Неоконченные предания Нуменора и Средиземья, Друэдайн, 1

Люди народа Халет были непохожи на других атанов, и язык у них был другой; союз с эльдарами объединил их с другими атанами, но они все равно оставались сами по себе. Между собой они продолжали говорить на своем языке, и хотя им пришлось выучить синдарский, чтобы общаться с эльдарами и другими атанами, большинство из них говорили на нем неуверенно, а многие из тех, кто редко покидал свои леса, и вовсе его не знали. Они не любили никаких новшеств, и сохраняли многие обычаи, казавшиеся странными эльдарам и прочим атанам, с которыми халадины встречались в основном во время войн. Тем не менее их уважали, как верных союзников и доблестных воинов, хотя на те войны, что велись за пределами их земель, они высылали лишь небольшие отряды: халадины всегда были малочисленным народом, и заботились прежде всего о безопасности своих лесов. В лесных войнах они не знали себе равных. Очень долго даже те орки, что были специально натасканы для этого, не смели показаться вблизи их границ. У них был странный обычай: среди их воинов было много женщин, хотя они редко участвовали в больших битвах за пределами своей страны. По-видимому, так повелось исстари: их правительница Халет была прославленной амазонкой, и ее сопровождал отряд женщин-телохранительниц.

Самым удивительным в обычаях халадинов было то, что среди них жили люди совсем другого племени, каких ни эльдары, ни другие атаны никогда прежде не встречали. Их было немного, несколько сотен, и селились они отдельными семьями или небольшими группами, но были дружны меж собою, словно члены одной общины. Народ Халет называл их друхами (drû g - это было слово из их языка). Эльфам и прочим людям они казались некрасивыми: они были приземистыми (фута четыре ростом), но очень коренастыми, толстозадыми, с короткими толстыми ногами. Их широкие плосконосые лица были неподвижными, шевелились лишь толстые губы; а глубоко посаженные глаза, такие черные, что зрачков не было видно, прятались под нависающими бровями, и их движение можно было заметить только вблизи, но в гневе они вспыхивали красным огнем. Растительности у них на лице не было; только у некоторых мужчин (гордившихся таким отличием) на подбородке рос жидкий хвостик черных волос. Голоса у них были низкие, гортанные, но их смех был удивительно звонким и раскатистым, и необыкновенно заразительным, потому что в нем звучало чистое веселье, не отравленное ни насмешкой, ни злобой. В мирное время они часто смеялись за работой или за игрой, так, как другие люди поют. Но враги они были беспощадные, и, будучи пробужден, их гнев долго не остывал, хотя заметить его можно было только по огню в их глазах: сражались они молча, и не праздновали побед, даже побед над орками, единственными существами, которых они ненавидели по-настоящему.
Эльдары звали их друаданами, признавая их атанами, потому что все их любили. Но век их, к сожалению, был краток; их всегда было немного, и к тому же они несли большие потери в войнах с орками, потому что орки платили им ненавистью за ненависть, и не упускали случая взять их в плен, чтобы замучить. Когда Моргот одержал победу над всеми королевствами эльфов и людей в Белерианде, от друаданов осталось всего несколько семей, в основном женщины и дети. Некоторые укрылись в последних убежищах в Устьях Сириона.
Друаданы были очень полезны тем, с кем жили, и, пока их было еще немало, многие звали их к себе; но они редко соглашались покинуть земли народа Халет. Не было им равных в выслеживании любых живых тварей, и они охотно обучали этому искусству своих друзей, но их ученикам было далеко до них: у друаданов чутье было не хуже, чем у собаки, да к тому же они были еще и зоркими. Они хвалились, что с наветренной стороны учуют орка раньше, чем другие люди его увидят, а по следу найдут его и через несколько недель, если только он шел не по воде. В растениях они разбирались немногим хуже эльфов, хотя и не учились у них, и говорят, что, едва успев переселиться в новые земли, они уже знали все местные растения, большие и малые, какие из них ядовиты, какие съедобны, и давали имена всем, что были им прежде неизвестны.

Друаданы, как и остальные атаны, не имели письменности до встречи с эльдарами; но и эльдарские руны и письмена они тоже не изучали. Сами они не изобрели никакой письменности, если не считать нескольких простых знаков, служивших для обозначения дорог и передачи информации или предупреждений. Видимо, у них уже в далеком прошлом существовали кремневые орудия для выцарапывания и вырезания знаков, и они продолжали пользоваться ими, хотя атаны успели познакомиться с металлами и кузнечным ремеслом еще до того, как пришли в Белерианд, потому что металлы были труднодоступны, и металлические орудия и инструменты стоили очень дорого. Но когда в Белерианде благодаря общению с эльдарами и торговле с гномами Эред Луин эти вещи стали доступнее, друаданы проявили большой талант к резьбе по дереву и по камню. Они уже были знакомы с красителями, в основном растительными, и рисовали на дереве или плоских камнях; иногда они пытались делать лица, которые рисовали на дереве, рельефными. И когда у них появились более острые инструменты, они с удовольствием стали вырезать изображения людей и животных, как игрушки и орнаменты, так и большие скульптуры, и у самых искусных они выходили совсем как живые. Иногда их скульптуры бывали причудливыми и фантастическими, а иногда даже страшными: одной из мрачных шуток их искусства были изображения орков, удирающих, вопя от ужаса, - друаданы ставили их вдоль границ. Еще они ставили свои собственные изображения на перекрестках и поворотах лесных дорог. Эти статуи назывались " дозорные камни"; самые известные из них стояли у Перекрестий Тейглина: каждая из них изображала друадана, ростом больше настоящего, попирающего ногами убитого орка. Эти изображения водружались не просто как вызов врагам: орки боялись их, и верили, что в них живет злобный дух Огхор-хай (так они называли друаданов), и что они как-то передают вести своих создателям. Поэтому орки редко осмеливались прикасаться к ним или пытались разбить их, и, если их было не слишком много, поворачивали назад у " дозорного камня".

Но удивительнее всего была способность этих людей к полному молчанию и полной неподвижности: иногда они просиживали по нескольку дней, скрестив ноги, положив руки на колени или сложив их на животе, закрыв глаза или глядя в землю и не шевелясь. Среди народа Халет ходила такая история:

Однажды один из самых искусных драуданских каменотесов сделал статую своего покойного отца, и поставил ее у дороги неподалеку от своего дома. Потом он уселся рядом и предался воспоминаниям. Мимо проходил лесной житель, направлявшийся в дальнюю деревню; увидев двух друхов, он поклонился и поздоровался. Ответа он не получил. Он постоял немного, присматриваясь к ним, и пошел дальше, говоря себе: " эти друхи все искусные каменотесы, но эти две статуи совсем как живые". Через три дня он шел обратно и присел отдохнуть, прислонившись к одной из статуй. Плащ он повесил на статую сушиться, потому что в дороге попал под дождь, а теперь припекало солнце. Так он и заснул; но вскоре его разбудил голос той статуи, к которой он прислонился:

- Я надеюсь, ты уже отдохнул, но если ты хочешь спать дальше, пересядь, пожалуйста, к другому. Ему уже не захочется поразмять ноги; а в твоем плаще на солнце слишком жарко.

Говорят, что друаданы часто садились и застывали так, когда оплакивали беды или утраты; но иногда они просто раздумывали или строили планы. Еще они пользовались своей неподвижностью, стоя на страже: они сидели или стояли, укрывшись в тени, и, хотя казалось, что их глаза закрыты или устремлены в пустоту, ничто, происходящее поблизости, не ускользало от них. Их незримое бдение было таким напряженным, что незваные гости ощущали его, как некую угрозу, и спешили отступить прежде, чем их окликнут; но если мимо проходил враг, друаданы подавали сигнал: пронзительный свист, невыносимый вблизи и слышный издалека. В беспокойные времена стражники из друаданов очень ценились среди народа Халет; а если таких стражников не было, они ставили у своих домов их скульптурные изображения, веря, что они способны отвести беду от людей (друаданы их для того и делали).

На самом деле, хотя люди народа Халет любили друаданов и доверяли им, многие из них считали, что друаданы обладают некой сверхъестественной, магической силой; и среди их преданий о чудесах было несколько историй о подобных вещах. Вот одна их них: