Общественно-политическая мысль современного арабо-мусульманского Востока

Повеленное Богом наступит — не просите, чтобы оно ускорилось…

КОРАН

Тот, кто мечтает покорить Восток, должен понять: Восток может стать на колени только перед Богом, но не перед кем другим.

ТАРИК АЗИЗ

Относительное вероисповедное единство, миграции миллионных масс людей (рабочие-иммигранты, паломники, беженцы), воздействие средств массовой информации, целенаправленная деятельность отдельных государств и международных исламских организаций — все это создает в настоящее время устойчивую систему взаимовлияний между различными регионами «мусульманского мира»; превращая тем самым «исламский бум» в постоянно действующий фактор социально-политической и духовной жизни мирового сообщества.

Однако при более близком знакомстве с политической жизнью стран, охваченных «исламским Возрождением», оно начинает выглядеть далеко не столь однозначно и непротиворечиво. У неискушенного наблюдателя не может, например, не вызвать удивления убийство президента Египта Г. А. Насера, постоянно подчеркивавшего свою правоверность, членами группы с красноречивым названием «Братья-мусульмане». Не менее странным может показаться и то, что преемник Насера, А. Садат, фанатично преданный исламу, с «забибой»[104] на лбу, пал жертвой объявленной против него «войны за веру»[105]. Если речь идет об устремленности к общей, единой вере, то что порождает столь сильное психологическое ожесточение и столь напряженную политическую борьбу?

Все это заставляет предположить, что ислам, распространенный на Востоке, не является монолитным и унифицированным. И это действительно так: современный ислам — явление крайне разнородное и противоречивое. Его основателю, пророку Мухаммеду, приписываются такие слова: «Иудеи раскололись на семьдесят одну секту; назаретяне (христиане. — Авт.) раскололись на семьдесят две секты. Расколется и моя община — на семьдесят три секты». Пророк ошибся в одном — в количестве сект. Их в исламе значительно больше. Наряду с двумя главными его направлениями — суннизмом и шиизмом, существует и третье, сравнительно незначительное в численном отношении, — хариджизм [4]. В свою очередь, суннизм и шиизм также подразделяются на бесчисленное количество сект, подсект, орденов и т. п. Существует также довольно много религиозных группировок, характер связи которых с правомерным исламом установить довольно трудно по причине из закрытости для посторонних (например, друзы, алавиты и другие).

Исследователи различают ислам «классический» и «бытовой», «официальный» и «народный», «ислам богачей» (ислам сарви) и «ислам бунтовщиков» (ислам саври). В странах традиционного распространения этой религии проповедь милосердия и терпимости нередко сочетается с использованием насильственных методов политической борьбы, включая террор. Социалистические лозунги не исключают преследований борцов за социализм. Призывы к «священной войне» против США и их союзников звучат на фоне действий, разобщающих и ослабляющих антиимпериалистические силы. Концепции «мусульманской солидарности» не мешают углублению конфликтов между мусульманскими странами. Правительственные программы «исламизации» часто вызывают протест верующих, уходящих в неофициальные («дикие») мечети. И все эти такие разные, подчас противоположные, позиции обосновываются ссылками на один и тот же источник авторитета — Коран, сунну, фикх.

Такое многообразие точек зрения и подходов объясняется сложностью и содержательно многозначностью самого Корана и хадисов[106], различиями в типах религиозного сознания у различных социальных слоев и политических сил общества (традиционализм, модернизм, фундаментализм), динамикой политической обстановки в той или иной стране. Важным фактором столь значительного «разброса» идейно-политических позиций современных исламских теоретиков является и то обстоятельство, что выработка различных подходов к исламу — его вероучению, социально-политической доктрине, месту в обществе и т. д. — составляет в странах мусульманского Востока прерогативу не только и даже не столько духовенства, сколько политиков, публицистов, журналистов, простых верующих. Исследователи называют ислам «неинституционализированной» религией, т. е. такой, где отсутствует четкая организация духовенства, руководящие органы, обязательные для всех верующих решения. Всякий верующий мусульманин обладает правом высказывать свое мнение по вопросам религии, — лишь бы оно не противоречило Корану. В этом — одна из причин такого характерного для «исламского мира» явления, когда политический деятель — скажем, ливийский лидер Муаммар Каддафи — дает свою собственную, достаточно оригинальную интерпретацию того, каким должен быть ислам. До Каддафи это делали и Насер, и Сукарно, продолжают делать и другие политические лидеры.

Предлагаемые Вашему вниманию отрывки из работ трех известных политических деятелей Арабского Востока подтверждают, на наш взгляд, существование весьма различных подходов внутри одной и той же, исламской, ориентации.