Аня Липкина 5 страница

Вот и я, поддавшись свету,

Своей жизни изменил,

Оберег я свой забросил,

Веру в Бога позабыл.

Не дивлюсь теперь как прежде

Светлым, милым пустякам.

Оттого, что происходит,

У меня на сердце шрам.

Что творится, сам не знаю.

Мутно я смотрю в глаза

Людям, верящим как прежде,

В пресвятые небеса.

Жаль злодей я, жаль глупец!

Свою жизнь не отмотать,

Может, все-таки, и мне

Вдруг предстанет полетать.

А.Зверуго

Главные герои:

Лёша Зверуго, Гамбит

Рома Бакаев, Спайрекс

Виталик Бельмач, Мангуст

Андрей Тумаш, Вольт

Саня Ходанович, Даламбер

Саня Борискин, Брюс

3 мая 2013 года…

Рассвет розоватой гуашью щедро размазался по небу, забрызгав багрянцем пушистые облака. Утренняя прохлада вызывающе лезла под воротник и холодила неприкрытую шею. От реки по направлению к лагерю тянулся дымчатый шлейф тумана.

Гамбит надвинул капюшон так, чтобы лишь торчал чуб и светились в глубине большие карие глаза. Находиться в обществе убийц, людей, ещё вчера охотившихся на тебя, было слегка неуютно, потому парень большего внимания удостаивал носы своих ботинок, нежели своих новых союзников. Охотники не оставались в долгу: с опаской, держа оружие на расстоянии метра, они занимались своими делами, одними бровями следя за Лёшей. Взаимные волны антипатии перемешивались, яростно пенились и опадали, распространяя гнетущий бриз недоверия.

Когда набережная закончилась, навстречу Гамбиту вышагнула зелёная ограда. Наш герой нырнул в толщу кустарников, облепленных зелёными почками, и, отодвигая руками сочные молодые ветви, начал пробираться в глубь чащи. Под давлением ступней податливо проваливался мох. Ввысь устремлялись сосны, на верхних ярусах переплетаясь древесными станами.

Свернув на опушку, Лёша обнаружил угловатую палатку цвета хаки. Внутри обитал лидер отряда, Даламбер. Саня не пытался поддерживать компанейский дух и не ел кашу с солдатами, как Суворов. В моменты привалов он купался в одиночестве, ревностно охраняя свой покой.

Любимыми занятиями Ходановича в такие минуты были чтение и музыка. В плане литературы парень был гурманом. Потреблял изыски классических произведений Золотого и Серебряного веков, в которых он ощущал вес авторского слова и простор для читательской мысли. Творческую тягу Саня удовлетворял игрой на губной гармошке. Развалившись на пне, Даламбер мог часами выдавать новые звуки и практиковать излюбленные, вошедшие в репертуар, мотивы.

Сейчас лидер охотников не был занят ни тем, ни другим. Внутри палатки, обозначаемые тенями, замерли две фигуры. Первая, с широкими, почти квадратными, плечами принадлежала Даламберу, вторая же наотрез отказывалась складываться в определённую личность. Мужчины спорили горячо, но по правилам хорошего тона. Один не перебивал другого в процессе изъяснения и внимательно слушал, ожидая момента высказать свою точку зрения.

Лёша кашлянул. Спор резко прекратился, как если бы парень выключил громкости их голосов. Приглашающе поднялся верх палатки.

- Входи.

Гамбит, пригибаясь, осторожно влез внутрь. Слева от входа лежали вскрытые жестяные банки от тушёнки, обёрнутые в целлофан, справа подбоченился наполовину опустевший военный рюкзак. В центре, на блестящей кожаной куртке лежал скромный арсенал Даламбера. Два Кольта и серебристый двуствольный дробовик. Шесть идеально наточенных ножей, с чёрными ленточками, привязанными к рукояткам. И, наконец, три гранаты различного назначения, размером с куриное яйцо, на которых наш герой невольно задержал взгляд.

- Нравится? – спросил Саня, считав реакцию с лица мутанта. Ходанович лениво полулежал на спальном мешке, подперев подбородок кулаком, и барабанил пальцами по полу.

- Вполне, - нейтрально ответил Гамбит.

- Может, чаю? – предложил лидер охотников, подтягивая к себе термос. – Зелёный, без сахара.

- Да, спасибо, не откажусь.

Лёша медленно взял кружку и отхлебнул. Внимание его было сконцентрировано на тучном мужчине среднего роста, в серой жилетке, протёртых брюках и рубашке, застёгнутой на все пуговицы, из-за чего короткая шея незнакомца была немного провисшей, как у пеликана. Голова его напоминала будку, к которой на скорую руку были прикручены уши и нос-картошка. Под мохнатыми бровями притаились коварно сверкающие глазки. Полноватые руки были приподняты вверх и прижаты к туловищу, как у барышни. В манерах читалось что-то женское.

- Прошу любить и жаловать, Семён Алексеевич Самоделкин. Глава геоинформационного разведывательного подразделения, по второму образованию - психолог, - представил незнакомца Даламбер.

- Можешь не волноваться, я уже скоро ухожу, - поспешил заметить мужчина, протягивая пухлую ладонь.

Лоб Самоделкина покрылся тоненькой испариной, неуловимой зрению обычного человека. Лёша пожал руку и понял, что этот тип задержится здесь надолго.

- Наши разведчики засекли Мангуста и его команду. Мутанту-пауку, несмотря на все его старания, не удалось уйти от слежки, - поведал Саня, пристально глядя на Гамбита.

- По нашим сведениям, их трое. Сам паук, Мангуст и парень, управляющий электричеством, - охотно наябедничал приятель Ходановича.

- Спайрекс и Вольт, - поморщившись не то от кипятка, не то от голоса мужчины, поправил Лёша.

- Без разницы. Эти изгои не заслуживают имён, - противно просипел Семён Алексеевич. – Они обосновались на заброшенном сталелитейном заводе. Наивные, на подсознательном уровне ищут себе клетку!

- Вас бы и самого не помешало посадить в клетку, - процедил сквозь зубы Гамбит. – Для профилактики.

- Товарищу Даламберу хватит дюжины солдат на зачистку здания, - пропустив совет мимо ушей, заявил психолог по образованию.

«Товарищ» был младше Самоделкина лет на двадцать и на год старше самого Лёши, что создало довольно комичную ситуацию. Мужчина крякнул и покраснел.

- Мы с тобой через два часа выдвигаемся со специальным отрядом, - предупредил Саня. – Двенадцать голов – хорошо, четырнадцать же гарантированно сократят популяцию мутантов на три особи.

- Не перебор ли с людьми? – спросил Лёша. - Пятеро против одного, и это ещё грубо, за вычетом оружия.

- А чего церемониться? Вот ты, например, когда болеешь, борешься с инфекцией всеми возможными способами, так? Таблетки, микстуры всякие, антибиотики, грелки, горчичники. Здесь такая же ситуация. Мутация – есть вирус, и человечеству пора бы излечиться от этой заразы, - жёстко отрезал Даламбер, бросая взгляд на свои часы.

- Мы на войне, парень. А на войне все средства хороши, - решил добавить Самоделкин. – Впрочем, что с тебя взять! Ветер в голове, юношеский максимализм.

- А ещё в период войны призываются все взрослые мужчины, - вспомнил Гамбит, приглаживая чуб. – Думаю, пятнадцатый человек нам в команде не помешает. Тем более такой опытный, как вы, состоявшийся в жизни. Ну что, пойдёте воевать?

Мужчина побелел, как холст, и в поисках защиты жалобно посмотрел на Даламбера, но тот и не думал вступаться.

- Меня бесит, когда люди, не разбирающиеся в каких-либо вещах, пытаются доказывать свою правоту! - запальчиво продолжал Лёша, повышая голос. Пальцы парня приросли к кружке. – Я знаю, как должен думать военный, как он должен поступать, и не собираюсь слушать советы тех, кто и оружие-то в руках не держал.

- Я держал в руках оружие…, - нервно промямлил Семён Алексеевич.

Гамбит презрительно фыркнул.

- Вот именно. Разве что держали.

Разговор с Самоделкиным окончательно изжил себя.

- И что же от тебя требуется сейчас? – коротко спросил Саня, милосердно спасая главу геоинформационного подразделения от нападок.

- Быть верным солдатом. Отбросить в сторону эмоции, все посторонние мысли и действовать строго по плану. Помогать союзникам в бою и безжалостно пресекать сопротивление врага. Мангуст будет уничтожен, - ни капли не сомневаясь, отчеканил Гамбит.

Взгляд Ходановича снова скользнул по циферблату. Казалось, лидер охотников чего-то ждёт.

- Против тебя будут выступать бывшие друзья. Готов к этому?

- Дружба – чувство приходящее и уходящее. За нашу жизнь мы встречаем такое количество людей, что потом путаемся в знакомых лицах. Сожалеть о каждой просроченной, погасшей дружбе – всё равно, что жалеть опавшие листья в ноябре, - меланхолично сказал Гамбит. - Нужно вкладывать силы во что-то более долговечное. В жизнь, например. Я хочу уйти с передовой, получить нормальные пальцы и больше не опасаться того, что мои мозги могут превратиться в фарш.

- Результаты сегодняшней миссии покажут, как сильно тебе это нужно, - предупредил его Даламбер, ткнув в него указательным пальцем. - Доставь мне голову Мангуста, и я выполню свои обязательства.

- Очень на это надеюсь, - кивнул Лёша, поставив кружку перед Семёном Алексеевичем дном вверх. Самоделкин пугливо отпрянул, восприняв данное действие, как покушение на свою жизнь. – Ещё увидимся. Мне нужно подготовиться.

…

- Кажется, вы зря опасались, Семён Алексеевич. Нам не придётся идти на крайние меры, - заметил Даламбер, когда фигура Гамбита полностью скрылась в зелёных зарослях. – Его верность не подлежит сомнению.

- То есть, вам достаточно знать пульс человека или мутанта, чтобы доверять ему? – не поверил своим ушам Самоделкин. – Его линзы достаточно мощные, чтобы различить чужеродный объект в корпусе кружки. Да и сам он явно не глуп и мог разгадать ваш замысел ещё с самого начала.

- Не думал, что придётся объяснять психологу, - с досадой покачал головой Саня. – Когда человек врёт, он невольно начинает нервничать. Внешне это может быть и незаметно, но физиология не умеет лицемерить. На этом принципе основаны практически все детекторы лжи. А теперь представьте, что человеку приходится врать в условиях, когда его проверяют на предмет обмана? Тут ты нервничаешь в разы больше, сидишь на тысяче иголок, боясь даже дыхнуть не в ту сторону. Гамбит выдержал испытание, и это неоспоримый факт.

- Но он едва меня не прикончил! – возмутился Самоделкин, потрясая прижатыми ручками, как наседка. – Я этого просто так не оставлю! Щенок!

- Такие бойцы, как он, обычно принимают решение быстро. И на вашем месте я был бы благодарен судьбе за то, что звёзды сегодня сошлись в вашу пользу. Иначе ваш околевший труп ещё с месяц искали бы в этом лесу.

- И вы… вы бы так легко отдали меня на растерзание этому … этому мутанту? – заикаясь, как от привидения, отшатнулся от Сани глава геоинформационного подразделения. Лицо его скривилось от неподдельного страха. Паника захватила Семёна Алексеевича с потрохами. – Я же человек! Человек, твою мать!

- Среди людей тоже попадаются отвратительные экземпляры, - иронично заметил Даламбер…

3 мая 2013 года, двумя часами позднее…

Андрей опустил в глубину тряпичного отсека рюкзака бутылку с водой и потянул за сломанную «собачку». «Собачка» шла надрывно, с трудом заставляя металлические зубы молнии закрываться. От нетерпения Вольт даже начал потрескивать, как попкорн, отбрасывая электрические искры. Несмотря на явный недостаток с замками, рюкзак был вместительным и сопровождался внутренним карманом для ноутбука, боковым - для термоса и передним – для батареи, аккумулирующей солнечную энергию. Учитывая свалочное происхождение вещи, уповать на нечто большее не приходилось.

Тумаш взял рюкзак за шлейку и накинул его на правое плечо. Сборы были завершены, и Вольт был готов к очередной вылазке. Мимолётного взгляда хватило парню, чтобы понять, что Мангуст едва ли ложился и в эту ночь. Волосы его были растрёпаны и топорщились в разные стороны, под глазами засела вчерашняя синева. Виталик, казалось, ушёл в себя, абстрагировался, вычленив из поля зрения посторонние объекты. Мутант был занят починкой шеста, на данный момент, установкой белого картриджа в углубление корпуса Цезаря.

Рядом с Мангустом, облизывая веточки хвои, потрескивал недавно разведённый, девственный костёр. Пламя было тёплым и ласковым, пледом согревая вытянутые ноги. На толстых металлических стержнях, нанизанная на ветку, готовилась к употреблению курица, наполняя помещение сочным запахом мяса.

Андрей сделал шаг к выходу, как вдруг Цезарь, внезапно оказавшийся в руке Виталика, уткнулся ему в бедро.

- Мы не будем никого грабить, - сказал Мангуст, не поворачиваясь. Тема вечернего разговора всплыла, вытолкнутая на поверхность мольбами Архимеда.

- Твои предложения? Снова будем таскать кудахчущих куриц или визжащих поросят? – съязвил Вольт, заводясь с пол-оборота. – Бельмач, это же смешно! Как ни крути, но мы уже в статусе воров. Разорители домашних хозяйств, совершающие преступления во имя полноты собственных желудков.

- Домашний скот – это другое, - неуверенно возразил Виталик. – Жители деревень всё равно кормят их на убой.

- Да неужели? Тоже мне, санитар леса, - насмешливо хмыкнул Тумаш. – Ты пытаешься отвернуться от правды, но не понимаешь главного: она везде, с любой стороны и жечь будет с одинаковой силой. Переведу на понятный тебе денежный эквивалент. Отдай мне двести тысяч рублей или свою курицу. Мой кошелёк будет неприятно пуст в обоих случаях, так как по стоимости курица примерно равна утраченной сумме.

Мангуст замолчал. Доводы у него иссякли, но и уступать он не хотел из принципа.

- Если такой гордый, то можешь и дальше пить дождевую водичку, закусывая запахом мяса, которое мы со Спайрексом съедим сегодня вечером, - заявил Андрей и, немного смягчаясь, добавил: - Могу пообещать, что не доведу до кровопролития. Хватит небольшого представления.

Вольт оттолкнул навершие шеста коленом и, насвистывая, отправился на поиски благодарных зрителей. Откинув щеколду, Андрей надавил корпусом на дверь и оказался на улице. Виталик проводил мутанта грустным взглядом и вернулся к своему занятию…

Спайрекс подошёл к водосточной трубе, опустился на колени и подковырнул кусочек земли ногтем. Влажная, глиняно-торфяная. Аккуратно расправив лохмотья бинта, добытого у Сида, Рома обмотал ими вход трубы и подставил добротную пятилитровую бутылку. По наивному предположению мутанта, использованный бинт не сильно потерял в стерилизующих свойствах. Просачиваясь сквозь волокна, в воду потекли первые капли. С утра в Минске прошёл небольшой дождь, потому Рома рассчитывал наполнить ёмкость достаточно быстро.

- Рома! – окликнул нашего героя Вольт, остановившись у обочины. – Поторопись с водой, наш лидер скоро от жажды начнёт видеть ангелов. У него, кажется, мозг усыхает. Серое вещество к черепу прилипает. Ну, ты понял.

Рома пошевелил жвалами и утвердительно замотал головой.

Мутанты, как верно определил Самоделкин, остановились на заброшенном сталелитейном заводе, расположенном практически на окраине столицы. Основная версия, по которой завод остановил своё производство, - загрязнение окружающей среды. Люди из комитета природных ресурсов обошли здание несколько раз, поцокали языком, поохали и сослались на присутствие выхлопов в воздухе и заболачивание почвы. Получив щедрые пособия в белых конвертиках, рабочие откланялись и отправились на биржу труда и под ночники магазинов. Чуть позже здесь планировалось сделать спортивный молодёжный оздоровительный центр - какая ирония! - но что-то не срослось.

Перемещение во времени не спасло мутантов от преследования Даламбера. Беспощадная массовая резня в будущем будто бы прекратилась и эволюционировала в опасную игру до последнего выжившего героя в настоящем. Одно поле боя сменилось на другое, да существенно сократилось количество игроков. Казалось, эта генетическая вендетта существует вне пространства и времени.

Путая следы, увязая в промежуточных стычках, Мангуст, Вольт и Спайрекс кочевали из одного места к другому, пока совершенно случайно не оказались на вышеупомянутом заводе. Не планируя оставаться на точках привала больше дня, они невольно приросли к новому пристанищу. Близкий выход к транспортной магистрали и малая заселённость района были вескими причинами остаться. В случае нападения отряда Даламбера скрыться здесь было бы проще, чем в шумном и обозримом центре Минска.

Сегодня была очередь Андрея добывать продукты и получать новости из окружающего мира. Пока Рома возился с водой, Мангуст был главным по кухне. Повар из него был так себе, поэтому ответственность Виталика была сужена до простейшего задания: следить за тем, чтобы курица не сгорела и ненароком не упала в костёр.

Лидер бравой тройки переживал кризис мысли. Вернувшись назад во времени, он будто достиг конечной точки и замер. Как заводная игрушка, израсходовавшая лимит движений, как мститель, добившийся расплаты и утративший смысл жизни. Виталик изначально не ставил перед собой высокой цели, типа спасения человечества, потому он просто получил желаемое и стал почивать на лаврах. Вот только достижение цели почему-то не сделало его счастливым. Лавровый лист сточился и начал натирать спину, взывая к решительным действиям. Менять будущее? Да тут исправляй, не хочу, знать бы хоть, с чего начать. Искать друзей? После недавних событий Мангуст даже не знал, кто из них остался жив.

Виталик привык действовать по плану. Казалось, в кармане Мангуста лежит блокнот, где уже расписана на недели две вперёд вся его жизнь. Ложился спать наш герой в одиннадцать вечера, ел три раза в сутки, до трёх учился в Лицее, потом делал уроки и готовился к репетитору. Режим дня парня был строгим, как костюм капельдинера, и не давал даже намёков на компромисс к самому себе. Про таких людей говорят: “робот”, но парень копал глубже и видел в этих словах признание своей выдержки и целеустремлённости.

Единственным исключением из правил для Мангуста была дружба с Брюсом. Построена эта дружба была на боли и непринятии. Нахватавшийся тумаков и наглотавшийся издевательств, Саня в какой-то момент стал колючим и холодным. Виталик же, который был младше Брюса на два года, продолжал видеть в парне песчинку добра и тянулся к редким лучам света, излучаемых ею. Доверчивый парень не понимал, почему в душе Борискина пророс терновник недоверия и цинизма, почему сосед, служивший примером для подражания, позволил тьме внутри разгуливать без присмотра.

Любое слово Бельмача, которое расходилось с мнением Сани, вызывало в старшем товарище приступы гнева, выливающиеся в избиения. А с учётом того, что Виталик был воспитан на тех же принципах чести, что и Брюс, говорил правду он всегда, что придавало трёпкам характер регулярности. Сбившийся со счёту в своих срывах на соседе Саня иногда искренне поражался, почему после всех этих испытаний Мангуст продолжает быть рядом. Каждая трёпка не только не отдаляла ребят, а наоборот, связывала их судьбы ещё больше, придавая их странным взаимоотношениям характер священной дружбы.

Порывистый и резкий, нескромный в проявлении своих чувств, Саня был слеплен из другого теста. Пока Мангуст тщательно прорабатывал план действий, выискивал в нём изъяны, Брюс советовался лишь с интуицией и сердцем: в итоге, лез на рожон и смотрел в дуло танка. Кардинально разные подходы к принятию решений были обречены на столкновение рогами, что и произошло. Коса авантюризма нашла на камень благоразумия. Наши герои приняли разные стороны…

Война выбила мутанта из колеи, перевернула все привычные устои. Думать приходилось быстро, нужно было принимать волевые решения, не колеблясь. Обладая острым интеллектом и незаурядной способностью к запоминанию, Виталик быстро добился уважения среди остальных участников команды и вышел в дамки. Даже в экстремальной ситуации Мангуст умудрялся смотреть на ход-два вперёд, обыгрывая более опытных гроссмейстеров - Горностаева и Гриня. До сих пор…

С поломкой Цезаря Виталик потерял всю уверенность в себе. Безоружен. Недееспособен. Парализован. Эдакий офицер в отставке, запасной игрок команды. Сейчас он немногим отличался от обычного человека. Оставалось только поставить на голову яблочко и позвать Даламбера. Не имея возможности альтернативными способами защитить свою жизнь, Мангуст сосредоточился на восстановлении функционала шеста.

Кроме странной чёлки Виталик обладал высоким ростом и уровнем ловкости, близким к неуклюжести. Походы с Саней на дзюдо, а потом и на каратэ закончились спустя месяц тренировок. Нет, Мангуст делал определённые успехи, но его вечно влекло в новую степь. Не успев реализоваться в одной области, он перескакивал в другую, иногда противоположную, жаждая чего-то нового, особенного, неповторимого. Вдоволь набравшись впечатлений, Бельмач угасал и начинал поиски заново. Ценой невероятных усилий над собой и родительских наставлений Виталик со средним таким блеском окончил музыкальную школу, чтобы потом сложить инструмент в дальний угол и брать его исключительно ради “побренчать”.

Подбор оружия для Мангуста оказался мучительно долгим для самого мутанта и чрезвычайно нервным для окружающих. Топоры казались Виталику грубоватым, варварским оружием. “Я же не мясник”, - рассуждал он. Мечи не подходили из-за неудобных рукояток и сомнительной изящности. “Заострённый кусок металла. А два меча - вообще какие-то садовые ножницы”. На какое-то время его заинтересовал бумеранг, но из-за длительности возврата Мангуст отказался и от него. Все оружия дальнего действия - гарпуны, стрелы, пистолеты, ножи - тоже были забракованы. “Я могу попробовать, но с моим идеальным зрением я могу и своим пулю в голову оформить”. Почти отчаявшись, команда обратилась к Чижу. Поломав голову с пару недель, он представил своё едва ли не лучшее изобретение - Цезаря.

По своим возможностям шест не уступал римскому императору, в честь которого и был назван. Оснащённый по всем существующим технологиям, Цезарь мог выступать в роли щита, в качестве холодного и огнестрельного оружия, а также обладал рядом других, не менее полезных функций. Цезарь и Мангуст сдружились практически мгновенно: одного прикосновения, одного взмаха хватило Виталику, чтобы оценить прелесть оружия, всю скрытую в нём мощь. Элегантный шест легко разделялся на две части, удлинялся, становился толще или сжимался до размера шариковой ручки.

Сейчас Цезарь был не в лучшем состоянии. Инженер из Мангуста был такой же, как и повар, что сказывалось и на скорости починки. Пару раз Виталик подумывал о том, как же было бы хорошо обменять сейчас Спайрекса на Чижа, который бы разобрался со своим устройством за пару минут. Обернувшись, он увидел Рому, несущего бутылку с водой с преисполненным добродушия видом, и невольно улыбнулся. «Променяешь такого, куда там!», - подумал он.

В ноздри мутанта без приглашения ворвался неприятный, горький запах. Догадавшись об источнике запаха, Виталик бросился к костру и поспешно перевернул курицу. Правый её бок покрылся налётом копоти.

- О-о-о-о-о-е-е-е-е-м-у-у-у-у-у ы-ы-ы-ы…, - заворчал подошедший Спайрекс. Бутылка с водой опустилась на землю, и Виталик мог видеть лицо Ромы, не искажённое пластиковым барьером.

- О-о-о-о-о-о-о-о-м-у-у-у-у-у! – передразнил Мангуст, в точности имитируя голос паука. – Я был занят. Если бы вы с Андреем действительно хотели сделать мясо без дымка, то вряд ли оставляли бы его под моим присмотром.

Фраза имела далеко не фигуральный смысл. Количество загубленных Виталиком куриц плавно приближалось к десятку.

- Ы-ы-ы-ы-ы м-о-о-о-о-о-г-о-о-о-о а-а-а-а-б-о-о-о-о-а-а-а-а-е-е-е-е-е-ш-ь..., - участливо произнёс Рома, присаживаясь рядом с костром.

- Знаю я, сколько я работаю! Недостаточно! Иначе Цезарь давно был бы исправен, а не представлял собой кусок металлолома. Не получается! – руки Виталика непроизвольно разжались.

Шест глухо стукнулся о пол. Зубы мутанта заскрежетали, а веки медленно сомкнулись. Мангуст старался сохранять самообладание, но недосып и нервозность были не лучшими союзниками гармонии.

- Я могу выиграть бой, но не могу разобраться со своим оружием! Бред какой-то!

- О-о-о-о-д-д-о-о-о-о-х-и-и-и. Е-е-е-е-б-е-е-е-е у-у-у-у-н-о-о-о-о о-о-о-с-п-а-а-а-а-т-ь.

Спайрекс быстро вскочил, бросился к стоящей поблизости бочке из-под химикатов и извлёк оттуда перьевую подушку. Очевидно, мутанты исключали вариант облучения или радиации, зная специфику собственного организма. Рома подошёл к Мангусту и ткнул ему в голову подушкой, призывая к немедленному отдыху.

- Некогда отдыхать.

Мангуст сжал указательным и большим пальцами малюсенькую плату и слегка подул на неё. После чего бережно вставил устройство в корпус Цезаря и скрыл хрупкие внутренности шеста крохотной пластинкой. Виталик несильно сжал рукоять шеста в руке и замер в ожидании чуда. Место крепления двух половинок шеста едва заметно провернулось, заскрежетали шестерёнки, щедро смазанные мутантом, и Цезарь принял привычную боевую форму.

- Гы-ы-ы! Да неужели! – лицо Мангуста посветлело. Парень прокрутился на месте, выхватил из рук друга подушку и провалился головой в мякоть перины. - Спай, получилось!

Рома продолжал смотреть на него верными щенячьими глазами. У мутанта не было ни малейшего сомнения в том, что Виталик найдёт выход.

- Раз дела пошли в гору, то подгоревший кусок курицы я, так тому и быть, забираю себе, - весело сказал парень, ёрзая головой по подушке.

Усталость прохладным компрессом легла на лоб герою, заливая свинцом тяжёлые веки.

- Рома, плесни мне виски! – решительно распорядился Мангуст.

Попив воды, Виталик приободрился ещё больше. Мир наполнился бабочками и мыльными пузырями бытия.

- Вольт не говорил, когда вернётся?

- Е-е-е-е-е-т. У-у-у-у-м-а-а-а-ю-ю-ю-ю, в-е-е-е-е-е-ё-ё-ё-т-с-а-а-а-а в-е-е-е-е-е-е-е-р-о-о-о-м, - предположил Рома.

- Вернётся, куда он денется, - согласился мутант. - Скажи лучше, что нам делать дальше?

Слова лидера прогремели, как гром среди ясного неба, как сигнализация во мгле ночного города. Все свои планы Мангуст обычно вынашивал в самом себе, под семью замками таинственности, а тут вдруг резко организовал круглый стол для обсуждений. Рома недоверчиво смотрел на друга, искал подвох, но не уловил в Виталике даже оттенка иронии. Бельмач терпеливо ждал ответа. Уверившись, что сказанное мутантом точно не является шуткой, паук, наконец, решился.

- Е-е-е-е-е-е-б-е-е-е-е у-у-у-у-н-о-о-о-о-о е-е-е-т-и-и-и-и-с-а-а-а-а с-с-с и-и-и-и-о-о-о-о-о-м.

- С Чижом? Почему именно с ним? – удивился Мангуст.

- И-и-и-и-з-а-а-а-а о-о-о-о-к-а-а-а-а е-е-е-е о-о-о-о-т-о-о-о-о-а-а-а-а. А-а-а-а-н-я-я-я-я о-о-о-о-к-а-а-а-а с-р-а-а-а-а-и-и-и-т-с-а-а-а-а е-е-е-е-з е-е-е-е-я-я-я-я, - объяснил Спайрекс.

Доводы Ромы были убедительными. Лиза и версия Виталика из настоящего ещё только осознают свою значимость, как цельного дуэта, как котята, совершают первые неловкие столкновения носами, в попытке заглянуть в душу друг к другу. Пока же они просто два соперничающих эрудита, две светлые головы, чьи дорожки на пути к знаниям пересеклись в, казалось бы, параллельных плоскостях интересов.

С Саней же дела обстояли иначе. Брюс уже наверняка узнал про существование мутантов, возможно, уже побывал в каком-нибудь перекрёстном сражении. Виталик вспомнил тот ужасный шрам на половину лица... Сейчас Саня усиленно ищет свой путь, пытается справиться с информацией о мире, который оказался ещё более непонятным и странным, чем он ожидал. Помощь Мангуста будет ему сейчас не к месту.

Виталик сел на корточки, разогрев замлевшие ноги, опёрся ладонями в пол и медленно встал. Тело, ленивейший кусок плоти, начало симулировать слабость, но Мангуст не поддавался на его плаксивые жалобы. Делая широкие шаги, Бельмач начал ходить вокруг мутанта кругами, рассматривая совет Спайрекса со всех сторон, как полученный на именины подарок. Рома пытался найти в движениях друга смысл, но от поисков этих у него закружилась голова.

- Слушай, разрешишь когда-нибудь препарировать твой мозг? – спросил вдруг Бельмач. – Можно не сейчас, после твоей смерти, например. Я почти уверен, что внутри твоей головы скрывается какое-то гениальное хитросплетение извилин. Как у Теслы, например, или у да Винчи. Откроем секрет сверхчеловека, получим Нобелевскую премию? Что думаешь?

- Е-е-е-е-н-и-и-и-й, - мечтательно произнёс Рома.

Мутант не без удовольствия выцедил комплимент из толщи слов, которыми Виталик его бережно прикрыл. Мангуст хвалил Спайрекса и до этого, но скорее за отсутствие инициативы, чем за её проявление. Например, за великолепно выполненный приказ. Сейчас же была покорена новая вершина дружбы, взят очередной плюсовой градус взаимоотношений. Паук вдруг понял, что всё это время в его сердце были зарезервированы два номера для друзей. Первый – для Брюса, и второй – для Бельмача.

Что-то похожее почувствовал и Мангуст. Осознал, удивился, пугливо осмотрелся и свернул новую эмоцию в коврик до лучших времён. Прижимистым Виталик был на всех уровнях своего существования.

Спайрекс вдруг начал втягивать воздух и шевелить жвалами. Зрачки исчезли, на синих губах появились шарики пены. «Неприятель», - мигом определил Мангуст. Рома дёрнулся в сторону выхода, но Виталик схватил его за руку:

- Даже не думай! На улице мы будем ещё более уязвимы, чем здесь. Нужно разделиться и обследовать здание.

- А-а-а-е-е-е-м а-а-з-е-е-е-л-я-а-а-т-с-а-а-а? – оторопел паук. – М-е-е-е-с-т-е-е-е ы-ы-ы-ы и-и-и-л-ь-е-е-е!

- Знаю. Но что вместе, что в одиночку мы находимся в одинаковой опасности. Каждый из нас должен быть сосредоточен на выживании, а не на сопереживании, помощи другу. Затем, чтобы в случае неблагоприятного исхода хоть один из нас смог сделать это путешествие во времени не напрасным.