Марксизм и социология

Теория Карла Маркса имеет двойственное отношение к социологии; сам Маркс всегда с иронией говорил о «социо­логах»; он был не слишком высокого мнения о социологии типа хонтовской, для него она являлась типичным выраже­нием буржуазных интересов и буржуазного сознания. Но все же и его мышление, и социология были бы невозможны без идей Просвещения. В этом смысле и о социологии, и о марк­сизме можно говорить как о наследниках Просвещения.

Карла Маркса здесь не следует воспринимать как социо­лога. Он наверняка никогда не считал сам себя социологом. Марксизм весьма решительно противопоставил себя «бур­жуазной» социологии.

Однако презрение, с которым Маркс относился к социо­логии, разделяли далеко не все последователи его учения. На I Международном конгрессе по социологии в 1894 г. вы­ступили с докладами несколько представителей марксизма.

После распада II Интернационала (1889—1914), который был «золотым веком» марксизма, стали раздаваться при­зывы связывать марксизм с социологией, это были голоса тех, кого в первую очередь интересовали анализ и объясне­ние современного общества и кто считал марксизм пригод­ным для этого инструментом. Два события решающим об­разом изменили общественную реальность и тем самым ее отражение в марксизме: русская революция и установление советского режима, с одной стороны, а с другой — «крах» европейского, прежде всего германского, рабочего класса, не сумевшего изменить общественное устройство после Пер­вой мировой войны. Вместо этого произошла интеграция ра­бочего класса в капиталистическое общество и его полити­ческое включение в демократическую структуру.

Уже в конце XIX в. высказывалась точка зрения, что сам исторический материализм следует рассматривать в зави­симости от определенных общественно-исторических усло­вий. Наибольшую известность получили «ревизионистские» теории Эдуарда Бернштейна о предпосылках социализма. Однако многие другие марксисты продолжали заниматься выяснением отношений между марксистским учением и но­выми общественными условиями. Эта рефлексивная фаза привела к отказу от возможности революции в пользу эво­люционного развития и переосмыслению анализа. Теперь полезным представлялся анализ общества. Многие маркси­сты определяли теперь сам исторический материализм как социологию, впрочем, подчеркивая отличие от «буржуазной» социологии Конта, Спенсера и их эпигонов (Николай Буха­рин, Макс Адлер, Карл Корш). Карл Корш считал марк­сизм подлинной общественной наукой современности. Он упрекал «буржуазную» социологию в том, что она рассмат­ривает социальное как автономную сферу, тогда как марк­систская социология, напротив, в анализе общества исходит из примата экономической структуры, подчеркивает исто­ричность в интерпретации социальных феноменов, занима­ется эмпирическим изучением' в историко-экономическом контексте и позволяет увидеть революционные изменения и изломы развития. Корш рассматривал исторический мате­риализм как критическую науку об обществе, которая продолжает традиции не Конта—Спенсера, а критической фи­лософии и политической экономии Франции и Великобри­тании XVIII в.

С книги Д. Лукача «История и классовое сознание» (1923) начинается развитие «западного марксизма», а имен­но — внедрение в марксистскую теорию идеалистических элементов. В дальнейшем реидеализация исторического ма­териализма встречается у целого ряда авторов-марксистов. Для Грамши марксизм — философское мировоззрение, для Хоркхеймера он становится критической теорией, напоми­нающей возврат к младогегельянству.

В идейном развитии марксизма выделяются два проти­воположных духовных направления, которые начали вы­кристаллизовываться уже у Маркса и Энгельса: позитивист­ски-натуралистическая тенденция XIX в. во Франции и Англии и гегельянство в Германии. Национал-социализм и вторая мировая война воспрепятствовали дальнейшему раз­витию марксистской науки об обществе. Бурный подъем ис­пытала лишь критическая теория, которая стала исходной базой для многообразного развития критических обществен­ных теорий с 60-х годов.