Пролог: День паука

***
Жизнь - шахматная партия. Фигуры на доске.
Судьба волною смоет твой замок на песке.
И ты уже не знаешь: кто пешка, а кто слон.
Из ада донесется вины застывшей стон.
В душе твоей сраженье: тьмы-света, встреч-разлук...
...А жизни паутину плетет седой паук.

Глава 1. Джеймс Поттер.
Настойчивый стук в окно. Господи, как он возненавидел этот звук, вырвавший его из сна!
На широкой кровати в залитой солнцем комнате потянулся складный парень с взлохмаченными черными волосами. Он упрямо продолжал лежать с закрытыми глазами, заставляя себя вернуться в сон, но стук в окно повторился. Парень хотел натянуть на себя одеяло – не получилось: оно еще ночью упало на пол, образовав там милый комок. Тогда юноша обхватил свой голый торс руками и поджал колени к животу, отворачиваясь от окна.
Во сне к нему опять приходили они. В детстве, когда он видел их во сне, то просто называл «зверушками». Чем старше он становился, тем отчетливее понимал, что они приходят неспроста. Он научился связывать их появление с событиями своей жизни.
Впервые он увидел подобный сон в ту ночь, когда на свет появился брат. Он видел озеро, в котором отражалась удивительно желтая полная луна, видел деревья на склоне, заросшем зеленой травой. Они всегда спускались с этого склона, хотя не всегда все четверо.
Когда родился брат, они были там все: большой черный пес с пронзительно-синими глазами; такой же крупный серый волк с желтизной зрачков, в довольно потрепанной шкуре; изумительно красивый олень (его рога излучали мерцающий свет) и лань – грациозная, изящная, с зелеными глазами отца. Они просто спустились по склону. Смотрели на него и улыбались. Он точно знал – улыбались.
С тех пор он много раз видел их в своих снах – в важные и волнительные моменты жизни. В следующий раз пришли только олень и пес – в тот день он впервые неосознанно проявил магические способности, отшвырнув взглядом соседскую собаку. Потом к ним присоединился волк – утром того дня юноша получил письмо из Хогвартса. Они все время приходили к нему – накануне дня рождения, в ночь перед первым отъездом в школу, после первого полета на метле, после первой игры за факультет, после первого нарушения школьных правил и наказания. Почти всегда они были с ним в его снах – олень, пес и волк.
Лань приходила редко, он мог по пальцам пересчитать эти видения. Она появилась одна после того, как он защитил мальчишку со Слизерина. Этого слизеринца вообще никто не любил, и все его задирали, а вот ему вдруг захотелось защитить. Это было лишь однажды – он сам потом не понимал, зачем. Но лань всю ночь лежала на склоне при свете луны и улыбалась ему. Потом она долго не появлялась. Зато она была с неизменным трио в ночь после первого несмелого и неумелого поцелуя с девчонкой и, конечно, пришла, когда он впервые испытал физическую любовь.
Ему казалось, что эти звери хранили его сон и покой, поддерживали и при этом участвовали в его бурной молодой жизни. Он никогда никому не рассказывал об этих повторяющихся снах – это была его тайна.
Опять стук в окно – более назойливый. Черт! Откуда он взялся, ведь сегодня впервые за полгода появилась она – лань, неземной красоты, будто светящаяся изнутри. Ее зеленые глаза излучали нежность и радость, из-за чего он подумал – сегодня должно произойти что-то очень важное. С ланью пришел олень. Он лежал рядом с ней, положив голову на ее спину, и дремал, лишь иногда открывая глаза. Потом появился большой черный пес, такой веселый, что дух захватывало. Он вилял хвостом, прыгал вокруг оленя и лани, глаза его смеялись, он даже подмигнул несколько раз. Последним пришел волк – он тоже был спокойным и не таким грустным, как обычно. От них веяло теплом. Но в тот момент, когда юноша начал просыпаться от проникнувшего в сознание стука, его ночные гости вдруг встрепенулись и поднялись на ноги. В тревоге? Он не успел понять.
Тук-тук-тук. Тук-тук-тук. Тук-тук-тук. Не пойду, отстань, иди к черту!
- Джеймс Сириус Поттер! - раздалось за стеной.- Если этот стук сейчас же не прекратится, я тебя убью!
Придется подниматься, подумал он. Карие глаза недовольно посмотрели в потолок. Юноша все-таки заставил себя вскочить с постели и шагнуть к закрытому окну. За стеклом восседал черный филин. Глаза его смотрели упрямо и сердито.
Джеймс не менее сердито открыл окно и потянулся за свитком, привязанным к лапке птицы. Филин недовольно ухнул, но отдал послание.
Джеймс забрался на подоконник, наслаждаясь свежим утренним воздухом, распечатал свиток и ухмыльнулся. Конечно, кто бы еще мог сделать такую гадость! Под гербом шли неровные строчки, написанные мальчишеской рукой.
«Привет, Поттер! Не мог не разбудить тебя этим волшебным летним утром. Надеюсь, ты рассердишься, что на каникулах тебя подняли в восемь утра. Причем просто так! Я вернулся ночью из Италии. Пришли дату, когда идешь на Косую аллею, не терпится увидеть твою загорелую физиономию. С.М.
N.B. В этом году Слизерин сделает Гриффиндор в квиддич. Не забудь отполировать Кубок – чтобы ни пылинки не было!»
- Придурок! - незлобно фыркнул Джеймс. Взгляд его наткнулся на филина, который все еще сидел на окне. Ждал ответа.
- Пошел вон, не буду ему отвечать, - Джеймс попытался прогнать птицу, но филин лишь сердито клацнул клювом.- Ой, как вы мне оба надоели!
Юноша спрыгнул с подоконника, – по стене, смежной с соседней комнатой, громко шмякнул кулак – извлек из груды вещей на столе кусок пергамента и перо, отыскал чернила и набросал: «Пошел к черту, Малфой! Если я встречу тебя сегодня на Косой аллее в полдень, то дам по твоей наглой, самодовольной физиономии, которую не берет ни один загар. Д.П.
N.B. Я его полирую уже четвертый год, думаю, что и на этот раз буду зря стараться. Но ничего – так Кубок лучше смотрится на полке в гостиной Гриффиндора».
Довольный, Джеймс запечатал свиток и вручил филину, который тут же, сердито ухнув, взлетел и вскоре скрылся из вида. Джеймс опять забрался на подоконник и с радостной улыбкой уставился на улицу, где во всю вступало в свои права августовское утро. В соседнем доме уже завтракали – Джеймс знал, что мистер Хопкинс рано идет на работу, а его жена выгуливает собаку. А вот и она с огромным сенбернаром – именно этот пес заставил Джеймса впервые применить магию.
Прошло где-то около получаса. Юноша прислушался к дому, но, судя по всему, все еще спали. Отец уже третий день, как в отпуске, значит, мама тоже спит – не нужно готовить ранний завтрак и провожать отца на работу. Брат – тот еще соня, наверное, видит только пятый сон из ночной программы для семилеток. А вот сестра… Джеймс ухмыльнулся, взял с полки у окна обычный маггловый мячик и со всей силы стукнул им о стену, за которой спала Лили. Поймал, снова кинул. После третьего раза…
- Ты идиот! - огненно-рыжее создание в майке и шортиках (на них были нарисованы маленькие саламандры) ворвалось в комнату, отчего дверь стукнулась о стену.- Какого черта тебе не спится?!
Она встала посреди комнаты во всей красе, которая Джеймса этим летом начала пугать. Но сейчас она еще и грозно выглядела – светло-зеленые глаза, в которых теплилась надежда на сон, сердито смотрели на Джеймса. Руки она уперла в бока, отчего очень напомнила маму в гневе.
- Доброе утро, Лил, - ухмыльнулся Джеймс, неосознанно потирая шею и приглаживая растрепанные волосы. Она сузила глаза, видимо, хотела сказать что-то колкое, но тут увидела распечатанный свиток на столе, куда его бросил Джеймс.
- Дай угадаю, какой псих пишет тебе письма в такую рань! - фыркнула она, забираясь на его кровать. Это значило, что сестра успокоилась и не проклянет его прямо сейчас.
- С чего ты взяла, что псих? Может, это любовное послание! - возмутился Джеймс, слезая с подоконника и хватая пергамент, чтобы сестра не прочла.
- Ага, я почти поверила. И кто же это внезапно воспылал к тебе чувствами, позволь узнать? - Лили улыбнулась и откинулась на подушки, сладко зевая.- Насколько я помню, с Виолеттой вы расстались…
Джеймс глубоко вздохнул. Он никогда не понимал, откуда девчонкам все и всегда известно. Ведь Виолетта училась на год старше Джеймса – на три старше Лили – да еще на Рейвенкло.
Юноша лишь покачал головой и пошел в ванную, не обращая внимания на довольное хмыканье за спиной.
Когда он вышел из душа, Лили в комнате уже не оказалось. Джеймс скинул полотенце, подошел к шкафу и стал выбирать, что бы надеть сегодня. Наконец, услышав от зеркала – «если бы не волосы, я б на тебя запала» - он решил, что готов спуститься на завтрак. Он застегнул пряжку на ремне синих джинсов, поправил белую футболку, засунул в задний карман палочку и уже выходил через оставшуюся незакрытой дверь, когда звуки снизу заставили его на секунду замереть.
Из гостиной этажом ниже доносился смех отца. Причем такого смеха Джеймс, кажется, никогда не слышал. Отец просто истерически хохотал. Парень в недоумении поспешил по лестнице вниз, на втором повороте его настигла Лили, тоже со слегка испуганным выражением лица. Джеймс лишь пожал плечами в ответ на ее взгляд. Они одновременно влетели в гостиную.
Их отец все еще корчился в муках на диване, из глаз его текли слезы, он держался за живот. Рядом стояла мама – в руках у нее был какой-то листок. Казалось, она тоже сдерживает смех.
- Папа…- осторожно произнесла Лили, подходя к отцу, который только начал приходить в себя. За его спиной уже начала смеяться мама.- Что с вами?
Отец поднял на Лили свои зеленые глаза, чуть прищуренные – очки он, видимо, успел снять в приступе хохота и отложить на столик с журналами. Он все еще смеялся, хотя уже совсем чуть-чуть, но зато на лице его была смесь изумления и торжества. Он обернулся к маме, которая выронила из рук письмо и тоже засмеялась.
- Ну, и почему такое веселье? - не выдержал Джеймс, подходя к маме и подбирая листок, который, судя по всему, и стал причиной хохота родителей. Лили выразительно посмотрела на брата, и тот прочел вслух довольно странное послание. Причем письмо было написано обычной шариковой ручкой магглов и на обычном тетрадном листе, что уже настораживало.
«Гарри, ты изумишься, что я тебе пишу, но мне нужна твоя помощь. Моей дочери одиннадцать лет, и два дня назад к нам пришел один из ваших и принес ей письмо. Он сказал, что Аманду приняли туда, где ты учился. Не мог бы ты прийти к нам, поговорить. Пожалуйста, как можно скорее. Твой кузен, Дадли Дурсль».
Джеймс прочел до конца и поднял недоуменный взгляд на Лили, которая лишь пожала плечами. А отец в это время опять зашелся хохотом, иногда пытаясь вытирать слезы, выступающие на глазах.
- Это тот самый Дурсль, у которого ты провел детство, папа? - осторожно спросила Лили, пытаясь привести отца в чувства. Мама почти успокоилась, но все равно, время от времени, хихикала.
Отец кивнул, тяжело дыша, оглянулся на жену, и они вместе опять засмеялись.
- То есть, у того ужасного маггла, твоего кузена, дочь – волшебница? - смогла выдавить Лили, и по ее лицу непроизвольно расплылась улыбка. Они с детства слышали рассказы матери о том, как великий Гарри Поттер воспитывался в доме тети и дяди, спал в шкафу под лестницей и терпел издевательства от двоюродного брата.
- Да, жизнь жестоко поступила с Дадли, - выдавил Гарри Поттер, - от смеха у него судорогой свело мышцы живота.- Бедняга, я ему почти сочувствую. Интересно, сколько сил он потратил на то, чтобы решиться мне написать? А главное – где он взял сову?
Джинни подошла к мужу сзади и взъерошила его и так растрепанные волосы.
- Ты сможешь все выяснить, когда с ним встретишься. Ты же пойдешь?
Гарри неохотно кивнул. Ему не очень-то хотелось возвращаться на Тисовую улицу, но мысль о девочке, которая, возможно, сейчас подвергается гонениям, как когда-то сам Гарри, не оставляли ему выбора. Джинни, наклонившись, чмокнула его в макушку, а потом пошла в сторону кухни.
- Я приготовлю вам завтрак, раз уж все встали, - ее рыжие волосы, убранные заколками, блеснули в лучах солнца. Отец под внимательными взглядами детей поднялся и взял письмо из рук Джеймса – на лице Гарри все еще читалось легкое изумление.
- Кстати, вы помните, что сегодня днем мы идем на Косую аллею? - отец выразительно посмотрел на халатик Лили, которая еще не потрудилась одеться.- На завтрак обещали прийти Уизли, так что, Лили, бегом наверх, иначе Рона и Хьюго хватит удар.
Лили фыркнула, но потом поднялась, мимолетно чмокнула отца в щеку и взбежала вверх по лестнице. Гарри улыбнулся Джеймсу и указал взглядом то же направление.
- Нет, отец, я не пойду будить Ала, - взмолился юноша, но понял по непреклонному выражению лица Гарри, что спорить бесполезно. Джеймс встал с дивана, на котором так удобно устроился почитать последние журналы по квиддичу, и поплелся наверх, чтобы растолкать младшего брата, впихнуть его в ванную и проследить, что он почистил зубы.
Джеймс всегда считал Альбуса недоразумением природы, но все-таки он, как-никак, был всего лишь маленьким мальчиком, который совершенно не умел справляться со своей магией – от него вечно все разлеталось и взрывалось – и имел просто катастрофически короткую память.
Джеймс поднимался наверх медленно, согревая себя мыслью, что, когда Ал пойдет в Хогвартс, самого Джеймса уже там не будет. И братец станет головной болью кого-то другого. С этой веселой мыслью он толкнул дверь в комнату Альбуса Северуса Поттера.

Глава 2. Лили Поттер.
Рыжеволосая девушка стояла перед высоким зеркалом в резной раме и улыбалась. В зеркале отражалась ее комната, которую она обожала, – застеленная шелковым лоскутным покрывалом кровать, изящное кресло-качалка, где уютно утроился плюшевый кот, стол со сложенными в идеальном порядке книгами, пергаментами, разноцветными перьями, и полки, заставленные фотографиями и волшебными игрушками Уизли. На стенах висели флаги Гриффиндора, плакаты с актерами волшебного театра, где работала Мари-Виктуар, и рисунки Ала.
Лили обернулась к большой фотографии, где стояли и сидели ее родные. Вот бабушка Молли – она умерла почти пять лет назад, рядом дедушка Артур – очки, как всегда, съехали чуточку вниз. Он с нежностью смотрит на жену. Вокруг – их рыжие дети и внуки.
Вот дядя Джордж - Лили обожала его удлиненную шевелюру. Так он скрывал свою одноухость. Рядом стоит его жена, дочь Кэтлин и четверо сыновей. Дядя Билл обнимает Флер, такую захватывающе красивую, что Лили иногда сердилась за эту несправедливость природы. Их дочери тут же, причем Мари-Виктуар держит за руку Теда Люпина. Вот дядя Чарли с его румынской женой и их близнецами, Перси смущенно держит на руках маленькую дочку – у нее такое же выражение лица, что и у дяди Перси, разве что очков нет. Рядом долговязый дядя Рон. Он хмурится, поскольку опять поспорил с женой. Гермиона – почему-то жена дяди всегда была просто «Гермиона» - слегка улыбается, приобняв свою дочь Розу. Хьюго стоит рядом с мамой Лили - Джинни положила голову на плечо мужа. Гарри Поттер выглядит безумно довольным. А перед ним – такой похожий на отца Джеймс и еще маленький Альбус. Сама Лили с краю – в тот день она была сердита на старшего брата за очередную шуточку.
Лили улыбнулась этому портрету, – все старались помахать ей рукой и послать улыбку - потом перевела взгляд на другие рамки. На полочке стояли ее любимые фотографии: мама и папа на Рождественском балу в Министерстве, Лили, Джеймс и Альбус три года назад в " Сладком королевстве", а также подаренная отцом фотография его погибших много лет назад родителей.
Из коридора донеслось хныканье, которое отвлекло девушку от созерцания волшебных фотографий. Видимо, Ала подняли с постели.
Лили вернулась к зеркалу, разглядывая свой наряд. Легкий сарафанчик с поясом чуть ниже талии едва доходил до колен. Девушка усмехнулась – Джеймс обязательно что-нибудь скажет, но ей было все равно. Ей через четыре месяца – шестнадцать, так что даже одежда не сможет скрыть то, какой стала еще недавно нескладная Лили Поттер. Девушка расчесала длинные огненно-рыжие волосы, подмигнула своему отражению и поспешила вниз. Часы в коридоре показывали почти десять.
Лили легко сбежала по лестнице, по пути поправив парик на статуе лесной феи в пролете. В гостиной на диване развалился Джеймс, спрятав лицо за журналом. По обложке двигались фигуры на метлах.
- А ты завтракать не собираешься? - кинула брату Лили, проходя мимо и направляясь на кухню, откуда пахло тостами и поджаренным беконом.
- Я бы на твоем месте туда не ходил, - медленно, чуть растянув слова, проговорил Джеймс из-за журнала.
- Это почему? - Лили остановилась возле поворота в коридор. Она с подозрением посмотрела на брата.
- А тебе моих слов недостаточно для причины? - юноша так и не выглянул из-за летающих по страницам спортсменов на метлах. Лили закатила глаза, развернулась и направилась на кухню.
Все-таки брат был прав. Это Лили поняла, замерев возле приоткрытой двери. Она видела родителей лишь секунду, прежде чем уйти, но перед глазами все еще стояла эта жаркая сцена. Мама сидела на кухонной стойке, обняв отца и жадно целуя его в губы. Руки отца – под домашней майкой мамы. Лили никогда не представляла себе, что поцелуй может быть таким… жарким и страстным. Тем более поцелуй родителей.
Она тут же вернулась в гостиную. Ее щеки и уши горели. Девушка плюхнулась на диван рядом с братом, взяла со столика свежую газету и тоже уткнулась в нее, сдерживая смешок.
- Почему ты мне не сказал?
- Я тебе говорил, - Джеймс перевернул страницу.
- Никогда не думала, что…
Брат фыркнул из-за журнала:
- Ага, а нас троих в капусте нашли.
- Да я не о том, - сердито ответила Лили, глядя на Министра Магии, который с гордым видом что-то говорил со страницы газеты.- Просто…
Лили так и не смогла выразить словами то легкое потрясение, которое испытала. Джеймс только хмыкнул.
Тут из каминного холла раздался шум, который предвещал прибытие Уизли. Брат с сестрой заговорщицки переглянулись, но из-за своей прессы не показались. Дверь из холла отворилась, и первым в гостиную вошел Хьюго – высокий, долговязый, весь в веснушках, с рыжими короткими волосами. На нем были шорты и футболка с вышитым на ней названием команды по квиддичу, за которую болел кузен. Сразу за ним появилась Роза – легкая, грациозная, в летнем платье теплого кремового оттенка. Ее каштановые волосы были заплетены в косу. В руках у Розы была какая-то книга.
- Привет, ребята, - Роза и Хьюго опустились в кресла. Лили и Джеймс хором сказали «привет» и опять переглянулись. Шум в холле возвестил о прибытии дяди Рона и Гермионы. Супруги вошли, улыбаясь.
- Доброе утро, - Гермиона заправила за ухо прядь непокорных волос и оглядела комнату, остановив взгляд на племянниках, которые все еще скрывались за журналами.- А где ваши родители?
Лили хихикнула, прикрывшись газетой, а Джеймс прочистил горло, пытаясь подобрать слова:
- Они…эээ… на кухне… Завтрак готовят.
Гермиона переглянулась с Роном, который направился на кухню, преследуемый хором голосов «не стоит туда ходить». Вернулся Рон тут же, уши его горели, глаза были большими. Он потупился на свои ботинки, сложив руки на груди.
- И долго они там… э… готовят? - выдавил он, отчего Гермиона широко улыбнулась, а Лили подмигнула Розе, поймав насмешливый взгляд сестры. Хьюго переводил озадаченный взгляд с отца на мать.
Джеймс, наконец, кинул журнал на столик и потянулся, взглянув на часы, что тихо тикали на стене.
- Почти двадцать минут.
Лили сделала большие глаза в сторону Розы, та ухмыльнулась, а Хьюго, наконец, понял, о чем говорят остальные, и вскочил, но рука Гермионы, положенная на плечо сына, вернула мальчика на место.
- Так, я есть хочу, - тихо проговорил Джеймс, вытягивая ноги и наблюдая за Гермионой, которая подошла к книжному шкафу и рассматривала корешки книг. Рон плюхнулся на свободный диван и уставился в потолок.
- Что ж, у нас два выхода. Ждать... или пойти и напомнить им о том, что время завтракать, - проговорил Рон. Но никто не осмелился встать и нарушить уединение Гарри и Джинни. Все только переглядывались.
Тут в тишине раздались быстрые шаги, и в гостиную, цепляя на нос очки, вошел Альбус. Его волосы были такими же взъерошенными, как и у Джеймса, но мальчик был еще маленьким, хрупким, голенастым. Его зеленые глаза – глаза отца – оглядели всех в комнате.
- Доброе утро, - улыбнулся он, на щеке появилась ямочка.
- Доброе утро, Ал, - хором ответили присутствующие и в гробовой тишине проводили мальчика взглядами. Альбус прошаркал к кухне, и в гостиной был слышен его звонкий голос:
- Мам, я хочу есть, когда завтрак?
Лили представила себе, как отец и мама отпрыгивали друг от друга, и опять залилась румянцем. Рон хмыкнул.
- О, вы уже тут, я не слышала, - в комнате появилась Джинни, приглаживающая волосы. Джеймс улыбнулся, Лили отвела смеющиеся глаза.- Завтрак почти готов.
Лили поднялась и отправилась на кухню. Альбус уже восседал за стойкой и уплетал шоколадную лягушку с самым довольным выражением на лице. Отца здесь не было – видимо, старший Поттер вышел через другую дверь.
- Ал, не ешь шоколад до завтрака, - Лили отобрала у младшего брата сладости и положила на полку. Потом сняла с плиты готовую яичницу и начала раскладывать по тарелкам. Остальные потянулись на кухню. Мама с Гермионой над чем-то смеялись, Роза что-то рассказывала Джеймсу, который тут же схватил со стола тост и стал намазывать его маслом. Рон и Хьюго расселись последними, и только тогда появился Гарри.
- Привет, - он пожал руку Рона и чмокнул Гермиону в макушку. Лили и Джеймс опять переглянулись, а потом вместе проводили взглядом отца. На нем была белая рубашка, застегнутая лишь на две пуговицы, и легкие летние брюки.
Лили с обожанием смотрела на отца. Ему было уже тридцать восемь лет, но она считала его самым красивым из мужчин. В его черных волосах не было седины, хотя он прошел через столько трагедий и сложных ситуаций.
Лили знала об отце много и почти ничего – с ней он был всегда добрым, внимательным, заботливым, лучшим отцом и другом. Он никогда не говорил о тех, кого потерял, и не рассказывал о том, чего ему стоило победить самого сильного черного мага современности.
Лили видела, каким влюбленно-смущенным взглядом одарила мужа мама, а тот ей подмигнул. Девушка задавалась вопросом, повезет ли ей так: будет ли у нее такой человек, который и через двадцать лет жизни вместе будет смотреть на нее такими же влюбленными глазами.
Лили краем уха слушала разговоры о квиддиче, о работе отца, о последних новостях клана Уизли, а сама исподтишка наблюдала за родителями, думая о себе. Скоро ей шестнадцать, но она никогда еще не влюблялась. Были два не самых удачных свидания, были поклонники, приглашения в Хогсмид и на Рождественский бал в прошлом году, но Лили никогда не отвечала согласием – она ждала кого-то особенного, лучшего.
- Лили, ты тут?
Девушка вздрогнула и посмотрела на Розу, что сидела рядом. Лили улыбнулась кузине.
- Ты уже решила, что подарить Джеймсу на семнадцатилетие?
Лили покачала головой.
- У меня есть еще три дня для этого. Сегодня пойдем на Косую аллею, может, смогу выбрать, - пожала плечами девушка.- Хорошо, что Джеймс родился 31 августа – он не успеет меня достать. Представь, что он сотворит, когда ему позволят колдовать дома. Но за сутки ничего не случится, а в Хогвартсе ему будет, как обычно, не до меня.
- Шутишь?!
Лили и Роза вздрогнули от возгласа Рона. Девушки воззрились на рыжеволосого мужчину, который изумленно смотрел на Гарри. Старший Поттер же сдерживал смех, глядя на лица Рона и Гермионы.
- Нет, не шучу, письмо пришло утром, - улыбнулся Гарри, откладывая вилку.
Лили поняла, что так удивило родственников.
- Значит, ты пойдешь? Гарри, этот идиот тебе жизни не давал, а ты пойдешь ему помогать? - Рон недовольно посмотрел на друга.
- Конечно, пойдет, Рон! - назидательно произнесла Гермиона и повернулась к Гарри.- Ведь я права?
Гарри кивнул. Лили следила за отцом – он кинул на подругу взгляд, полный доверия. Девушка знала этот взгляд – отец всегда был очень близок с Гермионой, они понимали друг друга лучше, чем кто-либо другой. Наверное, жена дяди знала об отце что-то, что позволяло ей легко угадывать поступки и мысли старшего Поттера.
- Так, думаю, чаю, - Джинни резко встала и взмахнула палочкой – тарелки сложились в стопку и плюхнулись в раковину, где тут же начали мыться сами по себе. Повинуясь колдовству, чашки встали перед сидящими за столом, сахарница и молочник соскользнули с подноса.
- Ал, что ты делаешь? – раздался голос Джеймса, и все обернулись к младшему Поттеру. Тот замер с набитым шоколадом ртом и виноватым взглядом. Слава Мерлину, у отца никогда не было такого выражения глаз, подумала Лили, вставая и отбирая у Альбуса коробку с шоколадными лягушками.
- Господи, Ал, тебе скоро станет плохо, - Джинни потрепала сына по голове, подавая мальчику чай. Альбус сердито отвернулся, а чашка перед ним хрустнула. Чай вылился на скатерть и на колени мальчика.
- Ты невозможен, - фыркнула Лили, разворачиваясь.- Спасибо всем, я к себе. Роза?
Девушки покинули кухню, вместе поднялись в комнату Лили и рассмеялись. Роза опустилась в кресло-качалку, откинув косу за спину.
- Ты хотела что-то рассказать?
Лили кивнула, сев на кровать и подогнув одну ногу. Закусила губу в нерешительности, но потом подняла на кузину светло-зеленые глаза:
- Сегодня мне опять приснился он. Он протягивал ко мне руки, наверное, хотел обнять.
Роза села прямо, глаза ее засверкали от предвкушения.
- Ты видела его лицо?
Лили покачала головой:
- Я проснулась до того, как смогла снять с него маску. Мне кажется, я никогда не смогу увидеть его лицо. Или волосы.
Роза сочувственно потрепала сестру по плечу.
- Может, это к лучшему? Ты не должна зацикливаться на выдуманном парне, вокруг толпа настоящих.
- Но это же не просто так, Рози, - выдохнула Лили, теребя пальчиками край покрывала.- Он приходит ко мне во сне почти год, но так ни разу и не заговорил, не показал лица. Просто приходит и смотрит. Может, ему нужна моя помощь?
Роза фыркнула – совсем как Гермиона.
- С чего ты взяла? По-моему, это вообще чушь.
- У него была волшебная палочка, - произнесла Лили, вспоминая подробности своего сегодняшнего сна.- Очень необычная, я такой не видела еще.
Роза пожала худенькими плечиками, разглядывая фотографии на полках.
- Кстати, меня назначили старостой школы, - как бы невзначай сказала Роза, глядя на свои руки в чернильных пятнышках.
Лили взвизгнула, вскочила и обняла сестру, отчего они чуть не упали вместе на пол.
- Поздравляю! Почему ты мне не сказала?
- Ну, не знаю, ты же тоже староста теперь, - Роза выглядела смущенной.- Мне не хотелось твою радость замещать моей.
- Вот глупая, - рассмеялась Лили.- Представляю, как радуются твои родители.
- Да, мама обещала, что сегодня купит мне подарок, - совсем смутилась Роза.
Дверь в комнату отворилась, и вошли Джеймс с Хьюго. На лице Джеймса застыла самодовольная улыбка.
- Так-так, совет старост, - он прошел и уселся на край стола.- Говорят, ты, Роза, теперь всем старостам староста.
- Да, и что? - с вызовом вздернула подбородок девушка, этим жутко напоминая свою мать.
- Ну, я теперь буду вдвое осторожнее, ведь за мной будут следить две жуткие зануды-старосты, причем обе - мои родственницы, - хмыкнул Джеймс, поигрывая палочкой в руке.
- Как будто мы тебя остановим, - огрызнулась Роза, а Лили лишь рассмеялась.
- Ты не знаешь, когда мы идем в город? - Лили обратилась к тихо стоявшему Хьюго.
- Тетя Джинни сказала, что где-то через час. Дядя Гарри куда-то ушел, а отец отправился на работу, - доложил спокойным голосом веснушчатый подросток.- Так что, думаю, мы будем ждать вашего отца.
- Как раз у Лили есть время, чтобы переодеться, - промурлыкал Джеймс, глядя на свою палочку.
- Это почему я должна переодеваться? - сестра оглядела свой сарафан в поисках пятен.- Чем тебе не угодила моя одежда?
- Своим практическим отсутствием, - ухмыльнулся Джеймс, хотя взгляд его был суровым.- Надень что-то, что бы больше одевало тебя, а не раздевало.
- Иди к черту, что хочу, то и ношу!
- Лили, - угрожающе произнес Джеймс, направляя на сестру палочку, но та уже достала свою. Роза среагировала мгновенно, встав между братом и сестрой.
- Эй, вам нельзя колдовать! Джеймс, перестань, она нормально одета, - щеки Розы пылали, и она с облегчением вздохнула, когда кузен послушал ее, опустив палочку.
- Пусть она переоденется! На нее будет пялиться вся Косая аллея!
Роза и Лили переглянулись и усмехнулись.

Глава 3. Гарри Поттер.
Высокий черноволосый мужчина появился посреди улицы, словно материализовался из воздуха. Он огляделся, запустив руку в и так растрепанную шевелюру, поправил очки на носу и двинулся к калитке дома номер четыре по Тисовой улице.
На незнакомца с удивлением смотрели жители тихого уголка Сюррея, мывшие свои машины или стригшие газон. Что-то никогда не меняется.
Так и дом, в котором Гарри Поттер провел свои не слишком-то счастливые детские годы, казался таким же, каким он его оставил больше двадцати лет назад, пускаясь в нелегкий путь, который закончился смертью Волан-де-Морта. Смертью Хедвига. Смертью Грюма. Смертью Добби. Отца Тонкс. Самой Тонкс. Люпина. Фреда. Колина Криви. И еще многих...
Гарри мотнул головой, пряча старые воспоминания, толкнул калитку и пошел по хорошо знакомой и почти забытой тропинке к крыльцу, на котором тридцать семь лет назад его нашла тетя Петунья. Где оставил его Дамблдор. В эту дверь входил когда-то старый Учитель. В эту дверь когда-то Гарри втолкнул Дадли, не пришедшего в себя после нападения дементоров.
Гарри заставил себя позвонить, хотя страшно боялся вновь очутиться в доме, полном, как ему казалось, самых грустных и страшных воспоминаний.
Дверь открыл Дадли, юный Дадли – разница состояла лишь в том, что этот мальчик был не толстый, а скорее полный, и волосы его были не светлыми, а темными, аккуратно постриженными. Мальчику было лет тринадцать. Он в ожидании таращился на гостя, оглядывая Гарри от шрама на лбу (проклятый шрам, о котором все меньше вспоминалось) до носков начищенных ботинок.
- Здравствуй, родители дома? - наконец, смог заговорить Гарри, чуть улыбнувшись мальчику. Тот кивнул и сделал шаг назад, пропуская гостя.
- Мама! - крикнул сын Дадли – было просто очевидно, что это сын кузена – и продолжил таращиться на Гарри. Сам Поттер тут же нашел взглядом знакомую дверь под лестницей и горько усмехнулся. Он неосознанно сделал шаг вперед, открыл чулан и заглянул. Старые вещи, сломанные игрушки, одежда – все было свалено в кучу в бывшей спальне Гарри Поттера, Мальчика, Который Выжил. Только пауки по-прежнему напоминали о тех днях, когда Гарри просыпался здесь.
- Э… здравствуйте.
Гарри резко захлопнул чулан и воззрился на стоящую перед ним миниатюрную женщину с темным пучком волос на затылке и добрыми глазами цвета неба в ясный летний день. Она чуть улыбалась, переводя взгляд с гостя на дверь чулана.
- Чем могу помочь?
Гарри, наконец, смог заговорить, хотя это было не просто:
- Меня зовут Гарри Поттер, я двоюродный брат Дадли. Он просил зайти.
Женщина взволнованно втянула воздух, испуганно кивнула, подав маленькую, чуть влажную ладошку:
- Приятно познакомиться с вами, я Мария Дурсль, жена Дадли. А это наш сын Зак.- Мальчик по имени Зак кивнул.- Зак, милый, пойди, позови папу. Он в гараже.
Когда Зак ушел, миссис Дурсль пригласила Гарри в гостиную. Тут тоже почти ничего не изменилось, разве что вместо фотографий Дадли появились неподвижные лица постаревших Петунии и Вернона, а также всевозможные карточки с детьми Дадли. И какой-то портрет в углу.
Гарри не хотел садиться, ему было неуютно в этом доме. Вот в этом кресле – или в другом, но на этом месте - сидел Альбус Дамблдор, когда пришел за Гарри на шестом году его обучения. Вот там шептались Люпин и Тонкс, когда провожали его в штаб Ордена Феникса. Вот в это зеркало (или не в это) смотрел на себя Фред Уизли меньше, чем за год до своей смерти.
Дом был полон воспоминаний и отголосков прошлого. Из этих тяжелых мыслей Гарри вырвал голос Марии Дурсль, которая, казалось, старалась вести себя как обычно:
- Чего-нибудь выпьете?
Гарри покачал головой, засунув руки в карманы брюк. Опять наступило тягостное молчание, пока Гарри скользил взглядом по комнате, по вещам.
- Хорошо, что вы приехали, - пролепетала Мария, держа руки сложенными перед собой. Гарри оглянулся на нее и постарался улыбнуться.
- Где ваша дочь?
Женщина судорожно вздохнула, но не спрятала грустный взгляд:
- Она… она в комнате у себя. Дадли запер ее.
Зеленые глаза гостя полыхнули, отчего миссис Дурсль отступила назад. Но Гарри промолчал, решив, что лучше без слов свернет шею своему кузену.
Наконец, в дверях показалась широкая фигура повзрослевшего Дадли. Он был не меньше, чем дядя Вернон в последние годы жизни Гарри в этом доме. Кузен был бледен, руки немного дрожали.
- П.. привет, - выдавил Дурсль, бочком пройдя в гостиную и хлопнув дверью перед носом любопытного Зака. Глазки Дадли забегали, он очевидно нервничал.
- Ну, здравствуй, - усмехнулся Гарри и все-таки подал руку – ведь, когда они виделись в последний раз, Дадли начинал проявлять капельку мозговой деятельности.- Не скажу, что соскучился.
Дадли неловко кивнул, пожав руку, и посмотрел на жену в поисках поддержки, но Гарри решил сам начать разговор:
- Откуда ты взял сову, чтобы отправить мне письмо?
- Э, ее дал тот человек, что приходил, - ответила за мужа Мария, садясь в кресло. Мужчины последовали ее примеру.- Он сказал, что мы должны до 31 августа прислать ответ, поедет Аманда в… школу или же нет.
Гарри кивнул, сложив на груди руки:
- И что вы решили?
- Мы ничего не решили, - буркнул Дадли.- Поэтому и написали тебе. Ты же… ты же в… вол...
Гарри искренне рассмеялся, чем напугал Дурслей.
- Простите. Это перст судьбы какой-то: в доме, где боялись даже произнести слово «волшебник», где пугались любого связанного с этим звука, появилась маленькая волшебница.
- Да-к она действительно… волшебница? - пролепетала Мария, глядя на Гарри.
- Раз ей пришло письмо – да, она волшебница, - пожал плечами Гарри.
- И мы ничего не можем с этим сделать?
- А вы спросите у мужа, смогли ли его родители что-то сделать со мной? - опять усмехнулся Гарри, весело глядя на Дадли, который ерзал на пятой точке. Гарри представил себе, как Дадли рассказывает своей жене о своем детстве, омраченном постоянной угрозой превратиться в свинку или слизняка, и широко улыбнулся.- Ваша дочь - волшебница, и на это уже никак не повлиять. Вы можете запретить ей ехать в школу магии, но от этого она не изменится. Конечно, у нее не будет систематизированных умений, не будет волшебной палочки, но магия никуда не денется.
Мария и Дадли переглянулись.
- Значит, у нас нет выхода? - обреченно спросил Дадли.- Мы должны отправить ее в этот… в эту школу.
Гарри опять пожал плечами, понимая, что братец боится, ой, как боится!
- Твои родители знают, Дадли?
Брат покачал головой, с испугом оглядываясь, и Гарри даже посочувствовал ему.
- А сама Аманда?
Супруги виновато потупились.
- Значит, вы заперли ребенка, даже не объяснив, почему? - Гарри встал, и Дурсли тоже поднялись.
- Мы… мы не знали, что делать, - оправдывался Дадли, испуганно глядя на Гарри. Хоть кузен и был намного больше Поттера, ему стало страшно, когда Гарри выпрямился во весь рост и повел широкими плечами.- Мы хотели, чтобы ты поговорил с ней.
- Вы разрешите ей поехать в Хогвартс? - зло спросил волшебник, в упор глядя на Дурслей.
- А это опасно? - тоненьким голосом поинтересовалась Мария.
- Я и все мои друзья закончили Хогвартс. Мои дети учатся там.
- А… а как же тот… ну, который…- Дадли не решался выговорить «убил твоих родителей», но Гарри и так все понял.
- Его уже давно нет. Ты думаешь, мы бы с тобой сейчас разговаривали, если бы Волан-де-Морт был жив? - Гарри поднял брови, стараясь заставить Дадли хоть немного пораскинуть мозгами.- Вас бы не выпустили из-под защиты.
Дадли испуганно кивнул.
- Там безопасно, Аманде будет хорошо с такими же, как она, - уже спокойно произнес Гарри.- Моя дочь сможет присмотреть за ней, - это сказал, обращаясь к обеспокоенной Марии.- С ней ничего не случится.
Дурсли переглянулись, потом Дадли кивнул, и Мария чуть улыбнулась:
- Пойдемте, мистер Поттер…
- Гарри, - эта женщина ему определенно нравилась.
- Хорошо, пойдемте, Гарри, я познакомлю вас с Амандой.
- Да, только дайте мне письмо, которое вам оставил представитель Хогвартса.
Он поднимался по лестнице, сжимая в руке знакомый конверт, и пытался решить, как лучше сказать маленькой девочке о том, что она волшебница. Гарри вспоминал, как это было с ним – но ведь он не великан Хагрид. Надо было взять с собой Джинни или лучше Гермиону – они бы без проблем справились с подобной миссией.
Гарри совсем не удивился, когда Мария остановилась перед дверью комнаты, в которой недолго жил он сам. В двери все та же прорезь для кошек – через нее тетя Петуния приносила Гарри еду в дни его заточений. Черт, неужели бедный ребенок должен пройти через что-то подобное?!
Мария щелкнула ключом и открыла дверь. Гарри шагнул за ней в полутемную комнату. Кровать у стены – его кровать, шкаф, другой, но на том же месте, стол, где когда-то лежали его свитки и чернила, а теперь книжки и игрушки магглорожденной волшебницы.
Сама девочка – пухленькие коленки, две светлые косички и испуганные, заплаканные глаза – сидела на кровати, подтянув ноги. Когда взрослые вошли, она подняла к ним лицо. У Гарри защемило сердце, когда он увидел, что на стене висит его – ЕГО! – шарф Гриффиндора. Видимо, покидая дом, он в спешке забыл снять, а Дурсли не смогли отодрать шарф от стены - Гарри прикрепил его на волшебный скотч.
- Дочка, милая, познакомься, это дядя Гарри, он кузен твоего папы, - мягко произнесла Мария.
- Здравствуй, дядя Гарри, - вежливо поздоровалась Аманда, спуская ноги с кровати и с надеждой глядя в зеленые глаза.
- Аманда, дядя Гарри хочет поговорить с тобой, - Мария тепло улыбнулась родственнику и вышла, закрыв за собой дверь.
Под пристальным взглядом детских глаз Гарри почувствовал себя не в своей тарелке. Он не знал, с чего начать. Как бы поступила Гермиона? Что бы она сказала? Или Джинни? Или миссис Уизли?
Он беспомощно смотрел на девочку, но она сама заговорила:
- Ты хочешь рассказать, почему папа с мамой меня наказали?
- Да. Хотя они тебя не наказали, - поправился Гарри, садясь на кровать рядом с племянницей.- Просто…
Что он мог сказать ребенку? Что родители ее испугались?
- Тот человек, что приходил недавно. Это все из-за него, да? - доверчивая маленькая рука легла на плечо Гарри. Это придало ему смелости.
- Да, частично. Тот человек принес тебе письмо.
- Мне?
- Да. Я сейчас тебе его отдам, - Гарри вынул из кармана конверт, надписанный знакомыми зелеными чернилами, с гербом, при взгляде на который в душе разливалось тепло.
Аманда осторожно взяла письмо и стала читать. Гарри зажег настольную лампу, поднялся и отвернулся к окну, через которое к нему летал Хедвиг, неся письма, подарки и открытки. Через него на втором курсе он сбежал из дома в «Нору». Сбежал благодаря Рону, Джорджу и Фреду Уизли.
Гарри не позволил темным воспоминаниям наполнить его душу – ведь если он вспомнит Фреда, то тут же ярко встанет перед глазами последняя битва за Хогвартс. Большой зал. Мертвые люди. Люди, погибшие за него, за мир, за жизнь.
- Дядя Гарри, а разве такая школа есть?
Гарри обернулся, глядя на немного изумленное лицо девочки.
- Да, Аманда, такая школа есть. Я там учился.
- А почему папа там не учился?
- Потому что твой папа – не волшебник. Ты волшебница, поэтому будешь учиться в специальной школе для магов, - слова давались легко, хотелось только верить, что Аманда не сомневается в сказанном, по сути, чужим человеком.
- А откуда ты узнал, что я волшебница?
- Я не знал. Знали в школе, поэтому прислали тебе письмо. Там все всегда знают.
- Но ведь я никогда не колдовала, почему там решили, что я волшебница?
- А ты подумай: было что-нибудь странное в твоей жизни? Что-нибудь, что ты не могла объяснить? Что-нибудь случалось, когда тебе было плохо, ты злилась или сердилась? - Гарри вспомнил свой разговор с Хагридом в старой лачуге много лет назад.
- Ну… однажды, совсем недавно, - кивнула Аманда, улыбнувшись.- Кристина Стоун обозвала меня толстой коровой, я очень обиделась и разозлилась. А потом у нее волосы стали в салатово-розовую полоску. Это было смешно.
- Вот видишь. Все волшебники начинали с этого – с маленьких безобразий, - Гарри присел перед девочкой на и заглянул в глаза.- В школе тебя научат контролировать магию, пользоваться ею. Там у тебя будет много друзей. Там интересно.
- А ты волшебник, дядя Гарри?
Гарри лишь кивнул, потом достал палочку из заднего кармана брюк, подумал и сотворил из воздуха мыльные пузыри, – Ал очень любил подобные развлечения - мысленно попросив прощения у Министерства магии. Благо, в этом доме уже - или еще - не зарегистрировано ни одного мага.
Аманда в восторге захлопала в ладоши, глядя на палочку в руке Гарри:
- А у меня тоже будет такая?
- Конечно, тебе все купят.
- Дядя Гарри, а где все это можно купить?
Гарри улыбнулся – кого-то эта девочка, так просто поверившая в волшебство, ему напоминала.
- Есть такое место. Если твои родители разрешат, я могу взять тебя туда. Сегодня, - Гарри вспомнил, что дома его ждут, чтобы отправиться на Косую аллею.
Аманда счастливо закивала.
- Тогда я пойду и поговорю с ними.
Гарри спускался вниз, мысленно хваля себя за состоявшийся разговор. Ему легко было говорить с Лили или сыновьями, но он не думал, что так легко будет разговаривать с девочкой, которая ничего не знала о другом, не маггловом, мире.
Дурсли сидели в напряженной тишине. Когда Гарри вошел, они поднялись. Из-за угла выглянул Зак.
- Все в порядке, - улыбнулся Гарри, потирая шею.- Вам нужно отослать согласие в школу.
Супруги обреченно кивнули.
- Еще я хотел бы взять Аманду, чтобы купить ей все для занятий, - Гарри посмотрел на Марию.- Мы с моими детьми как раз сегодня собираемся за покупками.
- Да, конечно, - нерешительно произнесла Мария.- Может, я ее приведу…?
Гарри пожал плечами:
- Почему нет? Давайте встретимся с вами через час, - Гарри посмотрел на часы, подаренные ему на семнадцатилетие семьей Уизли, - у ресторана «Кросс-велл», в Лондоне. Вы знаете, где он?
Мария кивнула. Гарри улыбнулся, подал руку Дадли.
- Тогда не прощаюсь. И, Дадли, не смей больше запирать дочь. Не повторяй ошибок своих родителей.
С этими словами волшебник вышел из дома, пересек улицу и исчез, трансгрессировав в другую часть Англии, в маленький пригород, где стоял его дом.

Глава 4. Джинни Поттер.
Она сидела в гостиной и нервно перебирала страницы журнала «Ведьмин досуг», то и дело поглядывая на часы. Сверху доносился хохот ребят – видимо, они все вместе сидят в одной из спален. Джинни усмехнулась, вспомнив, как Гарри несколько лет назад ругался, поскольку Джеймс и Лили, поссорившись, разнесли чуть ли не половину дома.
Мысль о Гарри снова заставила Джинни взглянуть на часы. Почти час дня, а мужа все нет.
Привычка волноваться за него, за самого дорогого и любимого, появилась у нее с курса третьего. Она постоянно переживала о том, где он, что делает, не грозит ли ему опасность, не голоден ли он, не больно ли ему. Самым страшным стал год, когда они почти не виделись – год, когда Гарри, Рон и Гермиона путешествовали по Англии, стараясь приблизить конец Волан-де-Морта.
Это было страшное время для всех, а для Джинни – особенно. Она не знала, как помочь Гарри. Да и не могла помочь. Мысль о том, что Гарри может в любой момент погибнуть, беззащитный, в тот год не оставляла ее, казалось, ни на секунду.
А потом было несколько лет безоблачного счастья: свадьба, семья... Но он стал мракоборцем. Ночные дежурства, экстренные вызовы, облавы, расследования. Часто посреди ночи Джинни не спала, ожидая, когда муж шагнет из камина – усталый, немного грязный, сонный, но живой. И этот страх за него, вечно идущего по лезвию бритвы со своей дурацкой привычкой всех спасать и защищать, стал вторым чувством после любви, что сопровождали Джинни все эти годы.
Вот и сейчас, даже зная, что Гарри всего лишь ушел к магглам, она терзалась беспокойством. В полдень они должны были идти за покупками, а его все не было.
- Джинни, оставь в покое журнал, он тебе ничего не сделал, - мягко произнесла Гермиона, садясь рядом с подругой. В руках у нее была книга из шкафа.- Он скоро придет, что ты?
Джинни вздрогнула, подавшись назад: она не ожидала, что Гермиона понимает ее переживания. Хотя почему нет – Гермиона тоже жила с этим страхом много лет, ведь она любила Гарри не меньше...
Но от этого понимания Джинни стало только хуже.
- Я ничего, - буркнула миссис Поттер, вставая.- С чего ты взяла?
Гермиона лишь покачала головой, наблюдая за сестрой Рона. Джинни ходила по гостиной, сложив руки на груди. Она волновалась, но старалась себя успокоить, потому что глупо все время терзаться, лишь муж выйдет за порог. Просто пока он в мире магов, где все его знают, он практически в безопасности. Но ведь в маггловом мире может случиться все, что угодно! Она не понимала, почему именно сегодня на нее напало такое жуткое чувство беспокойства, но никак не могла с ним справиться и взять себя в руки.
Джинни непроизвольно вспомнила утро, когда Гарри помогал ей готовить завтрак. Впервые за долгие месяцы он был не уставшим и задумчивым, а веселым, бодрым, что-то насвистывал себе под нос. И Джинни не выдержала – привлекла его к себе, встала на носочки и поцеловала – нежно, благодарно, ласково.
И он ответил. Его сильные руки посадили ее на стойку, и она могла перебирать пальчиками его волосы, которые так любила. Они забыли о времени, просто целуясь и лаская друг друга...
Джинни тряхнула головой, прогоняя наваждение. Прошло двадцать лет, а у них не прекращался медовый месяц. Пусть часто он уставал, еле добирался до постели. Но чего только стоили ночи, когда он прижимал ее к себе, зарывался лицом в ее волосы и так засыпал. Или вечера, когда они в обнимку сидели во дворе на качелях и просто молчали.
- Ну, где же он?! - наконец, не выдержала она тишины.
- Я здесь, - сзади раздался шорох, и теплый голос покоем окутал Джинни. Она развернулась и буквально упала в объятия мужа. Он чуть улыбнулся Гермионе поверх рыжей головы, успокаивающе поглаживая жену по спине.- Что случилось?
- Просто Джинни немного волновалась, ты обычно не опаздываешь, - улыбнулась в ответ Гермиона, вставая.- Как дела у Дурслей?
- Ох, они заперли девочку, как когда-то меня, - Гарри сел на диван, прижимая к себе Джинни, которая удобно устроилась у него на коленях.
- Кошмар, - Гермиона покачала головой.- И что?
- В общем, они согласны отпустить ее. Они идут с нами на Косую аллею.
Гермиона поправила волосы и пошла к лестнице:
- Пусть дети собираются, пора идти, иначе мы не вернемся и к полуночи.
Гарри проводил подругу взглядом, потом поцеловал Джинни в макушку.
- Ну, и что это было? - ласково спросил он, заставляя жену поднять к нему лицо. Она виновато улыбалась.- Я думал, что твоя паранойя уже позади.
- Это не паранойя! - Джинни сердито стукнула кулачком по груди мужа.- Никогда – слышишь? - никогда больше не опаздывай!
- Глупенькая моя, - вздохнул Гарри, целуя ее в уголок надутых губ.- Ну, я же не в Запретный лес ходил, где Пожиратели погоняют стада монстров.
Пошутил, и сам понял, что зря – так Джинни побледнела.
- Я до сих пор помню тот ужас, что испытала, когда увидела тебя на руках Хагрида и поверила, что ты мертв. До сих пор душа каменеет от мысли, что хоть на минуту, но я потеряла тебя. Понимаешь?
Гарри промолчал, прикасаясь горячими губами к ее щекам, лбу, губам. Он чувствовал ее руки у себя на шее, она перебирала его волосы. Гарри прижал к себе ее стройное тело, теряясь в ее объятиях...
- Нет, наверное, сегодня Трелони возвестила миру о том, что близится конец света, - раздался чуть раздраженный голос Гермионы с лестницы.- Иначе с чего бы это взрослым людям накидываться друг на друга каждую минуту, что их оставляют наедине?
Джинни смущенно спрятала горящее лицо на груди Гарри, а тот лишь виновато улыбнулся подруге, пожав плечами.
- Что-то раньше я за вами такого не замечала, - хмыкнула Гермиона, спускаясь в гостиную. Потом сама поняла, что сказала глупость, покраснела и попыталась поправить ситуацию.- В смысле, раньше вы не занимались этим в неподходящих местах.
Гарри поднял брови, глядя на смущенную Гермиону, и боялся рассмеяться. Он мог вспомнить множество случаев, когда они с Джинни занимались этим в неподходящих местах. Хотя, для Гермионы слово «неподходящий» может означать совсем иное, нежели для Гарри.
Ворвавшиеся в гостиную дети закончили этот странный разговор. Джинни встала с колен мужа, поправила платье и вышла, чтобы взять сумку. Когда она вернулась, Гарри уже раздавал детям летучий порох.
- Так, я иду первым. И, Джеймс, только попробуй выйти из другого камина, вместо семнадцатого дня рождения будешь праздновать то, что остался жив, - строго наказал Гарри, подмигнул Лили и, получив ответную улыбку, шагнул в большой белый камин.
Джинни смотрела, как в языках зеленого пламени исчезали ее родные: сначала Гарри, потом Лили, Джеймс, затем Роза и Хьюго, за ними Гермиона. Альбус выглядел немного испуганным, сжимая в руке горсть пороха. Джинни ободряюще ему улыбнулась и подтолкнула к камину. Она уходила последней, наложив чары непроходимости, чтобы, пока их не было дома, никто сюда не проник.
Мгновениями позже она вылетела из камина прямо в объятия Гарри – он знал, как неловко всякий раз у нее это получается – в каминном зале Косой аллеи. Дети были уже на улице - они с нетерпением оглядывались на родителей.
Джинни и Гарри вышли к ним.
- Так, план действий, - Гарри посмотрел на улыбающихся ребят.- Я понимаю, что вы все равно исчезните от нас... Джеймс, к тебе относится особо: через час встречаемся у Флориана Фортескью. Ни минутой позже.
Джеймс кивнул и тут же растворился в толпе, глядя на часы над площадью. Роза и Лили, весело посмеиваясь, направились в сторону магазинов с одеждой, а Хьюго нашел знакомых ребят и скрылся с ними.
- Так, похоже, все желающие откланялись, - усмехнулся Гарри, приобнимая жену.- Мне нужно встретить семью моего брата. Джинни?
- Я с тобой, - кивнула Джинни, видя просьбу в зеленых глазах.- Гермиона?
- Я, пожалуй, схожу во «Флориш и Блотс», присмотрю учебники. Может, встретимся там, ведь той девочке все равно нужны будут книги?
На том и расстались. Гарри взял за руку Ала, – сын был доволен тем, что перед уходом Гермиона дала ему пару шоколадных лягушек - и втроем они двинулись к «Дырявому котлу». Через десять минут они уже вышли в маггловом Лондоне.
- Они? - Джинни кивнула в сторону ресторана напротив «Дырявого котла», где стояли Мария и Аманда. Обе чувствовали себя неуютно.
Поттеры перешли через дорогу. Мария уже заметила Гарри и приветливо, хотя и немного напряженно, улыбнулась ему. Аманда подпрыгнула на месте и захлопала в ладоши.
Гарри представил свою семью. Ал явно заинтересовался Амандой, поскольку предложил ей одну из своих шоколадных лягушек. Девочка, впервые увидев сладости из мира магов, тут же стала с уважением смотреть на Ала – ведь он волшебник!
- Гарри, вы бы не могли сами…- нерешительно произнесла миссис Дурсль, глядя на дочь.- Просто мне…
Гарри понял и кивнул, потом присел перед племянницей на корточки:
- Пойдешь с нами, не боишься?
Аманда покачала головой, глазенки ее блестели от предвкушения.
- Мария, я приведу ее домой вечером, хорошо?
Миссис Дурсль с облегчением кивнула – видимо, ей было немного страшно. Она достала из сумки конверт с деньгами магглов и протянула его Гарри:
- Надеюсь, этого хватит.
Мужчина кивнул, убрал деньги в нагрудный карман рубашки и улыбнулся. Мария развернулась и пошла прочь, пару раз обернувшись и помахав дочери.
Вчетвером они перешли улицу. Гарри заметил, что Аманда сразу обратила внимание на темный вход в паб. Девочка во все глаза, в которых горел живой интерес, следила за палочкой Гарри. Когда открылся проход в стене, Аманда ахнула.
- Добро пожаловать на Косую аллею – центр жизни магического Лондона, - Ал потянул Аманду за руку. Джинни изумленно подняла бровь, глядя на сына, - Ал вообще был малообщителен, а такие высокопарные слова она услышала от мальчика впервые.
Гарри, приобняв жену за плечи, последовал за вырвавшимися вперед детьми, пытаясь сдержать воспоминания, как он сам впервые пришел сюда. Аманда напоминала ему маленького Гарри Поттера, жизнь которого так же круто перевернулась, как и у этой девочки. Хотя ее любили, ее холили и лелеяли, у нее было счастливое детство, не омраченное ранними потерями, пауками в шкафу и издевательствами родственников. Гарри был очень рад за нее.
Полчаса они добирались до «Флориш и Блотс» - Аманда то и дело подбегала к витринам и завороженно изучала предметы волшебного мира. Она совсем не боялась, доверившись взрослым волшебникам. Ее интересовало все – от вывесок и летающих сов до новых моделей метел и глаз угря в бочках.
- Джинни, побудьте тут, я схожу в " Гринготтс". Нужно побывать в нашем сейфе, да и деньги Аманды поменять, - Гарри открыл дверь перед женой. Внутри магазина было несколько покупателей. Гермиона стояла у дальнего стеллажа, рассматривая какую-то книгу.
- Хорошо, только не задерживайся, пожалуйста, - Джинни легко поцеловала его в щеку, подтолкнула внутрь детей и вошла. Она оглянулась, когда дверь за ней закрылась, звякнув колокольчиком, – муж стремительно шел в сторону белого здания банка. Джинни немного обреченно вздохнула и последовала за Алом и Амандой.

Глава 5. Скорпиус Малфой.
На часах было уже почти два, когда Джеймс вывернул из-за угла и увидел летнее кафе, которое искал. Он прибавил шагу, пытаясь найти среди многочисленных посетителей серебристую шевелюру. Наконец, он заметил блондина за дальним крайним столиком – он расслабленно потягивал что-то из бокала с соломинкой.
Джеймс ухмыльнулся и плюхнулся на стул напротив.
- Выкинь свои часы на помойку, Поттер, - вместо приветствия произнес юноша с красивыми волосами цвета серебра и такими же глазами, искрящимися от солнца. На нем прекрасно сидели элегантная безрукавка с зеленой каймой и кремовые джинсы. Кожа юноши была бледной, совсем не тронутой загаром. Лицо немного вытянутое, узкое, с острым подбородком. Благородство и аристократизм, сквозившие в каждом взгляде и движении юноши, заставляли официантов с благоговением посматривать в его сторону. Что уж говорить о молодых особах за соседними столиками! - Ты что, пользовался маггловым транспортом, добираясь сюда к полудню?
- И тебе привет, Малфой, - Джеймс кивнул официантке, одарив улыбкой, и попросил тыквенный сок. Парни смотрели друг на друга и ухмылялись.- Как Италия?
- Скукота, - пожал плечами Малфой.- Правда, я побывал на полуфинале их Лиги по квиддичу. Ничего так играют, смотреть можно. А что нового в клане Поттер-Уизли?
- Ничего, что могло бы порадовать тебя и твоего папочку, - фыркнул Джеймс, принимая кубок с соком и с удовольствием наполовину его опустошая.- Розу назначили старостой школы.
- Уизли – староста Школы?! Они издеваются?! - Малфой поставил на стол бокал и покачал головой.- Я против и открыто возражаю.
- Еще бы, - ухмыльнулся Джеймс, совсем не злясь на слова Малфоя. Такая уж странная дружба была между детьми двух давних школьных врагов.
Джеймс и Скорпиус подружились в конце второго курса, когда их поймали в одном из классов за магической дуэлью. Неделю мальчишки вместе провели в больничном крыле – у одного уши никак не хотели принимать нужные форму и размер, а у второго не выводились с макушки рога. Потом две недели наказаний у МакГонагалл. Ничего другого и не надо было, чтобы двое мальчишек, возненавидевших друг друга с первого дня, стали друзьями.
Многие говорили – странная дружба, и парни не отрицали. Отец Скорпиуса презирал отца Джеймса, а Гарри не единожды спас жизнь Драко Малфоя. Отец Джеймса не питал теплых чувств к Малфою-старшему, считая его трусом и мелким гадом. Но это не мешало их сыновьям вот уже пятый год быть друзьями не разлей вода.
- Так и будем строить друг другу глазки или пойдем куда-нибудь? - Малфой поднялся, передернул плечами и игриво улыбнулся девушкам за соседним столиком. Джеймс хмыкнул, покачав головой, тоже поднялся и тоже улыбнулся девушкам. Те ошалело смотрели на друзей, пока они, бросив на стол монеты, не покинули кафе.
Они шли рядом, оба засунув руки в карманы – брюнет и блондин, практически одного роста и телосложения, с той только разницей, что Джеймс Поттер учился на Гриффиндоре, а Скорпиус был истинным слизеринцем. Но и это совсем не мешало ребятам дружить.
Если бы их спросили, что их связывает, что общего между сыном героя магического мира и наследником неудавшегося Пожирателя Смерти, они сами бы толком не смогли объяснить. Наверное, только упрямство.
- Не забудь, что тридцать первого ты приглашен к нам в дом, - мимоходом уронил Джеймс, когда парни миновали магазин мадам Малкин. Малфой кивнул, ухмыльнувшись.
- Глядишь, совершеннолетие поможет тебе научиться колдовать как следует.
- О, да. Знаешь, мне хоть что-то поможет, а тебе даже на это не стоит уже надеяться, - Джеймс рассмеялся.
- Зато меня девушки любят, а ты так и умрешь, познав только сомнительные объятия рейвенкловки, - хмыкнул Малфой, садясь на забор возле «Волшебного зверинца». Джеймс сел рядом, оба скрестили на груди руки.
- Ну, это еще как сказать. Мое имя, кстати, в пылу страсти звучит лучше, чем твое. Вот даже не знаю, могут ли твои дамы сердца – хотя нет, не сердца – могут ли они выговорить твое имя или так и кличут тебя по фамилии?
Малфой фыркнул:
- Ничего умнее не придумал? - он поднял светлую бровь, и лицо его приняло немного надменное выражение. Внимание парней привлекли две девушки, которые вышли из магазина напротив и помахали им. Малфой уставился на друга: - Это кто был? Уизли что ли?
Джеймс недовольным взглядом провожал девушек - те медленно шли, о чем-то весело болтая.
- Ага.
- С кем это она?
- Ты, что, перегрелся, Малфой? - Джеймс резко повернулся к слизеринцу и успел заметить заинтересованный взгляд серебристых глаз.- Это же моя сестра!
- Это? У тебя же маленькая сестра, голенастая такая худышка, - недоуменно воззрился Малфой на Джеймса.
- Ну да, маленькая худышка! Она в этом году уже СОВ сдавать будет. И староста к тому же! - как будто это было преступлением, сообщил Джеймс, нахмурившись.- И убери свой плотоядный взгляд с моей сестры!
- С которой? - невозмутимо осведомился Малфой, все еще глядя на двух девушек.
Джеймс больно стукнул Скорпиуса по плечу, но тот даже не шелохнулся, будто был к этому готов.
- Учти, я ведь совершеннолетний, - фыркнул Малфой и посмотрел на друга.- Да уймись ты, не нужны мне твои сестры! Они же бешеные!
По лицу Джеймса расплылась довольная улыбка:
- А, все-таки затаил злобу, да?
- На кого?!
- На Розу.
- Еще чего, - фыркнул Малфой, отворачиваясь.- Из-за какой-то девчонки, да еще носящей фамилию Уизли.
- А ведь затаил, Малфой, - Джеймс победно хлопнул друга по плечу.- Слушай, я так и не понял, за что она тебя тогда по лицу?
- Не понял – значит, не поймешь, - Малфой встал и пошел в сторону, противоположную той, куда ушли девушки. Он даже не оглянулся, идет ли за ним Джеймс. Чертова девчонка Уизли! Даром что не рыжая! Он всего-то приобнял ее за талию, проходя мимо по школьным коридорам. А она развернулась – и ладонью по лицу. На виду малолеток с Гриффиндора, которых она сопровождала. Кареглазая бестия!
- Малфой, а ты знаешь, что мама Розы тоже твоему отцу однажды врезала? - Джеймс, довольный собой, пристроился рядом с другом.- Гермиона как-то рассказывала, а дядя Рон и отец подтвердили.
- Джентльмены не отвечают на женские глупости, - изрек Малфой свою коронную фразу. Потом остановился, схватив Джеймса за локоть.- Слушай, совсем забыл, я же договорился встретиться кое с кем.
- И с кем же? С девчонкой? - они круто развернулись и поспешили обратно.
- Да, с девчонкой. Только она моя дальняя родственница, приехала из Греции, что ли? Мама говорила, что она ее какая-то там племянница. В общем, я обещал ей помочь с покупками, потому что ее приняли в Хогвартс по обмену.
Друзья быстро пересекли улицу, заполненную волшебниками, и вскоре оказались на площади. С одной стороны был магазин «Ужастики умников Уизли», с другой – кафе Фортескью. Малфой пошел наискосок, к статуе Мерлина в тени деревьев. Там на скамейке сидела девушка. У Джеймса перехватило дыхание.
- Так, не замирай, Поттер, - Малфой дернул друга за футболку и буквально потащил за собой.
- Я не пойду, - выдавил Джеймс, стараясь сопротивляться руке Скорпиуса.- Не пойду.
- Не будь идиотом, - прошипел Малфой. Они почти дошли до скамейки. Девушка читала какую-то маленькую книгу и не видела их. Малфой резко остановился и посмотрел в карие глаза, широко открытые от легкого шока.- Поттер, хватит впадать в ступор, это всего лишь девчонка!
Видимо, она их заметила – подняла на них взгляд, полный льдинок, и улыбнулась такой же холодной улыбкой. Загорелая кожа, волосы цвета солнца, белоснежные брюки и легкая блузка, туфли на каблуке. Она сидела, прямо держа спину, гордо вздернув подбородок. Джеймс с трудом соображал, кто он и где, хорошо, что Малфой продолжал тащить его.
- Привет, Ксения, - Малфой замер в двух шагах от скамейки.- Прости, немного задержался, - бросил недовольный взгляд на Джеймса, который не мог отвести глаз.- Познакомься, Джеймс Поттер. Поттер, это Ксения Верди.
Джеймс, наконец, взял себя в руки и кивнул девушке, которая холодно ему улыбнулась.
- Поттер. Повезло, - голос ее звенел, как колокольчик, но без всякого энтузиазма. Она лишь скользнула взглядом по новому знакомому и обратилась к Малфою: - Ничего, что задержался, я немного осмотрелась...
- Слушай, Малфой, мне надо идти, - шепнул другу Джеймс, кивая в сторону заведения Фортескью.- Вон мои родители идут.
Скорпиус глянул в указанном направлении, потом пожал плечами:
- Мы скоро тоже присоединимся.
Джеймс кивнул, махнул рукой девушке с холодными глазами и странным именем и поспешил через площадь. Малфой и его родственница проводили его взглядами, потом Скорпиус сел рядом с девушкой.
- Он, что, родственник Гарри Поттера? - Ксения заинтересованно взглянула на Малфоя.
- Он его старший сын.
- Малфой, ты дружишь с сыном Гарри Поттера? - Малфой начал скучать – ничего избитее этой фразы он за свою жизнь не слышал.- Интригует.
Скорпиус с небольшим удивлением воззрился на Ксению – он еще ни разу не видел, что бы с этого холодного лица сходила маска равнодушия.
- И как твои родители на это реагируют?
Малфой хмыкнул:
- Смирились. Думаю, как и его родители.
- Скорпиус, ты меня поражаешь, - Ксения улыбнулась ему и снова посмотрела в сторону кафе Фортескью, где уже собралась шумная компания. Малфой тоже бросил взгляд на кафе: он увидел Поттера-старшего, который обнимал жену (еще одна Уизли), там же была маленькая копия Мальчика, Который Выжил, с чудовищным именем Альбус Северус, который с такой скоростью поглощал мороженое, что Малфоя затошнило. Вместе сидели и, как обычно, смеялись Роза и Лили (Мерлин, оказывается, он знает, как зовут эту рыжую девчонку!), рядом мать Розы, заместитель главы Отдела магического правопорядка (тоже Уизли). И какая-то незнакомая пухлая девочка с ошалелым выражением на лице. Интересно, кто это?

Глава 6. Гермиона Уизли.
Гарри заказал у Флориана – его старого знакомого – мороженое для всех и вернулся за столик, который облюбовали дети. Джинни пыталась уговорить Ала не есть весь шоколад сразу, Роза рассматривала книгу, что ей купила мать, – только дочь Гермионы могла променять мороженое на чтение. Сама Гермиона с интересом смотрела на Аманду – девочка держала в руках новую волшебную палочку и гипнотизировала ее взглядом.
Подошел Джеймс:
- Всем еще раз привет, - он уселся на свободный стул и отобрал у Ала ложку с мороженым, отчего мальчик взвыл.
- Джеймс, прекрати сейчас же! - одернула сына Джинни, подавая Альбусу другую ложку.- Откуда ты такой взъерошенный…
Гарри и Джинни проследили за взглядом Джеймса, который непроизвольно повернул голову к скамейке на другой стороне площади, где сидели Скорпиус и Ксения.
- Это Малфой, что ли? - подала голос Лили, прищурившись от солнца.- А что это за блондинка с ним?
- Родственница его матери, - пожал плечами Джеймс, делая вид, что та ему совершенно не интересна.- Может, мне кто-нибудь представит это существо, так ласково рассматривающее кусочек дерева?
- Это моя двоюродная племянница, - улыбнулся Гарри, - ее зовут Аманда, она поедет в Хогвартс.
- Привет, я Джеймс Поттер, - кивнул юноша ребенку. Аманда только на миг подняла глаза, а потом снова впилась взглядом в волшебную палочку, что купил ей дядя Гарри.
- Завораживает, да?