инфляционные тенденции в связи с огром­ным бюджетным дефицитом. Инфляция, официально оцениваемая в 1990 г. в 10%, достигла к концу следую­щего года 25% в неделю. Золотой запас сократился в 1991 г. в десять раз по сравнению с 1985 г. и составил лишь 240 тонн.

Уровень жизни населения стремительно падал, делая в глазах простых людей рассуждения об экономической реформе все менее заслуживающими доверия. В услови­ях инфляции деньги теряли вес, нарастал ажиотажный спрос на товары. Летом 1989 г. по стране прошли пер­вые массовые забастовки рабочих, которые с тех пор уже постоянно сопутствовали перестройке.

Листок из архива. Информационная справка правительства РСФСР от 29 ноября 1991 г. о товарном обеспечении населения Архангельской, Челябинской, Кемеровской, Пермской, Свердловской, Тульской, Нижегородской области и Хабаровского края.

«На этих территориях из-за ограниченности ресурсов склады­вается крайне напряженное положение в торговле продовольст­венными и непродовольственными товарами. Продажа мясопро­дуктов, масла животного и растительного, крупы, макаронных изделий, сахара, соли, спичек, табачных изделий, алкогольных напитков, мыла хозяйственного, туалетного и др. производится в основном по талонам. Отпуск хлеба ограничен...

Архангельская область. Мясопродукты реализуются по талонам из расчета 0, 5 кг на человека в месяц, которые не обеспе­чены ресурсами. Молоко имеется в продаже не более часа. Мас­ло животное продается по талонам из расчета 200 г на человека в месяц. Талоны не обеспечены ресурсами. Мукой в розницу не Г торгуют, она направляется только на хлебопечение. Хлебом торгуют с перебоями. Сахар отпускается по 1 кг в месяц на челове­ка. Также по талонам продаются из расчета на одного человека г в месяц крупы и макаронных изделий — 0, 25 кг, масла расти- Е тельного — 150 г, яйцо — один десяток, чай — 50 г, спички — К 10 коробков, соль — 500 г в квартал».

? Рассчитайте нормы потребления продуктов питания в день, если человек пользуется только теми продуктами, которые может купить по талонам.

4. 3. Цели и этапы политической реформы. Испытывая нарастающие трудности в экономике, руководство стра­ны во главе с М. С. Горбачевым с лета 1988 г. решилось на реформирование закостеневшей политической систе­мы СССР, которую расценило как главное звено «меха­низма торможения». Подталкивало к реформам и другое обстоятельство: появление альтернативных вариантов об­щественных преобразований, а также их «носителей» — новых политических сил, грозивших в дальнейшем лик­видировать монополию КПСС на власть.

На первом этапе целью политической реформы было укрепление руководящей роли КПСС в обществе через оживление Советов, подмятых в свое время под ее же­лезную пяту, привнесение в советскую систему элемен­тов парламентаризма и разделения властей.

В соответствии с решениями XIX Всесоюзной конфе­ренции КПСС (июнь 1988 г.) учреждается новый высший орган законодательной власти — Съезд народных депу­татов СССР и соответствующие республиканские съезды. Выборы депутатов проводились в 1989—1990 гг. на аль­тернативной основе (лишь на союзном уровне треть де­путатских мест резервировалась для прямых выдвиженцев самой партии и руководи­мых ею общественных организа­ций). Из числа народных депута­тов были сформированы постоянно действующие Верховные Советы СССР и республик. Вводился новый пост — председателя Совета (от Верховного до районного). Пред­седателем Верховного Совета СССР стал генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев (март 1989 г.), председателем Верховного Совета РСФСР — Б. Н. Ельцин (май 1990г.).

ГЛАС­НОСТЬ. Еще раньше (с середины 1987 г.) был провозглашен курс на глас­ность, т. е. на контролируемое свер­ху смягчение цензуры над средства­ми массовой информации, ликвида­цию «спецхранов» в библиотеках, публикацию ранее запрещенных книг и т. п. Однако вскоре выяснилось, что партаппарат, давно утративший свою гибкость и адаптационные возможности, не спосо­бен удержать поток свободного слова в русле официаль­но подтвержденного «социалистического выбора».

В сентябре 1987 г. Политбюро ЦК КПСС образовало Комиссию по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями 30—40-х гг. и начала 50-х гг. И хотя советское руководство не решилось коснуться массовых репрессий, организованных большевистской партией ранее, деятельность по реабилитации жертв беззакония и произвола быстро набирала темпы. Клей­мо «врага народа» было снято с Н. И. Бухарина, Л. Б. Каменева, А. И. Рыкова, Л. Д. Троцкого и мно­гих других видных деятелей советского прошлого. Коренным образом менялась и судьба диссидентов. Для них открываются не только границы СССР, но и ворота тюрем и спецлагерей. Был возвращен из ссылки акаде­мик А. Д. Сахаров, тут же включившийся в активную общественную деятельность.

В этих небывалых с 1917 г. условиях свободы и духов­ного раскрепощения резко усилился спонтанный процесс формирования новых политических партий с крайне уз­кой социальной базой, зато самого широкого спектра: от монархических до анархических с преобладанием цент­ристских (либерально-демократических) группировок.

В республиках появляются партии и массовые движе­ния национальной, а зачастую и националистической ориентации — «народные фрон­ты» в Молдавии, Латвии и Эстонии, литовский «Саюдис», украинский «Рух», «Свободная Грузия» и др. В республиках Балтии, Армении, Грузии и Молдавии они получили устойчивое большинство в Верхов­ных Советах.

Как политический противовес «народным фронтам» в Латвии, Литве, Эстонии и Молдавии сложи­лись «интерфронты» — движения, выступавшие против сепаратист­ских, националистических тенден­ций, за равные избирательные пра­ва для всех жителей. Они объеди­няли преимущественно так называе­мое русскоязычное население.

В ряде крупных городов России также возникли общественно-поли­тические образования, весьма разношерстные по составу и целям. На их крайних флангах расположились проком­мунистический «Объединенный фронт трудящихся» и блок «Демократическая Россия», куда вошли наиболее радикальные и энергичные противники существующего режима.

Огромное большинство новых политических партий и движений открыто заняло антикоммунистические и ан­тисоциалистические позиции, отражая растущее недо­вольство народа неспособностью правящей партии оста­новить развал экономики и падение жизненного уровня.

Кризис охватывает и КПСС. Происходит массовый от­ток из компартии (к середине 1991 г. ее численность со­кратилась с 21 до 15 млн человек).