История Николаса Рэми 3 страница

- Они не выполнят приказ, поскольку обязаны следовать за мной всюду. Так ты сможешь сделать то, о чем я прошу?

На просьбу это, откровенно сказать, вовсе не походило, а воображение рисовало мрачную картину, как поступят с незадачливым дорионцем воинственные южане, если обнаружат пропажу своего драгоценного предводителя. Но сейчас, глядя в глаза Лису, сказать, что откажу ему в этой услуге, я тоже не мог. Кто знает, не станет ли это выгодной сделкой? Союзники никогда не даются слишком легко. Проклятье, это похоже на еще одну ошибку. И все-таки от меня он услышал согласие. Сармантиец довольно усмехнулся, точно не сомневался в ответе, и свистнул, подзывая цирюльника. Я уселся в кресло, всем своим видом демонстрируя недовольство, но на это никто не обратил никакого внимания. Лис подождал, пока мне густо намылят щеки, и только затем, хлопнув по плечу, сказал:

- Кстати, советую быть осторожнее. За тобой следят от самой церкви.

Подмигнув мне, он бросил цирюльнику желтую монетку и нырнул за шуршащую занавеску.

Не могу сказать, что его слова могли успокоить. Напротив, пока мою недельную щетину отскабливал печальный и медлительный мастер, я думал только о том, кто бы мог устроить за слежку. Если это только не очередная шутка Лиса. Не понимаю, зачем он втянул меня в свою авантюру? С другой стороны, не Айру же ему просить об услуге, хоть она едва ли отказала бы.

За усмирение отросших волос цирюльник заработал еще горсть монет. Когда он закончил, я поблагодарил его и поинтересовался:

- Как долго принято находиться в вашей бане?

- Некоторые ценители могут просидеть целый день, - задумчиво ответил тот.

- Тогда кто бы ни спрашивал, отвечай, что баня занята, - сказал я, не без сожаления протягивая еще один серебряник сверху. – Ссылайся на господина сармантийца.

- Вы имеете в виду того, кто покинул нас через черный ход? – уточнил он.

Я подтвердил это кивком. Оставалось только надеяться, что он не забудет о нашем договоре, если кому-то все-таки придет в голову проверить наличие Лиса в бане.

Хмурые шраванцы стояли на пороге цирюльни. Беседа с Айрой мгновенно прервалась, и все их внимание переключилось на мою скромную персону, стоило переступить порог. Не сомневаюсь, Солнечный Шраван не беден на выдумки по части истязаний и пыток, и всех их применят ко мне, если обман раскроется.

- Лис пожелал остаться в бане, - сказал я, изобразив на лице безмятежность.

Под взглядом Алтана и стена бы пошатнулась. Он цокнул языком и что-то произнес на своем языке. По интонации можно было догадаться, что прозвучал вопрос, но его суть оставалась загадкой.

- Он желает знать, может ли зайти, - перевела Айра.

- А! Нет-нет, - я помотал головой, - ему это не понравится, просил не беспокоить.

Берк что-то шепнул Алтану на ухо и тот кивнул. Он произнес достаточно длинную речь, часто используя слово «шахриар». Мне пришлось выслушать это, выдерживая его пронизывающий взгляд, и, хоть не понял ни единого слова, но интонация была такой спокойной, будто воин рассказывал о каких-то обыденных вещах, вроде погоды.

- Что? – переспросил я, обращаясь к Айре, когда шраванец замолчал.

- Он говорит, что знает Красивого Мальчика уже десять лет, - сказала она. – Что служит ему верой и правдой, и единственный его долг, это защищать его жизнь. Долг перед наместником и перед небом, а для любого шраванца это свято. И он сказал, что если ты лжешь, то тебя убьют.

Как-то в горле сразу пересохло. Стоило допустить слабинку, хотя бы одну ошибку, и «старый пес», как назвал его Лис, вопьется мне в глотку. Помня, что он понимает наш язык, я обратился лично:

- В таком случае найдешь меня, если пожелаешь. А сейчас, прости, я не собираюсь стоять под цирюльней и ждать, пока твой господин пропарит все свои кости.

Не чувствуя под собой ног, я пошел по улице. Безразлично – куда, лишь бы подальше отсюда, от шраванских клинков. Похоже, предстоит провести весь день в молитвах о здоровье Лиса. Во-первых, чтобы Алтану не пришлось воплощать в жизнь угрозы, а во-вторых, чтобы, даже рискуя собственной жизнью, смачно дать по хитрой сармантийской морде.

Теплая ладонь легла мне на плечо, заставляя остановиться. Догнавшая меня Айра выглядела не на шутку встревоженной:

- Они не шутили, дитя.

- Не сомневаюсь, - мрачно согласился я. - Поэтому ухожу, пока еще ноги целы.

Все-таки она была удивительной женщиной. Не понадобилось ничего растолковывать и пояснять.

- Тогда иди, - сказала ведьма, - а я постараюсь сделать так, чтобы им как можно дольше не приходило в голову начать поиски своего господина.

Оставалось только поблагодарить ее и воспользоваться советом.

Норидж встречал меня распростертыми объятиями лавок, хмельным ароматом трактиров, призывными улыбками женщин. Я шел, наслаждаясь запахами и звуками, впитывая ядовитую атмосферу окружающего безумия, когда вдруг справа что-то блеснуло. Пришлось остановиться возле ювелирной лавки, перед входом в которую стоял пожилой мужчина с пронырливым взглядом искусного торговца. Мое внимание привлек перстень в его руках. Крупный камень пускал солнечные блики в лица прохожих. О, Создатель и Лазериан, Светлый Пророк! Клянусь, этот перстень точно такой, как у моего отца, даже немного лучше: работа изящнее, а камень крупнее. Но в целом сходство поразительное. Чувствуя себя кроликом, шагающим в раскрытую пасть змеи, я направился к ювелиру.

- Молодой господин желает что-нибудь приобрести? – спросил он, прищурившись.

- Возможно, - трудно было не смотреть на украшение, похитившее мое сердце. – Что у вас есть?

- Всё, - просто ответил хитрец и нырнул в лавку.

В мягком полумраке золото блестело еще ярче, отражая теплый свет свечей. Я вскользь глянул на изящные цепочки и массивные ожерелья, тонкие кольца и внушительные перстни, тиары, браслеты, серьги. Здесь действительно было всё и на любой вкус, только мне не нужно было ничего, кроме того самого перстня, с которым ювелир до сих пор не расставался, продолжая вертеть его в руках, словно нарочно искушая судьбу.

- Что-нибудь нравится? – спросил ювелир. – Желаете приобрести вещь для себя или для возлюбленной?

- Сколько стоит это кольцо? – я небрежно кивнул на перстень. Нельзя показывать торговцам, что их товар действительно интересен, иначе оберут до нитки.

Но мои ухищрения не помогли. Ювелир расплылся в довольной улыбке и с нежностью посмотрел на перстень:

- Да, хороший вкус. Но этот перстень бесценен, как любой товар, на который у меня есть заказчик. Я и ношу-то его только затем, чтобы золото пропиталось солнцем, это мой маленький секрет.

Он заговорщицки подмигнул. Из всех его слов важным было только то, что перстень мне продавать не собираются. Чума и проклятье! Я был готов расстаться с половиной содержимого своего кошелька ради него! Что мне осталось в память об отце? Лишь эти безликие золотые монеты, которые исчезнут раньше, чем я замечу.

- Приглянулось что-нибудь еще? – спросил ювелир, не подозревающий, о чем я помышляю.

Сердце колотилось, как безумное. Сколько бы родитель ни боролся с моим пороком, все тщетно. Не сделаю и шага отсюда, пока перстень не окажется в кармане.

- Пожалуй, посмотрю браслеты, - с улыбкой сказал я. – Для женщины.

- О, конечно-конечно, - засуетился тот, - у меня есть образцы, не уступающие сармантийским.

Он отложил перстень на подушку позади себя и начал выставлять на прилавок небольшие сундучки с десятком различных украшений. Я заинтересованно изучал весь товар, краем глаза следя за перстнем. Придуманная женщина, для которой следовало подобрать подарок, вырисовывалась в нашей беседе все больше: она не любила темные камни и простые узоры, слишком толстые браслеты, слишком тонкие… Что поделать: противоречивая кокетка. Я гонял старика по всей лавке, добиваясь только одного: чтобы он подарил мне лишнее мгновение. Ровно столько было нужно, чтобы перегнуться через прилавок, дотянуться до перстня, и сунуть его в карман.

- У вас очень привередливая леди, - со вздохом сказал ювелир, ставя передо мной очередной сундук.

Только многолетняя выдержка и надежда обчистить кошелек покупателя не давали ему выставить меня из лавки.

- О, восхитительно! – воскликнул я, поднимая один из браслетов. – То, что нужно! Именно! Вот только… если бы камни были нежно-голубыми, как ее прекрасные глаза…

Счастливое выражение на лице ювелира сменилось разочарованием и досадой, но он тут же вновь просиял:

- Всего один миг, господин! У меня есть такие камни! Извольте, я покажу их вам…

И он нырнул в узкую коморку. Вот оно, то самое мгновение, которого я ждал. Перстень очутился у меня в руках. Теперь промедление могло стоить свободы а, возможно, жизни. Торговец заметит пропажу, и вся моя затея пойдет прахом.

- Вот, как раз для вашей леди…

Эти слова старик произнес, обращаясь к моей спине как раз тогда, когда я поспешно выходил в двери.

- Вор!! Вор!!!

Очень важное правило, к которому стоит прислушаться всем воришкам: если кричат «вор», бежать нельзя. Бегущий человек привлекает внимание, и затеряться в толпе почти невозможно. Но я не был опытным вором, пес задери, и бежал, расталкивая людей. Крик ювелира остался где-то позади, но останавливаться было нельзя. Всего одна остановка, чтобы обернуться. В толе мелькнула форма стражников. Чудесно, за мной погоня.

Мышкой юркаю в сторону и сквозь толпу выскакиваю на пустынную узкую улочку. В углу между домами какой-то вельможа на неуверенных ногах справлял нужду, хрипло напевая удалую моряцкую песню. Услышав топот, он обернулся, брызгая на собственные сапоги, да так и остался стоять, распахнув рот.

Несомненно, стража ориентируется в городе куда лучше меня, а потому я сильно рисковал. И зажатый во влажной ладони перстень не стоил этого риска. Всему виной безумие и несдержанность, отец прав.

- Стой! Стой, вор!! – окрик перепуганной птицей взметнулся между глухими стенами.

Я побежал еще быстрее, перескакивая через лужи, оставшиеся после недавнего дождя. Не сбавляя темпа, промчался по улочке и вылетел снова на площадь, врезавшись в чью-то широкую спину.

- Прошу прощения, - пробормотал я и собрался продолжить путь, но меня схватили за шкирки, как нашкодившего котенка.

- У тебя, свиное отродье, глаза в жопе застряли?

Этот бас показался знакомым. Подняв голову, я уставился на Тэда.

- О, так это ж наш, - ухмыльнулся он, демонстрируя прореженные зубы, а заодно обдал густым перегаром.

Стоящие вокруг одобрительно хмыкнули. Ардан, Том, Рурк, Хаш и Одар. Вот уж не думал, что когда-нибудь обрадуюсь, увидев их пьяные рожи.

- Держите вора!! – послышался крик из переулка, откуда я только что выскочил.

Тэд отпустил меня как раз тогда, когда двое стражников выскочили к нам, обнажая мечи. Ага, затупленное оружие.

- Ты кого это вором назвал? – спросил Тэд, грозно сдвинув брови.

- Его, - стражник ткнул мечом в мою сторону. – Он вор и арестован за преступление против Нориджа.

- Эй, погодите, этот с нами, - вмешался Ардан.

- Я ничего не крал, просто какое-то недоразумение, - перстень незаметно переместился в мешочек с деньгами. Странное чувство, так вдруг оказаться по другую сторону закона, когда еще совсем недавно сам гонял таких воришек по столице.

- Ты удирал от самой лавки! – воскликнул стражник.

- Я увидел своих товарищей и хотел их догнать.

Если врать, так врать отчаянно! У меня был только один шанс избежать наказания, и нельзя им пренебречь.

- Мы инквизиторы, - Тэд выпятил грудь, демонстрируя символ церкви, немного подпорченный парой жирных пятен, - парень с нами, тебе говорят. Или мы тоже - воры?

- От тебя несет, как из канавы близь портового кабака, - огрызнулся стражник, который, судя по всему, не испытывал должного почтения к заезжим выпивохам. – Не препятствуйте закону, господа, и никто не пострадает.

- Ты ставишь закон превыше церкви? – взревел Тэд. – Братья, к оружию!

Мне даже было немного жаль стражников, но не настолько, чтобы коротать время в темнице. Я юркнул за спину инквизиторов, которые как раз со скрежетом освобождали мечи из ножен. Вокруг собиралась толпа, охочая до подобных зрелищ. Стражникам хватило рассудительности понять, что шесть пьяных воинов с острыми мечами не самые легкие противники, и они нехотя отступили с мрачным обещанием добраться до меня позже.

- Чем ты им не угодил? – спросил Ардан, пряча меч в ножны.

Я неопределенно пожал плечами:

- Может, спутали с кем-то. У меня лицо такое… легко перепутать.

Он неопределенно хмыкнул, едва ли поверив в такое объяснение.

- Эй, глядите-ка, выбрит, причесан, - Тэд схватил меня за подбородок и повернул мою голову, чуть не оторвав. - Никак по бабам решил пройтись.

- Тогда пойдем, - подхватил Рурк. – Пока кто-нибудь снова не завалился в трактир пожрать.

- А что? – возмутился его носатый товарищ. – Мне надоела эта походная стряпня, она хуже собачьего дерьма!

- Ну так не жри, - оскорбился Хаш, трепетно относящийся к роли повара.

Я понял, что находиться в обществе пьяных инквизиторов столь же небезопасно, как и без них. Того и гляди шутки ради сцепятся друг с другом, и не хотелось бы оказаться в этот момент поблизости. Они даже не заметили моего побега.

Я еще долго гулял по городу, а потом на несколько часов засел в таверну, где пышная круглолицая хозяйка наливала роскошный эль. Глядя на ее тяжелую грудь, плавно колышущуюся при каждом шаге, я думал, что не прощу себе, если не навещу местных мастериц любовных утех. Должны же быть в жизнь хоть маленькие радости! Тем более, слышать столько одобрительных отзывов и не оценить самому - непростительно.

Я покинул таверну в сумерках. Лавки с улиц исчезли, а прохожих стало еще больше, и отыскать в толпе хоть одного трезвого человека было бы, пожалуй, невозможно. Несмотря на то, что изрядное количество эля помогло расслабиться, я не забыл слова Лиса. Мне и впрямь чудился чей-то пристальный взгляд в спину, но в шумной, смеющейся, веселящейся толпе что угодно может примерещиться.

- Ты ведь меня ищешь, мальчик-зайчик? - прощебетала пухленькая милашка, звенящая сотней браслетов и тяжелыми серьгами из серебра.

Она прижалась ко мне и положила мою ладонь себе на грудь, направляя под атласную ткань корсета.

- Тебя, - согласился я с готовностью.

От прикосновения к бархатной коже, такой горячей и мягкой, во рту пересохло.

- Тогда заходи, - плутовка подтолкнула меня к дому, на вывеске которого под надписью «Сладкие небеса» красовалось нарисованное облако, странным образом напоминающее множество женских грудей.

Я постарался не заострять свое внимание на попахивающей безумием фантазии художника, а послушно пошел к двери, с сожалением осознавая, что пригласившая меня бесстыдница остается на улице.

- Проходите, господин, - у входа стояла другая прелестница. – Лучшие комнаты, лучшие мастера к вашим услугам. Каких женщин вы предпочитаете?

- Таких, как ты, - голова кружилась не то от сладкого запаха благовоний, не то от ее взгляда.

- Прошу вас, - хихикнула она и позвала за собой.

Мы поднялись на второй этаж по лестнице, устеленной дорогими коврами, прошли сквозь сети из бархатных занавесок и очутились в коридоре с множеством дверей. Девушка распахнула одну из них и улыбнулась мне:

- Один миг.

Я кивнул и вошел в комнату. А здешние бордели куда богаче столичных. Серебряные подсвечники, кровати из дорогого дерева, растущего на Лютеанском полуострове, шелковые балдахины, небольшой балкончик с цветами в кадке. Я прыгнул на кровать и с наслаждением отметил невероятную мягкость перины. Пожалуй, можно заплатить двойную цену, если мне дадут возможность здесь же провести ночь. Пусть не доведется сомкнуть глаз – так даже лучше. И не помешала бы еще кружечка эля для ощущения абсолютного счастья. Сделав над собой усилие, я поднялся и открыл дверь, намереваясь сообщить о своем желании, но не стал этого делать. Внутренний голос, часто подводивший в прошлом, на этот раз клялся в своей правоте. Может, доверять чутью не стоило, но проверить не помешает. Со стороны лестницы доносился какой-то разговор, приглушенный занавесками. Бесшумно ступая по ковру, я раздвинул висящие бархатные полотна. Отсюда не было видно говорящего, но слышно стало гораздо лучше.

- Молодой человек, волосы светлые, коротко острижены, - говорил мужчина. - Он только что вошел сюда…

- Прошу прощения, но вы ошиблись, - отвечала девушка, которая сопровождала меня в комнату.

- Грязная шлюха! - просипел другой голос, - видишь этот нож? Хочешь, я подправлю твое личико?

- Нам нужен только номер комнаты…

Мне не требовалось видеть тех, кто говорил. Страхом или монетой, они получат свое. Скользнув обратно в комнату, я бесшумно прикрыл дверь. «Молодой человек, волосы светлые…» Нет сомнений, о ком идет речь. И кто бы меня ни пытался разыскать, попадаться им на глаза было бы ошибкой.

Я прошел на балкончик и огляделся. Улица полна народу, который позаботится о том, чтобы мой побег не остался тайным. Внизу кирпичная мостовая, и при неудачном приземлении обе ноги будут сломаны. Остаться, и дать неизвестным бой - просто нелепо. Я не знал, со сколькими придется иметь дело, и каковы мои шансы на благоприятный исход. Времени на размышления оставалось немного. Шлюха не станет рисковать жизнью ради случайного клиента, а значит, вот-вот в двери начнут ломиться незваные гости. До соседнего балкона около десяти шагов. Можно было бы прыгнуть, молясь, чтобы Создатель наградил бедного грешника умением летать, как птица, но не хотелось подвергать веру столь суровому испытанию. Зато по стене шел небольшой карниз, который выглядел вполне надежным, хоть и бесконечно узким. При возможности лучше обдумать план, я бы понял, что он никуда не годится. Но в тот момент способность мыслить здраво оставила меня.

Правая нога перемахнула через перила и встала на карниз. Из-под сапога посыпался мелкий мусор. Снизу раздался громкий хохот, от которого я вздрогнул и чуть не потерял равновесие. Вжался грудью и лицом в нагретую за день кирпичную стену и перевел дыхание. Пальцы цеплялись за каждый выступ на стене. Я пробирался шаг за шагом к спасительному соседнему балкончику. В оставленной комнате скрипнула дверь. Благо, никто из людей на улице не поднял голову и не увидел человека, карабкающегося по стене, точно крыса. Уверен, они бы могли счесть это забавным представлением, и криками привлекли бы ненужное внимание.

- Где он?

- Проверь снаружи! – донеслось из покинутой спальни.

Еще один шаг, и я со вздохом облегчения спрыгнул на пол балкона, а затем нырнул под полупрозрачную занавеску, надеясь, что в комнате пусто. В таком случае можно затаиться на время, пока преследователи не покинут бордель.

Едва я сделал шаг, как очутился в чьей-то крепкой хватке. Отблеск свечи вспыхнул на острие кинжала, и холодное лезвие коснулось моей шеи. Это был миг длинною в жизнь.

- Хранва! Глазам своим не верю…

Клинок ушел в бок, и мощный толчок в спину едва не уложил меня на пол. Спасла лишь подвернувшаяся под руку ширма. Волна смертельного ужаса отступала, и до того как обернуться, я уже знал, кого увижу. Лис смотрел с холодной яростью и продолжал держать в руках кинжал, жаждущий дорионской крови.

- Скажи, - пугающий шепот сармантийца напомнил шипение змеи, - почему из всех помойных ям этого гнилого города ты решил выбрать именно эту?!

Вопрос не требовал ответа. В тишине трещал свечной фитиль, тонущий в расплавившемся воске. Снаружи доносились плывущие от хмеля голоса.

- Убирайся, - прорычал он, угрожающе подбрасывая в руке кинжал.

- Не могу. За мной гонятся. Они сейчас здесь, в доме! В соседней спальне.

Я быстро огляделся. Постель застелена, рядом с ней на деревянных перекладинах висят кожаные плети. Придется сделать вид, что это меня вовсе не смутило. Главное другое: в комнате больше никого, и Лис одет. Значит, я ничему не успел помешать, хвала Создателю.

- Поверь, я уйду, как только…

Он не дал мне договорить, вместо этого затащил за ширму и сквозь зубы процедил:

- Сиди тихо.

Я не успел сказать, какая это паршивая затея. Лис только спрятал кинжал под складки своей верхней одежды, как в комнату вошли двое: женщина и мужчина. Дверь закрылась. Черные шелковые накидки бесшумно скользнули на пол. На нем была короткая рубаха и просторные штаны, заправленные в сапоги, высокое голенище закрывало колено, а на ней - изящное платье с корсетом, и разрезом спереди, обнажающим ноги в таких же высоких сапогах. Оба они были родом из Сармантии, на что указывала приметная внешность. Сочетание откровенной, почти вызывающей красоты и некоторой грубости характерно для сармантийцев. Блик от пламени свечи вспыхнул в изящной серьге мужчины и скользнул по ожерелью женщины.

- О, сразу двое!

Лис прошелся прямо перед ширмой и остановился, сложив руки на груди. Теперь приходилось смотреть поверх его плеча. Голос телохранителя звучал так довольно, что становилось тошно. Нужно было прыгать с балкона на мостовую!

- Мы подумали, что так тебе больше понравится, - у женщины был низкий и волнующий голос. – В нашем деле не всегда удается угадать пожелание. Рады, что не ошиблись.

- Приятно удивляет, что ты понял наше приглашение и принял его, - произнес мужчина. – Но неужели серьги пришлись не по вкусу?

- Не вижу в этом смысла, как и в нашем разговоре.

- Странно, - женщина с интересом посмотрела на висящие плети, - слышала, ты боишься боли.

- Это не для меня, - улыбнулся Лис. – Что-нибудь еще?

- Беги в свой Шраван, - посоветовала она, - прячься, и может быть, за определенное вознаграждение, мы сообщим Королеве о твоей безвременной кончине.

- Щедрое предложение от наемников, - серьезно произнес он. – И глупое. Значит, вы недавно в рядах Теней. Может, хватит разговоров?

- Какой горячий и нетерпеливый, - весело заметил другой сармантиец. – Жаль, что меня к тебе привела работа.

- Это самые приятные слова, которые мне доводилось слышать от убийцы, - усмехнулся Лис.

Трудно сказать, кто первый выхватил оружие. Похоже, оно у всех появилось одновременно. Даже я сжал рукоять кинжала, готовясь в любой момент пустить его в ход, если придется.

Женщина с двумя кинжалами в руках прыгнула на Лиса, но тот увернулся, и чуть не попал под удар меча от второго противника. Защитник наместника оттолкнул сармантийку, и она едва не упала на ширму. Я даже отскочил в сторону, но напрасно: женщина устояла и метнула один из кинжалов. Оружие пролетело на волоске от своей цели и вонзилось в стену.

Лис тем временем отбил две молниеносные атаки второго сармантийца. Избегая очередного удара, он ухватился за серьгу наемника и рванул крупное кольцо на себя. Мужчина закричал, из порванного уха брызнула кровь, а Лис оказался за спиной противника. Сквозь грудь неудачливого убийцы наружу вышло острие клинка.

Женщина, зарычав сквозь зубы, кинулась на своего врага, и тот, отбросив обмякшее тело в сторону, парировал удар. Сармантийка перешла на интересную технику, так называемый «серп»: она била кинжалом не от себя, а «загребая» им, словно серпом. Обманный прием чаще всего сбивает противников с толку и не дает времени построить нормальную защиту. Правда, в случае с Лисом это не сработало. Дождавшись очередного взмаха, он пригнулся и, перехватив руку противницы, нанес сразу несколько быстрых ударов рукоятью по ее лицу. Женщина упала, оружие выскользнуло из разжавшихся пальцев.

Я услышал собственный судорожный вздох. Казалось, что Лис немедленно прикончит сармантийку, но он не спешил нанести смертельный удар. Я бы не посмел остановить его, но не мог отделаться от мысли, что это неправильно. Мне не доводилось встречать женщин-убийц. Если дорионка и брала оружие в руки, то лишь во время войны и от безысходности, а в мирное время ее задача – домашний очаг и дети. Но та, что лежала на полу в разметавшемся платье, была дикой волчицей, такой же опасной и безжалостной.

- Ты с нами справился, - сармантийка приподнялась на локтях и сплюнула на пол кровь, - придут другие. Голодные Тени приговорили тебя, ты уже мертв!

Лис равнодушно смотрел на нее. Он вытер кинжал от крови платком, и убрал оружие в ножны.

- Можешь убить меня, шраванская подстилка, - сквозь зубы процедила она, - это тебя не спасет!

- Я не собираюсь убивать тебя. Нужно кое-что передать Королеве.

Лис подошел к деревянным перекладинам и, взяв одну из плетей, оценивающе провел по ней рукой. Наемница чутко следила за каждым его действием, напряженно ожидая, что же будет дальше.

- Такими плетями бьют сармантийских рабов, - произнес он негромко. – Скажи это Теням…

Он замахнулся. Я, зажмурившись, услышал хлесткий звук удара и вскрик женщины. А затем снова и снова. Плеть со свистом рассекала воздух. Он ударил ее раз пять, но казалось, что истязание длилось целую вечность. Я вздрагивал каждый раз, когда слышал полный боли крик, и все силы уходили на то, чтобы не остановить проклятого сармантийца.

Женщина лежала на полу без сознания, ее лицо было в крови, а грудь и руки покрылись воспаленными следами от плети. Мужчина, судя по луже крови, растекшейся под ним, был мертв. Меня мутило. Я медленно обошел ширму, не спуская глаз с неподвижных тел.

- Они еще спрашивают, почему я не ношу эти побрякушки, - Лис с презрением поддел носком сапога блеснувшую в ковре серьгу.

В голове все перемешалось, колени ослабли. Хотелось присесть, но еще сильнее – оставить это место как можно скорее. Лис посмотрел на меня и усмехнулся уголком губ, будто спрашивая: «ну что, понравилось представление?»

- Ты за этим пришел сюда? – спросил я.

- Отчасти, да, - подтвердил он. – Им нужна была встреча, и это место мне показалось самым подходящим. А еще я хотел выспаться.

- В борделе?!

Лис быстро подошел ко мне и, схватив за плечи, толкнул на кровать. Я вновь очутился в мягком плену нежного птичьего пуха и шелка. Сармантиец посмотрел свысока и ответил:

- У меня была такая перина в Шраване. Во дворце. А здесь их стелют для шлюх и похотливых свиней, вроде тебя!

- Эй! – я собирался возмутиться, но вспомнил причину, по которой сам пришел сюда, и промолчал. Хотя все равно не считаю себя свиньей. – Мог бы просто снять комнату у любого хозяина. Перину бы там не постелили, но какой-никакой матрас…

- Нет никакой разницы, - он прислонился спиной к стене и устало посмотрел в сторону балкона. Занавеска всколыхнулась, открывая взору ночной Норидж, утопающий в сладком грехе. – Грязный город, грязные люди.

Вспомнилось, что говорил Килан об убитом хранителе в Орлином Гнезде.

- Это их стилет ты нашел в башне? - спросил я, садясь на кровати.

- Да. Послание, - кивнул Лис, который все еще пребывал в задумчивости. – Они знали, какую книгу я стану искать и оставили его там, с кровью случайной жертвы. Так у них принято.

- А серьги…

- Второе послание. Сармантийское приглашение на встречу, - он перевел взгляд на меня. – Я собираюсь уходить. Можешь остаться, если хочешь.

Последнее, конечно, было шуткой, хоть и не смешной. Уже направляясь к двери, я вспомнил о преследователях, которые, вероятно, все еще где-то поблизости. Но стоило рассказать сармантийцу о моих волнениях, как он весело рассмеялся.

- Не бойся, я смогу тебя защитить, - насмешливо произнес Лис, и серьезно добавил, - твоё умение всегда появляться в гуще событий начинает казаться любопытным. Одно из двух: либо ты вскоре окажешься в канаве с перерезанным горлом, либо сумеешь меня удивить.

Не могу утверждать, будто эти слова способствовали душевному равновесию, и все же почему-то было приятно их услышать. Лис открыл дверь.

- Ты не хочешь забрать оружие? – уточнил я, переступая через лужу крови на ковре. – В дороге лишним не будет.

- Оно принадлежит Голодным Теням, - он посмотрел так, словно ему предложили помочиться в центре площади при всей толпе.

- А кто такие эти «Голодные Тени»?

Сармантиец в ответ на это широко зевнул, давая тем самым понять, как относится к подобным вопросам.

Мы спустились по лестнице. У двери стояла другая девушка, которую я прежде не видел. Она приняла нас за довольных клиентов, а потому приветливо улыбнулась и пожелала доброй ночи.

Я уже напрочь забыл о событиях утра, о чем пожалел. Прогулка по ночному городу пороков привела на знакомую улицу. Гуляки собирались шумными компаниями в свете фонарей, то и дело оглушительно заливаясь пьяным смехом, и нарочито громко призывали друг друга к порядку, едва мимо проходили стражники. Отдельно от веселящихся выпивох стояло пятеро людей. Они расположились перед входом в цирюльню, на ступенях которой, завернувшись в накидку, дремал шестой человек.

Вот уж не думал, что шраванцы так и просидят целый день под дверью. Алтан заметил нас пошел навстречу, провожаемый взглядами остальных южан. Он скользнул взглядом по своему господину, и полный решимости двинулся на меня. На этот не требовался перевод, и так можно было догадаться, что он говорит: «Я предупреждал, теперь вини себя» Его рука легла на рукоять меча.

Лис произнес всего пару слов, и Алтан, полный решимости, как разъяренный бык, замер. Остальные шраванцы подошли ближе и встали за его спиной. Не возьмусь предположить, на чьей стороне они были в тот момент.

- Не бойся, - бросил мне Лис, - я сказал, что это был мой приказ. А они знают, что происходит, если мой приказ нарушить.

Я невольно покосился в сторону Берка, у которого бровь была перечеркнута приметным светлым шрамом. Лис и прежде говорил, что эта отметина – его рук дело, но почему-то именно сейчас я со всей четкостью осознал, что он имел в виду. Особенно после того, как мне посчастливилось стать свидетелем расправы над убийцами в борделе.