Превращение в бабочку 2 страница

Впрочем, понятие «встречаться» поначалу едва ли было применимо к их трогательным отношениям, когда они до полночи гуляли по городу, целомудренно держась за руки, ходили в театр, в оперу, смотрели кино или просто сидели в парке… Прошло уже две недели, а Георг не сделал ни единой попытки ее даже поцеловать.

Зато Джейн обнаружила, что с этим человеком она может говорить обо всем, и даже о том, о чем не сказала бы никому. Георг был всеведущим, всепонимающим и абсолютно ничему не удивлялся. Признайся она тогда ему, например, в убийстве и в том, что на самом деле скрывается от полиции, он, наверное, просто пожал бы плечами и сказал свое вечное: «У каждого свои грехи и прихоти». Это высказывание Джейн запомнила надолго и вспоминала часто уже после того, как они расстались…

Как начался их роман, она уже не помнила. Когда именно она влюбилась в него? Влюбилась так, что, казалось, сердце сейчас разорвется! И сердце ее рвалось всякий раз, когда она просто смотрела на Георга, на его смуглую шею, на его гордый красивый профиль, на его глаза… Ах, его глаза, наверное, свели с ума не одну женщину! Георг ей кого‑ то напоминал, она никак не могла вспомнить кого. Но через некоторое время это оказалось уже не важно, потому что они стали близки по‑ настоящему.

Это произошло после премьеры какого‑ то фильма. Премьера прошла в Риме, и они, понимая, что на улице уже глубокая ночь, решили не возвращаться в Неаполь. В отеле, где Джейн и Георг честно собирались снять два отдельных номера, портье сказал им:

– Я могу предложить вам номер люкс с видом на рощу, если, конечно, ваша супруга не станет возражать против пения птиц по утрам…

Джейн залилась краской, и Георг поспешно ответил, что они согласны.

Это была самая сладкая ночь в ее жизни, Джейн даже не понимала, чем заслужила такое неземное счастье. Она плакала в руках Георга, потому что никакие другие эмоции, кроме слез, не могли, не умели передать то пронзительное и глубокое нечто, которое она испытывала. Пожалуй, это была именно любовь. Острая, раздирающая ее изнутри, и такая всеобъемлющая, что иногда она боялась, что огонь сейчас прорвется наружу и сожжет все вокруг.

А еще Джейн все время боялась потерять Георга. Она рассуждала очень просто. Такое счастье (если верить прочитанным ею книгам о любви) не может продолжаться вечно: здесь по сценарию либо кроется какое‑ то коварство, либо судьба скоро разлучит их. И Джейн, разумеется, больше боялась второго: никакого коварства от Георга она не ожидала.

Дальше все тоже было достаточно предсказуемо: им не захотелось возвращаться в Неаполь и, поселившись в доме друга Георга, они остались в Риме еще на три недели. Сам хозяин появился всего один раз, и Джейн даже не запомнила его. А потом Георг внезапно уехал по делам в Штаты, а она, счастливая и немного растерянная, вернулась к Маре – ждать от него вестей и строить планы на будущее.

Время шло, вестей не поступало. Закончился июнь, прошла половина июля, и Джейн, несмотря на уговоры остаться до конца лета, собралась домой. Дело было не в том, что закончились деньги, как она солгала Маре, и тем более не в том, что надо появиться в университете. Джейн хотела как можно быстрее разыскать Георга, потому что обнаружила, что беременна.

Эта новость повергла ее в радость и смятение одновременно: а вдруг?.. Нет! Георг не может оказаться подлецом. Он любит ее. Любит так же сильно, как и она его, а может, и еще сильнее. Он конечно же обрадуется тому, что у них будет ребенок, и тут же сделает предложение.

Правда, за те безумные три недели, что они провели в Риме, у него было множество возможностей сделать предложение, но он почему‑ то все время обходил эту тему стороной. А Джейн и так была счастлива: ведь самый лучший мужчина на свете любит ее, проводит с ней каждую ночь, говорит, что ближе у него никого нет! Разве это не есть то, о чем нужно мечтать всю жизнь?

Нет, определенно, он не сможет предать! Он обрадуется ей! Так Джейн уговаривала и утешала себя, пока летела в самолете и пока искала адрес Георга, решив сделать сюрприз своим появлением, но…

Дверь открыла жена Георга.

Джейн нашла его дом в Нью‑ Йорке по адресной книге и, конечно, могла что‑ то напутать. После обычного в таких случаях диалога красивая высокая женщина, стоящая на пороге, сказала:

– А, кажется, понимаю. Вы – его очередная пассия, которой он не сказал, что женат.

– А вы?.. – Джейн прижала руку к губам.

– Да. Именно то, что вы подумали. Я его жена.

– А может, я все‑ таки ошиблась?

– Думаю, что нет. Георг живет здесь. Вернее сейчас его нет, он уехал к брату в Калифорнию.

Джейн, только что с большим трудом преодолевшая многочасовой перелет (беременность уже давала о себе знать), живо представила, что ей придется лететь теперь через всю Америку в Калифорнию, к Георгу или к себе домой, и там ее ждет вторая часть разочарования… Нет, это слишком тяжело! Она расплакалась.

– Так. – Жена Георга проворно втащила ее в дом. – Все соседи уже знают о его темпераменте, потому что брошенные девчонки таскаются на это крыльцо чуть ли не по две штуки за сезон. Я ему сто раз говорила, чтобы он не давал адреса и телефона.

– А он и не давал! – прорыдала Джейн. – Я сама нашла.

– Час от часу не легче. Водички дать?

– Нет. Меня тошнит.

– Только не говори, что ты беременна и что от него.

– Не от него! – зло прокричала Джейн, размазывая косметику по лицу.

– Ну слава богу! А то была тут одна… Пыталась заставить Георга на ней жениться, грозила судом.

Некоторое время Джейн сидела в холле, пытаясь осознать происшедшее. Но ей было плохо до такой степени, что она даже не понимала в полной мере, что случилось. Георг ее бросил? Он любит другую? А почему? Нет – он всегда любил другую, то есть жену, иначе они развелись бы… А она, Джейн, всего лишь игрушка, как и многие девчонки, которые «таскаются сюда чуть ли не по две штуки за сезон». Да Лориано повел себя в сто раз приличнее!

Джейн наконец встала, вытерла слезы.

– Я пойду.

– Ну иди. В самом деле, не принимать же мне тут вас всех.

– Это… т‑ точно, – заикаясь проговорила Джейн. Тошнота проходила. Кажется, на нее хорошо действовали обида и злость. Сейчас она как следует разозлится, чтобы не тошнило в самолете…

– Он что, правда так часто знакомится с девушками, а потом все они приходят к вам? – спросила она, оборачиваясь в дверях. – А почему вы тогда не разводитесь?

– А это тебя не касается… – Жена Георга с едва заметной печалью вздохнула. – Чаще всего он подцепляет их в июне, в Италии. Там у него сезонный улов, я уже привыкла. А потом возвращается ко мне и клянется, что сильнее меня никого никогда не любил. Кроме своей Италии… Я все понимаю, я сама ее люблю, там моя родина.

Джейн показалось, что земля уходит из‑ под ног. Георг едва вылез из ее постели и тут же поехал клясться жене в вечной любви?

И это – он? Ее безупречный Георг?

– Спа… спасибо за ценную информацию. А что он делает в Калифорнии? Просто я живу и учусь в Сан‑ Франциско… Нет, я не буду его искать, вы не думайте. Просто…

– У него брат преподает в Калифорнийском университете. Они близнецы. Тоже вот прихоть – ездить обязательно после Италии, где он родился и провел детство, к Кристиану. Жить друг без друга не могут.

– Кем же он работает, если постоянно свободен?

– Он… – Жена Георга немного помолчала, как бы размышляя, стоит ли отвечать. – Он называет себя писателем. Такие шалости на стороне, как было с вами, просто необходимы ему для создания очередного шедевра.

– Шалости на стороне? – потрясенно переспросила Джейн.

– Простите. Но вы поняли меня.

– А что… он известный писатель? – с сомнением спросила Джейн.

– Не знаю насчет известности, но этот дом мы купили на гонорар от его последней книжки.

Джейн оглядела фасад, крыльцо, клумбу, газон и подумала, что на ее заработки можно купить разве что крыльцо этого дома.

– Спасибо. Мне пора.

– Пожалуйста.

Но Джейн не уходила: что‑ то держало ее здесь, словно главного она так и не услышала.

– Георг Барлетто… Хм. Не слышала о таком авторе.

– Он пишет под псевдонимом. Вам, наверное, действительно пора.

– Да. Спасибо за все. – Джейн сошла на тротуар и еще раз оглянулась. Богатый квартал. Она и правда может позволить себе разве что крыльцо. Или три ступеньки от крыльца. И вдруг новая догадка толкнулась в ее голове.

– Подождите!.. Как, вы сказали, зовут его брата?

Жена Георга усмехнулась:

– Вы что, и там собираетесь его искать по справочнику?

– Нет! Кристиан Барлетто? Он преподает в университете на кафедре природных ресурсов?

– Да… кажется. А откуда вы его знаете?

Джейн внезапно расхохоталась. Жена Георга все поняла:

– Вы хотите сказать, что он ваш преподаватель?

– Именно! – Джейн продолжала смеяться. – А я не могла понять, кого Георг мне напоминает! Брат‑ близнец?! Ха‑ ха‑ ха!.. Не смотрите на меня так… Нет, я не поеду его искать, что вы! Какой позор… ха‑ ха‑ ха! Можете быть спокойны, мы больше никогда не увидимся!

Она ушла нетвердой походкой, посмеиваясь. Жена Георга проводила ее озадаченным взглядом.

Джейн сдержала свое обещание: она больше не видела Георга. Приехав домой, в свой студенческий кампус, она заперлась в комнате и перестала вообще выходить куда‑ либо. Через неделю ее нашел Пол, ворвавшись к ней, чуть не сломав замок, и потребовал все объяснить.

Со слезами и проклятиями она рассказала ему эту историю, умолчав о самом главном: Георг – брат их преподавателя. Тогда еще Кристиан не возглавлял кафедру, это ему предложили позже.

Стоял август, Пол к тому моменту уже закончил учебу, получив степень магистра. На днях ему исполнилось двадцать три, и он собирался остаться работать в университете.

Оценив обстановку, он с огромным волнением предложил ей оставить ребенка и пожениться. Джейн горько рассмеялась и сказала, что уж с этим‑ то вопросом она разберется сама. А его в мужьях видеть не желает, хотя и рада проявленному им участию.

Они были знакомы с раннего детства, их семьи дружили, и Пола прочили ей в мужья. Но прочили ненавязчиво, поэтому дети прекрасно понимали, что это всего лишь шутка.

Однако учиться в Калифорнийский университет Джейн отпустили исключительно «за Полом» и после его клятвенного обещания, что он будет беречь ее и заботиться о ней, как о родной сестре. Пол исправно выполнял обещание пару лет, пока однажды не понял, что любит ее совсем не по‑ братски. Джейн об этом ничего не знала, да и, наверное, рассмеялась бы, скажи он ей об этом. В тот год ему выпала нелегкая доля стать первым и единственным слушателем этой печальной и некрасивой истории про Георга…

Через несколько дней, встретив Кристиана на кафедре и слишком разволновавшись, Джейн попала в клинику с сильными болями в животе. Вышла она оттуда лишь через месяц. Ребенка Джейн потеряла.

На нее было больно смотреть: худая, с посеревшим лицом и потухшим взором. Все это время рядом с ней был Пол, и в клинике его даже принимали за мужа, но утешить Джейн уже ничто не могло. Она поклялась, что больше никогда не станет заводить романов с мужчинами, пока не выйдет замуж. Да‑ да, именно так. Или уйдет в монастырь. Над этим вопросом Джейн вполне серьезно и долго размышляла, пока Алиса как следует не прочистила ей мозги.

Они с Полом то по очереди, то вместе вытаскивали подругу из этой ужасной катастрофы, и наконец в конце следующего учебного года Джейн снова начала улыбаться. Жизнь возвращалась к ней, но в одном она осталась тверда: никогда. Никаких романов. Ни с кем!

Новый образ «синего чулка» существенно помогал ей сохранять верность своим обещаниям. За год она из очаровательной куколки‑ блондинки превратилась в абсолютно бесформенную серую мышь с вечно испуганными печальными глазами. Алиса ругалась на подругу, кричала что‑ то про «поехавшую крышу» и «бессмысленное монашество», но о настоящих причинах такой резкой смены внешности не знал никто.

На самом деле Джейн отчаянно боялась. Она боялась лишний раз встретиться с Кристианом, боялась, что брат ему все рассказал, боялась, что жена Георга рассказала всем о визите Джейн. Боялась, что приедет Георг и встретит ее, и тогда над ней все снова будут смеяться, как смеялся Лориано с компанией… Лориано, с которого все началось.

А потом, когда Джейн поняла, что Кристиан безнадежно похож на брата и что при каждой встрече с ним у нее сладко замирает сердце, она стала искать этих встреч, загадывать, что принесет очередная – случайный взгляд, короткий диалог…

Это был явный мазохизм и, пожалуй, хороший рабочий материал для психоаналитика, но со временем Джейн самостоятельно справилась со своей проблемой, оставив – в качестве женской слабости или некоего каприза – эту легкую влюбленность в Кристиана. Влюбленность, которая бесила Алису, заставляла страдать Пола и спасала ее саму от сумасшествия.

Сначала Пол ничего не понимал, потом стал обижаться на нее. Он знал Джейн, знал, что она серьезная девушка, и гоняться за преподавателем, который позволяет себе заводить романы со студентками и спать с коллегами, в том числе и со своей кафедры, – было совсем на нее не похоже. Однако Джейн совершенно очевидно для большинства окружающих преклонялась перед этим бессовестным ловеласом.

С каждым годом она все больше уходила в себя, все меньше хотела открываться кому бы то ни было. Она мучилась без любви, страдала от постоянного одиночества и изо всех сил отталкивала от себя даже малейшую возможность завести с кем‑ то роман. Может быть, и Кристиан был выбран ею в том числе по причине полной своей недоступности. Ну разве позарится такой успешный, блистательный мужчина на какую‑ то серую мышь?

Она открыла глаза. Снова тот же белый потолок над головой, то же окно и те же стены. Она живет в этой комнате уже восемь лет. Сначала, пока училась, потом, когда добрый Кристиан предложил остаться в магистратуре и подрабатывать у них на кафедре… Она давно могла бы снять отдельную квартиру, как это сделала в свое время Алиса, но со странным упрямством ребенка продолжала жить в этой комнатушке, которая уже стала ей родной.

Здесь хорошо. Сюда она убегает от всех невзгод, тут стены помогают больше, чем в родном доме.

Сегодня она сбежала с пляжа от Алисы и этих непонятных типов. Ее сильно злила привычка подруги подбирать всех мужчин, которые попадаются на пути, авось кто‑ нибудь да окажется хорошим любовником…

– А Неаполь, оказывается, французский город, – пробормотала она, криво улыбаясь и усаживаясь за рабочий стол. – Ай да Алиса!

Смерив тяжелым взглядом стопку контрольных тестов на столе, Джейн в очередной раз задалась вопросом: зачем согласилась взять их? Ведь это его обязанность – проверять работы, потому что он – преподаватель и лектор. Впрочем, когда он просил, Джейн, какой бы безумной ни казалась эта просьба, соглашалась. Соглашалась всегда.

– Это не лечится, – говорила обычно Алиса, даже не подозревая, что изрекает абсолютную истину.

На столе стояла чашка из‑ под чая и лежала обертка от шоколадки, которые перед выходом бесцеремонно выпила и съела подруга. Джейн включила компьютер и вынула из ящика распечатку первой главы.

– Метеорологическая база побережья насчитывает…

В дверь постучали. Она с досадой откинулась на спинку стула.

– Снова‑ здорово! – Но все‑ таки встала и пошла открывать. Очевидно, несчастная Алиса осталась чем‑ то недовольна, иначе не пришла бы так рано. – Почему, как только я сажусь работать или ложусь спать, ты сразу…

На пороге стоял Пол.

– О. Это ты.

– А ты думала кто?

– Думала, что Алиса. Кто же еще, кроме нее, ходит в гости среди ночи?

– Можно войти? – спросил он, проходя на середину комнаты.

– Ну попробуй.

– Все чахнешь над книжкой?

Она промолчала, с усмешкой подумав, что Пол с ее подругой и правда неплохо спелись в вопросах ее перевоспитания.

Он нагнулся к монитору, читая текст. Джейн смотрела на его крепкую спину, широкие плечи, на его руки, которые однажды кружили ее, легко подняв в воздух… И вдруг подумала: а почему, собственно, раньше она даже не допускала мысли о Поле как о мужчине?

Пол оторвался от монитора и повернулся к ней. У него были зеленые глаза и светлые волосы – красивое сочетание. Джейн невольно улыбнулась, оглядывая его. Нет, это нереально. Он слишком родной, чтобы любить его как мужчину.

– Что? – насторожился он, уловив в ее взгляде перемену.

– Ничего. Как текст? Не хочешь отредактировать, как в старые времена?

– Текст занятный. Но… знаешь, я в последнее время совсем отошел от научной работы.

– Все ездишь на практики? – с оттенком ревности спросила она.

– А что остается делать? Так интереснее, да и платят больше.

Джейн промолчала, пряча улыбку. У них с Полом, несмотря на братско‑ сестринские отношения, было почему‑ то не принято обсуждать личную жизнь друг друга, если только в крайних случаях типа ее романа с Георгом.

А по поводу практики она улыбалась не зря. В последнее время до нее стали доходить слухи, что у Пола завелась подруга с кафедры биологии, и он, чтобы не терять времени даром, каким‑ то хитрым образом пристроил ее принимать участие в этих «практиках», за которые она даже получала деньги…

В общем‑ то в этом нет ничего плохого: почему молодому, здоровому мужчине, вечно окруженному множеством девушек, не завести роман на глазах у всех? По крайней мере, тут есть хотя бы одна ощутимая выгода: некоторые особо смелые студентки сразу перестали ему докучать. Пол со своими подопечными романов не заводил, в отличие от Кристиана, про которого поговаривали всякое…

Джейн его вполне понимала, хотя и испытывала неосознанную ревность: в последний год Пол почти перестал общаться с ней. – Тебе не нравится, что я езжу на практики?

– Ну что ты! Езди на здоровье! Надеюсь, скоро найдется какая‑ нибудь счастливица, и ты наконец пригласишь меня на свадьбу. Тебе ведь уже двадцать восемь.

– Ну и что, что двадцать восемь? При чем тут свадьба?! – Казалось, этот вопрос возмутил его, но на лице Пола быстро снова появилась маска безразличия. – Кстати, я об этом и хотел поговорить.

– О чем? Неужели ты женишься?

– Может быть, хотя…

– Да ты что?! – Джейн радостно хлопнула его ладонью по плечу. – А как же я?

Он заглянул в глаза Джейн. Посмотрел внимательно. А потом, словно разочаровавшись в чем‑ то, отвернулся:

– Ну… как‑ нибудь переживешь.

– И где ты ее нашел?

– Да не в этом дело, Джейн.

Он, заложив руки за голову, прошелся по комнате, и Джейн невольно залюбовалась игрой его упругих мускулов под натянутой тонкой майкой.

Но почему? – снова подумала она. Ведь он красив! И когда‑ то (возможно, Алиса и права) был влюблен в меня. А я не замечала…

– А что случилось, Пол?

– Дело в том, что девушка… Ты только не подумай, что я негодяй… Девушка навоображала слишком много. И теперь буквально преследует меня всюду.

Джейн опешила:

– Подожди. Так ты не хочешь жениться?

– Ну, по крайней мере, на ней – нет.

– И что?

– И… я хотел… просто, понимаешь… – Пол решительно выдохнул: – Я хотел попросить тебя об услуге. Скоро она приедет ко мне, и надо… надо, чтобы кто‑ то изобразил девушку, у которой со мной бурный страстный роман… Ну как будто. А то она думает, что…

– Ты обнадежил девушку, а теперь собираешься бегать от нее?!! Да ты знаешь, как это называется?!

– Да не обнадеживал я никого! Просто у нас был… небольшой короткий роман… а потом она начала доставать меня и даже угрожать.

– Угрожать?

– Она настырная и не очень честная. Хотя и красивая. – Он неожиданно улыбнулся.

Джейн молчала. Какое, собственно, ей дело до этой девушки, зачем ее защищать? «У каждого свои грехи и прихоти». Пусть разбираются сами.

Она подумала о другом. Представила, как будет играть роль с Полом, как будет, возможно, на глазах у всех, ходить с ним вместе… На глазах у него, то есть у Кристиана.

Что ж, это будет вполне закономерно: после стольких лет дружбы они станут парой. И вдруг ее окатило жаром: она будет с Полом? Ей даже на миг показалось, что привычная боль, появившаяся пять лет назад, стала отступать.

Пряча смущенную улыбку, она кашлянула в кулак.

– А что… Интересная мысль. А что я должна делать?.. Ну как мы будем изображать?

Пол уставился на нее, словно его вогнали в ступор.

– Что с тобой? Я сказала что‑ то не то?

– «Мы» будем изображать? Ах да, я же не объяснил.

– А… а кто? Ты же просил… – Она замолчала, подозревая что‑ то нехорошее.

– Прости, Джейн, но ты не подходишь для этой роли. Ни одна девушка не поверит, что я смог променять Миранду на тебя.

– Что?!!

– Ну… Ты очень, очень хорошая! – Он взял ее за плечи. – Но тут нужен кто‑ то намного ярче, привлекательнее… Настоящая красавица, понимаешь?

– Понимаю, – процедила она сквозь зубы.

– Не злись! Я просто пришел попросить, чтобы ты договорилась с Алисой. Сам я стесняюсь.

– С Алисой? – Джейн оперлась на спинку стула, чтобы не упасть.

В глазах ее читалась растерянность, обида, испуг и что‑ то еще… Что‑ то самое главное. Но как это называется, внимательный Пол разгадать не мог.

– Ты тоже Алисе давно и сильно нравишься. – Голос Джейн был мертв и печален.

– Да? – Пол не мигая смотрел ей в глаза. – Вот и отлично, она как раз то, что надо! Именно такую девушку я всегда представлял рядом с собой!

Она размашисто шагала по теплым лужам. Замшевые сабо давно и безнадежно вымокли, но Джейн шла, чмокая мягкими подошвами, и вся обида, злость и разочарование разбивались об асфальт вместе с брызгами.

Недостаточно яркая? Недостаточно красивая? Никто не поверит, что он смог променять на нее Миранду?

– Да кто такая эта Миранда?! – вскричала она, и несколько студенток с испугом шарахнулись от нее в стороны. А потом, как это водится, звонко рассмеялись ей в спину.

Джейн не обиделась. Когда‑ то Лориано открыл в ее жизни эту беду – смех в спину, с тех пор это происходит чуть ли не каждый день.

Нет, Алиса – дурочка. Говорила, что это она, Джейн, слепая, а оказалось – совсем наоборот. Пол влюблен в нее саму! Как он сказал? Он давно мечтал… давно мечтал о такой девушке рядом с собой? Джейн проглотила комок в горле. Что ж, пусть помечтают вместе!

– Ой, кого я вижу!

Джейн подняла глаза. Подруга была как всегда в розовом и отчаянно улыбалась. Джейн невесело усмехнулась.

– Ты не на осмотре Калифорнии? А как же эти двое без тебя справятся?

– Ты прости за вчерашнее. Я, правда, не знаю, почему ты так поспешно покинула пляж, но…

– А вы? Гуляли до полуночи?

Алиса махнула рукой:

– Что ты! Я чуть не вывихнула челюсть, зевая от скуки. В общем, эти двое в отставке. Слишком старые и скучные. У меня к тебе важный разговор.

– У меня к тебе тоже.

Джейн вызывающе смотрела на Алису. Такого просто не может быть! Судьба планомерно уничтожала ее день за днем и наконец уничтожила окончательно: и Пол, и Алиса оказались предателями! Сейчас они начнут встречаться, роман захватит их с головой, и оба забудут о ней. Теперь уже навсегда. Что‑ то странное, давнишнее, но очень сильное разрасталось у нее в груди в ответ на это чувство. Она не даст себя бросить! Она им всем… всем покажет, что лучше Джейн нет никого на белом свете!

– Джейн, какую гадость ты задумала? – вкрадчиво спросила Алиса. – Ты хочешь влепить мне минус по контрольной?

– Ты о чем? А, нет. Ваши контрольные я уже все просмотрела вчера. Бред, конечно, но твою я зачла.

– Ура! – Алиса расцеловала ее в щеки. – У меня такая новость для тебя, подружка! Ты просто завизжишь от радости!

Недоверчиво покосившись на «подружку», Джейн решила пока приберечь свою новость, потому что визгу будет в два, а то и в три раза больше.

– Ну?

– Мы скоро едем в Италию! Все вместе!

Холодные мурашки пробежали по ее спине. Просто от одного слова «Италия». Впрочем, скорее всего, это бред.

– Надеюсь, с твоими вчерашними неапольцами?

– С какими? А! Нет! – Алиса поморщилась и махнула рукой, словно это был давно забытый эпизод. – Какая глупость!

– А с кем же?

– Мы всей кафедрой едем. И меня тоже берут! – Алиса игриво повертелась на месте. – А знаешь почему?

– Почему? – пересохшими губами пролепетала Джейн.

– Потому, что наш шеф, то есть ваш шеф, то есть наш любимый Кристиан приглашает туда всех в недельный отпуск – праздновать юбилей факультета.

– Чего‑ чего?

– Ну ты что, глухая?!! У нас же юбилей!!!

– Да.

– И мы едем.

– Да.

– А вчера, когда отшила наконец этих нахалов, я встретила Иден, помнишь, из соседней комнаты, когда я еще жила… в общем, сейчас она – секретарь на соседней кафедре.

– Короче!

– Ну вот! Слушай, это важно. Иден – последнее увлечение Кристиана… Ой. Ты уж прости, подруга. Я понимаю, как неприятно такое слышать.

– Ну?!

– И он вчера шепнул ей, что кафедра в полном составе едет в Италию. И несколько лучших студентов. Он организовывает, у него там какие‑ то связи… Чуть ли не брат‑ близнец живет… Я сразу о тебе подумала! Хи‑ хи.

– Почему ты обо мне подумала? – Джейн показалось, что она падает, а мир разваливается на кусочки.

– Эй, что с тобой?! Чем тебе не угодил его брат‑ близнец?

– Почему ты обо мне подумала? – зло и упрямо повторила Джейн.

– Ну как почему! – раскидывая руки и широко улыбаясь, словно Санта‑ Клаус, только что преподнесший шикарный подарок, заговорила Алиса. – Я же понимаю: с одним не удается завести роман, так с другим удастся. А они, говорят, похожи. Ты чего?

– Я хочу сесть.

Джейн нетвердой походкой подошла к ближайшей скамейке. Алиса тараторила не умолкая:

– Вот он с этим братом, говорят, чертовски богатым… впрочем, в этом плане они тоже одинаковы… вместе организуют эту чертовщину. Ну там яхты, рестораны, отели, чтобы нас разместить…

– Я не поеду, – дрожащим голосом едва слышно произнесла Джейн.

В этот миг мир перестал для нее существовать – осталось только звенящее пространство. Оно звенело гулко и тревожно, словно набат. Вот и все. Вот и накрыло ее прошлое, от которого она старательно бегала пять лет!

– Слушай, да что я тебе рассказываю! У тебя же в Италии есть хорошие знакомые. Ты же… Мы можем у них пожить! Ты ведь как раз тогда… Как раз с Георгом… Ой… – До Алисы наконец дошло. Она резко замолчала, уставившись на Джейн.

– Что? – сухо спросила та, с трудом стараясь не расплакаться. В таком состоянии, чего доброго, можно выболтать, что она прекрасно знает, как красив брат‑ близнец Кристиана, и как он богат, и какие у него родинки на теле, и какой у него дом в Нью‑ Йорке. А также какая у него жена…

– Джейн, ты прости меня, дурочку. Я совсем забыла, что Италия – это Италия. Ну ты же помнишь мой вчерашний географический кретинизм. А мы как раз в Неаполь поедем.

– Я‑ то не поеду, – мрачно сказала Джейн.

– Но почему?! Ты что, боишься в огромной Италии опять встретить его?

– Не в огромной. Он из Неаполя.

Алиса поморщилась:

– Ой. Черт! А я и забыла. Ну у меня правда плохо с географией.

Джейн невольно улыбнулась:

– Это заметно по твоим оценкам.

– Но мы же можем…

– Я не еду и точка. Кстати, ты‑ то как попала в эти списки?

Ей на самом деле не было интересно, ни как туда попала Алиса, ни как туда попадают другие «лучшие» студентки, у которых был роман с Кристианом. А также вообще не интересовал любой факт из окружающей жизни. Джейн медленно и неотвратимо уносило в далекое прошлое. Италия, май, Неаполь, Лориано, девчонки, скутеры, Георг… Его лицо, искаженное страстью, нависшее над ней… Стоп.

– Ты слушаешь меня или нет?

– Да‑ да…

Оно приближается, целует ее… У него огненные губы, они прожигают до самого сердца, ей так приятно, что по щекам снова катятся слезы… А ведь это еще только поцелуй!

– Ну вот, – голос Алисы долетал до Джейн откуда‑ то издалека, – а она уже в свою очередь попросит его. В принципе у нас с ним тоже мог быть вполне реальный романчик. Так… на пару ночей. Но я не согласилась! Ты же моя подруга! – Алиса торжествующе смотрела на нее, ожидая оваций и благодарности за свое благородство…

Джейн ничего не понимала. Георг целует ее, а его руки медленно, так что от истомы ноет каждая жилка, расстегивают пуговицы на ее блузке. Кожа от его прикосновения болит. Низ живота сводит от желания… А он всего лишь целует ее.

– Джейн, у тебя крыша, что ли, поехала?

Его губы скользят ниже, к ямочке в основании шеи, а руки…

Джейн замотала головой и закрыла лицо руками. Алиса участливо гладила ее по плечу.

– Слушай, тебе надо либо к врачу, либо хорошенько оторваться с кем‑ нибудь за все пять лет. Лучше, по‑ моему, последнее.

Джейн подняла лицо и, словно пьяная, сказала:

– Я подумаю над твоим предложением.

– Слушай, Джейн, ну ты правда, может, постараешься как‑ то отвлечься? Тебе надо, непременно надо поехать с нами!

Джейн с недоумением смотрела на нее: эта легкомысленная девушка, которая путает Францию с Италией и которая буквально только что «увела» у нее Пола, наверное, считает себя вправе давать советы ей, Джейн, которая пережила в своей жизни так много…