Фондовая лекция 4 страница

В экзистенциализме применяется методика феноменологического описания кризисных состояний человека и тех средств и путей, которые ведут к выходу из кризиса и к обретению подлинности. В центр внимания ставится представление экстремальных ситуаций существования экзистенциального героя. Философская работа при этом направлена на описание экзистенциалов существования, не только выступающих своеобразными категориями экзистенциалистского философствования, но и представляющих собой онтологические характеристики экзистенциального существования. Именно с помощью экзистенциалов описывается онтологическая реальность экзистенциального опыта - экзистенциальное бытие, которое имеет определенную направленность развертывания. Ведь бытие в мире с точки зрения экзистенциализма является неподлинным, поскольку в нем человек забывает о своей призванноста к высшему. И поскольку в повседневном существовании человеческая подлинность никогда не может быть достигнута и пережита, нужно совершить радикальный разрыв с миром как сферой обезличенного существования и встать на путь, ведущий к подлинному бытию. Но чтобы этот радикальный разрыв с миром осуществился и наметился поворот к подлинности, человек должен преодолеть " фальшивый покой" и разорванность неподлинного существования. " Философская вера видит в каждом насильственном разрыве и в каждой воле к разрыву дьявольское наваждение".

Экзистенциальный человек стремится пережить соответствующее состояние глубинного потрясения, которое обращает его к поиску подлинности - именно переживание " экзистенциальной тревоги", " тошноты", " страха", " ужаса", " одиночества", " заброшенности", " скуки" побуждает к поиску подлинности. И в этом трагически обретаемом подлинном существовании человек может найти себя самого и способен вступать в подлинное и полноценное общение с другими людьми.

Совершая радикальный разрыв с обезличенной повседневностью существования, человек оказываясь перед зияющей бездной бытия - это бытие не знает обыденной упорядоченности и предсказуемости, нахождение в нем не дает никаких гарантий на успех и всегда связано с риском для существования, но именно это бытие является подлинным, ибо оно призывает к себе всего человека, осмысливающего существование на фоне своей неизбывной смерти и потому оказывающегося лицом к лицу с предстоящей ему жизнью. Повседневная мелочность оценок и поступков в таком случае оказывается совершенно несущественной • человек как бы предстает перед лицом вечности. Именно здесь его существование приобретает трансцендентное измерение.

В тех направлениях экзистенциализма, которые ориентированы на отказ от обращения к Божественному началу, в центр внимания выдвигается проблематика человеческого самоосуществления в обезбоженном и не имеющем веры человеческом мире. Бытие в таком случае оказывается самодостаточным и не связанным с Богом - оно предстает как противостоящая человеку инертная и не содержащая цели и смысла реальность, находящаяся вне человека, текущая мимо человека и не способная ни в чем определиться и оформиться текучая масса, способная вызывать у человека чувства скуки, одиночества и тошноты. Мир, предстающий перед экзистенциалистом во всей своей наготе, оказывается некой студенистой расслабленностью, воплощением громадного абсурдного существа и этот мир обволакивает человека со всех сторон, - пребывание в этой массе порождает неохватную тоску неопреоделимого абсурда. Сознание оказывается потерянным - в нем нет ничего, кроме него самого. " Я говорю " я", но понятие это утратило для меня смысл,...реального во мне осталось только существование, и оно чувствует, что существует. Забытое, заброшенное - среди стен домов под серым, пасмурным небом сознание. А смысл его существования вот в чем: оно сознает, что оно лишнее. Оно разжижается, распыляется, тщится затеряться на темной стене... Но забыть ему не удается НИКОГДА; оно сознает, что оно сознание, которое пытается забыться. Такова его участь". Мир и люди как бы оказываются вовсе без имен: сознание дремлет, ему скучно. Именно на неотчетливом фоне этой массы экзистенциальный герой чувствует себя " лишним во веки веков" и осознает свое существование как радикально необеспеченное, зыбкое и неустойчивое. Происходящее с экзистенциальным героем не поддается пониманию, непредсказуемая случайность жизни всегда наваливается сзади и человек чувствует себя обреченным, поскольку он не готов к тому, что происходит и может происходить. И это порождает нежелание жизни. Выход из положения, согласно Сартру, может быть связан лишь с реализацией свободы человека, когда он, осуществляя свое собственное понимание жизни, то есть реализуя собственный жизненный проект, тем самым осуществляет взаимодействие с другими людьми: выбирая свое будущее, человек выбирает будущее и для других. Так возможна встреча одного человека и другого - и экзистенциализм оказывается скрытой формой утверждения гуманизма. Неподлинному абсурдному существованию Альбер Камю противопоставляет непрерывное усилие бунта. " Бунтовщик противопоставляет все, что ценно для него, всему, что таковым не является". И осуществляться бунт может во всех сферах реальности и в разных формах - от истории и литературного творчества до борьбы с насилием, дружбы и любви. Бунтующий против абсурдного существования экзистенциальный герой на свой страх и риск обустраивает сферу собственного существования, что придает его жизни конструктивный и созидательный смысл. По ряду позиций положение о бунте может смыкаться с идеями абсолютного нон-конформизма и крайностями политического поведения. Экзистенциализм, постепенно утрачивая ведущее положение в западной философской традиции с начала 60-х годов нынешнего столетия, тем не менее продолжает влиять на настроения и жизненные ориентации различных социальных групп, что особенно усиливается в ситуациях социальной нестабильности и духовного кризиса.

9. Герменевтика

Герменевтика изначально связана с идеями интерпретации и понимания: само ее название происходит от имени бога Гермеса - в древнегреческой мифологии посланника богов и толкователя их воли, доводившего ее до понимания людей.

Некоторые позиции понимания и истолкования имели место уже в древней Греции (понимание и истолкование многозначных символов, иносказаний и пр.), но собственно предысторию герменевтической традиции следует усматривать в практике религиозной экзегетики - толковании священных текстов. Именно в христианстве практика истолкования была в значительной степени развита, что объясняется трактовкой мира как Книги, в которой записан божественный замысел. Радикальная символизация универсума привела к необходимости появления определенных тактик сорасположения значений мира и значений библейского предания, что сформировано целую систему различных способов толкования (буквального, апагогического, аллегорического и пр.).

Новый виток экзегетическая практика получила во время Реформации, когда Библия была признана настольной книгой каждого верующего протестанта.

Своему конституированию в самостоятельную традицию герменевтика обязана прежде всего романтическому направлению в искусстве и философии, а среди романтиков - прежде всего Фридриху Шлейермахеру (1768-1834). Именно ему принадлежит формулировка такого понятия этой философской традиции как герменевтический круг: суть герменевтического круга или круга понимания в том, что для адекватного понимания целого необходимо понимание частей, тогда как для понимания частей необходимо понимание целого. Именно Шлейермахер впервые отчетливо сформулировал проблему понимания как конечную цель герменевтической процедуры в его специфичности и несводимости к иным формам ментального постижения. Конечной целью, по Шлейермахеру, для герменевтики оказывается понимание. Герменевтическое понимание состоит в том, что оно как бы повторяет творческий акт создания произведения его автором, а герменевтика раскрывается прежде всего как способ постижения " другого*. При этом для Шлейермахера предметом герменевтики оказывается аспект выражения, а не аспект содержания, поскольку выражение - индивидуально, а герменевтика как раз и направлена на постижение индивидуального. В этом ее отличие от науки, которая интересуется прежде всего фиксацией всеобщего. Таким образом, Шлейермахер отличал герменевтику, с одной стороны, от диалектики, цель которой - раскрытие предметного содержания произведения, а с другой стороны, от грамматики, которая не выявляет индивидуально-стилистической манеры повествования. Новым импульсом к развитию герменевтика обязана немецкому философу жизни Вильгельму Дильтею (1833-1911). Дильтей понимал герменевтику как искусство понимания письменно фиксированных жизненных проявлений. Придерживаясь различения " наук о природе" и " наук о культуре" вместе с методологическим их различием на номотетический (законополагающий) и идеографический (описательный) метод, он формулирует коренное отличие " наук о природе” и " наук о культуре".

Конечной целью " наук о природе" оказывается объяснение ипи подведение события под закон, что обусловлено фундаментальным моментом самого познания как подведением частного под общее. А целью " наук о культуре" выступает понимание как непосредственное постижение исторического факта путем дивинации (вчувствования), которая раскрывается как воссоздание во внутреннем мире исследователя той культурно-исторической атмосферы, в которой творил автор рассматриваемого источника.

И подлинным познанием, по Дильтею. оказывается именно понимание, поскольку познание природы носит символический характер и совершается по аналогии с миром людей, который доступен людям непосредственно через переживание. Дильтей полагал, что в отличие от предметов объективного мира, " имеющих историю", только человек обладает онтологической привилегией " быть историей", что и позволяет осуществиться пониманию как прежде всего историческому предприятию.

Во времена Дильтея герменевтика не получила еще широкого распространения. Разработки ее онтологического основания были актуализированы благодаря немецкому философу Мартину Хайдеггеру (1889-1976). Речь идет в данном случае о феноменологическом основании герменевтики. Хайдеггер исследует человеческое присутствие в мире (Вааеш-мерность) как историческое развертывание - как " онтологию понимания". При этом не ставится собственно методологических вопросов, интересам к которым всегда отличалась герменевтика, интерес сразу переносится в план онтологии конечного бытия для того, чтобы раскрыть понимание не как способ познания, а как способ бытия. Понимание оказывается возможным не в силу создания некоторого познавательного инструментария, использование которого на выходе может дать понимание, - речь скорее идет об аналитике сущего, способ бытия которого есть понимание. Французский феноменолог и герменевтик Поль Рикёр (род. в 1913 г.) пишет по этому поводу следующее: " Речь идет о том, чтобы... отказаться от мысли, будто герменевтика является методом, способным бороться на равных с методом наук о природе. Разрабатывать метод понимания значит оставаться в рамках предположения об объективности познания... Надо решительно выйти из заколдованного круга субъект/объектной проблематики и задаться вопросом о бытии".

Один из наиболее крупных современных представителей герменевтической традиции Ганс Георг Гадамер (р. в 1900 г), основывается на сформулированной Хайдеггером " онтологии понимания". Но при этом герменевтику не интересуют факты как таковые - фактов нет, есть только интерпретации, а в этом плане актуальным планом герменевтики оказывается совокупность культурных смыслов. Тут Гадамер критически переосмысляет Дильтея и всю романтическую и историческую герменевтику: основу исторического познания, по Гадамеру. составляет " предпонимание" или культурная традиция, в которой любой понимающий человек себя всегда " уже находит". В концепции предпонимания проявляется феноменологический момент герменевтики -предпонимание в герменевтике выполняет ту роль, какую в феноменологии выполняет непозиционное сознание, то есть сознание, не полагающее собственного объекта, но являющееся условием всех прочих позиционностей. Предпонимание или историко-культурная традиция может меняться, корректироваться, но тем не менее не подлежит радикальному устранению, так как является основанием и условием всякого понимания. Носителем же традиции и тем самым предпонимания оказывается язык.

Современная герменевтическая традиция представлена наиболее показательно также деконструктивной герменевтикой или деконструкцией. Усилия деконструктивной герменевтики, созданной французским философом Жаком Деррида (род. в 1930 г), прежде всего направлены на выявление " культурного бессознательного", которое выступает как условие возможности как текстов или направлений в философии, так и самой философии или культуры в целом. Деконструкция - это программа особого рода анализа философских текстов. Можно сравнить деконструкцию с процессом концептуальной сборки-разборки. Практика деконструктивного чтения направлена на разрушение алиби любой универсалистской концепции путем обнаружения неявных конвенций. Герменевтикой деконструктивное направление можно назвать потому, что оно сохраняет классическое устремление к пониманию, хотя и констатирует принципиальную множественность интерпретаций и невозможность окончательной констатации истины. Философия в этом смысле становится процессом, ориентированным на самую процессуальность, а не на результативность, ведь познавательная ценность результата всегда амбивалентна. Эта принципиальная двунаправленность задает возможность разговора об игровой природе философии и ее сближении с практиками искусства, формами современной " мудрости" и маргинальными способами проживания жизненной континуальности. Рост влияния к герменевтическим исследованиям в философии и гуманитарных науках свидетельствует о смене принципиальных методологических установок: проблематика объяснения уступает место проблематике понимания.

10. Структурализм и постструктурализм

Особенностью возникновения структурализма и его вхождения в философию является то, что он формируется за пределами самой философии -в лингвистике, поэтике, фонологии, фольклористике - и первоначально представляет собой совокупность методологических ориентации. Общим для них является интерес к выявлению структур, то есть соотносительных целостностей, сохраняющих устойчивость при разного рода преобразованиях и транформациях Необходимо отличать структуралистскую тенденцию от структуралистской концепции, существующей в XX веке. Тенденция проблемно связана с поисками в истории философии и науки устойчивых целостностей, которые могут быть подвергнуты изучению, - истоки структурализма могут быть усмотрены уже в пифагорейской традиции с ее предельным вниманием к исчислению и структурации. Что же касается собственно структуралистской концепции, то она присутствует на всем протяжении XX века в различных модификациях и вариантах, обладая при этом общим набором терминов, способов анализа и аргументации. Именно структуралистская концепция XX века создает особое мировоззрение и идеологию, с обоснованием которых структурализм и входит в философию и культуру XX века.

Актуализация структуралистской проблематики происходит в начале 60-х годов нынешнего столетия, когда структурные методы отдельных гуманитарных дисциплин начинают приобретать генерализующее значение, создавая обобщающие стратегии понимания истории, социума, языка, человека и творчества. Эта актуализация в общественном сознании была связана прежде всего с идеей структурализма о смерти человека, по поводу чего со структурализмом вступили в активную полемику представители марксизма, персонализма и экзистенциализма, объявившие структурализм антигуманизмом. В действительности же речь шла о радикальном изменении представлений о человеке: человек, утверждали структуралисты, как бы потерялся среди многообразных структурных отношений языка, социума, моды, сложившихся стратегий обыденного поведения - среди разного рода дискурсивных практик, которые выступают в отношении к конкретному высказыванию или поступку как несомненно определяющее и предшествующее. Романтическое представление о свободе человеческих волеизъявлений оказывалось в таком случае спроецированным на объективность дискурсивных отношений.

Обосновывая положения для подобного вывода, структуралисты исходят из ряда методологических допущений, последовательное проведение которых приводит к формулировке вполне определенных мировоззренческих и философско-антропологических следствий. Как и феноменологии, структурализму свойственно критическое отношение к историзму, психологизму и позитивистскому фактографизму. Ориентирован структурализм на выявление и описание структурных отношений, причем именно тех, которые действуют неосознаваемо для самого субъекта. При этом приоритет отдается изучению синхронических отношений перед диахроническими, а системные отношения рассматриваются как определяющие по отношению к конкретным высказываниям и действиям.

Методы структурной лингвистики, фонологии, структурной антропологии, переходя в сферу философии, существенным образом изменяют ее положения. Клод Леви-Строс (р. в 1908 г.), известный французский этнолог и антрополог, в методологии исследования исходил из принципа " бинарных отношений" (природа - культура, сырое - вареное). Культурные отношения с такой точки зрения предстают как усложненные языковые образования. Структурные отношения выступают как упорядочивающие начала " сырого" материале жизненных отношений. А поскольку все природное, приходя в общественную жизнь, соответствующим образом структурируется и символизируется, то именно анализ соответствующих символических практик оказывается объективным ключом к пониманию социальной жизни. Структуралист создает сверхрационалистические позиции понимания, соединяя сферы чувственного и рационального, а структура посредничает между природным и культурным. Структурализм, таким образом, анализирует духовные воплощения природности - именно те социо-логики, которые могут быть обнаружены в любом культуротворческом усилии. Заимствованные из лингвистики методологические позиции переносятся на самый разнообразный культурный материал, что придает структуралистской методологии универсальный характер. В 60-е годы начинается исследование разного рода структуралистских " решеток" как тех дискурсивных построений, которые как бы предписывают исполнение социальных действий. Исследование мира приравнивается к исследованию языка в его структурных составляющих.

Французский исследователь знаковых систем Ролан Барт (1915-1980), определяя принципы текстуального анализа, устанавливает универсальные отношения в различного рода социальных высказываниях, а также общие структурные составляющие в разного рода социальных мифологиях.

Представляющий вариант психоаналитического структурализма Жак Лакан (1901-1981), прочитывая Фрейда, исходит из мысли о сходстве структур языка и бессознательного, создавая при этом не только последовательную концепцию психоаналитической терапии, но и выстраивая последовательно представление о культуре и процессе социализации и творчества. Согласно этой концепции символическое полностью господствует над выстраивающимся материалом жизненных практик (" Человек - существо не столько говорящее, сколько говоримое, не столько творящее, сколько творимое").

Исследователь истории систем мысли и археологии знания Мишель Фуко (1926-1984) развивает установки структурного анализа на материале истории идей, выявляя при этом категориальные универсалии идейных построений. Структура в таком понимании предстает как данность, которая несомненно объективнее истории, ибо структура освобождена от мифоисторического и идеологического наслоения. Выстраивающиеся по типу языка структурные позиции предстают в таком случае как объективная данность истории, дистанцированная от субъективных переживаний людей и их конкретных поступков и действий. Бессознательное, структуры которого выявляются в структурном анализе, предстает именно как необходимое условие объективного познания: бессознательное есть то, что дает возможность осуществиться сознанию, не являясь им самим. Именно с этой позиций структурализма более всего связан тезис о смерти человека, обсуждение которого собственно и вводит структуралистскую концепцию в сферу философствования.

Субъект или человек оказывается в таком случае именно тем элементом истории, который может быть вынесен за ее скобки или, во всяком случае, выступает как зависимая переменная незасивисимой структурной логики осуществления. Определение человека оказывается при таком подходе не субстанциальным, а функциональным: человек - функциональная точка пересечения силовых линий языка, социума или дискурса (" функция дискурсивных практик"). Вызвавший активные возражения прежде всего со стороны представителей экзистенциализма тезис о смерти человека оказался также радикально не совпадающим с оживлением социальной активности во Франции 1968 года. В результате этого, а также при усвоении ряда идей из феноменологии, философии жизни, диалогической традиции и герменевтики, структурализм эволюционирует в сторону все большего признания значимости всего того, что непосредственно находится за пределами структур. В центре внимания оказывается уже не анализ объективных структурных образований, а анализ переживаний, аффектов, интенсивностей, жизненных освобождающих стремлений субъекта, который, осознавая значимость структурных связей и отношений, стремится на фоне этого к размыканию структурности. Знание при этом начинает рассматриваться как совокупность правил социального поведения, как воплощение стратегий социального воздействия. Вопрос объективности знания уступает место вопросу о его расположении и порядке, анализ которых дает возможность понять действие механизмов власти, господства и подчинения, идентификации и ориентации в мире. Можно даже сказать, что структурализм смыкается с теми позициями, против которых так активно выступал при своем появлении.

Постструктурализм (неоструктурализм) также как и структурализм, соединяет под одним названием комплекс позиций, которые тем не менее объединены общим проблемным полем и стратегией поисков. Непосредственно примыкая к структурализму и наследуя его позиции, постструктурализм 70-80-х гг. распространяется во Франции, США. Главные представители второй волны структурализма Жак Деррида (род. в 1930), Жиль Делез (1925-1995), Феликс Гватгари (1930-1992), Жан Бодрийяр (род. в 1929), Поль де Ман (1919-1983), Хэролд Блум (род в 1930), Жюли Кристева (род в 1940), Жан-Франсуа Лиотар (род. в 1924). К постструктуралисткой традиции также относят работы позднего Барта о " политической семиологии" и " власти языка" и работы Фуко о " археологии знания" и " эстетиках существования". Общим для постструктуралистской ориентации является интерес ко всему " неструктурному" в структуре - именно выявление и описание тех эффектов, которые возникают на границах структуры и неструктурируемого мира. Парадоксальные позиции и представления контекстуального пространства соответствующим образом влияют на возникновение и осуществление текста. Постструктурализм по основным позициям выступает как теоретическое осмысление ситуации постмодерна.

Литература:

Основная:

1. Алексеев П.В., Панин А.В. Философия: Учебник.- 4 изд., переработ. – М.: Изд-во «Проспект», 2008.

2. Бучило Н.Ф., Чумаков А.Н. Философия: учебное пособие-5-е изд.- М.: Изд-во «Проспект», 2008.

3. Бачинин В.А. Философия. Энциклопедический словарь. – СПб.: 2006.

4. Ильин В.В. Философия: учебник. В 2 т. Ростов/н Д: Феникс, 2006.

5. Философия. Учебник для юридических вузов. - 4 изд., переработ – СПб.: СПбУ МВД России, 2010.

Дополнительная:

1. История философии. Учебник для вузов. 2 изд., переработ. и доп. - Ростов/н Д: Феникс, 2004.

2.Никоненко С.В. Современная английская философия. – СПб.: СПбГУ, 2004.

3. Никоненко С.В. Современная западная философия. – СПб.: СПбГУ, 2007.

4. Рассел Б. История западной философии. – М.: Высшая школа, 2006.

5. Сизов В.С. История философии. Учебное пособие. - М.: Экономист, 2004.

6. Философия. Альбом структурно-логических схем.– СПб.: СПбУ МВД России, 2002.