L'argot

«L 'ARGOT, c'est la langue des té né breux», affirme l'auteur des Misé rables. Et
il ajoute: «Ce patois é trange a de droit son compartiment dans ce grand casier
impartial où il y a place, pour le liard oxydé comme.pour la mé daille d'or, et
qui est la litté rature.»

Aujourd'hui où la «langue verte» est employé e, plus ou moins, par toutes les
couches de la population (non, parfois, sans un certain snobisme), cette
revendication paraî t beaucoup plus juste encore que du vivant de Victor Hugo.
En tout cas, elle a sollicité le talent d'EDOUARD BOURDET, qui n'a pas craint,
dans une trè s amusante comé die intitulé e Fric-Frac (Cambriolage), dé mailler
son texte d'un assez grand nombre de termes d'argot.

UN CURIEUX PIQUE-NIQUE

JO (à Loulou). — Alors, on va becqueter²?

LOULOU (s'assied, se repoudre et remet son chapeau). — T'as gaffé ³
ce qu'y avait sur l'menu?

JO — Des radis, de l'omelette et du veau à l'oseille. Ç a conviendra à
Madame?

LOULOU. —J'aim' pas l'oseille. Jo. — T'as tort.
RENÉ E (sè chement). — Marcel, ma bicyclette.

MARCEL (s'empressant). — Voilà. (Il va chercher la bicyclette, la lui
amè ne.)

RENÉ E. —Eh bien, aidez-moi!.. Pas comme ç a! De l'autre cô té!
MARCEL. — Pardon. (// l'aide à se mettre en selle.)
RENÉ E. —... Marcel, vous me suivez, n'est-ce pas? (Et elle disparaî t
Par la droite.)

MARCEL (enfourchant sa bicyclette). — Voilà, voilà! (Puis avec un
soupir, aux deux autres). — Vous croyez que c'est une vie? (Il disparaî t à
son tour.)

JO. — Tu parles d'une colique, une sœ ur comme ç a!.. Qu'est-ce que j'ia

scierais⁴, si j'é tais à sa place!

(Puis il va chercher le tandem dans l'herbe, l'amè ne sur le chemin et
l'enfourche). —

Allez, magne-toi⁵ un peu, quoi! Via qu'il est midi, moi, j'ia sauter

LOULOU (achevant de s'arranger). — Dis... tu sais c'qu'il fait, son
dab⁷?

JO. — L'dab à la mô me⁸?

LOULOU. — Oui.

JO. — Non, j'sais pas.

LOULOU. — Tu y as pas d'mandé?

JO — Non.

LOULOU. — Ben, t'es pas curieux!

JO. — Et toi, tu sais, c'qu'il fait?

LOULOU (aprè s un temps). — II est bijoutier.

JO. — Bijoutier?

LOULOU (se levant). — Oui, mon p'tit gars, bijoutier.

JO. (indiffé rent). — Ah!

LOULOU. — C'est tout c'que tu dis?

JO. — Ben, qu'est-ce que tu veux que j'dise?

LOULOU (secouant la tê te). — Ah! c'que tu peux ê tre cave⁹, mon
pauv'Jo, c'est rien de l'dire! A l'é meri, que t'es bouché ¹⁰!

(Enfourchant le tandem derriè re Jo). — Allez, vas-y, mets les gaz'¹!

(Mais Jo, ré flé chissant, ne bouge pas.)

JO (se retournant à demi). — T'as une idé e.

LOULOU (sans ré pondre). — Vas-y, j'te dis.

JO (mê me jeu). — C'est pour ç a que t'as harponné Marcel?

LOULOU. — Ah! tout de mê me¹²?

JO (en dé marrant). — Ah! bon... ben, fallait le dire, alors!

(Ils disparaissent.)*

EDOUARD BOURDET. Fric-Frac (1935)

Примечания:

1. Лиард, мелкая монета (1 су = 4 лиарда), бывшая в обращении в старой Франции.
2. Перекусить, подзаправиться. 3. Видел, заметил 4. Я бы избавился. 5. Поторопись,
пошевелись. 6. Я хочу есть. 7 Отец 8. Отец девушки (Рене). 9 Лопух, фрайер.
10. Бестолковый, глупый, как пробка. 11. Поторапливайся. 9 Здесь: наконец-то сооб-
разил, усек?

Вопросы:

* On essaieta d'é claircir la signification de certains mots ou expressions d'argot
(becqueter, gaffer, bouchй a l'йmeri, par exemple), en remontant au sens originel.

XIII. Французская поэзия

Вопреки всем манифестам и " направлениям", вряд ли можно сыс-
кать что-либо менее единое и менее последовательное, чем история
французской поэзии. Что, к примеру, общего между " Балладами
Вийона, " Книгами любви" Ронсара, " Сказками" Лафонтена, " Ночами'
Мюссе, " Летом в аду" Рембо? Право же, начинаешь верить Тьерри
Мольнье, который тонко подметил, что каждый из наших поэтов
ощущает себя и жаждет быть " единственным и неповторимым", он
живет в мире, который словно бы замкнут на него, не ищет последо-
вателей, а если случайно и найдет, то тот обязательно выработает в
себе манеру письма, которая разительнейшим образом отделит, отъе
динт! его от предшественников. Оттого и возникает впечатление, что
поэзия во Франции развивалась скачками, перескакивая с вершины на
вершину, между которыми зачастую простирается подлинная пусты-
ня. Между Расином и Шенье, например, пустота.

Но во французской поэзии при всем отсутствии единства, похоже,
действуют некоторые постоянные факторы. Ведь не случайно же су-
ровую патетику " Песни о Роланде" сменяет прямо-таки жеманная
томность трубадуров, а некоторое кокетство, столь любимое поэтами
" Плеяды", буквально сметают яростные инвективы Агриппы
д'Обинье, корнелевская, порой напыщенная, верейка очень скоро ус-
тупает место прозрачной суровости Расина, романтический пафос
сдерживается тройственными усилиями Нерваля, Готье и Бодлера,
мраморная тяжеловесность Парнаса рассыпается под воздействием
гармонической текучести символистов, а те очень скоро, буквально
через миг, уступают место бопее конкретным поэтам.

Не следует забывать и о том, что французский поэт вынужден при-
спосабливаться в своем творчестве к читателям Если он будет писать
темно или попросту трудно, то оттолкнет широкого читателя, такова
была судьба Мориса Сева, Нерваля, Малларме. Но если он будет пи-
сать слишком просто и доступно, то вызовет недовольство людей о
изощренным вкусом и вскоре его, подобно д'Обиньи, Гюго или Пеги

будут читать разве что в антологиях... Притом ему придется подчи-
няться и множеству других требований: во-первых, жестким законам
языка, ну, а если он хочет следовать традиционной версификации, то
и выполнять ее чуть ли не изуверские правила наподобие недопусти-
мости гиатуса и анжамбамана и обязательности рифмы, приятной в
равной мере для зрения и слуха.

Нет ничего удивительного, что нашлось не так уж много тех, кого
поэзия избрала, дабы они наиболее полно и совершенно сотворили ее
-- ими стали, например, Ронсар и Расин, а впоследствии Бодлер и Ва-
лери. Но, впрочем, поразительное везение, выпавшее на их долю, ни в
коей мере не должно заставить нас забыть, что сочность Вийона, сила
и размашистость Корнеля, элегическая нежность Ламартина, дер-
зость Рембо, ангельская духовность Малларме — также характерные
особенности очень больших поэтов, и если они, каждый по-своему,
переступили предел, который можно назвать пределом идеального, то
тем самым они продемонстрировали, что таких понятий, как уравно-
вешенность, соразмерность, взвешенность и строгость, недостаточно
для характеристики поэзии, являющейся одной из самых богатых на
свете.