Билет 15

1.Преступления и наказания в «Законах Ману» и в «Артхашастре» Каутильи(более обширный)

Главная черта древнеиндийского права – это его тесная связь с моралью и религией. По сути дхарма – это не правовая норма в чистом виде, а формула, отражающая должный порядок мироустройства, нравственно философское понятие. Эта особенность обусловила специфическое понятие преступления – оно в данном правовом памятнике не отделимо от понятия греха. Но все же преступление можно отличить от греха, если посмотреть на способ наказания ха то и другое. За преступление карают телесным или имущественным наказанием, а грех искупляется. Так, в одной главе убийство брахмана считается тяжким грехом, который долго искупляется, а в другой оно же отнесено к преступлениям, наказывающимся вплоть до лишения всей собственности и изгнания из страны. Также «Законы Ману» не знают разграничения между деликтом (правонарушением) и преступлением. Шастры при рассмотрении конкретных преступлений исходили их неких общих понятий, таких как формы вины (умысел и неосторожность), необходимая оборона, рецидив, институт соучастия, смягчающие и отягчающие обстоятельства. Например, убийца освобождался от наказания, если убил, защищая себя, дары, женщину или брахмана, при этом варновый статус убитого не учитывался. Или, смягчающим обстоятельством при оскорблении словом было состояние алкогольного опьянения преступника. Подстрекатель наказывался более высоким штрафом, нежели непосредственный исполнитель. К отягчающим обстоятельствам относись рецидив, групповой характер деяния, низкий варновый статус преступника (высокий статус смягчал степень вины). Особо строго наказывались преступления, затрагивающие интересы царя и храма (наказание в виде смертной казни для грабителей или взломщиков царского или храмового склада или арсенала). Древнеиндийское право знало преступления против государства: наказывались незаконное ношение оружия, поношение своей земли (страны или деревни), неповиновение приказу царя. Выделялись должностные преступления: взяточничество, злоупотребление служебным положением, составление ложных приказов и др. Как святотатство рассматривалось поношение богов и святынь. Большой объем занимают преступления против личности. Самое тяжкое преступление – это убийство, причем варновое положение убитого играло роль в определении степени тяжести. Самым тяжким считалось убийство брахмана, но если брахман был убийцей, то вместо смертной казни он изгонялся из страны. Также убийство убийцы не считалось грехом или преступлением, а, следовательно, не влекло за собой ни искупления, ни наказания. Телесные повреждения шастры относили к виду преступлений, называемых оскорбление действием. К их числу относятся прикосновение, замахивание, удар и др. Наказание за такого рода деяние – штраф, размер которого зависел от тяжести телесных повреждений жертвы (учитывались такие обстоятельства, как слом костей, наличие/отсутствие крови у потерпевшего, способность двигаться и др.). Как и жизнь, честь людей в шастрах оценивалась в зависимости от варновой принадлежности. Так, оскорбление словом или действием равного себе наказывалось штрафом, а в отношении «дваждывырожденных» - телесное наказание. Широко применялось правило талиона и членовредительские наказания. В одном ряду с оскорблением действием стоит повреждение чужой вещи и нанесение удара чужому скоту. Некоторые деяния рассматривались одновременно и как грех, и как преступление. К таким деяниям относилось, например, прелюбодеяние, которое наказывалось смертной казнью. Интересно, что круг понятия «прелюбодеяние» очень широк: к нему относились и тайная беседа с чужой женой, и прикосновение к ее одежде, а не только физический акт. Шастры не приводят различий между прелюбодеянием и изнасилованием. За преступное сожительство наказывались и мужчины, и женщины, наказание варьировалось от телесных увечий вплоть до смертной казни. Значительное место шастры отводят и имущественным преступлениям. Характерной чертой тут является однопорядковость имущественных преступлений и преступлений против личности, т. к. имущество в правосознании индусов было продолжением личности. Однако в шастрах проводятся четкие различия между грабежом (насильственные действия с целью присвоения вещи) и кражей (в отсутствии собственника). Наказание варьировалось в зависимости от ценности украденного и варновой принадлежности преступника. Захват наиболее ценного имущества (людей, золота, скота) карался крупным штрафом (КА), а похищение родовитых людей или наиболее ценных вещей – смертной казнью (ЗМ). Предписания КА имели более гуманный характер в ряде случаев, т. к. наказания, предусматриваемые КА, имели более действенный характер; из этого можно заключить, что целью наказания было не столько устрашение преступника, сколько его предупреждение о возможных последствиях того или иного деяния. Угрозы в ЗМ излагались в декларативной форме и не сопрягались с конкретной санкцией. Однако в ЗМ и КА нельзя найти и полного перечня наказаний. ЗМ предписывают противодействовать незаконным деяниям 3 способами:

1) заточением

2) заковыванием в цепи

3) различными видами телесных наказаний

В перечень наказаний входят замечание, выговор, штраф, телесное наказание, смертная казнь. Нет упоминаний позорящих наказаний, но в некоторых статьях присутствует такой специфический вид наказания, как изгнание из страны (гражданская казнь), который применяется только к представителям варны брахманов, совершивших тяжкое преступление. В ЗМ различается простая (отсечение головы) и квалифицированная (утопление, сажание на кол) смертные казни, которые в ряде случаев могли быть заменены уплатой самых высоких штрафов. Понятие преступления можно определить как некоторое деяние, нарушающее дхарму.

2. Государственный строй Франции в 14-16 вв. Генеральные штаты

Основной проблемой на первом этапе этого периода было укрепление королевской власти, т.к. за период феодальной раздробленности королевская власть потеряла свое верховенство на территории раздробленных французских княжеств. В царствование Людовика9 были сделаны крупные шаги за укрепление королевской власти. Этот король осуществил ряд государственных реформ. Реформа суда заключалась в том, что был наложен запрет на судебные поединки в пределах королевских владений, сделал королевский суд высшим (теперь здесь можно было обжаловать приговоры феодалов). Из королевского совета была выделена палата, которая стала называться Парламентом. Также счетная или финансовая палаты стали учитывать поступающие в казну доходы и расходы государства. Была осуществлена военная реформа: теперь началось создание наемного войска. Все эти меры были приняты для укрепления независимости короля от феодалов. Отныне военная сила была в руках короля. Наконец, была введена единая королевская монета, которая принималась на всей территории королевства наряду с монетами феодалов (король боролся с эмиссионной привилегией феодалов). Эти реформы были направлены к образованию централизованного государства и свидетельствовали о том, что королевская власть побеждала феодальную раздробленность. Людовик10 с появлением наследника объявил его королем без обряда коронации, и хотя младенец был отравлен, сам факт применения «божественного права» говорит об укреплении власти короля. При короле Филиппе4 издаются нормативно-правовые акты, которые можно считать задатками законов королевства. Филипп всеми способами работает над укреплением королевской казны, собирает новые налоги, перечеканивает монету и т. п. Отныне король мыслится как особый сеньор, высший, который является сеньором не только в своем домене, но и во всем королевстве, следовательно, с укреплением власти короля она приобретает публично-политический характер. При короле имелась курия – совет знати, который имел совещательную и судебную функции (судебная понимается как право решать судебные разбирательства между знатью). При Людовике9 появляется канцлер (духовное лицо), управляющий в королевском дворе и другие придворные должности. Людовик отрывает административные (земельные) и должностные функции, около 1248 появляется должность комиссара – представителя короля на местах. Затем королевская власть вступает в полосу сословно-представительной монархии: в 14 веке при короле появляется новый орган – Генеральные Штаты. С одной стороны, это говорит об окончательном формировании сословий, с другой, в свете постоянных конфликтов короля с Папой Римским – о необходимости поддержки короля определенными сословиями, как бы одобрение королевских действий населением. Так, на ГШ 1302 года были представители 3х сословий:

- дворянства

- духовенства

- городов (формировавшаяся буржуазия)

ГШ в 1311 году присваивают королю титул императора, что де юре означает признание его независимости от Папы. Вскоре король превращает ГШ в постоянно собирающийся орган, возникает процедура принятия решений по 3м палатам. Затем на протяжении столетней войны роль королевской власти ослабла, ее суверенитет распространялся фактически только на Париж, ГШ не собирались. Только при Людовике13 начинается восстановление государственности, особую роль сыграл кардинал Ришелье. Были практически решены 2 взаимосвязанные задачи: наполнение казны и восстановление государственного аппарата.

Первым сословием считалось духовенство, которое занимало привилегированное положение в стране. Оно освобождалось от несения повинностей и уплаты налогов, не отбывало военной службы, судилось в судах церковной юрисдикции. Церковь была крупным феодалом. Дворянство в эту эпоху тесно связанно с ленной системой: владелец лена нес в отношении сюзерена военную службу. Дворянское звание было наследственным, сословие было освобождено от несения ряда повинностей и уплачивало в основном косвенные налоги. К 14 веку дворянство стало замкнутым сословием и разделилось на высшую аристократию и низшее дворянство. Города в это время могли иметь один из 2х альтернативных статусов: они находились либо на правах самоуправления, либо управлялись чиновниками сеньора (то есть принадлежали феодалу). У первых были широкие политические права, в них развивался институт самоуправления, вторые же были лишь освобождены от ряда повинностей. В данную эпоху крестьянство находилось в состоянии личной несвободы – серважа. Они были прикреплены к занимаемым ими земельным участкам, состояние серва было наследственным. Сервы делились на 2 категории: персональные, прикрепленные к земельным участкам, и реальные, которые становились свободными в случае оставления ими участка. В отдельных случаях серв прикреплялся не только к земле, но и лично принадлежал помещику. Свободные крестьяне, которые лишь уплачивали установленный размер оброка, назывались вилланами. Постепенно сервы начинают переходить в состояние вилланов, начиная с 13 века. Во время усиления королевской власти происходил процесс освобождения крестьян от личной крепостной зависимости.

Главным органом центрального управления была королевская курия, делами высшего управления ведал Королевский совет, судебными делами занимался парламент, финансовыми – счетная палата. Местное управление королевскими поместьями, входившими в состав королевского домена, осуществлялось должностными лицами 2х родов:

- прево, которые заведовали отдельными частями королевских доменов, отправляли правосудие и собирали доходы с королевских земель

- бальи, которые осуществляли надзор за деятельностью прево, осуществляли надзор за исполнением повинностей и королевских указов.

К 15 веку армия стала постоянной, а феодальное ополчение рыцарей и городов рассматривалось как резерв. В 1448 была организована милиция, состоявшая из стрелков и получавшая жалование.

3. Право владения в классическом римском праве

Владение в смысле фактического обладания ве­щами является тем отношением, на почве которого скла­дывался исторически институт права собственности. Не забывая этой исторической связи «владения» и «права собственности» (оставившей свой след на разго­ворной речи, нередко отождествляющей эти два поня­тия), необходимо иметь в виду, что в более развитом римском праве «владение» и «право собственности» — различные категории, которые могли совпадать в одном и том же лице, но могли принадлежать и разным лицам. Владение представляло собой именно фактическое обладание, однако связанное с юридическими последствиями, прежде всего снабженное юридической защитой; Для юридической защиты владения характерно то, что она давалась вне зависимости от того, имеет ли данный владелец вещи право собственности на нее или нет. Однако не всякое фактическое обладание лица вещью признавалось в римском праве владением. Про­водилось различие между владением в точном смысле (possessio, possessio civilis) и простым держанием (detentio, иногда называвшимся possessio naturalis).Для наличия владения (possessio) необходимы были два элемента: corpus possessionis (буквально «тело» владе­ния, т. е. само фактическое обладание) и animus posses­sionis (намерение, воля на владение). Однако не всякая воля фактически обладать вещью признавалась владель­ческой волей. Лицо, имеющее в своем фактическом об­ладании вещь на основании договора с собственником (например, получивший ее от собственника в пользова­ние, на хранение и т. п.), не признавалось владельцем, а было держателем на чужое имя (detentor alieno nomine). Между тем нельзя сказать, что пользователь или храни­тель вещи не имеет воли обладать вещью, воля у него есть, но воля обладать от имени другого. Для владения же в юридическом смысле была необходима воля обладать вещью самостоятельно, не признавая над собой власти другого лица, воля относиться к вещи как к своей (animus domini). Такая воля есть у подлинного собственника; у лица, которое в силу добросовестного заблуждения счи­тает себя за собственника, хотя на самом деле таковым не является (так называемый добросовестный владелец); наконец, у незаконного захватчика чужой вещи, пре­красно знающего, что он не имеет права собственности на данную вещь, и все-таки проявляющего волю владеть вещью как своей. Напротив, такой владельческой воли, именно в смысле намерения относиться к вещи как к собственной, нет, например, у арендатора: он обладает вещью, облада­ет в своем интересе, но самим фактом платежа арендной платы он уже признает за собой юридическое господство собственника (лицо, относящееся к вещи как к своей, не станет платить кому-то за пользование этой вещью). По­этому арендатор в римском праве считался держателем арендованной вещи на имя ее собственника.Таким образом, владение (possessio) можно опреде­лить как фактическое обладание лица вещью, соединенное с намерением относиться к вещи как к своей (обладать неза­висимо от воли другого лица, самостоятельно); держание же (detentio) — как фактическое обладание вещью без та­кого намерения (обладание на основе договора с другим лицом, вообще несамостоятельное, а также и обладание ненамеренное, бессознательное и т. д.). Практическое значение различия владения и держа­ния выражалось в том, что в то время как владельцы (possessores) защищались от всяких незаконных посяга­тельств на вещь непосредственно сами, арендатор как «держатель от чужого имени» мог получить защиту толь­ко через посредство собственника, от которого получена вещь. Этим вскрывается социальное значение такого по­строения: отсутствие собственной владельческой защиты арендатора, необходимость для него обращаться за по­мощью к собственнику позволяли собственнику сильнее эксплуатировать арендатора, принадлежавшего обычно к малоимущим слоям населения. Что касается corpus possessionis, то в более отда­ленную эпоху в малоразвитом праве этот элемент владе­ния понимался в грубом физическом смысле обладания (в руках, в доме, во дворе). В дальнейшем corpus posses­sionis стали понимать не так грубо, а более утонченно: стали признавать, что corpus possessionis имеется во всех случаях, когда при нормальных условиях для лица обес­печена возможность длительного беспрепятственного проявления своего господства над вещью. Классический юрист Павел не связыва­ет corpus possessionis непременно с физическим держани­ем вещи: для наличия владения нет необходимости взять вещь «согроге et tactu» (буквально телом и прикоснове­нием), так сказать, забрать в кулак, осязать. По отноше­нию к некоторым вещам (например, зданию, колоннам и т. п.) это вообще немыслимо; в таких случаях достаточно охватить вещь oculis et affectu (глазами и намерением). Богатая казуистика, содержащаяся в Дигестах, по­зволяет определить corpus possessionis как такое положе­ние лица в отношении вещи, в каком нормально нахо­дятся собственники в отношении своих вещей: если по нормальным условиям предполагается нахождение вещей в жилище собственника (например, платье, домашняя обстановка и т. п.), а такого рода вещь находится в кон­кретном примере за пределами жилища, corpus posses­sionis признать нельзя; если же сложили бревна, кирпичи и т. д. даже не во дворе, а перед воротами дома, назван­ные строительные материалы все же считаются находя­щимися в фактическом владении данного лица, потому что в жизни для этих вещей такое положение нормально, и т. д. Владелец фактически проявляет вовне (законно или незаконно) собственническое отношение к вещи. Равным образом и предметом владения по римскому праву могли быть те же самые вещи, на которые воз­можно право собственности. Ввиду изложенного соот­ношения между владением и правом собственности в ли­тературе римского права предлагалось (Иерингом) опре­делить владение как «видимость собственности». Виды владения. Владельцем вещи нормально явля­ется ее собственник, так как нормально вещи находятся в обладании тех, кому они принадлежат. Собственник имеет и право владеть вещью (ius possidendi). В этом смысле он является законным владельцем. Владельцы, фактически обладающие вещью с намерением относиться к ней как к собственной, но не имеющие ius possidendi (права вла­деть), признаются незаконными владельцами. Незаконное владение в свою очередь может быть двух видов: незаконное добросовестное и незаконное недобросовестное владение. Добросовестным владение в римском праве призна­ется в тех случаях, когда владелец не знает и не должен знать, что он не имеет права владеть вещью (например, лицо, приобретшее вещь от несобственника, выдававше­го себя за собственника). Различие добросовестного и недобросовестного владения имело значение в ряде отношений; так, только добросовестный владелец мог приобрести по давности право собственности; в тех случаях, когда собственник предъявлял иск об изъятии его вещи от фактического владельца, недобросовестный вла­делец вещи строже отвечал за сохранность вещи, за плоды от вещи и т. д., чем добросовестный владелец, и пр. Принято выделять в особую группу несколько случаев владения, когда в силу особых причин владель­ческая защита давалась лицам, которых по существу нельзя признать владельцами в римском смысле слова; в литературе римского права принято в этих случаях гово­рить о так называемом производном владении. К числу производных владельцев относится, например, лицо, ко­торому вещь заложена. Это лицо держит вещь не от своего имени, не как свою, а как чу­жую с тем, чтобы вернуть ее собственнику, как только будет уплачен долг, обеспеченный залогом. Но если бы принявшего вещь в залог не признали владельцем, то получилось бы, что в случае нарушения его обладания вещью он мог бы оказаться беззащитным, так как сам он не имел бы владельческой защиты, а собственник, на имя которого он держит вещь, мог не оказать ему защи­ты, ибо он заинтересован скорее истребовать вещь для себя. Эта особенность отношения привела к тому, что лицо, получившее вещь в залог, хотя и не имело animus domini, получило в виде исключения самостоятельную владельческую защиту. Другой пример производного владения. Два лица спорят о том, кому из них принадлежит данная вещь. Не доверяя один другому, они передают ее впредь до разре­шения их спора в судебном порядке на сохранение како­му-то третьему лицу (так называемая секвестрация). Это третье лицо вовсе не имеет намерения относиться к вещи как к своей. Оно — держатель, но неизвестно, от чьего имени (так как о праве собственности на вещь идет спор); следовательно, в случае нарушений неизвестно, к кому же хранитель вещи должен обратиться за защитой. Поэтому за таким лицом была признана самостоятельная владельческая защита.