Основа и аффикс

Аналитическая трактовка языков приводит к выделению некоторого количества различных групп элементов речи. Когда мы

классифицируем их соответственно их функциям, то оказывается, что определенные элементы встречаются в каждом отдельном предложении. Таковы, например, формы, обозначающие субъект и предикат, или в современных европейских языках формы, обозна­чающие число, время и лицо. Другие элементы, вроде тех, которые обозначают указание, могут наличествовать в предложении, но могут и отсутствовать. Подобные элементы и многие другие трак­туются в наших грамматиках. Эти элементы модифицируют мате­риальное содержание предложения в соответствии со своим ха­рактером, как например в английских предложениях Не strikes him (Он бьет его) и I struck thee (Я бил тебя), где идея битья кого-либо составляет содержание коммуникации, в то время как идеи he, present, him (он, настоящее время, его) и I, past, thee (я, прошедшее время, тебя) модифицируют первую идею.

Чрезвычайно важно отметить, что это разделение содер­жащихся в предложении идей на материальное содержание и формальные модификации носит произвольный характер и обу­словлено, очевидно, прежде всего большим разнообразием идей, которые могут быть выражены тем же формальным способом и теми же прономинальными и временными элементами. Другими словами, материальное содержание предложения может быть представлено субъектом и предикатом, выражающими неогра­ниченное количество понятий, в то время как модифицирующие элементы - в нашем примере местоимения и времена - содержат относительно мало понятий. При изучении языка части, выра­жающие материальное содержание предложения, обычно отно­сятся нами к области лексики; части же, выражающие модифи­цирующие отношения, - к области грамматики. В современных индоевропейских языках количество понятий, выражаемых подчи­ненными элементами, вообще ограниченно, и по этой причине ли­ния, отделяющая грамматику от лексики, чрезвычайно отчетлива. Впрочем, при более широком взгляде все этимологические про­цессы и словообразование следовало бы рассматривать как часть грамматики. А если мы поступим так, то увидим, что даже в индо­европейских языках количество классифицирующих понятий очень велико.

В американских языках различие между грамматикой и лексикой часто бывает очень неясно в силу того обстоятельства,

что количество элементов, принимающих участие в формальных образованиях, весьма велико. Представляется необходимым объ­яснить это более подробно на ряде примеров. В языке цимшей мы обнаруживаем очень большое количество адвербиальных элемен­тов, которые никак нельзя трактовать как совершенно независи­мые и которые без всякого сомнения следует рассматривать в качестве элементов, модифицирующих глагольные понятия. В си­лу очень большого количества этих элементов общее количество глаголов движения представляется несколько ограниченным, хотя общее количество глаголов, способных объединяться с этими ад­вербиальными понятиями, значительно больше, чем общее коли­чество самих адвербиальных понятий. Таким образом, количество наречий фиксировано, а количество глаголов неограниченно. В соответствии с этим положением у нас создается впечатление, что первые являются модифицирующими элементами и должны отно­ситься к грамматике языка, а вторые суть слова и относятся к лек­сике языка. Количество подобных модифицирующих элементов в эскимосском языке еще больше, и здесь впечатление, что они дол­жны относиться к грамматике, подкрепляется и тем обстоятельст­вом, что они никогда не могут занимать начальной позиции и не следуют за самостоятельным словом, но присоединяются к эле­ментам, которые, будучи произнесены отдельно, не имеют ника­кого смысла.

Теперь важно, отметить, что в ряде языков количество модифицирующих элементов может достигать такого числа, что становится трудно установить, какие элементы представляют се­рии понятий, ограниченных по количеству, и какие представляют почти безграничные серии слов, относящихся к лексике. Это вер­но, например, применительно к алгонкинскому языку, где в со­единении почти со всеми глаголами появляется ряд элементов, каждый в определенной позиции; но каждая из групп настолько многочисленна, что невозможно с определенностью обозначить одну группу как слова, модифицируемые другой группой, или же наоборот.

Важность этих соображений для наших целей заключается в факте, иллюстрирующем отсутствие определенности в терминах основа и аффикс. Согласно обычной терминологии, аффиксы -это элементы, присоединенные к основам и модифицирующие их.

Это определение вполне приемлемо для случаев, когда количество модифицирующих понятий ограничено. Но когда количество мо­дифицирующих элементов становится чрезвычайно большим, мы вправе сомневаться, какой из двух элементов является модифи­цирующим и какой модифицируемым, и в конце концов опреде­ление становится абсолютно произвольным. В последующем из­ложении делается попытка ограничить употребление терминов префикс, суффикс и аффикс только теми случаями, когда коли­чество выражаемых этими элементами понятий строго ограни­чено. Когда же количество объединенных элементов становится таким большим, что их трудно классифицировать, эти термины не употребляются, а элементы трактуются как координирующие.