Культуры эпохи развитой бронзы

Эпоха развитой бронзы в Западной и Южной Сибири характеризуется широкомасштабным переходом к самостоятельному производству бронзы, миграциями многочисленных коллективов на большие расстояния.

Сейминско-турбинское время. Начало эпохи развитой бронзы связано с таким феноменом, как распространение сейминско-турбинских бронз. Сейчас известно более 400 бронзовых изделий сейминско-турбинского типа. Они принадлежали выходцам из Сибири, стремительная миграция которых в Восточную Европу способствовала прогрессу местной металлургии. Почти все они сконцентрированы в четырех крупных могильниках.

Сейминско-турбинские могильники - это яркие памятники середины II тыс. до н.э. Основными являются Сейма (Горьковская область), Турбино (Пермь), Решное, Ростовка (Омск), отстоящие друг от друга на 2000–4000 км. Отдельные металлические орудия находят на широких пространствах Евразии – от Монголии до Финляндии и Молдавии. Таким образом, сейминско-турбинский феномен проявился на территориях, занятых различными культурами, но характер взаимоотношений с их носителями ещё не ясен. До сих пор не известны поселения сейминско-турбинского типа.

Главной характеристикой культуры служит бронзовые изделия, в частности, кельты, наконечники копий, ножи-кинжалы,. Известны также долота, топоры, тесла, кремневые и костяные наконечники стрел, нефритовые украшения и т.д.

Кельты имеют лезвие, расширенное по сравнению с втулкой, и рёбра жесткости. Часть из них безушковые, часть имеет одно или два сквозных ушка. Многие украшены орнаментом в виде вертикально заштрихованного пояска под втулкой и свисающими вниз цепочками треугольников и ромбов. Особенности втулки давали возможность насаживать кельт лезвием продольно или поперечно рукояти и использовать орудие соответственно как топор или тесло.

Наконечники копий. Самый распространенный тип – так называемые «вильчатые». Их отличительная черта – ребро жесткости, проходящее по середине наконечника и приобретающее форму вилки у втулки, от чего и произошло название этого типа. Некоторые наконечники копий имели под пером кривое лезвие в форме плоского крюка.

Ножи. Многие из них имеют рукояти, украшенные изображениями людей, лошадей и баранов. Широко известен массивный дугообразный нож со скульптурным изображением лошади, влекущей за собой лыжника из могильника Ростовка под Омском. Такое оружие было наделено особым смыслом, оно было атрибутом власти и принадлежало представителям военной элиты или культа.

Погребальный обряд (на примере могильника Ростовка). Датировка могильника XIV – XIII вв. до н.э., но есть и другие даты – первая половина II тыс. до н.э. Могильник расположен на верхней надпойменной террасе левого берега р. Омь, правого притока Иртыша. Памятник исследовался в конце 1960-х гг. В.И. Матющенко. Обнаружено 38 грунтовых могил, расположенных в 5 рядов и несколько скоплений вещей вне могил.

Могилы сооружались в виде подпрямоугольных ям глубиной от 10 до 70 см от поверхности с преобладающей глубиной 30-50 см. Погребённые ориентированы по линии восток-запад. Зафиксировано несколько способов захоронения умерших: трупоположение, трупосожжение на стороне с помещением обгорелых костей в могилу; захоронение без черепов, захоронение только черепов. Многие могилы еще в древности подверглись преднамеренному разрушению. Но это делалось не с целью грабежа – все бронзовые, золотые и ефритовые вещи оставались на своих местах. Раскапывали могилы, разбивали черепа и разрушали останки верхних частей туловища с целью нанести непоправимый вред умершему (врагу?), чтобы он не мог вредить живым. В потревоженных могилах в анатомическом порядке сохранялись только кости ног.

Все бронзовые предметы, обнаруженные вне могил, были воткнуты в землю острием вниз и плотно прилегали друг к другу. Это имело символическое значение: защитится от нижнего мира и указать туда дорогу душе умершего.

Одна из специфических особенностей Ростовки – захоронения мастеров-литейщиков. В двух погребениях сохранились целые наборы литейных форм.

В могильнике есть и каменный инвентарь: наконечники стрел треугольной и листовидной формы, скребки, ретушированные по всему краю, находящие свои аналогиив материалах Сейминского могильника в Восточной Европе.

Керамика. Сосуды в основном баночной формы. Орнамент покрывал всю внешнюю поверхность сосудов. Это желобки, гребенчатый штамп, валиковые налепы. В орнаменте отразились традиции самых разных лесостепных и таёжных культур.

Существование сейсминско-турбинской общности датируется в пределах XVII - XIII вв. до н.э. Исходным районом формирования сейминско-турбинских популяций могли быть Рудный Алтай, бассейн Верхнего Иртыша. На это указывают изображения на кинжалах и кельтах типичных для этого района животных - лошадей, архаров, барса, козла. Об этом же свидетельствует химический состав металла. Таким образом, с Алтаем связан первый и основной компонент сложения сейминско-турбинских племен.

Второй компонент, зафиксированный по кремневому и нефритовому инвентарю, костяным орудиями и защитными доспехами, связан с южной зоной восточносибирской тайги. Так, аналогии кремневым изделиям, пластинчатым доспехам обнаружены в материалах неолитических и постнеолитических культур Прибайкалья, бассейна Ангары, Восточных Саян. К югу от Байкала известны источники нефрита. В определенный период произошло органическое слияние двух слагающих компонентов в достаточно однородную исходную культуру.

Из районов Верхней Оби, где предположительно могло произойти это слияние, консолидированные группы населения стремительно двинулись на запад. В сравнительно короткий срок в XVII—XVI вв. до н. э. сейминско-турбинские племена прошли путь в 4000 км. Такому продвижению способствовало использование коня как верхового животного, а также совершенное оружие и военная организация. Скорее всего, уже первые столкновения с племенами – носителями петровской культуры Южного Зауралья заставили сейминско-турбинских воинов придерживаться в междуречье Иртыша и Оби северного, таёжного пути, ведущего на Урал. Вблизи Урала пути племен расходятся по трем основным направлениям: северному (в бассейн Печоры), центральному (бассейн Средней Камы), южному (в низовья Камы и Оки).

Мигрировав на территорию Восточной Европы, сейминско-турбинские племена вскоре исчезли. Часть их погибла в сражениях, часть растворилась в чужеродной среде. Однако металлургические новации, принесенные их мастерами, оказались очень устойчивыми. Уже после их исчезновения с исторической арены в середине II тыс. до н. э. в Северной Евразии началась отливка копий, кельтов, а также производство высококачественных оловянных бронз.

В круг культур, испытавших влияние сейминско-турбинского феномена, включают самуськую и кротовскую культуры.

Самуськая культура распространена по р. Обь и её притокам в южно-таёжной зоне и в ленточных борах Верхнего Приобья. Название получила по поселению Самусь - IV около Томска, исследовавшегося В. И. Матющенко. Согласно новейшим данным, датировка культуры укладывается в XVIII - XV вв. до н.э. (в более ранней литературе даётся датировка XVI-XII вв. до н.э.).

Основные признаки самуськой культуры сводятся к следующему.

В керамике наблюдается расцвет отступающее-накольчатой орнаментации. Орнамент наносился отступающей палочкой, гребёнкой, протягиванием палочки по сырой глине, от чего на поверхности сосуда оставались желобки. Непосредственно под венчиком идёт полоса насечек, образующих горизонтальную «ёлочку»; ниже – 1 или 2 ряда ямок. Днища сосудов украшались солярной символикой – концентрические окружности, спирали, кресты. Есть сосуды с квадратным или многоугольным дном.

Только на поселении Самусь – IV обнаружена уникальная керамика с антропоморфными и зооморфными изображениями, которые отделялись друг от друга вертикальными линиями. Такая посуда имела культовое назначение, на других самуських памятниках она неизвестна. Её присутствие, возможно, связано с производственной спецификой памятника – это посёлок литейщиков, на котором проходили сакральные обряды производства и распределения металла.

Металлообработка характеризуется производством орудий «самусько-сейминского типа» - листовидные втульчатые копья с крюком у основания пера, кельты и ножи с антропоморфными и зооморфными изображенями. На поселениях обычны каменные и глиняные формы для отливки различных бронзовых изделий (более 400 единиц), обломки плавильных тиглей и льячек.

Орудия из камня представлены скребками, резцами, ножевидными пластинами, наконечниками стрел и дротиков, грузила для сетей, известен каменный сосуд типа стакана (кружки) с ручкой.

Жилища. Широкими площадями раскопаны два поселения Самусь –IV и Крохалёвка. На Самусь – IV выявлено два типа жилищ и два типа очагов. Более ранними являются полуземлянки с земляными очагами, позднее появляются наземные жилища с каменными очагами. Некоторые очаги имели размеры 2 х 3 м и использовались для обжига керамики.

Скульптура. Найдено 7 изображений человека, изготовленных на тпродолговатых гальках. Личины имеют крупный нос, большие навыкате глаза, массивную нижнюю челюсть, т.е. европеоидные признаки. По мнению антропологов, население Приобья было неоднородно в этническом отношении, и подчеркивание европеоидных признаков было вызвано желанием носителей самуськой культуры подчеркнуть своё отличие от соседей. Аналогии самуським скульптурам обнаруживаются в энеолите Палестины и Месопотамии, но там они древнее на 2 – 2, 5 тыс. лет и связаны с земледельческими культами плодородия. С производящим, земледельческим в основном, хозяйством, связана и солярная символика на сосудах.

Интересно происхождение самуськой культуры. В её сложении участвовало как минимум три компонента. Первый связан с местной верхнеобской неолитической культурой. Второй компонент южный, связан со Средней Азией, Ближним Востоком. Он фиксируется по самуськой скульптуре. Это было не постепенное проникновение, а разовый приход монолитной группы населения со скотоводческим хозяйством, знакомых и с земледелием. Хронологически это произошло не позднее XVI в. до н.э. Третий компонент северный, связан с продвижением на юг части населения таежной зоны.

Самуськая культура испытала сильное влияние более южной андроновской и к XII в. до н.э. растворилась в местной этно-культурной среде.

Кротовская культура. Памятники этой культуры впервые обнаружены М. Н. Комаровой в 1956 г. у с. Кротово Сузунского района Новосибирской области. Основные исследования этой культуры проведены В. И. Молодиным. Культура датируется началом – серединой II тыс. до н.э. Она была распространена к юго-западу от ареала самуськой культуры и занимала территорию между Иртышем на западе и Обью на востоке, северной границей была полоса южной тайги, а южная доходит до Алтайских гор.

Культура сложилась на основе игрековской культурно-исторической общности и культуры мигрантов из Средней Азии. Об этом свидетельствует смешанный европеоидно-монголоидный тип населения, причём европеоидный компонент представлен южными европеоидами, которые населяли Среднюю Азию и Ближний Восток. Возможно, этот компонент был общим для самуськой и кротовской культур.

Поселения. Наиболее изучены Венгерово - 2 и Преображенка на р. Омь. Порселения неукреплённые. Раскопано 7 полуземлянок площадью от 25 до 160 м². Они были как однокамерные, так и двухкамерные, некоторые имели коридорообразный вход. В материке фиксируются ямки, в которые были вкопаны столбы, державшие крышу и каркас. Стены были из жердей, вкопанных наклонно. Жилища отапливались одним или двумя очагами. Так же в жилищах и вне их обнаружены многочисленные хозяйственные ямы. В одном из жилищ вход был вымощен битой керамикой.

Одна из обнаруженных на поселении ям имела ритуальное значение. Она имела сложную стратиграфию: слой костей, слой костей-астрагалов (альчиков) в количестве болл100 штук, тонкая земляная прослойка, под которой 4 медвежьих черепа.

Погребальный обряд изучен по материалам более чем 200 погребений на могильнике Сопка-2. Сохраняются игрековские традиции: ориентировка на северо-восток, в коллективных погребениях возможно трупоположение в несколько слоёв. Чаще всего скелет лежит вытянуто на спине, но есть и погребения скорченно на боку. Даже в одной могиле могли быть разные положения костяков. Есть захоронения скелетов без черепов и черепов отдельно.

В конце существования кротовской культуры появляется традиция возведения насыпи над отдельными группами погребений.

С антропологической точки зрения население было метисного типа, причем европеоидный компонент не связан с населением андроновской культуры, существовавшей синхронно несколько южнее, а уводит в Среднюю Азию и на Ближний Восток.

Среди могил интересны две.

В одной кости ног взрослого мужчины ниже колен заменены бычьими костями. Это, вероятно, был выделяющийся своей физической силой человек. Так же бык – это обычный персонаж культов плодородия.

В другой могиле было совершено погребение мастера – литейщика. На его груди лежал шестигранный кельт сейминско-турбинского типа, а остальной инвентарь, связанный с бронзолитейным производством, лежал компактным скоплением. Здесь были обнаружены двустворчатые каменные формы для отливки кельтов, шильев, украшений. На одной из форм были нанесены изображения трех змей. Так же обнаружены тигли, шлак, костяные лопаточки.

Каменные орудия представлены скребками, ножами, топориками-тёслами. Интересен каменный «утюжок» с гладкой нижней поверхностью. «Утюжки» были распространены от неолита до раннего железного века, но их предназначение до сих пор не выяснено.

Известны предметы мелкой пластики. Скульптурки изготавливались из камня или кости. Это навершие шаманского жезла в виде головы ворона; фигурки змей из рёбер лося. Из камня изготавливались фигурки медведя, входившие в ожерелье.

Керамика. Сосуды типа банок и горшков. Поселенческая керамика по размерам крупнее, чем керамика из погребений. Орнамент гребенчатый. Особенностью кротовской керамики являются прямые или одинарные, двойные или тройные волнистые валики, украшающие верхнюю часть сосуда.

Андроноидные культуры. С XIII в. до н.э. на территорию, занятую самуським, кротовским и елунинским населением, проникают носители андроновской (фёдоровской) культуры. Они расселились в предтаёжной зоне, частично продвинулись далеко на север, в глубь тайги. Сложилась новая культурно-историческая общность – андроноидная, сочетающая два культурных компонента. К андроноидным культурам относятся черкаскульская в Зауралье, сузгунская в Прииртышье, еловская в Томско–Нарымском Приобье, корчажкинская в барнаульско-бийском Приобье и Кузнецкой котловины.

Сузгунская культура. Была распространена в таёжном Прииртышье, к северу от впадения в Иртыш Тары. Культура была выделена в 1957 г. В. И. Мошинской по материалам поселения Сузгун-II, открытого в урочище Сузге близ Тобольска. Там же было открыто и жертвенное место. Ещё одним важным памятником этой культуры является городище Чудская Гора на Иртыше в 60 км к северу от устья р. Тара. Сузгунские слои есть и на других памятниках, в частности на городище Чеганово-3.

Культовое место представляло собой ложбину с кострищем в центре. В нём было обнаружено более 700 сосудов – целых, раздавленных и отдельных обломков. Сосуды ставились рядами у подножия склонов ложбины, которые часто осыпались и засыпали стоящие внизу горшки. Поверх завалов вновь ставили сосуды. Так повторилось три раза, пока культовое место по какой-то причине не было оставлено.

Для посуды поселения Сузгун-II характерна горшковидная форма с хорошо выраженной шейкой. Орнамент выполнялся оттисками гребенчатого штампа, реже – насечками и прочерченными линиями. Орнаментальные композиции представляют собой горизонтальные «ёлочные» узоры, рядами наклонных насечек, геометрическими узорами: заштрихованными лентами, зигзагообразными полосами, треугольниками, решётчатыми полосами, ромбами, шахматными узорами. Геометрический орнамент располагался в верхней части сосуда, а придонная часть украшалась «ёлочкой» или рядами насечек. Орнаментировалась вся боковая поверхность. Характерной чертой сузгунской керамики является деление орнаментального поля рядами круглых ямок. Очевидно, что в орнаменте сузгунской культуры слились две традиции: местная гребенчато-ямочная и пришлая с юга андроновская.

Керамика Чудской Горы так же характеризуется отсутствием в ряде случаев орнамента в придонной части, часто используются насечки и резные линии, нередки сложные меандровые узоры. Есть круглодонные сосуды, напоминающие ирменскую керамику поздней бронзы. В целом керамика Чудской Горы имеет больше, по сравнению с Сузгуном-II характерных для южных, степных культур.

Вещевой материал представлен глиняными пряслицами, кремниевыми наконечниками стрел, формами для отливки бронзовых орудий, каменными оселками – точилами. Есть изделия из кости – шилья, наконечники стрел, накладки для луков. Встречаются предметы искусства мелкой пластики – грубо вылепленная из глины голова лошади, бронзовая фигурка человека, возможно, изображение какого-то идола, божества.

Жилища были наземными, с незначительно углубленными в землю котлованами. Внутри жилищ расчищены следы кострищ, скопления золы, кальцинированных костей, очажки из слабо обожженных кирпичиков, вокруг которых сконцентрированы целые или раздавленные сосуды.

Остеологический материал представлен костями рыб, диких животных (лось), домашних животных (корова, лошадь, овца). Всё это указывает на комплексное многоотраслевое хозяйство племён сузгунской культуры.

Памятники сузгунской культуры представлены поселениями, погребениями и культовыми местами.

Среди поселений выделяется Чудское городище. В. И. Молодин иссле­довал два поселения на северо-западе Барабы. В одном из них (Новочекино-3) рас­копаны два жилища площадью до 130 м², слегка углубляющиеся в материк. Кровля на них была плоской и опиралась на столбы каркаса, поставленного перпендикулярно земле. В жилище иза его пределами обнаружены ямы хозяйственного назначе­ния. Почти в каждой из них найдены обломки сосудов и кости животных.

Сузгунские погребения открыты лишь в последнее время. В Омской области у Больших Крутихинских озер исследована серия таких погребений. Захоронения находились под курганами на уровне погребенной почвы. Погребальный обряд отличался разнообразием: трупоположения, частичные трупосожжения, вторичные захоронения. Известны одиночные и коллективные захоронения (до десяти умер­ших). Сопроводительный инвентарь - глиняные сосуды.

Керамика поселений и погребений представлена плоскодонными горшками и банками. Орнамент наносился на всю поверхность сосуда, часто даже на дно. Зна­чительная часть сосудов имеет орнамент, характерный для лесного круга культур. Это горизонтальные ряды гребенчатых наклонных линий, сочетающиеся с ямочны­ми вдавлениями, отпечатки гладкой палочки, гребенчатая и гладкая качалки, защи­пы, каннелюры и т.д. Встречается орнамент, связанный с влиянием федоровской культуры, но выполненный не мелкой гребенкой, характерной для андроновцев, а грубым гребенчатым штампом. Орнамент образует узоры из заштрихованных лент, вытянутых треугольников, меандров и т.д. В поздней керамике чувствуется и влияние сосед­них племен ирменской культуры.

Металлургия бронзы. Встречены предметы, связанные с бронзолитейным производством. Это обломки тиглей с сильной ошлаковкой внутренней поверхно­сти, обломки литейных форм для изготовления крупных изделий, бронзовые шило, игла и др. Костяные предметы представлены наконечниками стрел и накладками на лук. Остеологический материал позволяет судить о хозяйстве сузгунского населе­ния. Около половины костей принадлежали диким животным: лосю, дикому быку, медведю, лисице, зайцу, бобру, барсуку и др. Домашние животные представлены лошадью, крупным и мелким рогатым скотом. Особое места занимает городище Чудская гора, в материале которого 88, 7% костей принадлежали домашним живот­ным. В жилищах найдены рыбьи кости и чешуя. Все это свидетельствует о том, что хозяйство было многоотраслевым. В нем большую роль играло скотоводства. Существенным отличием экономики сузгунцев было значительное место охоты и рыболовства, т.к. население жило в тайге, на берегах рек и озер.

Еловская культура. Датируется XII—IX вв. до н. э. Её памятники распространены в Томско-Нарымском и Васюганском Приобье, а на завершающем этапе развития культуры проникают в Барнаульское Приобье. Культура была выделена в 1964 г. М. Ф. Косаревым по материалам раскопок Еловского и Десятовского поселений. Её памятники так же изучались В. И. Матющенко, Л. А. Чиндиной, Ю. Ф. Кирюшиным.

Единого взгляда на происхождение еловской культуры нет. В. И. Матющенко полагает, что она сложилась на базе слияния самусьской и андроновской культур. М.Ф. Косарев считает, что самусьское население было вытеснено племенами с ямочно-гребенчатой керамикой, которые и слились с андроновцами, и датирует еловскую культуру XII - IX вв. до н.э. По мнению В. И. Молодина, еловская культу­ра сложилась в последней четверти II тыс. до н.э. в южно-таежной зоне, в Томско-Нарымском Приобье, и по приобским ленточным борам стала продвигаться на юг, в Новосибирское Приобье. На последнем этапе в её среду проникли носители ирменской культуры.

Основные памятники - поселения Еловское, Десятовское, Тух-Эмтор I, IV, Малгет, Самусь IV, Тух-Сигат II, VII, Тенга, Саровское I, могильники Еловка I и II, Пачангский. Возникновение связывается с проникновеникм на на территорию самусьской культурной общности около XIII в. до н.э. андроновские (федоровских) племен, которые углубляясь в таежные районы где смешалисьс местным населением.

Самый массовый еловский материал – это керамика. Инвентарь еловских памятников весьма разнообразен. Основную его массу составляет керамика, в которой фиксируется две линии развития орнаментальных мотивов. Первая — это сплошное заполнение орнаментального поля горизонтальными елочными или косыми зонами, нанесенными гребенчатым или гладким штампом, с обязательным их разделением ямочными поясами. Для второй линии характерен развитый геометризм: заштрихованные ленты, решетчатые пояса, треугольники, ромбы, зигзаги, различные виды меандров. В посуде южного ареала преобладали гладкие штампы, на северной периферии —гребенчатые.

Выделено пять групп посуды, три из которых характерны в основном для поселений, а две последние – для погребальных комплексов.

Первая группа – это высокие сосуды, украшенные по всей боковой поверхности поясами из наклонных отпечатков короткой гребёнки, которые складываются в «елочные» мотивы. Поверхность сосудов делилась на несколько зон горизонтальными рядами ямок. Эта посуда характеризует тот местный субстрат, на основе которого под воздействием южного андроновского влияния и формируется еловская и сузгунская культуры.

Вторая группа характеризуется более приземистыми сосудами и орнамент наносился уже не гребенчатым, а гладким штампом. Возрастает удельный вес геометрического орнамента.

Третья группа отличается развитым геометризмом орнамента (заштрихованные ленты, решётчатые пояса, треугольники, ромбы, меандры). Для керамики с южных памятников характерна горшковидная форма и неорнаментированная придонная часть. Узоры наносились в резной технике. Для северных памятников обычна баночная форма сосудов и орнамент в виде оттисков гребёнки.

Четвертая группа керамики встречена в основном в погребениях Еловского II могильника. Орнамент выполнялся гребенчатым штампом или желобчатыми линиями. Характерны пояса и треугольники с решётчатой заштриховкой и не встречаются ямочные пояса.

Пятая группа встречается в поздних погребениях Еловского I могильника. Сосуды невелики по размерам, орнамент наносился гребенчатым штампом или резными линиями. Шейка сосуда во многих случаях неорнаментирована. Это напоминает манеру украшения позднебронзовых карасукских сосудов Хакасско-Минусинской котловины.

Жилища поселений разных районов еловской культуры заметно отличаются друг от друга. В Нарымском Приобье (поселения Тух-Сигат VII, Малгет) летние жилища наземные, площадью 15—25 м², а зимние, наоборот, полуназемные, шатровой конструкции, гораздо больших размеров - порядка 30—40 м². В Томском Приобье (Еловское поселение) полуназемные жилища имели огромную площадь—до 200 кв.м. Такие размеры, были связаны с необходимостью содержать здесь домашний скот в зимнее время.

Поселенческие материалы содержат следы развитого бронзолитейного производств. Здесь найдены остатки литейных форм, шишек, тиглей (Малгет -3, Тух-Эмтор-IV, Тух-Сигат).

Погребальный обряд еловцев на разных этапах и территориях отличался. Умерших хоронили грунтовым и наземным способом. В неглубоких могилах помещалась деревянная обкладка и бревенчатое перекрытие. Преобладающая ориентация погребенных была юго-западной. В ранних еловских могильниках они лежали в скорченном положении на левом боку, позднее все чаще стали помещать тела на правом боку. Встречены и трупоположения на спине в вытянутом положении. В могильниках найдены бронзовые ножи со слабовыраженной рукоятью и массивные с кольцевым навершием. Основная же масса находок представляет из себя украшения: полусферические бляшки, височные кольца, перстни, скрученные в пружину подвески, бронзовое квадратное зеркало, золотая гривна.

Корчажкинская культура. Культура формируется в результате взаимодействия местных елунинских и пришлых андроновских (федоровских) племен. Ее памятники локализуются в Кузнецкой котловине, в барнаульско-бийском Приобье узкой полосой по Оби и в устьях ее притоков, а также на проточных озерах. Обязательным условием размещения памятников является наличие леса. Известно около 40 памятников, на которых обнаружены корчажкинские материалы. Преобладают поселения, могильники встречены единично.

Большой вклад в изучение культуры внес А.Б. Шамшин, предложивший датировку культуры и выделивший в ней два этапа.

Культура прошла в своём развитии два этапа: более ранний фирсовский и более поздний иткульский. Для датировки корчажкинской культуры использовались типология бронзового инвентаря, стратиграфические и планиграфические наблюдения и хорошо датируемые закрытые комплексы. Материалы фирсовского этапа укладываются в рамки ХIII-ХI вв. до н. э., возможно, частично X в. до н. э., иткульского — Х-IХ вв. до н. э.

Поселения чаще всего многослойные, и на них выделяется лишь корчажкинский слой. Но известны и «чистые» однослойные памятники, такие, как поселение Корчажка-5, давшее название самой культуре. Большими площадями раскопаны поселения Костенкова Избушка, Корчажка-5, Фирсово-17, Речкуново-4 и могильник Осинки.

Основным инвентарем является керамика, встреченная практически на всех памятниках. Она делится на два типа: более ранний фирсовский и более поздний иткульский. Для керамики фирсовского типа характерна гребенчатая орнаментация и сплошное заполнение орнаментом стенок сосуда. Отпечатки гребенки образуют ряды елочки, сетки, зигзага и треугольников. На керамике иткульского типа наблюдается постепенный переход от гребенчатого штампа к гладкому, который на поздних этапах становится преобладающим.

Бронзовый инвентарь составляют наконечники копий, дротиков, стрел, кинжалы, ножи, долота, шилья, рыболовные крючки и украшения, среди которых встречены браслеты, кольца, двойные бляшки, серьги, пронизки. Из кости сделаны наконечники стрел, гарпуны, накладки луков, детали конской сбруи, в том числе псалии. Из камня изготовлены наконечники стрел, точильные бруски, из глины — пряслица и фишки.

Все известные могильники грунтовые. Выделяются два типа погребального обряда. Это одиночные погребения, скорченно на левом боку, головой на юго-запад. И вторичные погребения, которые длительное время, по-видимому, оставались открытыми. Наличие двух этих типов, скорее всего, свидетельствует о сложном образовании корчажкинской культуры, ее многокомпонентности.

Выделяются два типа поселений: 1) временные летние стоянки со следами наземных жилищ и 2) поселения с мощными культурными слоями и долговременными жилищами-полуземлянками с длинными коридоро-образными выходами, площадью около 30 кв. м. Зимние поселения располагаются, как правило, по кромке ленточных боров.

Такое расположение было связано с хозяйственным типом, который характеризуется сочетанием скотоводства, охоты и рыболовства. Причем данные по летним поселениям дают некоторое преимущество охоты над скотоводством. Зимние поселения дают преобладание скотоводства над охотой, которая полностью является мясной (лось). Летняя охота дает более широкий состав промысловых животных (лось, кабан, кулан, косуля, медведь, бобр, лиса, заяц, сурок) и птиц.

Среди костей домашних животных преобладают кости лошади. На поселении Корчажка-5 они составили 75%, а на Фирсово-17 — 56, 8% от общего количества костей домашних животных. На втором месте стоит крупный рогатый скот — 18, 7 и 22, 6% соответственно. И совсем небольшое количество костей овцы — 13, 3 и 2, 9%.

Тазовская культура на севере Западной Сибири. Датировка – последняя четверть II тыс. до н.э. – начало I тыс. до н.э. Северные районы Западной Сибири не были затронуты южным андроновским влиянием, и здесь продолжали развиваться племена с ямочно-гребенчатой керамикой. Они продвинулись далеко на север, в низовья рек Обь и Таз, на юг Ямальского полуострова, где сменили население сартыньинской культуры. Это привело к сложению в северной тайге и тундрово-таёжноё зоне тазовской культуры. Она исследовалась Л. Н. Лашуком и Л. П. Хлобыстиным по керамическим материалам стоянок Тазовское-IV, Бухта Находка, Корчаги I.

Для тазовской культуры характерны слегка профилированные баночные сосуды с небольшим плоским дном. Они делались ленточным способом с широким стыковым заходами. Орнамент покрывал всю внешнюю поверхность, включая дно. Орнаментальная композиция представляет собой чередование поясов из линейных гребенчатых вдавлений и рядов ямок. Между рядами гребенчатых отпечатков располагались гребенчатые же зигзаги и ромбы.

С тазовской керамикой найдены орудия труда из кремнистых пород: скребки, ножи, ножевидные пластины.