История Николаса Рэми 7 страница

- Хоть бы на ночлег какую сухую берлогу найти, - вздохнул Тэд, вытирая капли, стекающие по носу, выпирающему из-под капюшона. - В этой глуши есть живые люди?

- Да тут деревня неподалеку, - отозвался Ардан, - Графский Привал.

Забавно. Видать, не зря мне Граф вспомнился.

- Где именно? – заинтересовался Оливер, - надо Рэми сказать.

- Да там, - рыжий махнул рукой вправо, - на ближайшей развилке свернуть можно. Деревня небольшая, тихая, но крышу над головой точно найдем.

- Откуда знаешь? – хлюпнул носом Рурк.

- У меня сестра там живет, - ответил Ардан, поморщившись. – Мы уже лет десять не виделись, но, думаю, она поможет найти сухой угол.

- Что ж ты раньше молчал?! – Оливер направил лошадь вперед, намереваясь обсудить с Рэми возможность ночлега.

Тэд почесал брюхо огромной лапой и, цыкнув зубом, спросил:

- А что, сестра у тебя как, красивая или на тебя похожа?

- Не мечтай даже, - засмеялся Ардан. – У нее муж суровый, да и она сама огреть по башке может.

- Эля бы сейчас да окорок погорячее, - мечтательно вздохнул Том и громко чихнул.

- Воистину, брат…

Мечты о возможности высушить одежду и поспать в тепле оживили наш отряд, даже показалось, что дождь стал реже. Но возвращение Оливера втоптало радостный настрой в густую жижу, по которой мы ехали.

- Рэми хочет добраться до моста сегодня, - сказал он мрачно. – В Бурворде погреемся.

- В Бурворде? – переспросил Рурк, - до него еще неделя пути, а по той дороге ни деревеньки захудалой, ни трактира.

- Не стоните, не бабы! - прикрикнул Оливер, - или думаете, у нас есть сто лет на поиски Пророка? Гофы ждать не будут. Всё, закрыли рты.

Конечно, ему и самому не нравилось решение Рэми, но его долг - держать дисциплину отряда в своих руках. Не важно, согласен с командиром, или нет, приказ нужно выполнить. Насколько Оливер отличался от Алтана, настолько же они были похожи: обоим выпала нелегкая роль посредников.

Настроение вновь стало хуже некуда, дождь продолжал настырно барабанить по темечку, а скрип колес телеги начал раздражать до боли в зубах. В миг, когда глаза начали слипаться, утомленные монотонной дорогой, послышался слабый крик. Сначала я решил, что показалось, но инквизиторы тоже завертели головами. Крик повторился ближе, и я, скинув капюшон, начал всматриваться в лес, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь ряды черных стволов. Какая-то фигура мелькнула в красно-желтой листве густых кустарников.

- Эй, стойте! – закричал Тэд идущим впереди, - здесь кто-то…

- Стойте! Стойте! – послышалась перекличка по головам.

- Помогите!.. Помогите! – с истошным криком сквозь кустарник прорвалась женщина.

Она была в изодранной одежде, перепачканной грязью и кровью, ее волосы растрепались и висели мокрой паклей, лицо было бледным и перекошенным, а в огромных глазах застыл ужас.

Встревожено заржала лошадь Ардана. Женщина покачнулась, ее глаза закатились и она упала. Спешившиеся инквизиторы бросились к ней. Подняв незнакомку на руки, Том и Рурк отнесли несчастную к телеге и уложили на покрывала.

- Разойдитесь, - Айра с сумкой через плечо уже нависла над ней и принялась осматривать.

Когда убрали руку женщины с живота, стала видна страшная рана. Кровь пропитала одежду и не останавливалась. Словно пасть огромного волка вырвала кусок мяса из ее тела.

- Разойдитесь, – толпа расступилась, пропуская Рэми и следующего за ним Килана. – Кто это?

- Погодите, - Айра приподняла голову женщины и влила в ее рот содержимое какой-то бутылочки, после чего присыпала рану зеленым порошком.

Инквизиторы еле слышно перешептывались. Я в ужасе смотрел на женщину. Ее лицо и руки были покрыты глубокими царапинами. Вероятно, она продиралась сквозь колючие кусты. Но кто мог ее так ранить? От какого дикого зверя она убегала?

- Тише, бедняжка приходит в себя, - Айра чуть отошла назад и позволила Рэми приблизиться к женщине.

- Вы… - с трудом проговорила та, открывая глаза и глядя на инквизитора безумным взглядом, - вы не из них… вы…

- Что с тобой случилось, дитя? – тихо спросил он, накрывая ладонью ее испачканную в крови руку.

- Эти… чудовища… - она облизала пересохшие губы, - они… они… убили всех, разорвали… и Шеймуса, моего Шеймуса…

Ее слова почти невозможно было разобрать из-за рыданий. Айра смочила лоскуток ткани какой-то жидкостью из своих чудесных флакончиков и протерла лицо женщины. Запахло мятой. Рэми осторожно сжал бледную руку несчастной:

- Ты сейчас в безопасности. Мы воины церкви, ты под нашей защитой. Кто это сделал?

- Чудовища, - повторила она, глядя на него круглыми от ужаса глазами, - твари! Они похожи на людей, но они… не люди! Они схватили нас, а потом…о, как больно!.. потом они убили тех купцов, всех до единого, не пожалели даже их дочь! Совсем еще малышку! А потом… потом убили Шеймуса!

Ее дыхание стало тяжелым, и она замолчала.

- Разбойники? – уточнил Рэми. – Те, кто на вас напал, были разбойниками?

- Нет, - она судорожно затрясла головой, - нет! Это были чудовища! Они схватили нас, связали, а потом… они их ели! Убивали и ели у нас на глазах!

Рэми шумно втянул воздух носом. Я почувствовал, как сжался желудок. Людоеды.

- Шеймус помог мне освободиться, - продолжала она чуть слышно, - а сам остался. Я видела, они убили его! Они пытались убить меня, но я бежала, бежала… о, Создатель, как больно!

- Откуда ты? – спросил Рэми.

- Графский… Привал, - с трудом выговорила она, и это были ее последние слова.

Дернувшись, женщина затихла. Смерть милосердно забрала бедняжку к себе, прекратив ее страдания. Так тихо стало, только шорох капель по листве и накидкам, да дыхание лошадей.

- Порублю этих тварей! – в сердцах воскликнул Тэд, хватаясь за меч, - кто со мной?!

Все инквизиторы без исключения отозвались на этот призыв, но Оливер прикрикнул на них:

- Тихо! Куда вы собрались? По лесу гоняться за тенью?

- Да хоть и гоняться, - не унимался Тэд. – Пора вычистить это дерьмо!

- Я согласен с тобой, - отозвался задумчивый Рэми.

Расшумевшиеся воины притихли и с удивлением посмотрели на него, а Килан больше прочих был ошарашен этим заявлением.

- Что ты имеешь в виду, брат? – спросил он. – Ты предлагаешь ринуться вслепую на поиски людоедов? Сквозь лес, по болотам?

- Нет, - покачал тот головой, - но мы зайдем в Графский Привал. Когда-то в этих краях часто пропадали люди. Все говорили о волках да о болотах. Если людоеды себе здесь нору вырыли, мы должны защитить людей.

- Твои порывы мне ясны. Но ты ведь должен понимать, что это невозможно. Мы доберемся до Бурворда и направим сюда отряд инквизиторов. Ты не можешь задерживаться, твой долг – это поиски Пророка.

Килан говорил сдержанно, но каждое его слово было насыщено желанием причинить боль, словно острая игла вонзалась под ногти. Неужели Рэми так слеп? Тот, кого он называет другом, упивается чувством его вины. Или мне так только кажется, потому что жизнь вокруг стала слишком походить на мерзкое месиво под ногами? Кровь погибшей смешивалась с дождем и стекала на дно телеги, к нашим щитам.

- Мой долг как инквизитора - защищать людей от мрази, - твердо сказал Рэми.

- Это похоже не на долг, а на личную месть, - рявкнул Килан, указывая на телегу.

- Пусть так, - согласился тот, покосившись в сторону недвижимого тела, - но как служитель церкви и воин я не могу уйти, зная, что людям угрожает опасность.

Вновь воцарилась тишина. Остальные боялись шелохнуться, все напряженно следили за Рэми и Киланом. Никто бы не решился выступить на чьей-то стороне, поскольку оба инквизитора по-своему правы, и хоть рассудок подсказывал, что неразумно терять время на поиски людоедов в чащобе, тогда как всему Дориону угрожают полчища гофов, но достаточно взглянуть на окровавленное тело жертвы тех чудовищ, чтобы рука сама потянулась к оружию.

- Я не могу ставить под угрозу священную миссию, - Рэми повернулся, глядя поверх голов своих братьев, - а потому возьму с собой лишь нескольких человек. Остальные отправятся с тобой в Бурворд, и там будут ждать нас не более семи дней. По истечению этого срока вы можете двигаться дальше на восток, если только не получите от нас вестей.

- Это безумие! – воскликнул Килан, - что если ты погибнешь?

- Тогда ты сам возглавишь поиски, - ответил Рэми. - Я отдам тебе все мои записи, ты не хуже меня знаешь, куда идти.

Килан раздраженно покачал головой и провел рукой по лицу, вытирая капли дождя.

- Это безумие, безумие, - повторил он негромко. – Хорошо, если ты считаешь, что так будет правильно.

Каждый из инквизиторов хотел остаться, и Оливеру с Рэми пришлось призывать их к порядку снова и снова. Хоть все понимали, что задача тех, кто отправится в Бурворд, не менее важна, но сейчас уход воспринимался как побег с поля боя, что для любого истинного воина тяжелое преступление и позор.

- Со мной останется Тэд, Ардан, Рурк, Том, Одар и Вилли, - сказал Рэми, не обращая внимания на возмущенный гул остальных.

- Не слишком ли мало? - насупился Оливер.

- Главное, чтобы было кому искать Пророка, - ответил тот, - а мы и сами справимся.

Лис, стоящий все это время молча, сделал шаг вперед:

- Мы остаемся с тобой.

Рэми несказанно удивился, а Килан потемнел лицом. Его легко можно было понять: при всей антипатии к предводителю отряда шраванцев, он осознавал, что таким образом лишится шестерки отлично обученных воинов.

- Я полагаю, вам лучше отправляться дальше, - осторожно сказал Рэми, - ваша миссия…

- В Эйнерине я перешел под твое командование, и ничего не изменилось с тех пор, - перебил его Лис. – Нынешнее решение о разделении сил неразумно, но ты все еще предводитель. Моя же задача сохранить тебе жизнь, чтобы мы скорее смогли продолжить путь. И скорее его завершить.

Его заявление означало примерно следующее: «Я считаю личной трагедией необходимость находиться в твоем обществе, но все же это лучше, нежели терпеть присутствие Килана». Подозреваю, что не только я понял, что хотел сказать Лис на самом деле, поскольку Рэми даже чуть заметно усмехнулся.

- Я с благодарностью приму твою помощь, - высокопарно ответил он сармантийцу.

- Позвольте мне также сопровождать вас.

Все обернулись к Айре. Она с печалью посмотрела на жертву людоедов и перевела взгляд на Рэми, но тот в ответ покачал головой:

- Думаю, тебе лучше отправиться с Киланом. Твой опыт понадобится в походе…

Я подумал, что Килан скорее позаботится о том, чтобы упечь ее в темницу или сжечь на костре, нежели позволит продолжить поиски Пророка. Ведьма это и сама прекрасно понимала.

- Нет повода сомневаться в словах господина телохранителя шраванского наместника, - с хитрой улыбкой произнесла Айра. – Он позаботится о том, чтобы ты продолжил поиски, и мы вместе с тобой. Что же касается меня, то если суждено покинуть мир живых, от этого не сбежать даже на самой быстрой лошади.

Я пребывал в некоторой растерянности. Мое имя не было названо Рэми, но и Лис не смотрел в мою сторону. Взгляд Килана прожигал спину. Если мы отправимся вместе, легко догадаться, чье бездыханное тело останется болтаться в петле на радость волкам и другому лесному зверю. За клеветника, покусившегося на честное имя церкви, никто не заступится. Я уже ощущал, как веревка обжигает кожу на шее, и скорее уточнил у сармантийца его мысли на сей счет. В ответ он посмотрел свысока, надменно приподняв бровь, и спокойно сказал:

- Если ты запамятовал, в чьем подчинении находишься, мне стоит чаще об этом напоминать.

Никогда еще чужая угроза не приносила такого облегчения. Будто охотничья собака перед выездом в лес, я испытывал волнение по поводу предстоящих поисков людоедов: чуть меньше сдержанности, и, сорвавшись с места, начал бы бегать по кругу, звонко тявкая. Но, благо, это было только в моем воображении.

Рэми велел ничего не брать из телег, кроме оружия и кольчуг, которые инквизиторы тут же надели на себя. Я перевесил меч и небольшую сумку под седло Бела. Съестного взяли скромно, рассчитывая пополнить запас в деревне. Затем пришел черед захоронения погибшей женщины. Было принято решение не везти ее в деревню. Вооружившись лопатами, Хаш и горбоносый Джек раскопали яму, куда опустили тело, сверху положили кусок льняного полотна, и закопали. Инквизиторы встали вокруг свежей могилы, и Рэми произнес молитву за упокой души несчастной. Шраванцы в это время вежливо постояли в стороне.

Когда мы добрались до развилки с покосившимся указателем, быстро попрощались с остальным отрядом. Нам пожелали удачи и пообещали дождаться. На том и разъехались каждый в свою сторону, гадая, встретимся ли снова.

Мы двинулись по узкой дороге подвое, стараясь держать быстрый темп. Дождь хлестал вовсю, и небо еще больше потемнело, погрузив нас в ранние сумерки. Когда впереди замаячили огни деревни, Рэми остановил всех.

- О событиях, которые привели нас сюда, вы должны молчать, - сказал он. – Ни о женщине, ни о людоедах ни слова.

- Но почему? – спросил Тэд.

- А потому, что это они, завидев нас, должны просить о помощи, - усмехнулся Рэми, - и если этого не сделают, значит, есть причина. Самая невинная – незнание. Но может быть и так, что в этой деревне совсем забыли о церкви, о Пророке и об истинной вере. Тогда вопрос уже не только в людоедах, ясно?

Чего ж не ясного? Господин инквизитор вздумал единолично справиться с деревней язычников. Его бы рвение да на пашню. Впрочем, никто не стал возражать. По лицам шраванцев было понятно, что они готовы лично вырезать всех крестьян в Графском Привале, если это ускорит продвижение к назначенной цели, Айра осталась к этому заявлению равнодушной, а инквизиторы встретили слова брата с воодушевлением. Мне лишь оставалось согласиться с большинством.

Деревня Графский Привал больше походила на болото, посреди которого чудом выросли дома, как поганки под трухлявым пнем. И то, даже не дома, а так, нищенские хижины. Чуть в стороне виднелся замок, в котором, вероятней всего, обитает владелец этой земли. Вместо дорог – грязь и вода. Людей почти не видно, лишь собаки бродят с поджатыми хвостами впалыми боками. Благодать, что тут скажешь. И тишина, только слышно, как где-то истерично плачет младенец, да из трактира доносится пьяный смех и крики. Будь моя воля, ни на миг бы здесь не задерживался. Тут даже воздух был иным, как в нищенском квартале: казалось, то же небо над головой, та же земля под ногами, но в воздухе витает безнадега и тоска.

- Погодите здесь, - сказал Ардан и, спешившись, направился в трактир.

Когда за ним закрылась дверь, Тэд с досадой сплюнул сквозь зубы:

- Не надо было его отпускать. Сейчас кружку пропустит, потом еще, а мы здесь под дождем раскиснем.

- Ты его с собой-то не путай, - отозвался Рурк.

Том снова громко чихнул и прочистил нос в воздух, чем заслужил ошарашенные взгляды шраванцев. Айра подъехала к Тому и протянула ему пузырек с зеленой жидкостью:

- Выпей, чтоб не расхворался.

- Обойдусь, - хмуро ответил тот, глянув на ведьму так, словно та предложила ему съесть жабу.

Из трактира показался Ардан. Он вскочил в седло, и, накинув капюшон, сообщил:

- Нам нужно в крайний дом возле поля, там живет моя сестра. Пока что о кровожадных тварях никто и словом не обмолвился.

- Темнят, - зловеще протянул Тэд.

- Не торопись с выводами, - откликнулся Рэми. – Давайте сперва договоримся о ночлеге, а там и видно будет. В любом случае, завтра навестим местного священника и барона.

Стоящий на окраине дом встретил нас громким детским плачем. Дождь пошел еще сильнее, и, казалось, вместо воздуха приходилось вдыхать воду. Спешившись, мы приблизились к двери. Ардан постучал. Ребенок с надрывом заверещал в ответ на это, словно кто-то его резал. Послышались шаги и дверь распахнулась. На пороге оказался рослый крепкий мужик с проседью в волосах и топорщащейся бородой. Он посмотрел на нас из-под кустистых бровей, подозревая ночных бродяг в бесчестных намерениях, и спросил звучным голосом:

- Чего надо?

- Мое имя Ардан, - представился рыжий, - я к сестрице своей, Энн.

Мужик поглядел на него хмуро и сделал шаг назад в дом.

- Тут к тебе, - крикнул он себе за спину.

- Кого еще принесла нелегкая? – послышался сварливый женский голос.

- Говорит, брат.

Из-за спины мужика появилась женщина. Она была по-крестьянски крепкой, выступающий подбородок и крупный нос свидетельствовали о скверном нраве, как и поджатые тонкие губы. Лишь цвет волос был таким же, как у брата. На руках ее копошился голый младенец, покрасневший от плача.

- В самом деле, похож, - хмыкнула она, оглядев Ардана с головы до ног. – Может, это ты есть, не знаю. Я уж больше десяти лет никого из родни не видала.

Рэми негромко кашлянул и Ардан, смутившись, спросил:

- Энн, милая, может, ты пустишь нас под крышу, там бы мы вспомнили былое. Негоже гостей на пороге держать.

- Гостей обычно зовут, а вы пришли незваными, - ответила она неприветливо. – Вон вас сколько, а мой муж не барон, у нас не хоромы, пустить вас некуда.

- Мы заплатим вам за все неудобства, - сделав шаг вперед, сказал Рэми.

- И сколько заплатишь? – фыркнула она, - может, у тебя за душой полмедяка, так мне такого не надо. Только вшей натрясете!

- Одумайся, сестрица, - повысил голос Ардан, и, раскрыв накидку, продемонстрировал рясу, - мы служители церкви.

- А по мне хоть сам принц! Идите своей дорогой, церковники, Создатель в помощь!

Она собралась закрыть дверь, а ребенок раскричался пуще прежнего. Ардан в полной растерянности смотрел на сестру, от которой, вероятно, ждал совсем другого приема.

- Позвольте мне на миг вашего малыша? – вперед выступила Айра. – Я помогу его успокоить.

Энн уставилась на нее, словно увидала сармантийскую попрошайку:

- С чего бы это?

- Энн, дай ей ребенка! – не выдержал бородач, - иначе, клянусь, я немедленно выброшу его в лес и тебя заодно!

Женщина сверкнула глазами, но перечить не стала и передала визжащего младенца Айре. Та взяла его на руки и прижала к груди, ближе к висящим бусам из крошечных мешочков с травами. Ребенок лишь пару раз судорожно всхлипнул и сразу же успокоился. Айра что-то зашептала ему на ушко с улыбкой, и тот начал робко улыбаться ей в ответ.

Энн и ее супруг в изумлении смотрели на щебечущего младенца.

- Клянусь, с самого его рождения не было так тихо! – воскликнула женщина. – Неужто ты ведьма?

- А если и так, то что? – спросила Айра, передавая ребенка той в руки.

- Благослови тебя Создатель, даже если ты самая страшная ведьма, пожирающая души праведников, - горячо воскликнула Энн. – Коли подсобишь с мелким кровососом, вы все можете остаться у нас. Место найдется.

- Благодарю тебя за гостеприимство, сестра, - желчно проговорил Ардан, но его никто не слушал.

Инквизиторы, шраванцы и мы с Айрой вошли в дом. На пороге с нашей одежды натекла целая лужа. Муж Энн, назвавшийся Хью, принял накидки и обещал их просушить. Мы же, не задерживаясь, прошли в комнату поближе к очагу.

Энн уложила успокоившегося младенца в колыбель и принялась суетливо готовить ужин.

- У нас излишков нет, чем богаты, уж не обессудьте, - ворчливо извинялась она.

Смущение возникло от того, что теперь она лучше рассмотрела тех, кто пришел к ней дом, в том числе шраванцев. Похоже, ей впервые довелось увидеть представителей Алмазных Песков, а тем более принять их у себя.

Я умостился возле огня прямо на полу. Жар от печи прогревал сквозь отсыревшую одежду. Тепло – это все, что сейчас было нужно, а если добавится хоть какая-то пища, то счастью и вовсе не будет границ.

- Какими судьбами в наших краях? - спросил Хью, обращаясь ко всем сразу, едва ли испытывая искренний интерес. Скорее уж, он полагал, что светская беседа необходима для гостей, а, возможно, хотел сгладить впечатление от первой встречи. Уверен, вместо наших голосов, мужик слышал звон монет, которые попадут в карман поутру.

- Проездом, - ответил Рэми. – По делам церкви. Вот, решили навестить вашего барона, раз уж оказались здесь.

- Барона Эдмонда? Сомневаюсь, что вас пустят, - хмыкнул он и тут же добавил с неуклюжей поспешностью, - то есть, может, вас, благородные господа, и пустят, да только барон наш живет затворником.

Хью смущенно замолчал и почесал затылок. Ему на выручку пришла Энн. Она как раз поставила к огню глиняный горшок и без всякого смущения пояснила:

- Да заперся он у себя в замке и носа не показывает, вот уже больше месяца никто его не видел. В деревне болтают, может, умер, да нам не говорят, пока все добро между собой не растащат.

- Что ты болтаешь, женщина?! – прикрикнул Хью, - побойся Создателя! Если б хозяин помер, погребальный колокол бы звонил!

- К слову о колоколе, - вмешался Рэми, - что за церковь у вас здесь? Кто возглавляет?

- Как кто? Да отец Тасгалл, - ответила Энн и с подозрением глянула на гостей, - а вы не его проверять пришли? Я слышала, он вино из погреба ворует, ну так то дело обычное, я его не сужу. Но он получше прежних священников будет, хоть не норовит всех «красноголовых» на огонь свести.

Присутствующие служители церкви почувствовали себя очень неуютно. Отголосок гражданской войны, загнавшей наших соседей с западных долин Дориона в пещеры Седых Холмов, был виновен в том, что на обладателей рыжих волос смотрели косо. В столице это веяние уже почти забылось; Пророк учил нас, что все мы братья и сестры, независимо от того, как выглядим, но в отдаленных землях вражда была еще ощутимой, и это не могло пройти мимо церкви. В конце концов, инквизиторы – всего лишь люди, которым не чужды заблуждения и предвзятое суждение. Жители Седых Холмов подвергались таким же гонениям, как несчастные черные коты, и вина их была одинакова: не той масти уродились.

- Что, господа, поскучнели? - хмыкнула Энн, - небось, думаете: «зачем же она со своих гор спустилась в наши земли»? Да вот в том-то и дело, что земли эти такие же наши, как и ваши, только вы про это забыли. А в горах ни пшеница, ни рожь не растет.

- Зачем ты так? – вздохнул Ардан. Он даже боялся голову поднять, так раскраснелись у него щеки со стыда.

- Что, правда уши режет? – огрызнулась она. – Сам-то, поди, забыл, откуда родом. А что тебе? Не голодаешь, под боком церкви пристроился, тебе в рожу плюют, а ты и утираешься…

- Энн! – Ардан вскочил, его лицо было пунцовым. – Утихни! Что ты знаешь?!

- Да что мне знать?! – отмахнулась она. – О матери хоть бы вспомнил!

Тэд, Рурк и Том хмуро переглянулись между собой.

- Хватила лишку, - прошептал Тэд так, чтобы Энн не услышала. – Уж нам ли не знать, как он матери постоянно деньги отсылает? Сам не доест, но ей все до медяка вышлет.

- Молчи лучше, - вздохнул Рэми, - или хочешь ночевать под телегами?

Энн, подвернув передник, обхватила с помощью него горячий котелок, от которого запахло мясной похлебкой, и, крякнув от тяжести, поставила ношу на стол. Сдунув со лба выбившуюся из косы прядь, она обвела всех собравшихся суровым взглядом, видимо, подсчитывая, сколько мисок понадобится. Взгляд ее остановился на Лисе, и брови скользнули вверх:

- О, как погляжу, не только мой братец забыл, где его родина. Теперь так стало принято в старом добром Дорионе: продаваться подороже тем, кто еще вчера убивал твой народ. А ты при церкви горшки выносишь или полы драишь? И теперь чужие глотки резать будешь? Зачем бы еще тянули сармантийца с собой?

Кажется, уже все были на взводе, и держались из последних сил. Несносный характер Энн и ее болтливый язык заставлял сжимать зубы покрепче, чтобы вдруг ненароком не ответить. Уж больно не хотелось на улицу, под проливной дождь, от теплого очага.

Лис же неожиданно для всех справился с этой проблемой. Он посмотрел на Энн, с вызовом ожидающую его оправданий, и со свойственным ему непревзойденным спокойствием разомлевшего на солнце льва произнес:

- Рэми заплатит тебе два золотых за приют, женщина. А я заплачу столько же за твое молчание.

Ее глаза округлились, а рот распахнулся, словно не хватало воздуха. Наверняка, она готова была излить еще один ушат грязи на наши головы, но вмешался Хью. Он угрожающе двинулся к ней и процедил сквозь зубы:

- Клянусь, если хоть звук от тебя услышу, утоплю в ближайшем болоте.

Четыре золотых за одну ночь и более чем скромный ужин – огромные деньги в такой глуши. На них в деревне можно прожить не один месяц. До глубокой ночи Энн не произнесла ни слова, лишь перед самым сном что-то пробурчала про то, что одеял мало, да и ушла спать. От ее супруга Рэми тоже не удалось узнать ничего полезного. Про людоедов в этих краях, вроде как, не слышали, да и вовсе считают, что не было их никогда: так себе, выдумки старых бабок для устрашения детишек. В доме нашему отряду было тесно, и Хью почти всех отвел в сарай, который пустовал после того, как месяц назад издохла старая корова. Несомненно, теперь-то семейство сможет себе позволить новую кормилицу.

Остались Рэми, Айра, Лис и Ардан. Да еще я, о ком все позабыли. Пригрелся у теплой стены, задремал, а как очнулся, никто не стал прогонять, хоть места для пятерых было мало и всего два одеяла: одно досталось Рэми, а второе Лис отдал Айре. За занавеской кряхтел засыпающий младенец и ворочались хозяева дома. Наверное, заснуть не могут, все представляют, что на свалившееся богатство купят.

Огонь в камине почти потух, и Ардан подбросил в него еще полено.

- Странные дела, - вздохнул Рэми, задумчиво глядя на переливающиеся красным сиянием угли. – Людоеды вокруг деревни топчутся, а никто о них и знать не знает.

- А что если они появились только сегодня? – предположил рыжий инквизитор.

- Быть не может. Эти твари обычно так действуют: сначала присматривают себе деревню, чтобы поменьше охотников и солдат было, а потом уже сами охотятся, как на дичь.

- Может, они просто мимо проходили? – спросил я. – Ну как те, чьи следы мы находили?

- Нет, дитя, - возразила Айра, - я чувствую их. Слабо, потому что их логово далеко в лесу, но чувствую, как запах падали. Это ни с чем не спутаешь.

- Мне незнаком зверь, на которого мы собрались охотиться, - сказал Лис, морща лоб, - но кажется, с этим не стоит затягивать. Зачем же тратить время на визиты к местному барону, если и без того ясно, что помощи от него ждать бесполезно?

- Если мы нашли гнездо отступников-язычников, то не должны оставлять его как есть, - пояснил Рэми. – Наша цель - людоеды, но если и кроме них обнаружим еретиков…

- О да, самое время! - фыркнул сармантиец, наградив того насмешливым взглядом. – Позволь напомнить, что по твоим законам я тоже еретик, так, может, и меня заодно в угоду своей церкви отправишь на костер?

Рэми глянул на него подозрительно, не зная, что ожидать после этих слов, но вдруг усмехнулся, обнажив зубы, и покачал головой:

- Э нет, ты не такая простая добыча, телохранитель. Знаешь ли, у нас есть смельчаки, что на медведя в одиночку ходят с одним ножом, а вот на лисицу всегда гурьбой охотятся, иначе ее не изловить. Она из капкана – и то выберется. Нужно загнать в нору и поджечь один вход, чтоб из другого выловить. Так что лисицу можно поймать только в ее собственном доме, так-то.

- Значит, меня ты никогда не поймаешь. У меня нет дома.

Ардан тихонько засопел, прислонившись к скамье. Рэми сонно зевнул и протер глаза, прогоняя сон.

- Айра, разложи свои картинки. Скажи, что нас ждет.

- Эх ты, инквизитор, - добродушно пожурила она его, - человек церкви, а в колдовство веришь.

- Сама церковь верит в колдовство, раз вас при себе держит, - отозвался он. – Не темни, расскажи, что видишь. Хочу быть готовым к грядущему.

Айра спустилась со скамейки на пол и вынула из сумки колоду карт с рисунками, от которых кровь в жилах стыла: изуродованные тела, черепа, искаженные от боли лица… Я с интересом смотрел, как она перемешивает их и выкладывает по одной перед собой. Никогда прежде не видел ничего подобного. Бывало, сармантийские оборванки или шраванские купцы развлекали так людей за медяки, обещая в будущем богатство, любовь и здоровье, но то были шарлатаны. Совсем другое – гадание настоящей ведьмы.

Что-то бормоча себе под нос, Айра разложила десяток карт. Нахмурившись, она собрала их в колоду и выложила еще раз. Снова ее брови сошлись на переносице, словно в картинках увидела дурной знак.

- Ну что там? Не томи, – поторопил ее Рэми, от нетерпения подавшийся вперед.

Его тоже встревожило выражение лица Айры, он даже начал нервно грызть губы. Лис скользнул по картам равнодушным взглядом и принялся любоваться затухающим огнем в печи, находя это зрелище куда интереснее, чем непонятные рисунки на бумаге.

- Не все ясно… слишком много тумана, - вздохнула Айра, сосредоточенно рассматривая то, что сама сотворила.

- Оставь это, ведьма, - не выдержал Рэми. – Говори.

- Грядут испытания, - ответила она. – И долгий путь, полный опасностей и смертей.

- Смертей, - шепотом отозвался Рэми и, прикрыв глаза, тихо помолился, – о, Создатель… А это, это что значит?

Он указал на карту, где был изображен черный силуэт человека на фоне полной луны.

- Цель стоит дорого, и тебе предстоит нелегкий выбор, - сказала она.

- А это? – он поднял карту с младенцем, в руках которого было червивое яблоко.

- Это означает, - Айра тяжело вздохнула, - означает, что рядом с тобой человек, чьи стремления противоположны твоим.

У Рэми вытянулось лицо. Он провел рукой по аккуратной бородке и насупился: