Сцена 12. Ток-шоу типа «ТЕМА».

ВЕДУЩИЙ и АВДЕЙ. Присутствуют ОСМОЛОВСКИЙ (в халате), православные активисты.

ВЕДУЩИЙ: Авдей, после акции «Юный безбожник», когда вы на выставке в Манеже стали рубить топором иконы…

АВДЕЙ (прерывает): Репродукции икон.

ВЕДУЩИЙ: Да хорошо, репродукции икон. Так вот, после этой акции на вас было возбуждено уголовное дело. Вы предвидели такой поворот событий?

АВДЕЙ: Понимаете, изначально моя акция задумывалась как ирония над авангардисткой позицией. Я высмеивал классический авангард, а отнюдь не вставал в героическую позу «осквернителя святынь». Так как я не могу серьезно относиться ни к каким святыням, то и проблемы борьбы с ними у меня не возникает.

ВЕДУЩИЙ (настойчивей): Но вы же могли хотя бы предположить, что ваши действия вызовут возмущение верующих?

АВДЕЙ: У нас в России я мог предположить неоднозначную реакцию, но я полагал, что мы живем в светском западноевропейском государстве. Уголовное преследование я воспринимаю как абсурд. Вообще, если и трактовать мои действия как правонарушение, то в кодексе есть статья, под которую мои действия подпадают точно: «осквернение предметов культа», но мне шьют уголовную 282-ю статью – «разжигание межрелигиозной розни».

ВЕДУЩИЙ: Что собираетесь делать дальше?

АВДЕЙ: Я активно консультируюсь с адвокатами и, конечно, хотел бы выиграть процесс, но постепенно выясняется, что мое дело заказано. В верхних эшелонах власти хотят сделать показательный процесс над безбожником.

ВЕДУЩИЙ (с интересом): А вы знаете, кто именно?

АВДЕЙ: На суд оказывают давление патриарх и мэр Москвы. Такое пристальное внимание власти ко мне говорит именно об их личном синдроме и желании вновь идеологизировать общество. На этот раз они пытаются взять на вооружение православную религию. Я думаю, я не последний, кто еще пострадает от конфликтов, связанных с церковью.

ВЕДУЩИЙ: То есть вы считаете, что церковь может перейти к преследованию? Вот давайте зададим этот вопрос художнику Анатолию Осмоловскому…

Подходит к ОСМОЛОВСКОМУ.

ОСМОЛОВСКИЙ: Ошибочно считать, что РПЦ – неопасная общественная организация. Одно из двух. Либо православие станет репрессивно доминирующей религией, как в дореволюционной России, где были православные и инородцы. Либо Россия распадется…

ВЕДУЩИЙ: Даже так?

ОСМОЛОВСКИЙ: А вы думаете, что православие будет сосуществовать с исламом или атеизмом? Сосуществование может быть только одним – доминирующим. Предоставление равных возможностей приведет к войне. Светский режим, конечно, более стабилен и пластичен.

ВЕДУЩИЙ: (Снова подходит к АВДЕЮ). Некоторые художники из вашего же круга охарактеризовали акцию как запрещенный прием…

АВДЕЙ: Современное искусство – это и есть список запрещенных приемов.

ВЕДУЩИЙ: У нас есть гости, представьтесь, пожалуйста…

Ведущий подходит к двум православным активистам. Один посолиднее, другой помоложе и порывистый.

ПРАВОСЛАВНЫЙ АКТИВИСТ 1: А что нам представляться? Верующие мы. Просто верующие православные люди.

ВЕДУЩИЙ: Не буду спрашивать, как вы относитесь к акции Тер-Оганьяна…

ПРАВОСЛАВНЫЙ АКТИВИСТ 1: А как нам еще относится? Вы сам-то верующий?

ВЕДУЩИЙ: Я? Ну крещенный, да, можно сказать, да…

ПРАВОСЛАВНЫЙ АКТИВИСТ 2: И как вы относитесь?

ВЕДУЩИЙ: С одной стороны, меня это…

ПРАВОСЛАВНЫЙ АКТИВИСТ 2: Да вот не надо мямлить, если вы верующий! Нет тут никаких сторон!

ВЕДУЩИЙ: И все-таки я задам свой вопрос. Вот художник утверждает, что в его задачи не входило оскорбление религиозных чувств…

ПРАВОСЛАВНЫЙ АКТИВИСТ 2: Лжет! А иначе, зачем он это сделал? Зачем?

ПРАВОСЛАВНЫЙ 1: Я больше скажу. Не своей волей совершал он это, а бесовской. И тут другой вопрос. Почему Богом это допущено?

ВЕДУЩИЙ: И почему?

ПРАВОСЛАВНЫЙ 1: Значит, свидетели знамения мы страшного…

ВЕДУЩИЙ: Знамения? Вот прямо вот так?

ПРАВОСЛАВНЫЙ 1: Вот так. Бедствия ждут нас неслыханные. Переступил Сатана черту. В набат бьет событие это. Каплей последней должно стать. Иначе будет предательство России, Христа, православия. За которое не может быть нам прощения…

ВЕДУЩИЙ: И как вы собираетесь реагировать?

ПРАВОСЛАВНЫЙ 2: Мы собираемся. Не будем ждать, когда Бог этого кощунника накажет, сами это сделать должны.

АВДЕЙ (с места): Каким образом? С кастетом возле подъезда ждать будете?

ПРАВОСЛАВНЫЙ 2: Найдем способ, не сомневайся!

ВЕДУЩИЙ: Вы угрожаете физической расправой?

ПРАВОСЛАВНЫЙ 1: Мы сами должны веру нашу защищать, кроме нас некому. Сейчас много врагов у нее. Выставки все эти бесовские, концерты содомитские, геи эти непотребные. Нам смотреть на это просто так никак не возможно. Собираться будем, дежурства нести, патрули создадим…

ОСМОЛОВСКИЙ: Прекрасно! Запомните этот момент, на наших глазах рождается православный акционизм.

Ведущий снова подходит к АВДЕЮ.

ВЕДУЩИЙ: Вы уже не надеетесь, что чья-то поддержка, чье-то вмешательство может переломить ситуацию?

АВДЕЙ: Особо не надеюсь. Мне кажется, что церковь уже настолько запугала вменяемых адекватных людей, что никто по свое воле не захочет ставить себя под удар. Только, если сумасшедшие какие найдутся.

ВЕДУЩИЙ: Авдей, что произошло с вашим поколением?

АВДЕЙ: Мы полностью проиграли. Мы пытались создать новую систему искусства. Современное искусство ведь пытается изменить мир. Это программа-максимум. А программа-минимум – создать внятную картину современного искусства в России. К сожалению, мы так ее и не создали.

ВЕДУЩИЙ: Авдей, а мечта у вас есть?

АВДЕЙ: Если говорить о мечте, то хотелось бы, чтобы произошла революция.

Перебивка – РАДЕКИ поют песню «Сталин».