Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Хосе Марти. В защиту Кубы.






 

Письмо возымело действие. Фидель и его соратники вышли из тюрьмы Мигель Шульц. Куба ликовала. Одновременно это вызвало замешательство и беспокойство тех кубинских спецслужб, которые инспирировали этот арест. Инсинуации и прямая ложь, появившиеся на страницах реакционной печати Кубы, преследовали главную цель – опорочить Фиделя и его соратников.

Через пять дней после выхода из тюрьмы (было уже 27 июня) Фидель с присущей ему горячностью обрушился на клеветников, опубликовав на страницах «Боэмии» статью «Довольно лгать!» Мудрое спокойствие ее автора убеждало в том, что дело, ради которого он и его соратники вынуждены находиться в эмиграции, не погибло, что идет подготовка к решающему сражению. Его уверенность передалась всем, кто с нетерпением ждал грядущих перемен и верил, что диктатура будет свергнута.

Через неделю в той же «Боэмии» появилась статья Эчеверрии под названием «Изменит ли Мексика своему традиционному гостеприимству?» Уже сам заголовок содержал главный тезис, с которым выступил лидер революционного студенчества. Автор статьи вслед за Фиделем дал бескомпромиссную и жесткую отповедь «писаке» Хорхе Кинтано, «нагло обратившемуся к студентам с призывом исправить свои ошибки и признать неверным требование о немедленном освобождении арестованных», на котором настаивали студенты и молодежь перед посольством Мексики в Гаване.

«Мы говорили раньше и подтверждаем теперь, - писал Эчеверриа, - что по сей день срываются планы организации вооруженного восстания. На практике мы являемся той единственной организацией, которая ведет в стране борьбу с режимом. Но от того, что мы одни, наш дух ничуть не ослабел, не уменьшилась наша решимость. Революционный директорат продолжит войну против тирании всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами и на всех фронтах. Единственный выход из всех бедствий, которые переживает страна, - великая революция. Только она обновит страну, а никак не позорное соглашательство «гражданского диалога» и предательская сделка».

Эчеверриа выражал уверенность, что свободолюбивая Мексика, которая во все времена уважала кубинских революционеров, останется такой и впредь – страной, где законы служат инструментом справедливости и свободы, страной, где кубинец всегда может рассчитывать на поддержку.

Фиделя и его соратников не только освободили, но и дали им разрешение остаться в стране в качестве политэмигрантов. А главное, было прекращено дело против Фиделя, снят вопрос о возможной экстрадиции, которой упорно добивался диктатор. Решающую роль в принятии этого гуманного и поистине демократического решения сыграл Ласаро Карденас.

Однако такой поворот ни в коей мере не устраивал разведывательные службы. Военная разведка, поставившая перед собой задачу во что бы то ни стало сорвать высадку вооруженного отряда повстанцев на Кубу, подключила к своей работе двух атташе кубинского посольства: военного и военно-морского. В их задачи вошла организация физического устранения Фиделя: поиск убийц, подкуп и внедрение агентов в ряды повстанцев, инспирирование «нештатных» ситуаций и разного рода подстрекательства.

После пережитых в связи с арестом Фиделя потрясений на руководство Движения неожиданно навалилось много работы. Нужно было в кратчайшие сроки, а главное, как можно незаметнее провести передислокацию повстанцев, отказавшись от обжитых домов-казарм и сменив все адреса. Пришлось отказаться от самых надежных складов оружия. Помимо этого необходимо было собственными силами провести расследование всех обстоятельств ареста, выявить предателей – а в том, что они были, сомнений

не возникало. Среди первоочередных и самых сложных задач – пересмотр списка кандидатов в экспедиционеры. Решено было избавиться от людей, вызывавших хотя бы малейшие подозрения. Потеря ранчо Санта-Роса, взятого теперь под контроль федеральной полицией Мексики, лишила отряд тренировочного полигона. А поскольку среди арестованных кубинских повстанцев оказался и Альберто Байо Костайя, сын главного военного советника Фиделя полковника Альберто Байо, подозрение мексиканских властей пало и на его отца. Последствия были более чем печальными: отныне экспедиционеры лишались своего главного военного советника – Альберто Байо, возникла угроза полного прекращения тренировок.

С этими фактами нельзя было не считаться. Неотложность чрезвычайных мер становилась очевидной. Ситуация усугублялась еще и тем, что отряд нуждался в срочном пополнении. К решению этой задачи добавился новый фактор – необходимость отбора бойцов не только по моральным и идейным критериям, но и с учетом их физической выносливости и знания военного дела. Кроме того, нужно было обеспечить охрану уже съехавшихся в Мексику повстанцев, особенно тех, кто «засветился», побывав в тюрьме Мигель Шульц. Они не только попали в поле зрения федеральной полиции Мексики –

за ними установили слежку секретные службы Батисты.

Требовалось срочно отыскать выход из сложившейся ситуации. И он был найден! Фидель добился аудиенции у Ласаро Карденаса. Первый помощник Ласаро Карденаса Луис Санчес Гомес предложил свои услуги и собственный дом, где встречающиеся стороны могли рассчитывать на полную конфиденциальность.

Аудиенция была непродолжительной и, разумеется, неофициальной. Можно только догадываться, о чем говорили эти два выдающихся человека, жизнь каждого из которых пропитана верой в гуманизм и верностью революционным идеям.

Ласаро Карденасу-и-дель-Рио шел шестьдесят второй год, Фиделю Кастро – тридцатый (тридцать ему исполнилось 13 августа 1956 года). Разница в возрасте – тридцать один год. Опыт участия в революционных сражениях сын ткача-кустаря Ласаро Карденас приобрел в начале ХХ века – в 1910-1917 годах. А на дворе – вторая половина бурного столетия. Мир изменился до неузнаваемости: разгром фашизма Советским Союзом во Второй мировой войне поднял авторитет социализма во всем мире.

Лично я не могу себе представить, чтобы душа подлинного революционера

не встрепенулась при встрече со своей юностью, пусть даже это сын другой страны. Ласаро Карденас в свои революционные годы был куда моложе, чем сидевший перед ним мужчина, исповедально делившийся перед ним своими откровенными думами. Его жажда великих преобразований в стране, где правил ничтожный тиран, была столь искренна и велика, что не утолить эту жажду вместе с ним равносильно было измене тому лучшему, что есть в себе самом. Можно не преклонять колени перед силой этого возвышенного чувства, но понять его – твой долг, если через твою душу хоть раз в жизни прошел очистительный вихрь революции. Тем более если за твоими плечами – уникальное сочетание государственного мужа и общественного деятеля с искушенностью воина, выигрывавшего битвы на самых разных фронтах.

Выходцу из семьи с более чем скромным достатком, постигшему в сражениях нравственную силу законов солидарности – писаных и неписаных, - всегда есть что сказать человеку, который в трудный час обратился к нему за помощью. Сами собой мобилизуются воля бригадного и дивизионного генерала и накопленный жизненный опыт. Это и губернаторство в родном штате Мичоакан, и служба в министерствах внутренних дел, военно-морском, национальной обороны.

Для Фиделя найденное решение было более чем благоприятным: он и его соратники оставались в Мексике! Надеяться на большее было бы неразумно. Главное, выход найден, кризис исчерпан. Важно и то, что к ним не применят статьи международного права, предполагающие экстрадицию на родину, которой так упорно добивался Батиста. Так Фидель и его соратники совершили еще одну, пусть косвенную, победу над диктатором.

Но надо было спешить, не позволяя себе расслабляться и ужесточая правила конспирации. Надо было спасти уже имеющееся оружие, разместить его по новым адресам. Работа кропотливая. За нее взялись группами по два-три человека. Причем в целях конспирации каждая группа знала только «свой» адрес и свой маршрут передвижения.

Одной из самых сплоченных оказалась группа мексиканки Сильвии Ниньи

Гарсии-Коно. Знакомство с ней Кандидо Гонсалеса состоялось во время недолгого отдыха на курорте Икстапан-де-ла-Соль. По возвращении в Мехико она отдала в полное распоряжение повстанцев свой дом на улице Санта-Мария-де-ла-Редондо и всячески опекала своих новых друзей. Этот склад оружия успешно функционировал вплоть

до самого отплытия.

А вот из дома Альфонсины Гонсалес по адресу Педро Барранда, 8, где часто бывали Рауль Кастро, Универсо Санчес, Карлос Бермудес, Хулито Диас и другие, оружие пришлось срочно эвакуировать в Чапультепек. И сделать это удалось всего за несколько часов до прихода полиции, явившейся в дом для конфискации оружия.

Были разработаны особые правила перевозки оружия и боеприпасов. Перевозилось все только в разобранном виде, в чемоданах. Не обходилось без курьезов и даже провалов. Так, при перевозке оружия из столицы в городок Мерида поначалу все шло на редкость удачно. Сесар Гомес Эрнандес (он примет участие в экспедиции, но после высадки откажется от борьбы), Хильберто Гарсиа Алонсо и Эсперанса Оласабаль Акоста по пути

в Мериду без помех разместили свои чемоданы в автобусе, потом сменили еще три машины, а перед самой Меридой были схвачены федеральной полицией. Похоже, их «вели» спецслужбы. Все троих посадили в камеру предварительного заключения.

Допросы начались не сразу. Эсперанса Оласабаль была наделена не только редкой красотой и томным взглядом из-под пушистых ресниц, но и чисто женской ловкостью и быстрым умом. А если надо, могла и обжечь собеседника огненным взором. Кроме всего прочего, она умело говорить так, что каждое слетавшее с ее губ слово обретало вес и силу. Из ее ответов на допросе можно было сделать только один вывод: она и есть кровная родственница тех, кто своими «нелепыми» вопросами причиняет боль не только ей, «скромной девушке Эсперансе», но и их общим предкам, которые давно обрели вечный покой. И избежать смертного греха они могут, только освободив ее и ее «носильщиков», которые кроме как таскать тяжести, больше ничего в жизни не умеют.

Трудно даже представить, чем бы все это закончилось, если бы она не настояла

на встрече со своим «родственником», которого она и «приехала навестить». И как можно скорее! В конце концов, дело было улажено, хотя Движению это обошлось в приличную сумму. Но чемоданы вызволили, оружие спасли. Эсперансу (в переводе «надежда») и «ничего не умеющих» подпольщиков освободили. Правда, Хильберто Гарсии и Сесару Гомесу было предписано, пока они не покинут Мериду, еженедельно отмечаться

на полицейском участке.

Надо было искать новые дома-казармы, новые явочные квартиры. В этот момент Фиделю предложил свои услуги скульптор Хосе Мануэль Фидальго. Как политэмигрант он проживал в этом городе безвыездно, обзавелся друзьями. Они-то и помогли найти дома для повстанцев по адресам Исабель-ла-Католик, 58, Хикотенкаль, 308А, Симон Боливар, 502 и Флорес Магон, 167. Эти дома оказались самыми безопасными, а хозяева – надежными. Удалось арендовать квартиры поблизости, в поселке Халапа. Ответственность за безопасность домов в зоне Веракрус – Халапа возложил на себя Феликс Эльмуса Агаиссе. В итоге отряд оказался рассеян по всей стране.

Начиная с августа в Мексику один за другим прибывали новые повстанцы. Это Арсенио Гарсиа Давила, Каликсто Моралес Эрнандес, Карлос Бермудес Родригес, Пабло Уртадо Арбона, Антонио Дарио Лопес Гарсиа, Эваристо Эвелио Монтес де Ока Родригес, Норберто Кольядо Абреу, Арнальдо Перес Родригес, Франсиско Гонсалес Эрнандес, Дарио Педроса, Гильен Селайя.

Выдерживать тяготы жизни в чужой стране помогала только вера в идеалы революции и готовность к жертвам во имя свободы Родины.

На самой Кубе обстановка была не менее сложной. После «жаркого декабря» всю первую половину 1956 года ощущался спад, давало о себе знать и нетерпение. Особенно это отразилось на поведении Революционного директората, который не собирался отказаться от террора в отношении Батисты и его ближайшего окружения. Запланированное Эчеверрией на июнь покушение на Батисту поддержали некоторые лидеры аутентиков, решившие убрать диктатора со своего пути к власти. В распоряжение Директората было передано немало единиц оружия. Но все карты смешал арест Фиделя и его соратников в Мехико. Эчеверриа счел делом чести добиться их освобождения и включился в борьбу. Не было ни дня, чтобы посольство Мексики в Гаване не осаждалось митингующими студентами. Длилось это практически весь июнь.

Получилось, что на сей раз Фидель уберег Батисту от смерти. Соглашение

с аутентиками в узком кругу друзей Эчеверрии превратилось в объект пикантных шуток. Полученное оружие осталось у Директората. «Теневые инициаторы» заговора против Батисты не рискнули потребовать его назад, боясь разоблачения. В итоге арсенал пополнили двенадцать винтовок М-1, один автомат и 80 гранат. Частью этого оружия Эчеверриа по-братски поделился с Франком Паисом, планировавшим в то время убийство главного палача монкадистов – Дель Рио Чавиано. Четыре винтовки сумел без особого риска перевезти в разобранном виде из Гаваны в Сантьяго Пепито Тей, ближайший соратник и надежный друг Франка. К тому времени его арсенал состоял из одного миномета 81-го калибра, пяти пулеметов 30-го калибра, восьми ручных пулеметов «Томпсон», ста карабинов и некоторого количества винтовок М-1. Запасы делались

в расчете на вооруженное восстание, а не на единичные акции, и постоянно пополнялись из разных источников: разоружали полицейских, пользовались контрабандой

с американской военной базы Кайманера. А тут и вовсе повезло: на днях удалось отбить большую партию оружия, принадлежавшего Прио, который переправлял его в провинцию Ориенте для своих сторонников. Свой собственный арсенал Франк объявил неприкосновенным вплоть до вооруженного восстания, которое он готовил самостоятельно вместе с самыми близкими товарищами.

Находясь в Мексике, Фидель много слышал о Франке Паисе. Самые последние известия о нем принесла Вильма Эспин, которая по пути из США на Кубу заехала

в Мехико по заданию своей подпольной организации. Было это 16 июня, незадолго до ареста Фиделя. Встреча с ней была короткой, но, как оказалось, весьма важной для Движения. По выходе из тюрьмы Фидель вызвал Франка в Мехико. Приезд состоялся

в начале августа. Франк был одним из немногих, кого Фидель посвятил во все детали экспедиции. Франк, человек редкого личного обаяния, ума и убежденности, покорил вождя революции с первой встречи. Смелость и решительность в сочетании с редкой для признанного молодежного лидера скромностью вызывали восхищение и доверие.

Беседы были откровенными, взвешивались все возможные исходы. Фидель отметил в характере Франка незаурядный талант конспиратора и организатора. Можно сказать, это был равноправный союз двух соратников, хотя они и виделись впервые,

а разница в возрасте составляла восемь лет. Фидель видел перед собой не безрассудного фанатика революции, а борца, знакомого с ее законами. Вдвоем они продумали конкретные шаги по синхронизации высадки экспедиции и вооруженного восстания

в Сантьяго-де-Куба, а также массовых выступлений по всей провинции Ориенте. Этой провинции отводилась особая роль в переходе к новому этапу вооруженной борьбы. Фидель прямо сказал об этом Франку и наделил его большими полномочиями

в отношении финансов. Одним из самых серьезных вопросов стал отказ от мелких стычек, чтобы раньше времени не растратить рвущую наружу энергию революционных масс. Главное – массовость выступлений и тщательность их подготовки. Воспитание дисциплины, выдержки – вот то, на чем Франк сразу по возвращении из Мексики должен был сосредоточить свое внимание. Именно на этом Фидель особенно настаивал.

Свои впечатления от встречи с Франком он изложил в письме к Марии Антонии Фигероа, главному казначею Движения. Дав ей несколько практических советов

по расходованию финансов, он написал: «Мы очень хорошо поняли друг друга. Его приезд имел очень существенные результаты. Хотя он не может ни о чем рассказать вам, он увозит отсюда самые ободряющие вести». С этого момента восемьдесят процентов доходов передавались в распоряжение Франка, двадцать – национальному руководству Движения. До сих пор было наоборот. Фидель сделал в письме приписку о том, что

о своем решении он оповестит национальное руководство. И постскриптум: «Пишу тебе кратко, потому что в моем распоряжении всего несколько минут. Как ты сама понимаешь, печальные последние события [имеется в виду арест] обязывают к быстрым действиям. …Скоро все наши мечты воплотятся в жизнь. Франк расскажет тебе об этом. Мои объятия: одно – для матери, о которой я помню всегда, другое – для тебя. А.» Подпись «А.» значит «Алехандро» - подпольный псевдоним Фиделя. Приписку о «быстрых действиях» надо было понимать так: в самое ближайшее время она должна позаботиться

о доставке денег в Мексику для приобретения оружия и другой экипировки для отряда повстанцев.

Параллельно со сбором средств продолжался отбор новобранцев для пополнения контингента. Этим занимались Ньико Лопес и недавно подключившийся к нему Марио Идальго Барриос. В августе и в сентябре находившийся в Мексике отряд пополнился еще тридцатью бойцами. Одним из них был участник гражданской войны в Испании Рафаэль Чао Сантана, которому 4 сентября исполнилось сорок лет. При его включении список решающее значение имел опыт войны в горах Испании, которое можно было использовать в Мексике для обучения молодых. В отряд вошел и Франсиско Чикола, которому шел сорок третий год. После всех июньских перипетий приходилось учитывать уровень физической и военной подготовки, поскольку с потерей полигонов резко сократились возможности для тренировок. Наиболее подготовленные новобранцы

сразу же передавались под командование командира авангарда Хосе Смита.

Все новобранцы прибыли пароходом, за исключением Рене Реине Гарсии, которому пришлось «петлять», чтобы оторваться от возможного «хвоста». Летел он самолетом. К тому как казначей Движения провинции Гавана он вез с собой большую сумму денег, поэтому его подстраховывали верные люди.

Все эти события свидетельствуют о том, насколько напряженна была жизнь отряда, как в Мексике, так и на Кубе. Вполне естественно, что не всегда удавалось спрятать следы. Тем более что противник усилил слежку, менял тактику и вербовал все новых агентов.

В журнал «Боэмия» от 19 августа попали выдержки из «секретного» донесения, составленного шефом батистовской полиции Рафаэлем Саласом Каньисаресом.

В донесении указывалось, что Фидель якобы получил деньги и оружие от диктатора Трухильо. Рупоры режима на все голоса раструбили эту дезинформацию, призванную дискредитировать вождя революции в глазах народа. Цель – показать, что Фидель является орудием доминиканского диктора, враждующего с Батистой, и готовящееся военное вторжение есть не что иное, как интервенция.

В очередном номере «Боэмии» был опубликован ответ Фиделя на инсинуации Саласа Каньисареса. В статье говорилось:

«Я – один из тех, кто верит, что в революции принципы значат больше, чем дула пистолетов. В Монкаде мы сражались, имея в руках винтовки 22-го калибра. Мы никогда не считали, сколько оружия у врага, поскольку, как говорит Марти, «ценность представляет число звезд на лбу».

Ни один из наших принципов мы не променяем на все оружие, которым владеют все диктаторы, вместе взятые. Это позиция людей, которые готовы сражаться и погибнуть в борьбе против сил, значительно их превосходящих, не прибегая к чужой помощи. Эта позиция – самый достойный ответ, какой мы можем дать рупорам тирана.

Батиста же, напротив, не откажется от танков, винтовок, самолетов, которые поставляют США, и которые служат не защите демократии, а для того, чтобы наводить ужас на наш невооруженный народ. На Кубе уже давно забыли обычай говорить правду.

Кампания лжи и клеветы будет продолжаться до тех пор, пока мы не выполним наше обещание погибнуть или стать свободными в 1956 году. Я заявляю со всей серьезностью: это произойдет в течение четырех месяцев и шести дней, оставшихся

до 31 декабря.

Никакие препятствия не помешают выполнению данного слова. С народом, чье недоверие питают ложь и предательство, нельзя говорить на другом языке.

Когда этот час пробьет, Куба будет знать, что те, кто отдал свои жизни и кровь, являются ее верными сынами, и что оружие, которым мы завоевываем свободу, оплачено не диктатором Трухильо, а народом: сентаво к сентаво, песо к песо. И если мы погибнем, как говорил Марти славному доминиканцу Федерико Эрнандесу-и-Карвахалю, мы погибнем также и за свободу доминиканского народа».

Видно, что это не просто письмо и не просто ответ, а ответ-вызов! Ответ-клятва, которая дана народу Кубы со страниц популярного еженедельника. Ответ, призванный «заткнуть глотки» тем самым журналистам, которые беззастенчиво лгали, пытаясь ввести общество в заблуждение.

Менее чем через неделю после публикации к Фиделю в Мехико прибыл Эчеверриа. Цель приезда – заключение соглашения о совместных действиях двух организаций – Движения 26 июля и Революционного директората. В то же время и с той же целью – наладить отношения – Мехико посетил и коммунист Флавио Браво, представитель НСП.

 


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.011 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал