Если что-нибудь приключится вдруг!

(Муз. В. Шаинского, сл. М. Пляцковского «Верный друг»)

Правда, этим вечером он так и не состоялся. Зато состоялся другой, не менее важный. С Николаем Антоновичем Зорькиным…

Колька немного опоздал к «раздаче слонов» и попал в квартиру подруги в самый душераздирающий момент, когда Валерий Сергеевич радостно поставил жену и дочь в известность о том, что он рад предстоящей скорой свадьбе.

- Чего там трезвонят-то? – нахмурился он, услышав трель звонка.

- Я открою, - улыбнулся Андрей и повернул дверной замок.

- Вы?! – вырвалось у Кольки, когда он увидел перед собой сияющую физию Жданова.

- Я, - спокойно отозвался он и пропустил Зорькина вперед себя.

- А что Вы тут делаете-то?

- Сватаюсь.

- ЧЕГО?!

- Почти женюсь, уже…

- Не фига себе…

Новости вывалились на Зорькина как «лягушата из ушата». Он не знал, что и думать, пока не заметил взгляд, каким Жданов смотрит на Катерину. Несмотря на свой вид недотепы, Колька прекрасно мог анализировать ситуацию и делать выводы из своих наблюдений. Сейчас что-то изнутри показывало ему то, что Андрей Палыч к «инструкции по соблазнению» уже никакого отношения не имеет. Потерев свой подбородок и вспомнив, как Жданов заехал ему по физиономии у дома Ольги Вячеславовны, Зорькин начинал понимать происходящее, но для окончательного вывода, ему нужно было кое-что большее, чем взгляд, улыбка, легкое прикосновение.

Колька решился поговорить со Ждановым тет-а-тет. Ждать пришлось долго. Пушкарев решил устроить празднование помолвки, и пока не была выпита литровая бутылка «вишневочки» он никого и никуда не отпустил.

- Валерь Сергеич, я как же домой-то доеду? – вопрошал будущего тестя будущий зять.

- Ничего, такси вызовем…

- Ну, тогда, ладно! – рассмеялся Андрей и поднял стопку с темно-вишневой ароматной и «горючей» жидкостью. – Я хочу выпить за Катю… За самую лучшую девушку на свете… За мою невесту и будущую жену.

- Вот это по-нашему! Давай, Катюха! За тебя!

Женщины за столом сидели несколько напряженно, но выпили, и это не ускользнуло от пристального внимания Зорькина.

«Челюстью, конечно, снова рискую, но поговорить мне с ним надо обязательно! А то что-то невеста на счастливую вовсе не похожа… И теща, что-то не торопиться зятю блинчики печь… Со сметанкой».

Выпили еще несколько раз и только потом, попрощавшись с невестой в ее комнате, Жданов собрался уходить.

- И, это, мне тоже пора! – засунув в рот пирожок, пробормотал Зорькин, вскакивая с места.

- А тебе-то куда торопиться? – усмехнулся Валерий.

- Дело есть одно еще не разрешенное.

- Ко-оль? А какое дело-то? – растерялась Катя, хотевшая поговорить с другом.

- Отчет надо проверить, чтоб не было чего-нибудь…

- Прямо сейчас?

- Да… Катюх, правда, дело швах…

- Ну, ладно… Ты только завтра приходи…

- Замазано!

И Колька вышел из квартиры, побежав за Ждановым, который уже спустился во двор и… ждал его на скамейке у подъезда.

- Ну, что… Поговорим? – спросил он.

- Ну, поговорим…

- Ты, давай, домой позвони… Скажи, что ночевать не придешь…

- С чего это?

- Да, наверное, напьемся мы с тобой, вот с чего, - пояснил Жданов.

- И как?

- По-серьезному… Потому как разговор длинный.

- В бар я не пойду, - довольно спокойно ответил Колька.

- А я тебя в бар и не приглашаю. Дома лучше!

И двое молодых людей отправились к Жданову домой…

…- А ты неплохо устроился!

Как-то само собой получилось то, что они перешли на «ты».

- Как-то все по-ненастоящему, - пожал плечами Андрей, доставая из бара бутылку виски. – Или коньяк?

- Я и по виски-то не специалист… Я ведь не пить, а для разговора пришел…

- Это я уже понял, - Жданов, но на стол накрывать не перестал.

Скоро на нем стола не только бутылка, но и коробка сока, тарелка с нарезанным кое-как копченым мясом и сыром, а также ваза с фруктами. Он медленно налил небольшие рюмочки себе и Кольке и поднял свою.

- За Катю…

- За нее…

Выпили, закусили…

- А теперь вопрос номер один, - с места в карьер прыгнул Зорькин. – Когда ты понял, что она больше не «Мисс Железные зубы»?

Андрей замер, не ожидая от Николая веры в то, что его чувства – правда.

- Да, наверное, сразу… Только доходило это очень долго… Ты понимаешь, я… Я никак не мог понять, почему я так ее ревную! Даже до этой истории идиотской… Она тогда с тобой по телефону говорила, а я… Я… Во мне просто Отелло поднялся… Я привык, что меня ревнуют, но сам… Это чувство для меня было внове… Я думаю, что уже тогда относился к ней не так, как ко всем остальным… Что уже тогда она для меня была особенной, удивительной… Моей она уже была…

- Тогда почему же ты согласился на …

- Потому что дурак! Большего объяснения придумать нельзя… Бесшабашный, самоуверенный, безответственный идиот… Я ведь на нее столько всего повесил, а сам сверху сел и ножками болтал…

- Это уж точно… - Колька взял из вазы большое яблоко и с хрустом откусил от него.

Андрей улыбнулся одними глазами. Это был хороший знак. Есть в доме врага этот клиент бы не стал.

- А потом… Потом-то почему ты так все это запустил?

- А боялся… Она же… Колька, ты хоть понимаешь, что я в принципе ухаживать не умею?

- Я тоже, и что из того!

- А то, что мне на шею всегда девушки сами вешались, а я и не задумывался почему… Вешаются и ладно… Киру вот пришлось добиваться, потому эта история так далеко и зашла, а ошибся… Это не любовь была… Хотя, может, влюбленность сильная… Кира ведь тоже не похожа на других, но Катя…

И Андрей улыбнулся снова, но уже совершенно по-другому…

- Катя… Катя это чудо… Она будто из другого мира… Она такая одна… Мне когда Ромка писал эти записочки, у меня все в мозгу уложиться не могло, как она, такая умная, проницательная, верит во всю эту чушь, а потом… Потом понял… Она просто любила меня… Любила, как человека. Обыкновенного, а не президента или чьего-то там сына… И когда я это понял, Коль… Счастливее меня никого на свете не было… Я сам себе боялся признаться в том, что полюбил ее… Это уж очень не было на меня похоже… Странная девушка, в странной одежде, очках…

- Неформатная… - протянул Колька, внимательно глядя на Жданова. – Это она сама про себя сказала, когда из «ZIMALETTO» в первый день пришла.

- Не в этом дело! Не такая, просто, и все! Мне надо было привыкнуть, а потому я просто пустил все на самотек. Решил, что как только пройдет совет, я во всем признаюсь Кире, порву с ней все отношения и останусь только с Катей… Я ведь тогда уже знал, что не просто увлечен или влюблен… Я люблю ее, Коль… Люблю, и жизни своей без нее не представляю, вот что… Сам не думал никогда, что такое между двумя людьми быть может, а тут… Не живу я без нее… Так, полусуществую… Хотя сам во всем виноват…

Зорькин смотрел на Жданова и, внезапно увидел его как на ладони, а потому понял, что «золотой мальчик» не врет, но виду, что верит всем его словам, не показал. Просто смотрел и слушал, выжидая, что будет дальше…

Выпили… Молча… Закусили…

- Вопрос номер два: с чего ты ее ко мне-то ревновал?

- Да не знаю я! Просто… Возмутился от того, что в ее жизни есть какой-то мужчина… И этот мужчина не я… Как же я мучился тогда, когда вы передо мной комедию разыгрывали… А в ресторане тогда… Я ж думал, сейчас встану, и морду тебе набью!

- Это когда?

- А когда ты ей руки целовал, и она тебя салатиком с вилочки кормила!

- А ты знаешь, что я думал тогда? Она ж так все время делает: «Коленька, миленький, открой рот, закрой глаза…»… А потом, бац! И во рту гадость какая-нибудь!

- Чего, правда что ли?

- А то! С чего бы это мне врать-то!

- Ну, тогда давай за гадость, которая тебе в рот еще не попала.

- Ну, давай…

Выпили, закусили, зажмурились…

- Ну, до физии–то ты моей все-таки добрался!

- Ты уж прости, а? Пьяный был…

- Да и сейчас не слишком трезвый.

- То другое!

- Ты дальше давай!

- А дальше… Дальше она стала для меня всем, только я и подумать не мог о том, что она все знает! Я себя убить готов за то, что так ее мучил…

- Это ты опять в самую точку попал… Она знаешь, как переживала? Еще хуже, чем в тот раз… Я думал, кранты… Но отошла… Правда, мстительницы из нее в идеале не получилось… Она ж любит тебя, дурака…

- Ты думаешь?

- Я знаю! Это ведь все так, наносное… Там-то она, - он положил руку на грудь, - все та же Катька… Не забыть ей тебя, хоть кол на голове теши…

- А я думал с ума сойду, когда она пропала… Я ведь даже не представлял себе, что она может уйти! Меня же все и всегда за всё прощали… Я уже это как должное принимал, а тут она… Она не простила… И ушла…

- Зато сейчас вернулась!

- Ну, за возвращение!

- За него!

Выпили, закусили, сильно зажмурились…

- Я ошалел просто… Пил как дурак, дрался… Но это ерунда. Не в этом дело… Так, еще одна дурость… Главное, я же ведь опять ее обидел, когда обвинил ее в обмане… Идиот! Я же до последнего надеялся, что она поговорит со мной, даст шанс объясниться, и вдруг… Она в Египте, с каким-то поваром, блин!

- Не нравится он мне, кстати…

- А тебе-то чего?

- Слишком положительный… Не люблю таких… Уж больно в нем все хорошо, аж зубы сводит! И ноет слишком много, а Катьку делами закидывает еще похлеще тебя!

- Убью гастронома…

- Погоди с убийством… Ты меня дальше убеждай! Я это дело люблю.

- А что еще убеждать… Я же понимаю, что меня простить нельзя… По крайней мере, сейчас… Но если этот хлыщ вокруг нее круги будет нарезать, то… Она ведь тоже семью хочет, она мне рассказывала… Сдаться она может и тогда все… Я ее потеряю совсем. Потому-то я ее и шантажирую!

- Да ты что? – Зорькин подавился.

И Жданов ему все рассказал.

- Ты сумасшедший! А если она сломается?

- Так ведь она же отвечает мне, понимаешь?

- Как это, отвечает?

- Я ее чувствую… Всю сразу… Колька, я ей не безразличен, ну, понимаешь?

- А-ааа… Ты вот про что… И ты думаешь, что это так важно?

- Важно… С ней важно… Если б ты только ты знал, какая она, когда…

- Ты знаешь, как-то не знаю, и знать не хочу… Она ж мне как сестра! Ты башкой-то думаешь?

- Теперь думаю…

- Тогда давай за башку… За твою…

- Ну, давай… Ты, я вижу, разошелся…

Выпили, закусили, сильно зажмурились, выдохнули с хрипом…

- Значит, ты так решил…

В голове у Кольки быстро нарисовалась картинка «военной кампании» Андрея, шарики закрутились быстрее, и он понял, что в этом во всем есть определенный смысл.

- А что, это вариант! Только поосторожнее с ней. Палку не перегни, а то она сломаться может… Ты ей покажи просто, что на самом деле любишь только ее и такую, как она есть…

- О! Ты ж все понял!

- Так, не дурак…

Зорькин зевнул.

- Не, после дядьВалериной «вишневочки» что-то еще пить – это самоубийство.

- Пошли… Я тебе диван разберу…

- Двинули…

- Колька… а ты мне про Катю что-нибудь расскажешь, пока мы еще соображаем?

- Пажалста!

И два вчерашних недруга уселись на диван, рассказывая друг другу истории о Катерине, потом немного обмякли и начали «оседать» по мягкой спинке. Ну, а еще через какое-то время они так и заснули «вальтом», прямо в одежде: один головой направо, другой – налево.