Воцарение Екатерины I

Вчера ввечеру Синод и Сенат приговорили, что ежели божиим изволением толикого отца лишитися случится, тотчас бы на едино место в палатах царских собратися и все, что ни надобе к безопаству и тишине народной, первее бы усмотреть и устроить, нежели народу о смерти государевой извещено будет. Так и сделалось: тотчас по оной печальной ведомости сенаторы вси, и от Синода четыре персоны, сколько на тот час вo дворце ночевало, а кроме тех и генералитет[69] и нецыи[70] из знатнейшего шляхетства в едину комнату в палатах собрались, и прежде всего о наследнице произошло слово. Многие говорили, что скипетр никому иному не надлежит, кроме ее величеству государыне, как и самою вещию ее есть, по силе совершившейся недавно ее величества коронации. Нецыи же рассуждать почали, подает ли право такое коронация, когда и в прочих народах царицы коронуются, а для того наследницами не бывают? Но тогда некто воспомянул, с каким намерением государь супругу свою короновал, то-есть, еще прежде похода персидского открыл он мысль свою четырем из министров, двоим из Синода персонам, здесь присутствующим, и говорил, что тая нужда короновать ему супругу свою (которого обычая прежде в России не бывало), что аще бы каким случаем его не стало, праздный престол тако без наследника не остался бы, и всякая вина мятежей и смущений благовременнее пресечена быть могла бы.

О таковом намерении покойного блаженныя памяти императора оный некто воспомянув, слался на свидетельство слышавших оное государево слово, и зде присутствующих; что един первее ясно подтвердил, тоже и прочие засвидетельствовали. И тако без всякого сумнительства явно показалося, что государыня императрица державу российскую наследовала, и что не елекция делается[71], понеже прежде уже наследница толь чинно и славно поставлена; чего для, дабы и конгресс тот не елекциею, по декларациею назван был, согласно все приговорили. Тотчас и декларация, которую бы всенародно публиковать и по провинциям разсылать, написана и всего конгресса руками закреплена, в которой, известив о смерти государевой, от Сената и от Синода, такожде и от генералитета объявляется, что Екатерина императрица владеет, и что вси ее величеству верность и всякое послушание чинити должны. И тако вси к поздравлению ее величества, в комнату телу умершего государя близкую пришли: куды когда такожде и государыня изволила выйтить; просили ее величество дабы бремя государственного владения, которое бог и супруг ей вручили, действительно принять изволила. Но государыня сокрушенна печалию, и неутомимо плачущая, не могла почти словесно ответствовать; только не возбраняя руки целующим, соизволение свое показала. И так все сие дело великого и всещедрого бога милостию в едином часе совершилось.

Скоро и день настал. Полки, сколько их ни было в Санкт-Петербурге, от своих командиров, по разным в городе местам, известие о смерти государевой с великим воплем и плачем получили; и тогож дня указом императрицы государыни заслуженное жалование им выдано.

Хрестоматия по истории СССР. – Т. 2: 1682–1856 / сост. С.С. Дмитриев, М.В. Нечкина. – 2-е изд. – М.: Гос. учеб.-педаг. изд. Министерства просвещения РСФСР, 1949 г. – С. 140-141.

Указ об учреждении Верховного Тайного Совета (1726 г.)

...За благо мы рассудили и повелели с нынешнего времени, при дворе нашем, как для внешних, так и для внутренних государственных важных дел, учредить Верховный Тайный Совет, при котором мы будем сами присутствовать. В том Верховном Тайном Совете быть при нас из первых сенаторов, а вместо их в Сенат выбраны будут другие, которые всегда при одном сенатском правлении будут. Быть при нас в Тайном Верховном Совете нижеписанным персонам: генерал-фельдмаршал и тайный действительный советник светлейший князь Меншиков, генерал-адмирал и тайный действительный советник граф Апраксин, государственный канцлер и тайный действительный советник граф Головкин, тайный действительный советник граф Толстой, тайный действительный советник князь Голицын, вице-канцлер и тайный действительный советник барон Остерман. А для слушания дел определены будут нарочные дни в каждой неделе.

И по вышеписанному ее императорского величества указу Верховного Тайного Совету определили следующее:

1) В Сенат и во все коллегии и прочие места куда будет подлежать посылать указы с таким изображением: в заглавье, указ ее императорского величества, состоявшийся в Верховном Тайном Совете (и именовать, в какое место, куда).

2) А из Сената и из других всех коллегий писать, о чем самом важном деле случится, по сему: доношение в Верховный Тайный Совет.

3) Из Сената ж в военные, сухопутную и морскую и иностранную и из оных в Сенат писать промемориями[72].

4) В Верховном Тайном Совете, хотя при присутствии ее императорского величества, хотя и во отсутствии, крепить, что о чем определено будет, протоколы, резолюции, всем назначенным особам Верховного Тайного Совета. А с того надлежащие куда указы посылать за закрепкою в Верховном же Тайном Совете обретающегося члена иностранной коллегии действительного статского советника Василья Степанова.

5) И сие определение на первое время служить имеет, а впредь как тому быть, и каких служителей при сем Верховном Тайном Совете иметь, о том сочинить явственное и обстоятельное определение, и со временем донесть ее императорскому величеству.

ПСЗ. – Т. VII. – № 4830.