О возведении на престол и о мире, преподаваемом архиереем, а также о воздаянии ему от народа, сколько он может

В воскресный день, в присутствии царей, начальников и почти всего народа патриар­хом вместе со всеми архиереями, клиром и священниками города великолепно совер­шается литургия. Ибо надобно, чтобы все присутствовали при возведении на престол пастыря их и видели его на престоле, как бы самого Господа нашего Иисуса Христа, Сына Бога живого. Надо, чтобы они были благо­словлены им, в особенности теперь, в нача­ле его патриаршества, приняли от него мир со святейшего престола и от себя пожелали ему того же. Это – мир Спасителя нашего, превосходящий всякий ум, наследие наше. Это – вожделенное слово, вечное чаяние, дабы мы были одно с Ним, и с Отцом Его, и Духом, как Он Сам о том молился. Это – мир, соединяющий нас с Богом и Ангелами и дающий нам блага и в настоящей, и в буду­щей жизни. Этому миру Иисусову нет преде­ла. И его Он, шествуя на страдание, оставил нам в наследие и по воскресении Своём пре­жде всего изрек, преподал и насадил в нас.

Желая принять от иерарха сей божест­венный мир, древние ревнители веры и истинные христиане, знавшие, что значит изречение мира, просили и живых святых архиереев, дабы они, восседая на престоле, изрекали им мир, и по смерти своих иерар­хов искали этого с великой ревностью, желая и мертвых пастырей своих видеть на престоле, и веруя, что и тогда они сподобят­ся божественного мира. Об этом пишется в житии великого Петра Александрийского. Пётр, впрочем, нередко колебался делать это из благоговения к той силе, являемой на престоле, которую он сам, чистый сердцем, часто испытывал.

195. О том, что божественных и великих архиереев –Петра Александрийского и Иоанна Златоустоговозводили на престолы и после смерти их, ради вышнего мира

Это случилось по смерти упомянутого святого Петра в Александрии и в царствую­щем христолюбивом граде с отцом Иоанном Златоустым, которого, спустя долгое время после смерти, возводили на престол. Говорят, что он, по благодати Божией, отверз уста и произнес: «Мир вам».

Я не знаю, почему ныне этим пренебре­гают, хотя и престол есть, и запечатление свыше совершается, и священное седалище ставится, и архиерей говорит: «Мир всем», – а диакон перед тем возглашает: «Вонмем». Но ни­кого такое пренебрежение не заботит, и ни­кто не желает слышать, и не отвечает: «И духови твоему», – хотя сам Григорий Богословпочитает и уважает сей достолюбезный мир, называет его вожделенным предметом и словом, и в молитве советует давать и воз­давать его.

Кажется, это происходит от незнания, что хотя слово это и невелико, но заключают в себе величайшую силу. И именно от кажу­щейся незначительности вошло в обычай даже и не слушать их, так что и диакон будто напрасно говорит: «Вонмем», – а архиерей про себя и как-то невнятно и небрежно произно­сит: «Мир всем», – или: «Мир вам». Нет, надо быть внимательными и сохранять заповеданное, особенно от Христа, Который есть мир наш и о мире Которого и Пётр молится за нас, и Павел всюду в своих посланиях, и все уче­ники их и священники. Надобно внимать, чтобы по нерадению, или пренебрежению сим даром, или по неведению о величайших благодеяниях его, или по навету врага, ко­торый старается удалить нас от мыслей об этом мире и от желания его получить, как и всегда домогается охладить в нас любовь и единение во Христе, – чтобы ничего по­добного не случилось с нами.

Поэтому, когда иерарх воссядет на престо­ле, все вверенные ему священные и мирские люди пусть, стоя внимательно, взирают на него как на Самого Христа, сидящего на Небе. И когда диакон скажет всем: «Вонмем», – или: «Мир вам», – тогда, преклонив головы, да отвечают все: «И духови твоему». Это и есть и мир, и единение со Христом и святыми Его.

Итак, пусть архиереи восседают, а прочие стоят по чину.