Глава 9. – Доброе утро, Мария. – Роуз въехала на кухню, ведомая запахом свежеиспеченных булочек с корицей.

– Доброе утро, Мария. – Роуз въехала на кухню, ведомая запахом свежеиспеченных булочек с корицей.

– И тебе тоже доброе утро, Роуз. Хочешь кофе?

– С удовольствием, спасибо.

– Сейчас приготовлю. – Экономка, не глядя, полезла в шкаф и достала кружку. К тому времени, когда она поняла, чью именно чашку она схватила, было уже поздно, сливки и сахар были уже внутри. – Ну что ж, Ронни придется воспользоваться другой.

– Вы снова дали мне ее любимую кружку? – Спросила Роуз с улыбкой. Это была еще одна из маленьких причуд Ронни. Свой утренний кофе она всегда предпочитала пить из черной чашки с надписью «Boss».

– Боюсь, что так. Сейчас ополосну ее и возьму тебе другую.

– Нет, не стоит беспокоиться. Думаю, один день Ронни переживет без своей «Boss». – Девушке действительно было смешно, из множества стоящих в шкафу кружек ее подруга обожала только одну.

– Но она любит пить кофе из своей чашки, – убеждала Мария.

– Время от времени полезно менять привычки, – раздался дерзкий ответ, Роуз взяла «свою» кружку.

– И что вы тут двое обсуждаете? – Спросила Ронни, входя в комнату. Она взяла газету и, взглянув на заголовок, добавила. – Украла мою любимую кружку? – Женщина села на стул рядом с девушкой.

– Не волнуйся, я знаю, кто на самом деле здесь босс, – ответила Роуз, сделав глоток.

– Иногда я в этом сомневаюсь, – пошутила Ронни. – Ну, так что, ты готова мне сегодня отправить письмо по электронной почте?

– Да, ты написала мне инструкцию?

– Она рядом с компьютером. – Женщина подняла глаза и увидела, как Мария подходит к ней с кофе. Она вопросительно посмотрела на кружку. – Где ты ее взяла? – На чашке было изображено два мультяшных оленя посреди леса. На груди одного из них была нарисована красная мишень. А надпись внизу гласила? «Hell of a birthmark, Hal». Ронни усмехнулась и отпила из нее.

– Видишь, перемены это хорошо, – сказала Роуз, сделав еще один глоток. Мария поставила перед ними завтрак и заварник с кофе.

– Если вы не против, то я пожалуй пойду, займусь стиркой.

– Хорошо, спасибо Мария.

– Да, спасибо.

Оставшись одни, женщины принялись за свой завтрак. Ронни сидела с вилкой в одной руке и газетой – в другой. Делая вид, что изучает раздел «Экономика», она не заметно для Роуз разглядывала ее. Сломанные ноги были скрыты под круглым столом, мягкие светлые волосы заправлены за уши, румяные щеки, чуть вздернутый нос, брови цвета ржавчины и потрясающие зеленые глаза. Неожиданно эти глаза устремились на нее. Ронни дернула газетой и уткнулась в нее, надеясь, что ее румянец не слишком заметен.

– Хм… Я подумываю ослабить немного нагрузку на Лауру. У меня накопились письма, которые необходимо обновить. Это совсем не сложно сделать, но требует много времени. Ты сказала, что узнала, как копировать письма, не так ли? – Спросила Ронни, не отрывая глаз от газеты, правда, содержание статьи ее не слишком волновало.

– Гм хм. – Роуз допила кофе и поставила чашку на стол. – Вначале было трудно разобраться, но, попробовав раз, на самом деле это оказалось довольно легко. – Девушка была взволнована. Ронни дала мне настоящую работу, это не какие-то практические задания или тесты в компьютерной программе. Это настоящая работа, которую необходимо сделать, и она доверила ее мне. – Я прослежу, чтобы все было сделано правильно, и обещаю, что ошибок не будет.

За газетой женщина улыбнулась такому энтузиазму в голосе подруги.

– Я отправлю тебе файлы по электронной почте, как только приеду на работу. Уверена, у тебя не возникнет с этим никаких проблем. – Она опустила газету на стол и налила себе еще одну чашку кофе. – Что ж, давай посмотрим, что о вчерашнем происшествии написала пресса, – сказала Ронни и открыла другой раздел «Местная хроника». Она листала страницы, пока не нашла отчет полиции обо всех людях, которые были арестованы или осуждены. Тут женщина заметила имя старой школьной подруги, арестованной за проституцию. – Что? – Она поднесла газету ближе, задев при этом свою чашку. – Черт. – Вероника вскочила. Кремовую блузку теперь украшало пятно черного кофе. Она быстро расстегнула верхние пуговицы, но ткань уже намокла, и вниз по телу стекало несколько капель. – Мария! – Ронни повернулась, когда экономка вышла из прачечной. – Кофе.

– Шелк, – вынесла вердикт Мария. – Вероника Луиза, я уже начинаю думать, что нам требуется больше Woolite (серия моющих средств для стирки изделий, требующих особого ухода). – Она покачала головой, Роуз ухмыльнулась, в то время как пролитый кофе растекался по полу. – Лучше-ка сними с себя мокрую одежду. – Ронни повернулась к выходу. – Твоя скромность сейчас не уместна. Ты же не собираешься бежать наверх с капающим с тебя кофе. В доме и без того достаточно беспорядка.

– Хорошо. – Одно быстрое движение и блузка была снята. – Тогда получай и юбку тоже. – Она потянула молнию и вскоре вся ее мокрая одежда переместилась в руки Марии.

Ронни стояла к ней спиной, одетая только в колготки и кружевной кремовый бюстгальтер, глаза Роуз беспрепятственно скользнули по ней сверху вниз. Она сосредоточилась, но вчерашнего возбуждения не почувствовала. Сейчас уставившись на подругу, она испытывала только вину. Это глупо. Это просто Ронни. Она отвела взгляд, когда полуодетая Вероника Картрайт обернулась, и посмотрела на нее только тогда, когда темноволосая женщина обратилась к ней.

– Я иду наверх, переодеться.

– О, знаешь, что будет на тебе прекрасно смотреться? Те, серые шерстяные брюки и бледно-голубая блузка. – Роуз подумала о том, когда в последний раз видела Ронни в этом костюме и о том, как он подчеркивал цвет ее глаз. – Он тебе очень идет.

– Серые брюки, хм? – Ронни вспомнила, как Роуз тогда понравилась это комбинация. По ногам побежали мурашки. – Я лучше пойду, переоденусь, а то холодно.

Женщина вернулась через несколько минут, ей пришлось признать, что шерстенные брюки в такую погоду были гораздо лучше, чем юбка.

– Хорошо, что ты думаешь? – Спросила она и повращалась вокруг себя с блейзером под рукой.

– Здорово, – сказала Роуз. Брюки обтягивали во всех нужных местах, а блузка подчеркивала красивую грудь. – Ты выглядишь… хорошо.

– Спасибо. – Ронни посмотрела в сверкающие зеленые глаза и улыбнулась. – Я пришлю тебе файлы по электронной почте, как только доберусь до работы. – Она поборола желание поцеловать девушку в щеку и просто сжала ей плечо. – Я лучше поеду, а то скоро на дорогах начнется дурдом.

– О, хорошо. Я примусь за работу, как только получу файлы.

– Ты не обязана спешить, Роуз. Ты можешь начать работу в любое удобное для тебя время. – Чтобы Вероника не попросила сделать Роуз, та всегда с рвением бралась исполнять это. Ронни не сомневалась в ее трудолюбии. – Я постараюсь быть дома пораньше. – В тот момент из прачечной вышла экономка со шваброй и ведром в руке. – Я побежала, пока Мария не нашла новое применение этой швабре.

– Не сомневайся в этом, – сказала Мария, покачав головой.

Ронни посмотрела на Роуз.

– Я позвоню тебе позже.

– Хорошо.

Роуз отъехала в сторону, а экономка начала наводить порядок. Ярко-синий джип исчез вдали. Они остались в доме одни. Пришло время получить ответы, подумала про себя блондинка.

– Мария, ты легко научилась пользоваться электронной почтой?

– О, нет, детка. Когда Ронни в первый раз подвела меня к компьютеру, я его боялась даже включить. Я не знала, для чего он мне нужен.

– А теперь?

– А теперь, каждый вечер я общаюсь с сыном. – Мария провела сухой шваброй по последней лужице. – Ты бы видела мои телефонные счета до этого.

– Бьюсь об заклад, когда Ронни училась в колледже, телефонные счета были не меньше. – Отличный переход, Эйнштейн. Почему бы прямо не сказать, давайте поговорим о том времени, когда Ронни училась в Стэнфорде, мысленно отругала себя девушка. – В смысле, она и ее семья были так близки.

– Когда дети отправились в колледж, для родителей наступили тяжелые времена. – Мария взяла со стола грязную посуду и направилась к посудомоечной машине. – Но кто-нибудь из них постоянно звонил. – Она взяла заварник и налила горячую жидкость себе в чашку. – Клянусь, я бывала на почте практически каждый день, отправляя письма то одному, то другому.

– Давай посидим и поговорим немного, – сказала Роуз, указывая на свободное место. – Сегодня у тебя не так много работы, а мне надо дождаться файлов.

– Хорошо, но недолго. Мне еще надо пропылесосить дом. От Табиты шерсти больше, чем от любой другой кошки. – И Мария наполнила чашку Роуз. Сев на предложенный стул, женщина отхлебнула свой кофе. – Правда, дети им писали не так часто и совсем немного.

– А мне думается, что, находясь вдали от дома, свободные и независимые, они вели довольно насыщенную жизнь, не правда ли? – Девушка заправила упавшую прядь светлых волос за ухо. – Ронни уж точно. – Она увидела, как сверкнули глаза пожилой женщины, и поняла, что действовать нужно осторожно. – Она рассказала мне о Крисе.

– Это была ужасная история, и мне не очень хочется говорить об этом, – сказала Мария, глядя на стол. Она сделала несколько глотков кофе. – Некоторые люди просто мусор, Роуз. Ясно и просто.

– Мария, могу я задать тебе вопрос? – Та неохотно кивнула, и Роуз, сделав глубокий вдох, продолжила. – Ты думаешь, что я использую Ронни?

– Неважно, что я думаю. Важно то, что думает она. – Мария допила кофе и с серьезным видом взглянула на Роуз. – Но мне бы не хотелось снова видеть, как она страдает.

– У меня в голове не укладывается, как человек, знающий Ронни долгое время, смог предать ее, – сказала тихо Роуз, устремив взгляд с Марии на стол и обратно. – У нее самое доброе сердце, и я не имею в виду ее щедрость. Должно быть, для нее это был сокрушительный удар, когда она доверилась кому-то, а ее просто использовали. – Девушка понятия не имела, что в этот момент мысли экономки устремились в гараж, где был спрятан почти полностью отремонтированный Porsche. – И во всю эту историю даже были вовлечены ее родители… – Роуз покачала головой. – Я просто не могу себе представить, почему этот человек поступил с ней так жестоко. Ты когда-нибудь встречала Криса?

– Нет, золотоискательница здесь так и не появилась, – сказала Мария. – Я только разговаривала с ней по телефону.

Бинго. Вот и ответ на ее вопрос.

***

Долорес Бикеринг въехала на общественную стоянку на своем ржавом универсале и припарковалась на первом же пустом месте, наплевав на то, что оно предназначалось для инвалидов. Новый штраф ее не пугал, поскольку он бы сразу же присоединился к остальным бумажкам в бардачке. Она никогда не считала нужным тратить деньги на оплату штрафных квитанций или приобретение страхового полиса. Женщина закурила последнюю сигарету и направилась к зданию, пустая пачка упал на землю. Если все выйдет, как она запланировала, то у нее будет куча денег на сигареты до конца жизни.

Небоскреб Картрайтс возвышался над всеми зданиями. Когда в конце 1920-х по соседству со старым зданием был построен отель Веллингтон, возвысившийся над ним, и прадед Ронни воспринял это как вызов, в результате чего было построено одно из самых высоких зданий Олбани, более тридцати этажей. Долорес стояла перед небоскребом и усмехалась, глядя на огромный логотип Картрайтс Корпорейшн, высеченный на красновато-коричневом граните и висящий над дверьми. Пройдя через вращающуюся дверь, женщина вошла в просторный вестибюль. На стене висела медная табличка со словами приветствия гостей, а под ней справочный стенд с указанием департаментов и этажей, на которых они расположены.

Ронни ела фрукты, когда зазвонил телефон.

– Да, Лаура?

– Хм… тут кое-кто хочет вас видеть, – прозвучал неуверенный голос.

– Кто? – Женщина бросила быстрый взгляд в свой календарь, но никаких встреч на сегодня у нее запланировано не было. Услышав от секретаря имя посетителя, она сжала челюсти. – Придержи ее минуту. – Вероника повесила трубку и постучала механическим карандашом по столу. Черт, что этой суке здесь надо?

Ответ пришел мгновенно. Ее первым желанием было выпроводить Долорес вон, но только она открыла рот, чтобы попросить об этом Лауру, как в голову ей пришла новая мысль, и она передумала. Развернувшись в кресле и заняв рабочее место, Ронни схватила мышь и нажала на иконку безопасности. Она ввела пароль и несколько раз щелкнула по мыши, на камере, расположенной незаметно в верхнем углу ее кабинета, загорелась маленькая красная лампочка. Пришло время вывести Долорес на чистую воду.

– Пусть войдет.

– Хороший офис. – Полная женщина одобрительно кивнула, оглядываясь вокруг. – Арендуете его?

– Нет. – Ронни не могла поверить, что эта женщина имела наглость задать ей такой вопрос. – Но вы здесь не за тем, чтобы говорить со мной о работе.

– Я пришла поговорить с вами о Роуз. – Долорес расстегнула свое пальто грязно-желтого цвета и сняла с головы вязаную шапку, стряхнув хлопья мокрого снега на бордовый ковер. – Знаете, я была ей как мать.

– Что вы говорите. – Упс, Роуз вряд ли бы понравилось мое враждебное отношение к этой суке. Выдавив на лице вежливую улыбку, она продолжила самым приятным голосом. – Так зачем же вы хотели меня видеть? Пожалуйста, садитесь.

Долорес плюхнулась на диван, бросив пальто на дальнюю подушку.

– Я бы не прочь выпить чашечку кофе. – И женщина многозначительно посмотрела на пустой кофейник. – Вам ведь не жалко одну чашечку, особенно для близких родственников ваших друзей.

Глаза Ронни сузились, но она удержалась от резкого комментария.

– Вы сказали, что хотели поговорить со мной о Роуз?

– Я нашла способ помочь ей.

– Помочь ей?

– Да. – Крупная женщина села. – Я нашла ей работу в Коблескилл. Она может приступить к ней в понедельник. Платят шесть долларов в час.

– Почему ей обязательно работать в Коблескилл? Это в часе езды. Кроме того, разве вы не заметили, что у нее сломаны обе ноги? Она не в состоянии работать.

– Это работа в телемаркетинге. Ей не придется вставать, нужно просто разговаривать по телефону. Конечно, это означает, что ей придется вернуться домой со мной.

– Она уже сказала вам, что хочет жить со мной. Почему она должна передумать сейчас? – Что ты задумала? Заставить Роуз выбирать между нами? Будь я проклята, если дам тебе отнять ее у меня.

Долорес покачала головой.

– Вы не понимаете. Между мной и Роуз уговор. Она обещала заботиться обо мне и помогать.

– Давайте скажем прямо. Вы хотите, чтобы она вернулась к вам, работала в телемаркетинге, и таким образом продолжала бы помогать вам и дальше деньгами?

– Я думаю, это справедливо. Она жила в моем доме, я кормила ее, не требуя ничего взамен, и теперь пришло время ей вернуть свой долг. – Долорес скрестила руки на груди и откинулась на спинку дивана.

– Значит, она обязана вам за все, что вы сделали для нее, пока она жила у вас? – Это звучало смешно, но никто не смеялся. Не могу поверить. Роуз заслуживает гораздо лучшего, чем жизнь с таким куском дерьма, как ты.

– Да. Именно так я и считаю. Я могла бы сдавать свободную комнату в аренду, но вместо этого я приютила ее. Она должна вернуть мне деньги, которые я потеряла. Когда она ушла, я вынуждена была платить няне, чтобы проводить вечера, играя в бинго или боулинг. Я не благотворительная организация. Я не такая богатая, как вы, и не могу позволить себе быть такой же щедрой.

Да как… Ронни схватилась руками за край стола. Ты сука. Теперь она не сомневалась, зачем Долорес пришла в ее офис.

– Так вы решили, что Роуз должна вам деньги только потому, что она жила с вами, когда была подростком?

– Именно.

– И поскольку она должна вам все эти деньги, вы решили, что она обязана поехать вместе с вами и работать на этой работе, чтобы вернуть вам свой долг?

– Да.

Ронни скривила губы в усмешке, словно кобра готовая нанести смертельный удар.

– Но так как я ее подруга, вы подумали и решили прийти сначала ко мне, посмотреть, вдруг я смогу вам чем-то помочь, правильно?

– Ну, мы не так уж и много о вас говорили. Но если вы действительно ее подруга, я подумала, вы захотите помочь ей, – сказала Долорес с негодованием.

– И я могла бы помочь Роуз, погасив ее долг перед вами, да? – Ронни устала от грязных игр и интриг этой женщины, которая пыталась использовать Роуз. Настало время раскрыть карты. – Сколько?

– Ну, вы должны понять, что она жила со мной очень долго, и потом…

– Я спросила, сколько? – Ронни сделала все, чтобы скрыть в голосе враждебность. – Ну, же, давайте, я уверена, что вы пришли сюда уже с готовой цифрой. Сколько, по-вашему, Роуз должна вам за заботу о ней? – Вероника достала из ящика чековую книжку и открыла ее.

– Пять… нет, десять тысяч.

– Десять тысяч долларов, и вы уйдете и оставите Роуз в покое?

Глаза Долорес загорелись, и жадность обуяла сердце. Она едва не согласилась, как вдруг поняла, что эта богатая женщина уж слишком легко сдалась.

– Подождите. – Она встала и, подойдя к столу, оперлась руками на полированное дерево. – А что, если бы я сказала, что хочу пятнадцать тысяч или даже двадцать?

– Этого хватит?

– Вы действительно готовы дать мне 20 тысяч долларов? – В голосе прозвучало подозрение. – Почему?

– У меня есть на то свои причины. – Ронни взяла в руки ручку, чтобы подписать чек, но остановилась. Ей расхотелось использовать ручку, которую ей подарила Роуз, для таких целей. Открыв ящик стола, темноволосая женщина вытащила другую и начала писать.

– Б-и-к-

– Я знаю, как пишется.

– Вы знаете. – Долорес нервно засмеялась. – Я всегда знала, что она найдет того, кто позаботится о ней. – По мере увеличения количества нулей, ее глаза расширялись. Чувствуя, что победа у нее в руках, она расслабилась и прислонилась бедрами к столу, чем вызвала у Ронни раздражение. – Двадцать тысяч долларов. Хм. Может быть, эта сумма и не кажется вам большой, но я смогу купить на нее новый трейлер.

Ронни встала и вырвала чек из книжки.

– Значит за новый трейлер, вы готовы, убраться из жизни Роуз и навсегда оставить ее в покое, так? – Долорес потянулась за чеком, но Вероника держала его в воздухе. – Мы заключаем сделку. За двадцать тысяч долларов вы оставляете Роуз в покое, не звоните и не пишите ей. Вы забудете, что она существует.

– Дайте мне чек, и я забуду о ней, – пообещала Долорес, указательным и большим пальцами хватая уголок бумаги.

– Разве вы не хотите попрощаться с ней? – Вероника крепко держала чек, ожидая ответа на вопрос. Но то, что она услышала, потрясло ее.

– Зачем? Разве она даст мне больше того, что я получила от вас? – Долорес с надеждой смотрела на президента Картрайтс.

От ее холодных и жестоких слов, Ронни совсем забыла, что ведется видеозапись. В ярости она дернулась назад и, вскочив с кресла, с презрением посмотрела с высоты своего роста на Долорес.

– Ах, ты сука. – Голубые глаза пылали яростью. – Ты никогда ее не любила, ведь так? – Ее руки сжались в кулаки, скомкав чек. – Ты приютила ее только ради дополнительного пособия и в качестве бесплатной няни! – Костяшки пальцев побелели.

– Чек… – Пробормотала Долорес. – Мы заключили сделку.

Ронни уронила голову, длинные черные волосы упали вниз, скрыв ее лицо.

– Деньги. Вот все, о чем ты беспокоишься, не так ли? – Ее голос был тихим и низким… Как небольшое затишье перед бурей. – Вы использовали Роуз. Вы использовали ребенка, чтобы получить от государства деньги и, когда она стала жить самостоятельно, вы стали брать деньги у нее. – Она вскинула голосу и посмотрела в глаза женщины, которую ненавидела. – И теперь, когда она лежит со сломанными ногами, вы, вместо того, чтобы беспокоиться о ней, пытаетесь получить деньги от меня.

– Вы хотите избавиться от меня? Дайте мне чек, и я уйду. – Полная женщина протянула руку.

– Хотите получить чек? – Ронни посмотрела на скомканную бумажку на своей ладони, после чего, разгладив чек, аккуратно разорвал его на две части, снова их объединила и разорвала его еще раз. – Я уверена, что власти штата Нью-Йорк заплатили вам гораздо больше, чем вы потратили на Роуз. – Снова раздался звук рвущейся бумаги. – В ее жизни бывали дни, когда ей не хватало денег на еду, но она все равно высылала вам чек, потому что вы сумели убедить ее, что она обязана вам. – Бумажное конфетти рассыпалось на столе. Долорес оставалось только стоять и смотреть, как рушился ее план. – Вы использовали Роуз в последний раз. Вон из моего кабинета, пока я не позвала охрану.

– Вы не можете…

– Я не могу что? Выбросить кусок дерьма из своего собственного здания? – Ронни вцепилась руками в стол, держа их подальше от отвратительной женщины, еле удерживая себя от рукоприкладства. Мышцы рук напряглись. – Вы обидели Роуз, и я не позволю вам сделать это снова. Вы не заслуживаете внимания такого доброго и нежного человека, как она. Еще раз посмеете прийти в мой дом, и вас арестуют. Один телефонный звонок, одно письмо, любая попытка связаться с ней и я превращу вашу жизнь в сущий ад.

Оставшись без денег, Долорес уже было нечего терять.

– Ты думаешь, что самая умная со всеми своими чертовыми деньгами. Ты ничего не знаешь, НИЧЕГО! – Она бросилась к дивану и схватила свою шапку и пальто. – Ты думаешь, Роуз была нужна мне только ради денег? – Дверь в кабинет открылась, и вошли два мускулистых сотрудника службы безопасности, которых, без сомнения, вызвала Лаура, услышав громкие голоса.

– Проблемы, мисс Картрайт?

– Проводите эту… – На языке так и вертелось слово «сука», но правила приличия возобладали над Ронни, -… женщину на улицу и убедитесь, что она никогда не появится здесь снова.

– Держите руки от меня подальше. – Долорес схватила свою сумку и стремительно направилась в приемную, за ней следовала охрана. – Будь уверена, Роуз узнает, что это именно из-за тебя я перестала общаться с ней. Это все по твоей вине. – Дверь, ведущая в приемную, закрылась, в офисе остались стоять ничего непонимающая Лаура и кипящая от злости Ронни.

– Лаура, возьми на сегодня выходной. Я уеду домой пораньше. – Вероника закрыла за собой дверь в свой кабинет и подошла к столу. Обрывки чека полетели в мусорную корзину, а ненужная ручка отправилась обратно в ящик стола.

Раздался быстрый стук в дверь.

– Ронни? – Сьюзен просунула голову в проем. – Что случилось? Мне сказали, что в твой офис вызвали охрану.

– Ничего серьезного, просто у меня были дела, о которых мне пришлось позаботиться. – Женщина махнула рукой. – Не волнуйся.

– Ты же знаешь, я все равно узнаю в чем дело. Лучше расскажи мне все сама. – Сьюзен вошла в кабинет и закрыла дверь.

– Я имею право на личную жизнь. – Вероника опустилась в кресло и глубоко вздохнула. – Тебя это не касается, сестренка.

– Это как-то связано с Роуз? – Быстрый рывок вверх головы сестры ответил на вопрос Сьюзен. Между ними повисло неловкое молчание, после чего она заговорила снова. – Хм… – Младшая Картрайт взглянула на свои ногти. – Если хм… ну, я знаю, что ты никого не подпускаешь к себе, за исключением Роуз, и, я думаю, меня. Если… если тебе нужно с кем-нибудь поговорить… ну, я рядом. – Сьюзен выпрямилась и сделала шаг назад. – Мальчики спрашивают, когда они снова могут прийти к тебе. – Прочистив горло, Сьюзен продолжила, ее взгляд упал на старшую сестру. – Когда я объяснила Джону, что Роуз живет вместе с тобой, он спросил меня, делает ли это Роуз его тетей тоже.

– Я говорила тебе… – Только начала Ронни, но была остановлена взмахом руки.

– Я знаю. Я сказала ему, что все совсем не так, но если она ему понравилась, то он может позвонить ей.

Глядя на свой стол, Вероника улыбнулась, поняв скрытый в словах сестры жест. Она встала и, хотя ей никогда не было свойственно выказывать ласковое отношение к родным, обняла сестру за плечи.

– Как насчет завтра вечером? Уверена, Роуз не может дождаться, когда эти парни снова уложат ее бойца на лопатки. – Женщина разорвала объятие. – Может, пообедаем вместе? Как насчет Мориса или Джованни?

– О, звучит замечательно, но как ты смотришь на то, чтобы посетить новый китайский ресторан, который открылся на Западной авеню? Я слышала у них отличная кухня.

Краем глаза Ронни заметила мигающий значок на экране монитора и только тут вспомнила про видеозапись.

– Э-э… да, хорошо. – Она повернулась к компьютеру и отключила камеру. – Почему бы тебе пока не сходить за своим пальто? Встретимся в лобби. У меня тут еще остались дела, которые надо закончить.

***

Ронни взяла видеозапись домой и спрятала ее в своей спальне. Показывать ее сейчас Роуз она не собиралась, поскольку просмотр пленки причинил бы новую боль ее подруге, а допустить этого она не могла.

Этот, как и последующие вечера, женщины проводили, лежа рядом друг с другом на кровати перед телевизором или на диване за просмотром кинофильмов. Иногда, желая побыть в тишине, наедине друг с другом, они просто заплетали друг другу косы или делали маникюр. Ронни обожала это время и использовала его по максимуму. Вопрос, где ей спать, больше не поднимался, чему женщина была очень рада. Будь ее воля, они бы всегда спали вместе. Она обожала чувствовать тепло ее тела. Они никогда не говорили об интимности их объятий или нежных касаниях, которыми иногда обменивались, но Ронни заметила, что они исходят не только от нее.

Поскольку в помощи Карен не было больше нужды, все дни напролет Роуз работала над проектами Ронни. Это не только способствовало улучшению ее навыков, но и показало ей, насколько дела ее подруги были запущены. У них появились новые темы для разговоров по вечерам.

В конце января совсем потеплело, и февраль обещал скорое наступление весны. На заднем дворе в проталинах уже виднелась трава, а солнце припекало и нагревало комнату так, что не было нужды увеличивать температуру на термостате. А по ночам ее согревали теплые объятия Ронни. Именно в эти моменты Роуз задумывалась над их отношениями. Ронни постоянно находилась рядом, за исключением, когда была на работе. И Роуз наслаждалась временем, что они проводили вместе. Часто, во время просмотра телешоу, ее голова оказывалась на плече Ронни или даже у нее на коленях. О, как она обожала, такие моменты. Ронни рассеянно гладила ее волосы или просто клала ей руку на плечо. Сейчас они чувствовали себя более раскованно и расслабленно рядом друг с другом. Если раньше их объятия в постели были неловкими и неуклюжими, то теперь, когда наступало время ложиться спать, Ронни нежно обнимала Роуз за талию, и ее теплое дыхание щекотало ей шею.

Роуз часто задумывалась о растущей привязанности между ними. Объятия стали для них обычным явлением. Казалось, что они не могут обходиться друг без друга, им нужно было видеть друг друга, касаться друг друга, и она была уверена, что Ронни чувствовала тоже самое. Когда ноги пронзала адская боль, сильные руки приходили ей на помощь и утешали ее. После очередного просмотра какой-нибудь слезливой мелодрамы, они просто обнимались, прижавшись друг к другу, и это было так нормально, так естественно. Но, наслаждаясь вниманием и заботой подруги, Роуз не была уверена, что готова к большему, или что Ронни заинтересована в нечто большем. Рождественский поцелуй под омелой был единственным, в беседе они старались больше не говорить о сексе и не касаться личных вопросов. Было ли это намеренно со стороны Ронни или нет, Роуз не знала. Ей было только известно, что она сама избегала их, но иногда ее чувства приходили в смятение и вырывались наружу.

Как, например, сейчас. Они лежали в постели и смотрели Dateline, голова Ронни покоилась на ее плече. Роуз посмотрела на шелковистые черные волосы, смешавшиеся с ее собственными. Ее подруга казалась такой расслабленной, такой умиротворенной. Рука Роуз была зажата между их телами.

– Подними голову вверх на секунду.

– Хм? О, извини, я сделала тебе больно? – Лениво прозвучал голос.

– Вовсе нет. Я просто хочу, переместить руку. – Что девушка и сделала, быстро обняв Ронни за плечи, прежде чем женщина успела отодвинуться. – А теперь возвращайся обратно. – Мягко сказала она и была вознаграждена, голова подруги опустилась ей чуть выше правой груди. – Удобно?

– Ммм, очень.

– Хорошо. – Внимание Ронни вернулось к телевизору, а вот Роуз нет. Ее пальцы начали теребить длинные темные пряди. – У тебя очень мягкие волосы.

– Что ты говоришь. А мне кажется, что это у тебя мягкие. Мои слишком жесткие и толстые.

Пальцы Роуз погрузились в волосы Ронни и начала массировать ей голову.

– Хм, можете быть, ты и права, – признала она. Но касаться твоих мне нравится больше. Медленно, маленькими круговыми движениями, девушка перемещалась все ниже и ниже, и вот ее пальцы уже коснулись гладкой кожи шеи. Массаж продолжился, и телевизор был совершенно забыт. Как далеко ты позволишь мне зайти? Мизинец на секунду проник под мягкую хлопковую рубашку. Через какое-то время блондинка снова повторила действие. – Крис когда-нибудь касался твоей шеи вот так?

Ронни подскочила вверх, резко сев, глаза широко распахнуты, как у оленя, ослепленного фарами.

– Гм, н-нет… – В горле неожиданно пересохло, и она сглотнула. – А почему ты спрашиваешь?

– Я просто поинтересовалась. – Теперь ее вопрос не казался ей такой уж хорошей идеей. – Просто… ну, тебе это очень нравится. И мне захотелось узнать, касался ли кто-нибудь тебя так раньше.

– Крис и я… – Ронни искала нужные слова. – Мы не были… – Губы и горло пересохли. – Мы не были близки физически. Лишь только много обнимались. – Вероника села и пододвинулась, оказавшись лицом к лицу с Роуз. – Я думала, что это была настоящая любовь. – Презрительный смех обнажил давно забытую боль. – Теперь я лучше знаю. – Она опустила голову и посмотрела на свои руки. Роуз молчала, чувствуя, что Ронни борется со своими внутренними демонами. Наконец, высокая женщина заговорила, избрав легкий путь. – По крайней мере, секс был хорошим.

Со мной эти шутки не пройдут. Я тебя слишком хорошо знаю Вероника Картрайт.

– Знаешь, я ненавижу Криса за ту боль, что он причинил тебе. – Девушка коснулась пальцами сильного подбородка, заставляя голубые глаза встретиться с ее. – А в этом мире не так много людей, которых я ненавижу.

Ронни взяла Роуз за руку и сжала ее в своих ладонях.

– Забавно. – Она посмотрела на свои руки и медленно погладила изящные пальчики большим пальцем. – Я чувствую то же самое по отношению к людям, которые причинили боль тебе. – Она замолчала на мгновение, страх заставил ее сдержать слова, уже рвущиеся наружу. – Ты особенная, Роуз. – Женщина подняла голову и в течение нескольких долгих секунд они смотрели друг на друга.

О, мой бог, ты собираешься поцеловать меня? Роуз не была уверена, что испытывает в этот момент: возбуждение или страх, но ее сердце забилось быстрее. Губы слегка приоткрылись. Она уже собиралась наклониться вперед, но тут голубые глаза моргнули, и Ронни отвела взгляд.

– Думаю, на сегодня уже достаточно серьезных разговоров, – сказала Вероника, неохотно отпуская руку Роуз. Вся магия этого момента была разрушена, и обе почувствовали острое чувство разочарования. Еще одна утраченная возможность… еще один упущенный шанс.

Роуз долго не могла заснуть, все, думая об этом моменте. Она повернула голову, чтобы посмотреть на спящую женщину рядом с собой. Я хотела, чтобы ты поцеловал меня. Ты тоже этого хотела? Стараясь не потревожить подругу, она приподнялась на правом локте и осторожно убрала ей волосы за ухо. Нерешительно Роуз нагнулась и прикоснулась губами к ее щеке, оставив на коже нежный поцелуй. Ее глаза привыкли к темноте, но Роуз не столько увидела, сколько почувствовала, как на губах спящей Веронике появилась улыбка.

– Я люблю тебя, – прошептала она и откинулась на подушки. Сплетя их пальцы, девушка закрыла глаза.

– Я тоже люблю тебя, – сонно пробормотала Ронни, бессознательно прижавшись ближе. Ее голос заставил Роуз вздрогнуть, но вскоре девушка поняла, что ее подруга спала. Она коснулась щекой темной головы и вскоре заснула сама.

***

Ронни открыла TV программу и начала читать.

– «Прогулка в облаках». Мы уже видели этот фильм. «Сабрина», скучно. – Она перевернула страницу. – Давай посмотрим платный канал. – Нежное прикосновение к запястью, оторвало ее от чтения, и женщина посмотрела на Роуз.

– Как насчет нового фильма с Джимом Керри, – предложила девушка.

– Ненавижу Джима Керри. Эй, смотри, Брюс Уиллис.

– Я ненавижу боевики. Давай посмотрим что-нибудь романтическое.

– Почему именно романтическое, а не комедию?

– Ну, ведь сегодня День Святого Валентина, глупая.

– Если два человека действительно влюблены, они не нуждаются в таком дне и уж тем более не празднуют его.

– Вероника Картрайт, ты такая циничная. Дай мне это. – Роуз выхватила программу и начала листать страницы. – Знаешь, мы могли бы во что-нибудь сыграть. Я вижу, ты опережаешь меня в «Спасительнице» на два уровня. – Она засмеялась, увидев робкую улыбку на лице подруги. – Вот значит, чем ты занимаешься, играешь, когда я сплю?

– Это затягивает. Давай, лучше найди, что нам посмотреть.

Пятнадцать минут поисков чего-нибудь интересного по телевизору ничего не дали.

– У нас сто пятьдесят каналов, а мы не можем найти, что посмотреть?

– Это потому, что ты не хочешь смотреть романтические истории, а я не хочу смотреть фильмы, где стреляют или дерутся, – ответила Роуз.

– К черту, телевизор. – Ронни нажала на кнопку «выключить» и положила пульт на журнальный столик. – Какой захватывающий День святого Валентина.

– Если тебе скучно, то давай займемся чем-то другим.

– Чем, например?

– Мы могли бы поиграть или сделать друг другу маникюр, да что угодно. – Роуз была в недоумении. Она никогда не думала, что это когда-нибудь может произойти, но в данный момент ей было довольно скучно. За два месяца они посмотрели все фильмы Ронни, сыграли во все возможные игры по нескольку раз. Им действительно ничего не оставалось делать, кроме как… – Поговорим.

– Хм?

– Давай приготовим горячий шоколад, сядем и поговорим. Ну, знаешь, проведем еще один девчачий разговор по душам. – В глазах Роуз заплясали чертики.

– И какова же будет тема разговора сегодня вечером? Я не переживу, если мы снова коснемся неловких подробностей.

– О, да ладно тебе, ты ведь тоже узнала обо мне много чего интересного, – упрекнула подругу Роуз.

– Ну, это правда, – уступила Ронни. – Ты так мило краснеешь. Хорошо, согласна, но давай сперва сходим на кухню и приготовим ужин.

Пятнадцать минут спустя Роуз сидела за кухонным столом и резала лук, в то время как Ронни нарезала грибы.

– Ответь мне на один вопрос, – сказала блондинка, вытирая слезы. – Почему именно я всегда режу лук?

– О, просто мне нельзя плакать, это плохо для моего имиджа, – нахально ответила Вероника.

– Вам повезло, что вы находитесь далеко от меня, мисс Картрайт, – шутливо пригрозила Роуз. Ронни разлила горячий шоколад по кружкам и, бросив туда зефир, поставила одну перед Роуз.

– Ну, сейчас я в пределах твоей досягаемости, и как ты намерена поступить? – Ронни осознала свою ошибку секундой позже, когда блондинка обняла ее за талию и начала немилосердно щекотать. – Ой, прекрати, хе-хе, остановись, Роуз, я только пошутила. – Она вывернулась и отступила назад. – Подожди…, – пробормотала она между вдохами. – Вот когда слезешь с этого кресла… Я поквитаюсь с тобой.

– Ну, конечно, и где же твоя армия? – Роуз вся сияла, очевидно, очень гордясь собой. – Мне понадобилось всего лишь две руки, чтобы победить тебя, о, могучий воин корпоративного мира.

– Это потому, что ты знаешь мои слабости, – ответила Ронни. И я становлюсь совершенно беспомощной, когда речь заходит о сопротивлении тебе. Она встала позади коляски и положила руки на плечи девушке. – А еще, почему я так слаба, все потому, что умираю от голода. Ты какой стейк предпочитаешь: зажаренный или жареный?

– Удиви меня.

– Значит, ты сказала жареный? Я все устрою. – Она нежно пожала Роуз плечо и подошла к холодильнику. – О, есть еще эклеры на десерт.

– Звучит неплохо. Мария всегда оставляет что-нибудь вкусненькое, – сказала Роуз. – Прошлым вечером, ты чуть было не подавилась слюной, завидев цыпленка.

– Еще одна из моих слабостей, – сказала Вероника, доставая стейки и сливочное масло.

– Тогда мне придется рассказать твоим потенциальным женихам, что путь к твоему сердцу лежит через желудок.

А я вынуждена буду сказать им, что мое сердце уже занято, подумала про себя Ронни.

– А как насчет тебя? Какие твои секреты мне следует знать, чтобы рассказать их твоим потенциальным женихам? – Женщина заметила, что Роуз смотрит на что угодно, только не на нее. – Что? Я не поняла тебя. Никто не способен разобрать это бормотание. Ну же, Роуз, откройся мне.

– Гм… – Блондинка начала пальцами разглаживать не существующие морщинки на салфетке. – Я не знаю, – ответила она, наконец, пожимая плечами. – Полагаю, я никогда не задумывалась о своем возлюбленном.

Ага, намечается что-то интересное.

– Ладно, подумай об этом сейчас. Давай, начнем с малого: высокий, темный и красивый. Что еще? – Ронни поставила стейки готовиться и, схватив свою кружку, направилась к столу.

– Ну, думаю, мне бы хотелось, чтобы это был кто-то умный, рассудительный, с чувством юмора, но без пошлостей, без проблем с азартными играми и наркотиками.

Я пока в числе тысячи.

– Может, чтобы он был внимательным к твоим потребностям и желаниям…

– Но не за счет собственных, – вставила Роуз.

– Согласна. Их собственных? Темные брови немного приподнялись. – Хорошо, что еще?

– Хм. – Девушка постучал пальцем по подбородку. – О, он должен быть честным. Я должна знать, что этот человек никогда не солжет мне. И мы должны во всем доверять друг другу.

Упс, ничего хорошего. Эй, никогда не лгать? А как же гендерная нейтральность, Роуз?

– Не забывай, что он должен быть в состоянии выполнить все твои желания.

Роуз, казалось, задумалась на мгновение.

– Не знаю, как нашим родителям удавалось это. Дожидаться свадьбы, чтобы заняться сексом.

Вау, откуда это взялось?

– Хм, не хочу тебя расстраивать, подружка, но я не думаю, что они ждали. В смысле, разве ты бы купишь машину без тест-драйва?

– Возможно, именно поэтому на рынке скопилось так много подержанных машин.

– Я думаю, люди просто ищут новые модели.

– А, может быть, то, что они ищут, вовсе не легковой автомобиль, – нервно предложила Роуз.

– Возможно. – Ронни сделала глубокий вдох и решила вступить на опасную территорию. – Не всех интересуют легковушки. Ты спрашиваешь, в чем заинтересована я?

– И это здорово, – быстро выпалила девушка. – Если кто-то предпочитает вместо седана грузовик, значит ему виднее.

– Полагаю, это делает человека счастливым. Как, например, меня, и ты говоришь мне, что это нормально, да? – Но тут другая мысль пришла в голову темноволосой женщине. Или ты пытаешься сказать мне, что и ты тоже? - Есть даже те, кто предпочитает и то и другое. Так, на всякий случай, охватим все варианты.

– Некоторые люди не уверены, что им больше нравится. – Роуз на мгновение подняла голову и посмотрела на Ронни, потом снова уставилась на стол. – Может быть, они думали, что им нравятся легковые, но теперь они думают, что хотят грузовик.

Ронни выдохнула. О, черт, и как же я должна реагировать на это?

– Хм, ну… э-это тоже нормально. Но я думаю, что они должны подождать и не спешить только из-за того, что думают, что им понравилось что-то другое. – Женщина заметила, как изящные пальчики нервно сжали керамическую ручку кружки. – Особенно, если они не уверены. Давай посмотрим, права ли я. Возможно, они всегда ездили на автомобилях, а теперь у них появился друг, который любит грузовики. Они могут подумать, что тоже хотят грузовик, а на самом деле нет.

– Так ты говоришь, они не должны спешить, даже если действительно чувствуют, что хотят грузовик? – Зеленые глаза устремились навстречу Ронни.

– А они когда-нибудь раньше хотели грузовик? – От такого количества метафор и завуалированных фраз у Ронни уже поехала крыша, но женщина не желала еще больше напугать и без того напуганную Роуз.

– Нет.

– Я думаю, лучший вариант, если этот человека будет больше времени проводить со своим другом и, может быть, тогда он поймет, действительно ли ему нравятся грузовики. Вот и все, просто оставь все как есть, так намного безопаснее. Запах шипящего мяса дал ей прекрасную возможность закрыть тему. – Черт, я забыла про стейки. – Ронни вскочила и подошла к плите. – Слава Богу, успела во время. Теперь ты видишь, почему Мария не любит, когда я готовлю.

– О, а я думала это потому, что ты всегда используешь все кастрюли и сковородки в доме.

– Я вижу, вы часто говорите обо мне, когда меня нет рядом. – Ронни улыбнулась про себя. – Но я надеюсь, только хорошее.

– В основном да, – подразнила ее Роуз.

Между девушками возникло неловкое молчание, нарушаемое только скворчащими стейками, каждая ушла в свои мысли.

Ронни этот разговор дал гораздо больше, чем она надеялась. Она посмотрела на Роуз. Значит, ты действительно что-то чувствуешь. Я и вообразить себе не могла, что скрывается за твоими прикосновениями и объятиями. Но тут на смену этой мысли пришел страх. Я не верю, что ты когда-нибудь предашь меня и используешь, как когда-то Кристина, но я не могу снова все поставить на кон. Я не могу рисковать. В этот момент в кухню вбежала Табита и, когда Роуз чуть отъехала от стола, запрыгнула ей на колени. Ну и потом, есть одна маленькая деталь, это я сбила тебя. Если правда когда-нибудь всплывет наружу, ты не захочешь знать меня и больше никогда не назовешь своей подругой. В глубине души Ронни знала, что права, между ними все должно остаться по-прежнему, они просто друзья, независимо от того, что говорило ей сердце. Она уже достаточно боли причинила Роуз.

А за столом Роуз пыталась справиться со своими чувства и переживаниями. Она обняла мурлыкающего котенка и моргнула, сдерживая слезы, слишком уж сильны были ее эмоции. Итак, теперь ты знаешь, что я знаю. Она наблюдала, как Ронни полезла в шкаф за тарелками. Ты знаешь, и ты не хочешь меня. Роуз не была уверена, радоваться ей или огорчаться из-за этого. Но ее сердце было разбито.

Ронни поставила две тарелки на стол.

– Хочешь что-нибудь выпить?

– Нет, спасибо. – Девушка смотрела в свою тарелку, зная, что эти потрясающие голубые глаза смотрят сейчас прямо на нее. – Пахнет замечательно. – Она взяла нож и вилку и начала резать мясо. Ронни направилась к противоположному краю маленького круглого стола, но на полпути остановилась и села рядом с Роуз.

– Если хочешь, там есть овощи.

– Нет, все нормально. – Блондинка вяло ковырялась в тарелке.

Ронни оставалось только беспомощно сидеть и смотреть, как Роуз ушла в себя и закрылась от нее. Она возненавидела это напряжение, повисшее в воздухе между ними, но не знала, что ей сделать или сказать, чтобы развеять его.

– Хм, если у тебя есть какие-либо вопросы о грузовиках, ну, может быть, я смогу ответить на них. – О, блестящий ход, укорила она саму себя. – Я имею в виду…, – она замолчала на секунду, когда девушка подняла голову и встретилась с ней взглядом. – Я имею в виду… мне не нравиться эта неловкость. – Они обменялись улыбками, и Роуз снова опустила голову.

– Я тоже не в восторге от нее.

– Тогда поговорим. Легче сказать, чем сделать.

– Я не знаю, что сказать, – ответила Роуз тихим голосом. У Ронни кольнуло сердце, когда она услышала в нем боль. Не задумываясь, она протянула руку и накрыла ею ее ладонь. Нежное ответное пожатие сказало ей, что ее вниманию по-прежнему рады.

– Просто скажи, что у тебя на уме.

Половина стейка исчезла прежде, чем Роуз заговорила.

– У тебя было много грузовиков?

– Хм… – Ронни совсем не ожидала такого вопроса. – Нет, Кристина была единственной. Ну вот, я произнесла ее имя. Давай уже называть вещи своими именами, и забудем про эти глупые автомобили и грузовики.

– О. – Роуз отняла руку и начала снова нарезать мясо.

– Ты не можешь смотреть на меня и говорить об этом, да?

– Нет. – Румянец стал покрывать шею Роуз. – Просто я никогда не видела в таких разговорах никакой пользы.

– Предпочитаешь словам, действие, да? – Шутка возымела именно тот эффект, на который рассчитывала Ронни. Роуз улыбнулась и игриво шлепнула ее по плечу.

– На самом деле, когда разговор заходил об этом, я предпочитала промолчать. – Девушка немного расслабилась и снова посмотрела на Ронни, после чего опустила глаза вниз. – У меня нет никакого опыта в таких делах.

– Ты имеешь в виду… Тебе двадцать шесть лет. И ты никогда еще не… Н-но как же тот случай на дороге? – Румянец окрасил лицо Роуз.

– Мы не делали «этого». Мы работали в том направлении, когда нас прервали. – Девушка отодвинула тарелку, аппетит пропал. Ронни сделала то же самое. – После этого, ну… просто не встретился подходящий человек.

Ронни еле сдержалась, чтобы не ухмыльнуться.

– Значит, ты хм… никогда… – Губы все-таки растянулись в ухмылке, и женщине пришлось отвести взгляд. -… Хм, никогда не участвовала в тест-драйве?

– Прекрати смеяться. – Возмутилась Роуз в притворном гневе, но блеск в глазах выдал ее. – Нет. Никто никогда не предлагал мне поучаствовать в тест-драйве. – Она бросила на темноволосую женщину озорной взгляд. – Но это не означит, что никто не заглядывал под капот.

– О, Боже, мы не можем начать это снова. – Ронни допила шоколад и встала. – Раз с ужином мы уже покончили, пойдем в гостиную и отдохнем на диване. У меня такое чувство, что этот разговор продолжится, поэтому я предпочитаю этому яркому свету более мягкий. – Я принесу эклеры.

– Не беспокойся за меня. – Роуз смотрела, как ее подруга подошла к холодильнику и достала пиво. – Можно и мне бутылочку?

Ронни вопросительно посмотрела на нее.

– А как же твой Percocet? Я думала, ты предпочитаешь не смешивать антибиотики с алкоголем.

– Я сегодня их еще не принимала и не собираюсь. – Роуз никогда не увлекалась алкоголем, но во рту у нее было так сухо, что ей казалось, что она бы сейчас без проблем залпом осушила все шесть бутылок.

– Ладно, – ответила нерешительно Ронни. Может быть, тогда мне не стоит пить. Когда я с тобой, Роуз, мне нужен ясный ум. Она взяла со стойки два бокала и последовала за подругой в гостиную.

Вероника, поставив пиво и бокалы на журнальный столик, заметила, как Роуз собирается сама переместиться с коляски на диван.

– Подожди, позволь мне помочь.

– Я могу справиться сама.

– Будет быстрее и легче, если я помогу тебе. – Она шагнула вперед и нагнулась. Роуз давно уже не просила ее помочь ей, и Ронни скучала по ощущению тяжести ее тела в своих руках. Обхватив одной рукой ее за спину, она почувствовала, как девушка обняла ее за шею. Да, все верно, держись за меня. Подхватив второй рукой блондинку под ноги, она подняла ее, оттолкнув коленом коляску с дороги. Но вместо того, чтобы сразу опустить драгоценный груз на диван, Ронни продолжала держать Роуз на руках, любуясь любимой. Если бы только все обстояло иначе, подумала она, ее взгляд упал на мягкие розовые губы, так близко расположенные к ее собственным. В глубине ее души она знала, что ее поцелуй не встретит никакого сопротивления. Но порой судьба бывает жестокой, Роуз шевельнулась, в результате чего ее тяжелая загипсованная нога надавила Ронни на предплечье. Это мгновенно вернуло Веронике разум и напомнило ей почему, не стоит идти наповоду у чувств. Она быстро, но осторожно, опустила подругу вниз, и отвернулась, боясь передумать. Обойдя вокруг дивана, женщина села на самую дальнюю подушку. Быстрый поворот запястьем и пиво было открыто. Наплевав на стоящий рядом бокал, Ронни сделал несколько больших глотков прямо из бутылки.

– Ты не против музыки? О, просто блестяще. Это же День Святого Валентина. По радио будут крутить одни песни о любви.

– Нет. – Это было лучше, чем гробовое молчание. Ронни начала перебирать пульты, пока не нашла нужный. Отрегулировав громкость так, чтобы музыку было едва слышно, она положила пульт на стол, после чего молча открыла другую бутылку пива и, вылив ее содержимое в бокал, передала его Роуз. – Спасибо.

– Не за что. – Ронни вытянула ноги на диване и сделала еще один глоток пива.

Женщины смотрели друг на друга, в надежде, что кто-то из них заговорит первой. Одна песня сменилась другой, но в гостиной по-прежнему было тихо.

– Ну, это была продуктивная беседа. – Наконец, сказала Вероника.

– Может быть, нам стоит на этом остановиться, – предложила Роуз.

– Нет. Нам нужно поговорить. – Женщина глубоко вздохнула и потянулась за пивом. Но, к ее удивлению, ее бутылка была уже пуста. – Ничего себе. Давно я так быстро не выпивала пиво. Почему я так нервничаю? Я знаю, что должна сделать. Роуз, ты ведь знаешь, как много ты для меня значишь. – Она заставила себя встретиться с ней взглядом, надеясь, что ее слова не прозвучали так фальшиво для нее, как показались ей самой. – Но я давно приняла решение, что бизнес стоит на первом месте. Ради него я пожертвовала своим собственным сердцем. Я не могу рисковать.

– Крис так плохо поступила с тобой?

– Да. – Ронни смотрела на свои колени, но, почувствовав нежное прикосновение к лодыжке, удивленно подняла голову. – Все гораздо сложнее, но…

– Твой грузовик все еще припаркован в гараже, и он никуда не исчезнет, – договорила Роуз. Ее слова вызвали у Ронни улыбку.

– Что-то вроде того. Мне нужно еще пиво. Тебе принести?

– Мне хватит. – Девушка сделала еще глоток, наблюдая, как Ронни выходит из комнаты.

Оставшись одна, Роуз, чтобы хоть немного расслабиться, набросилась на пиво. К тому времени, как Ронни вернулась, ее бокал был почти пуст. Когда та села, блондинка выжидающе посмотрела на высокую худощавую женщину. Полагаю, сейчас моя очередь? Новый глоток придал ей мужества, и Роуз посмотрела в ласковые голубые глаза.

– Я не знаю, чего хочу, – прошептала она. – Я никогда ни к кому не чувствовала ничего подобного, Ронни. – Она отвернулась и осушила бокал, ее сердце бешено колотилось в груди. Роуз уже не помнила, с чего начался этот разговор, но понимала, что обратной дороги нет.

– Что же нам делать дальше? – Голос Ронни дрожал, выдавая, какая внутри нее идет борьба с эмоциями. – Я не хочу потерять нашу дружбу. Я не хочу потерять тебя.

– Я не знаю. – Девушка с тоской посмотрела на пиво в руках подруги. Ронни улыбнулась и передала его ей. – Спасибо. – Роуз сделала несколько глотков из бутылки, прежде чем вернуть ее. – Я думаю, что будет лучше оставить все как есть. В смысле, мы все еще друзья, правда?

– Лучшие друзья, – поправила ее Ронни, отпивая из бутылки.

– Лучшие друзья. – Блондинка улыбнулась. – А лучшие друзья могут спать рядом друг с другом, и это не обязательно должно что-то означать.

– Да, и лучшие друзья могут обниматься.

– Верно. – Роуз воодушевилась, ей понравилось, какое направление принял разговор. – А иногда… – Румянец стал подниматься по щекам, -… если это особый случай… они могли бы даже поцеловаться. – Ее уши горели ярче красного, девушка не смела поднять голову. Если бы она это сделала, то увидела бы как приподнялись темные брови, и как на лице Ронни появилась ухмылка.

– Да, если это особый случай, то я не вижу причин, почему бы лучшим друзьям не поцеловаться. – Ронни вспомнила о сказочном поцелуе под омелой. Она проклинала себя за то, что ей пришлось снять зеленые веточки, когда праздники закончились.

– Открою тебе секрет. – Сказала Роуз, не поднимая головы. – Помнишь, когда ты подняла меня? Я хм… я думала… в смысле я надеялась…, что ты поцелуешь меня. – Последние слова она произнесла так тихо, что Ронни еле расслышала их. Блондинка осушила бутылку, поставив на стол уже пустую. – Извини, не припомню, чтобы я когда-нибудь так много пила.

– Не волнуйся. Там еще много пива. Принести еще одну?

– Нет… да. Пожалуйста.

Ронни встала с дивана и, опустившись на колени перед Роуз, подняла ее голову за подбородок.

– Я сейчас вернусь. – Ее большой палец задел полные мягкие губы. – Я хотела поцеловать тебя. – Она встала и прижалась губами к золотым волосам. – Хочешь, я принесу эклеры?

Все ее страхи развеялись, и Роуз обнаружила, что голодна. Она кивнула и проводила уходящую Ронни взглядом. Ты тоже хотела поцеловать меня? Она дотронулась на голове до того места, где ее коснулись губы подруги. Когда Ронни вернулась, Роуз одарила ее сияющей улыбкой, и их пальцы соприкоснулись, когда она принимала протянутую бутылку. – Спасибо.

– Не за что, – сказала Вероника, возвращаясь на свое место. Она знала, что переступает опасную черту, но уже не могла остановить себя. – С Днем Святого Валентина, Роуз. – Она подняла бутылку, заметив, что девушка перелила свое пиво в бокал.

– И тебя с Днем Святого Валентина, Ронни. – Стекло дзинькнуло, и они обе сделали по глотку. – Ты помнишь, как в начальной школе, мы раздавали валентинки по классу?

– Мммм?

– Ну, тогда мы еще просили одноклассников быть нашими Валентинами.

– А да, помню. – Ронни улыбнулась. – Роуз Грейсон, ты спрашиваешь меня, не хочу ли я стать твоим Валентином? – В ответ она получила застенчивую улыбку. – Я буду твоим Валентином, но при одном условии. – Женщина поставила пиво вниз и подсела поближе. – Ты должна стать моим. – Она встала на колени на диване рядом с Роуз, так, что их лица были в каких-то нескольких сантиметрах друг от друга.

– Ронни?

– Ммм? – Внимание Вероники было сосредоточено исключительно на губах Роуз.

– Можно ли день святого Валентина… считать… особым случаем? – Предусмотрительно убрав пиво подальше, Роуз потянулась вперед и обхватила ладонью ее шею, длинные темные пряди запутались в ее пальцах.

Ответа не последовала, только улыбка и склоняющиеся губы к ее губам.

Воспоминания Ронни о рождественском поцелуе померкли по сравнению с настоящим. Одно прикосновение к мягким нежным губам, заставило ее желать большего, она начала покусывать губами нижнюю губу Роуз, после чего провела по ней языком, чтобы ощутить ее вкус. Она отклонилась назад и ее действия вызвали протестующий стон. О, да, с тобой так легко потерять голову, Роуз Грейсон. Очень легко.

– Счастливого Дня Святого Валентина. – Ронни снова установила между ними «дружескую» дистанцию и взяла свое пиво. К ее огромному удовольствию, через секунду зеленые глаза распахнулись и сфокусировались на ней.

Для Роуз, все истории о звучащих в голове фейерверках и колоколах, оказались правдой. У нее кружилась голова, и она не могла понять, то ли это от поцелуя, то ли от количества выпитого алкоголя. Чувствуя покалывание на губах, Роуз склонялось к первому, и сердце стучало в знак согласия.

– И-и тебе Счастливого Дня Святого Валентина. – Она посмотрела и увидела, что Ронни улыбается, словно Чеширский кот. – Что?

– От моих поцелуев никогда раньше ни у кого не перехватывало дыхание. – Женщина взяла Роуз за руку. Как ты на меня смотришь. Если бы ты знала правду… Ронни взглянула на часы, симулировать усталость было еще слишком рано. – Ты хочешь посмотреть фильм? – Не дожидаясь ответа, она потянулась за пультами. Через секунду музыка смолкла, сменившись комедией «Отпуск» с Чеви Чейзом в главной роли. – Началось.

Роуз посмотрела на телевизор, потом снова на женщину, которая только что поцеловала ее до беспамятства. Ронни отказывалась смотреть на нее. Ты не одурачишь меня. Этот фильм тебе не интересен. Чего ты боишься? Я никогда не причиню тебе боль, как это сделала Крис, клянусь. Она поняла, что ее подруге необходимо время, и Роуз была готов его ей дать. Этим вечером она получила ответы на многие свои вопросы. Теперь она знала, что ее чувства взаимны, по крайней мере, частично. И поцелуй был тому доказательством. Ее страх исчез, когда Ронни заявила, что ей бы не хотелось, потерять их дружбу, но сейчас Роуз нуждалась… в ней.

– Ронни? Могу я лечь к тебе на колени?

– Конечно. – Они заняли знакомое положение, голова Роуз покоилась на коленях Вероники, а ее рука слегка поглаживала золотистые волосы. Сейчас, в свете последних откровений, это прикосновение несло в себе новый смысл. Где раньше была только нежность, появилась любовь. Пальцы Ронни обрисовали контуры ушка Роуз, скрытого за волосами. В ответ блондинка, положив руку ей на колено, стала совершать медленные круговые движения по хлопчатобумажной ткани штанов, в этот момент Ронни пожалела, что не надела шорты, тогда бы она смогла почувствовать эти пальцы на своей коже. О Боже, что мне делать? Она посмотрела на Роуз. Если бы ты знала, как сильно я хочу заняться с тобой любовью прямо сейчас. Я не знаю, выдержу ли я эту пытку, находясь так близко к тебе, не имея возможности прикоснуться так, как я того желаю. Ее указательный палец пропутешествовал по линии подбородка вниз. Я так люблю тебя, Роуз.

Вскоре пришло время, ложиться спать. Дом был заперт, свет погашен, только торшер освещал кабинет. Роуз готовилась лечь в постель, когда почувствовала, как сильные руки обхватили ее и подняли вверх.

– Я помогу.

– Ага. – Роуз заметила, что высокая женщина не предприняла никакой попытки опустить ее вниз, но ей не на что было жаловаться. – Полагаю, я должна как-нибудь вознаградить тебя за помощь? – Уголки губ Ронни дрогнули в улыбке.

– Ну, ты вовсе не «обязана», но если ты этого хочешь, я, конечно, возражать не буду. – Вероника опустила девушку на кровать, их губы были так близко, при этом обеим было хорошо известно, что их груди в этот момент касаются друг друга.

– Я хочу. – Роуз улыбнулась. Они поцеловались, и ее снова поразило то, какой эффект это произвело на нее. Когда Ронни отстранилась, она наклонилась чуть вперед, еще на секунду продлевая поцелуй. Но вот вес и тепло Ронни, сменились одеялом.

– Спокойной ночи, Роуз. – Ронни легла рядом с ней, как обычно, обняв блондинку за талию. Девушка улыбнулась в темноте. Несмотря на все волнения, этот день закончился лучше, чем она думала. Они, наконец-то, поговорили о своих страхах и чувствах, и теперь лежали вместе, как делали это каждую ночь. Несмотря на то, что некоторые вещи все-таки изменились между ними, многое осталось прежним. Она протянула руку, и их пальцы переплелись.

– Спокойной ночи, – сонным голосом пробормотала Ронни, чуть сжав пальцы.

– Спокойной ночи.

***

Весь следующий месяц женщины постепенно привыкали к изменениям, произошедшим в их отношениях. Открывшись друг другу, и признавшись в чувствах, они стали более раскованными к проявлению привязанности. Женщины использовали любую возможность прикоснуться друг к другу, и обе очень творчески подходили к определению «близкие друзья». Ронни не могла дождаться вечера, когда они обменивались нежными прикосновениями и поцелуями, свернувшись в объятиях друг друга. Она убеждала себя, что вовсе не нарушает обещание, данное отцу, поскольку она и ее светловолосая богиня не любовницы, но с каждым взглядом, с каждым прикосновением, Ронни знала, что лжет самой себе. Она была околдована девушкой, ее нежной улыбкой, мягким смехом и ничто не могло изменить ее чувств.

– Пенни.

– Хм? – Вероника опустила голову, улыбающиеся зеленые глаза смотрели на нее. Они находились в своем любимом положении: она сидела на диване, а голова Роуз лежала у нее на коленях. Прошло почти полторы недели с тех пор, как с ее правой ноги был снят гипс, а левая нога была теперь загипсована чуть ниже колена. Подруга значительно стала легче, и Ронни несказанно радовалась, что, наконец-то, может почувствовать мягкость ее бедер.

– Пенни за твои мысли. Ты выглядела отстраненной.

Ронни провела рукой по щеке Роуз.

– Ничего, просто задумалась.

– О чем? Или я должна догадаться?

– О тебе, – просто сказала Вероника, чем заслужила сияющую улыбку. – Я всегда думаю и беспокоюсь о тебе. Ты… – Ее большой палец прошелся по тонкому шраму на ее щеке, напоминанию о скрытой правде. – Я так рада, что ты осталась со мной. Мне так повезло.

Роуз улыбнулась и потерлась щекой о сильную руку.

– Это мне повезло. – Завладев голубыми глазами, она продолжила. – Я никогда не смогу понять, почему ты помогла мне, совершенно незнакомому человеку, твоя щедрость и доброта не знает границ. – Она прижалась ближе, положив голову Ронни на грудь. – Но я всегда буду благодарна тебе за это. И это. – Она махнула рукой, указывая на их интимное положение. – Ты ничего от меня не требуешь, ни к чему не принуждаешь, с тобой я чувствую себя так спокойно и комфортно.

– Никогда, – решительно сказала темноволосая женщина. – Я никогда бы не позволила тебе почувствовать себя некомфортно со мной.

– И не позволишь. Я знаю тебя. – Роуз стала серьезной и отклонилась немного назад. – Бьюсь об заклад, ты ждешь, не дождешься, когда же я, наконец, потороплюсь и решу, нравятся ли мне грузовики или нет. – Эта мысль постоянно вертелась у нее в голове, особенно после очередного пылкого обмена поцелуями.

– Эй, – прошептала Ронни. – Только ты это можешь решить. Во загнула. Я знаю, мы не часто говорим об этом, но… – Она запнулась, не совсем уверенная, что стоит начинать этот разговор с объектом своих желаний. – Это не только забота о другой женщине. – Она подняла палец, заставив замолчать уже было запротестовавшую Роуз. – Ненадолго забудь про свои чувства ко мне. Подумай, что значит быть лесбиянкой… – После стольких лет она все еще стыдилась того, кем являлась, ей было невыносимо трудно признать это вслух.

– Но мы с тобой живем в век толерантности. Сейчас быть не такой как все – это нормально, – тихо ответила Роуз.

– Но не в моем мире. – Ронни произнесла эту фразу намного резче, чем намеревалась, в ее голосе слышалась горечь. Потом она добавила чуть мягче. – Не в моей семье. – Она вспомнила тот роковой день в кабинете отца, когда вынуждена была согласиться на пожизненное наказание. Но, глядя на свою любимую, Ронни понимала, что это не единственная причина, которая удерживает ее о того, чтобы быть вместе с Роуз. Тонкий белый шрам и загипсованная нога навсегда лишили ее возможности быть с ней.

– Ничего не изменится, – нежным голосом тихо сказала Вероника. – Ведь мы счастливы, и никому не причиняем вреда. – Ронни почувствовала, как девушка обняла ее и нежно прижала к себе. Женщина с удовольствием вернула ей объятия. – Давай, – произнесла Роуз. – Твоя сестра скоро будет здесь, и я уверена, что ты не хочешь, чтобы она увидела нас в таком положении. – Она попыталась встать, но была остановлена сильными руками.

– Я не хочу, чтобы ты уходила. – За этими словами скрывалось гораздо больше, и Роуз знала это. Она наклонилась вперед и поцеловала темноволосую женщину.

– Я никуда не уйду. – Их губы вновь соединились, и любовь победила страх. И как это всегда не вовремя бывает, часы пробили начало нового часа, испортив момент. С помощью Ронни Роуз встала на правую ногу и сунула костыли под руки. – Куда ты положила маркеры? Уверена, мальчики захотят украсить рисунками новый гипс.

– Думаю, они в ящике стола на кухне. Кстати, вероятно, нам следует приготовить печенье для мальчиков.

– А для девушек? – Роуз освободила одну руку от костыля и погладила Ронни живот.

– Ну, – женщина тряхнула головой и глуповато улыбнулась, – я думаю, в холодильнике еще остался шоколадный рулет. – Девушки двинулись в сторону кухни.

– Если вчера Мария купила продукты, то не рассчитывай на это, – сказала Роуз. Они вошли на кухню, когда минивэн Сьюзен показался на дороге.

Ронни открыла раздвижные стеклянные двери и помахала им.

– С дороги, я первый, – про