ГЛАВА 20. Гласс подмела последний лестничный пролет и пошла в коридор

ГЛАСС

Гласс подмела последний лестничный пролет и пошла в коридор. Она не волновалась, что ее остановят охранники из-за нарушения комендантского часа. Она чувствовала будто она плыла, ее шаги были как перышко, когда она, молча блуждала по коридору. Она подняла руку к губам, где она еще помнила поцелуй Люка и улыбнулась.

Было немного позже трех часов утра; корабль был пуст, свет в коридоре был тусклым. Оторвавшись от Люка, она почувствовала почти физическую боль, но она знала, что лучше оторваться, чем, если ее мать поймает их. Если она заснет достаточно быстро, то, возможно, она будет в состоянии обмануть свой ум, думая, что она все еще с Люком, чувствует его тепло, спит в форме, свернувшись калачиком рядом с ней.

Она прижала большой палец к панели на двери и проскользнула внутрь.

— Привет, Гласс. — сказала ее мама, лежа на диване.

Гласс ойкнула и начала запинаться.

— Привет, я просто…я… — она пыталась подобрать слова, выдумать причину своего отсутствия ночью. Но она устала лгать; хватит, не об этом.

Над ними повисла тишина, и хоть Гласс и не видела, что творится на лице у матери, но она чувствовала, что та в замешательстве и гневе.

— Ты была с ним, не так ли? — наконец-то спросила Соня.

— Да. — сказала Гласс с облегчением, рассказав тайну, которую так долго хранила в секрете. — Мама, я люблю его.

Женщина сделала шаг навстречу, и Гласс поняла, что она все еще одета в ее вчерашнее вечернее платье. Помада размазалась, духи оставляли легкий след в воздухе.

— Где ты была вечером? — устало спросила Гласс.

Все повторялось из года в год. Стоило отцу бросить их, как мать перестала появляться дома по ночам, почти не следила за ней, а возвратившись после ночных прогулок, засыпала и могла проспать целый день. У Гласс больше не было сил сердиться на мать, стыдиться ее поведения. Она просто почувствовала легкий укол грусти.

Губы Сони скривились в убогом подобии улыбки.

— Девочка, ты понятия не имеешь, сколько я для тебя сделала! Ты должна перестать общаться с этим парнем.

— Этим парнем?! — съежилась Гласс. — Я знаю, ты думаешь, что он просто…

— Достаточно. — отрезала ее мама. — Разве ты не понимаешь, как тебе повезло быть здесь? Я не позволю тебе умереть из-за какого-то Уолденского отброса, который соблазняет девушек из Феникса, а затем бросает их.

— Он не такой! — воскликнула Гласс, ее голос стал настойчивым. — Ты даже не знаешь его.

— Ему на тебя плевать. Ты была готова умереть ради него. Пока ты была в заключении, он, наверное, и забыл о тебе.

Гласс поморщилась. Люк действительно стал чаще видеться с Камиллой, пока она сама была заключена. Но она не винила его, не после тех ужасных вещей, которые она наговорила, когда бросила его, чтобы он был в безопасности.

— Гласс. — голос Сони напряженно дрожал, пытаясь сохранять спокойствие. — Мне очень жаль, что я была резкой. Но канцлер все еще на жизнеобеспечение, ты должна быть осторожной. Если он проснется и если у него будут основания, повод вообще, отменить прощение, то он это сделает. — она вздохнула. — Я не могу позволить тебе рисковать жизнью снова. Ты уже забыла, что произошло в прошлый раз?

Но, конечно, Гласс все помнила. Эти воспоминания были подобны шрамам от браслета на ее руке. Они останутся на всю жизнь.

И ее мама не знала всю правду.

Гласс проигнорировала странные взгляды охранников, когда она прошла контрольно-пропускной пункт и начала пересекать СкайБридж на Уолдене. Пусть думают, что она хочет наркотики, если они хотят так думать. Нет наказания, которое бы сделало ей больнее, чем то, что она собирается сделать.

Был поздний день, и коридоры были к счастью пустыми. Люк сейчас вернется из своей утренней смены, но Картер все еще был в распределительном центре, где он сортировал пакеты с питанием. Гласс знала, что это было глупо… Картер ненавидел ее, и он будет ненавидеть ее еще больше, как только он узнает, что она разбила сердце Люка… но она не могла порвать с Люком, когда Картер был в другой комнате.

Она остановилась у двери, рассеяно поднося руку к животу. Она должна сделать это. Прямо сейчас. Гласс столько раз откладывала, пора бы уже. У нее должно хватить смелости порвать с Люком, прежде чем она опять начнет волноваться и отложит все в долгий ящик. Просто нужно увидеть его прямо сейчас.

Но теперь ее живот стал заметно круглее. Даже при том, что она питалась наполовину, Гласс становилось все труднее и труднее, чтобы скрыть ее увеличение веса под бесформенными платьями, которые предложила Кора. Вскоре все увидят. И как только станет видно, будет много вопросов. Совет будет требовательно спрашивать, кто отец. Если она все еще будет контактировать с Люком, то он узнает, и добровольно в той или иной ошибочной попытке спасти ее, он только убьет их обоих.

Ты спасаешь его жизнь, сказала Гласс себе, когда она постучала в дверь, понимая, что она последний раз стоит здесь. В последний раз она увидит, как Люк улыбается ей, будто она единственная девушка во Вселенной. Ее собственные слова ободрения глухо звучали в ее ушах.

Но когда дверь открылась, там был вовсе не Люк. Это был Картер, одетый только в одни рабочие штаны.

— Его здесь нет. — прищурился он, его глаза сузились, когда он посмотрел на ее краснеющие щеки.

— О, извини. — сказала Гласс, делая непроизвольный шаг назад. — Я зайду позже.

Но Картер удивил ее, когда он с силой схватил ее запястье, причиняя боль.

— К чему такая спешка? — спросил он, неожиданно усмехнувшись, что заставило ее живот сжаться. — Зайди внутрь и подожди. Я уверен, что он просто немного задержался.

Гласс поморщилась, потирая запястье, когда входила следом за Картером. Девушка и забыла, каким он был высоким.

— Ты разве не должен работать сегодня? — спросила она так вежливо, как только могла, усаживаясь на край дивана, где обычно сидела она с Люком. Ее сердце болезненно сжалось, когда она поняла, что никогда больше не сможет свернуться калачиком, положив голову на его плечо, или запустить пальцы в его волосы, пока он лежит на ее коленях.

— Я не в настроении. — сказал Картер, небрежно пожав плечами.

— О. - сказала Гласс, сдерживая критику. Если Картер не был осторожным, то его понизят еще раз, и единственное место ниже центра распределения это санитарная служба. — Мне жаль. — добавила она, поскольку не была уверена, что еще сказать.

— Нет, тебе не жаль. — сказал Картер, делая глоток из бутылки без этикетки. Гласс сморщила нос. Виски с черного рынка. — Ты точно такая же, как и все другие придурки на Фениксе. Все о чем вы беспокоитесь — это о себе.

— Знаешь что, мне пора идти. — сказала Гласс, быстро проходя через жилую площадь к двери. — Скажи Люку, что я увижусь с ним позже.

— Подожди. — позвал Картер. Гласс проигнорировала его и схватила ручку, не оборачиваясь, однако прежде чем она смогла открыть дверь, Картер был уже за ее плечом и наклонился вперед, захлопывая дверь.

— Позволь мне уйти. — приказала Гласс, поворачиваясь к нему лицом.

Улыбка Картера стала еще больше, дрожь пробежала по спине Гласс.

— В чем проблема? — спросил он, наклоняясь, чтобы коснутся своими руками ее ладоней. Мы оба знаем, как тебе нравится посещать трущобы Уолдена. Не притворяйся, что ты такая разборчивая.

— О чем ты говоришь? — возразила Гласс, морщась, пытаясь безуспешно вырваться из его хватки.

Он нахмурился, сжимая ее пальцы до боли.

— Ты думаешь, что такая мятежная, водясь с Люком. Но я знаю много таких девчонок, как ты, на Фениксе. Вы все одинаковые.

Все еще держа одну из ее рук, он обернул другую руку вокруг ее талии и начал возиться с поясом на ее брюках.

— Хватит. — сказала Гласс, пытаясь оттолкнуть его, ужас быстро распространялся по ее венам. Затем она повторила громче. — Хватит! Отпусти меня!

— Все в порядке. — пробормотал Картер, прижимая ее ближе к себе и скручивая ее руки над головой. Гласс старалась отодвинуться, но он был тяжелее ее больше чем в два раза, она не могла вырваться. Она металась со страшной силой, пытаясь ударить его коленом в живот, но она была в ловушке.

— Не волнуйся. — сказал Картер, заполняя ее ухо своим кислым дыханием. — Люк не будет против. Он должен мне это, после всего, что я для него сделал. Кроме того, мы всем друг с другом делимся.

Гласс открыла рот, чтобы закричать, но Картер прислонился так близко к ее груди, что весь воздух буквально вышибло из легких. Перед глазами заплясали темные пятна, она почувствовала, что силы покидают ее, она готова была упасть в обморок.

Дверь в комнату приоткрылась. Картер молниеносно отскочил от нее. Гласс не выдержала и потеряла равновесие.

— Гласс? — спросил Люк, проходя внутрь. — Ты в порядке? Что происходит?

Гласс пыталась отдышаться, но прежде чем она успела ответить, Картер закричал с дивана, где он уже полулежал в позе с некой продуманной небрежностью.

— Твоя подружка только что показывала мне новомодное танцевальное движение Феникса. — фыркнул он. — Думаю, ей нужно больше тренироваться.

Люк попытался встретиться взглядом с Гласс, но та смотрела в другую сторону. Ее сердце плясало, как бешеное, переполненное адреналином и гневом.

— Прости, что опоздал, просто я заговорился с Бекком и Али. — сказал Люк, наклоняясь, чтобы помочь ей встать, он назвал двух своих друзей, которые всегда были милы с Гласс. — Эй, что случилось? — спросил он тихо, когда она не взяла его за руку.

После того, что произошло, она хотела только броситься в объятия Люка, позволяя теплу его тела заверить ее, что все хорошо. Она пришла сюда не просто так. Она не могла позволить ему успокоить себя.

— С тобой все хорошо? Может, пойдем поговорим в мою комнату?

Гласс мельком взглянула на Картера, пытаясь передать во взгляд всю ненависть и гнев к этому подонку, бушевавшей в ее крови. Она встала.

— Я не пойду в твою комнату. — сказала она, замечая остроту в ее голосе, которую она не узнавала. — Никогда больше.

— Что произошло? Что не так? — Люк попытался взять Гласс за руку, но та одернула ее. — Гласс? — непонимание в его голосе сделала свое. Сердце девушки забилось чаще.

— Все кончено. — сказала она, потрясенная холодностью своего тона. Странное оцепенение распространилось по всему ее телу, как будто отключая ее чувства, защищая ее от горя, оно, несомненно, уничтожило бы ее. — Неужели ты думал, что это будет продолжаться вечно?

— Гласс. — голос Люка был низким и напряженным. — Я не очень понимаю, о чем ты говоришь, но может быть мы продолжим этот разговор в моей комнате? — он потянулся, чтобы взять ее за руку, но она отпрянула от его прикосновения.

— Нет. — она притворно содрогнулась от ужаса, глядя в сторону, чтобы он не смог увидеть слезы в ее глазах. — Я не могу поверить, что позволила тебе сделать это со мной..

Люк молчал, и Гласс не могла оглянуться, чтобы поддержать его. Он смотрел на нее, его глаза были полны боли. Он всегда беспокоился, что был недостаточно хорош для Гласс, что он удерживал ее от лучшей жизни на Фениксе. И вот сейчас она использует те же его страхи, которые уже использовала однажды, чтобы настроить Люка против нее.

— Неужели это именно то, что ты чувствуешь? — наконец-то спросил он. — Я думал, что мы…Гласс, я люблю тебя. — беспомощно произнес он.

— Я никогда тебя не любила. — она заставила слова вылететь из ее рта с такой интенсивностью, что они, казалось, вырвали ее душу. — Разве ты не видишь? Все это было лишь игрой для меня, я хотела увидеть, насколько далеко смогу зайти. Но сейчас мне достаточно. Мне скучно.

Люк поднял руку, взяв ее за подбородок и поворачивая ее лицо так, чтобы они встретились взглядом. Она чувствовала, что он ищет какой-то знак, что настоящая Гласс где-то глубоко внутри.

— Ты ведь не это имела в виду. — его голос дрогнул. — Я не знаю, что происходит, но это не ты. Гласс, поговори со мной. Пожалуйста.

На короткий момент Гласс заколебалась. Она могла бы сказать ему правду. Разумеется, он бы понял; он бы простил ее за все те ужасные вещи, которые она сказала. Она положила бы голову ему на плечо и притворилась, что все будет хорошо. Они могли бы справиться с этим вместе.

Но тогда она подумала о том, что Люка могут казнить… смертельная инъекция, которую ему введут остановит работу его тела, прежде чем его выкинут в холодную пустоту космоса.

Единственный способ спасти сердце Люка — это разбить его.

— Ты даже не знаешь меня. — сказала она, дергаясь от его прикосновения, боль от горя прожигала ее грудь изнутри. — Держи. — закончила она, сморгнув слезы, когда потянулась к шее, чтобы снять медальон. — Мне это больше не нужно.

Пока она отдавала его Люку, он смотрел на нее, не говоря ни слова, шок и боль были видны в резких чертах его лица.

Она лишь смутно помнила о том, как выбежала из двери и громко ее захлопнула, потом она мчалась по коридору, концентрируясь на стуке ее шагов по СкайБридж. Левой, правой, левой, правой. Нужно было только добраться до дома, говорила себе Гласс. Только доберись до дома, а потом можешь плакать.

Но в тот момент она повернула за угол, пошатнулась и сползла на пол, обеими руками схватившись за живот.

— Прости. — мягко прошептала Гласс, не зная, говорит она это ребенку, или Люку, или ее собственному, в синяках и повреждениях, сердцу.