Деление недействительных сделок на ничтожные и оспоримые. Позволяющей сохранить ряд договорных отношений,

позволяющей сохранить ряд договорных отношений,

возникших в результате совершения этой сделки (граж­данский оборот на данном микроуровне), то отсутствие определенности в целом в отношении всех сделок, оу-дут они признаны судом недействительными при нали­чии указанных в законе обстоятельств или нет, являет­ся крайне нежелательным для всего гражданского обо­рота как такового»¹.

Следует согласиться с Н.Д. Шестаковой в том, что отсутствие в законе четких критериев относительно то­го, когда оспоримая сделка может быть признана судом недействительной, а когда - не может, является серьез­ной недоработкой, которая ведет к нарушению права на защиту. Однако выход из создавшейся ситуации сле­дует искать не в том, чтобы формулу «может быть» за­менить на императив «признается», как это было в ГК 1964 года.

Если обратиться к истории возникновения составов оспоримых сделок, можно заметить, что изначально в римской реституции претор действительно по своему усмотрению мог предоставлять заинтересованным ли­цам это средство правовой защиты. Поэтому корни та­кого подхода восходят еще к римскому праву. Но в рим­ском праве условием для применения реституции было еще одно важное обстоятельство, - наличие ущерба (1ае-sio), который необходимо было доказать потерпевшему от совершенной сделки. Без такого ущерба реституция не применялась.

Это согласуется также с природой самого права на за­щиту, которое призвано защищать нарушенное право или законный интерес. Если такого нарушения нет, то го­ворить о реализации права на защиту неуместно.

Природа оспоримых сделок характеризуется той особенностью, что в результате их совершения наруша­ется юридически значимая воля определенного лица.

¹ Там же.

При этом презюмируется, что при нарушении такой во­ли имеет место и нарушение права или интереса, в за-пдиту которых действует эта воля. Однако это - только презумпция, которая может быть опровергнута.

Так, при совершении сделки без согласия родите­лей несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет ро­дители могут обратиться в суд с требованием о призна­нии такой сделки недействительной (ст. 175 ГК РФ). Тем не менее не исключена ситуация, когда такая сделка будет совершена к выгоде несовершеннолетнего, и права его совершенно не нарушены.

Например, он может купить себе квартиру для по­стоянного проживания по дешевой цене у людей, сроч­но выезжающих за рубеж. Квартиру, кроме того, могут подарить несовершеннолетнему посторонние лица.

Родители же могут возражать против такой сделки с целью воспрепятствовать преждевременной, как они считают, самостоятельности своего ребенка либо пола­гая, что принятие такого рода подарков к чему-то обя­зывает. Очевидно, что несовершеннолетний в данном случае не только не понес никакого ущерба, но, наобо­рот, получил по сходной цене квартиру, обеспечив себя жилплощадью на всю оставшуюся жизнь,

Введение императива, который предлагается Н.Д. Ше­стаковой, даже в таких случаях повлечет за собой неиз­бежность признания сделки недействительной, даже несмотря на то, что никаких прав или законных интере­сов несовершеннолетнего сделка не нарушает. Таким об­разом, право на защиту обернется в данном случае в свою полную противоположность - в карательную санкцию, которая лишит несовершеннолетнего, всех выгод, при­обретенных по такой сделке.

Даже в тех случаях, когда субъект, воля которого нарушается, совпадает в одном лице с субъектом, пра­во или интерес которого защищается _? нарушение воли и наличие оснований для недействительности оспори­мой сделки не всегда автоматически означают наруше­ние защищаемых прав и интересов.