Любовь на расстоянии в жизни А. П. Чехова

Впервые Ольга Леонардовна и Антон Павлович встретились в театре, который должен был ставить пьесу Чехова «Чайка», Ольга Леонардовна среди других актеров театра испытывала небывалое волнение от знакомства с любимым писателем.

С момента первой встречи прошло много времени прежде чем, вежливые, скорее деловые взаимоотношения писателя и актрисы переросли сначала во взаимную заинтересованность, дружбу, а потом в любовь. Они встретились спустя осень и зиму, в первый день Пасхи, много разговаривали, пили чай, вместе посещали выставку Левитана, подолгу гуляли.

Это были три дня, полные чудесного предчувствия, полные радости, солнца... " Какие чувства - чувства, похожие на нежные, изящные цветы..." [159]

С лета 1899 года начался обмен письмами между драматургом и актрисой, продолжавшийся с перерывами до весны 1904 года. Известно 433 письма и телеграммы Чехова к Книппер и более 400 писем Книппер к Чехову - это самая большая по объему чеховская переписка.

В конце 1970-х годов в СССР вышло постановление Политбюро " Против опошления и дискредитации Чехова". При этом в отделе рукописей в РГАЛИ хранилась вся чеховская переписка, открывающая совершенно другого человека.

Отличие западных и отечественных биографов, особенно советского периода-очевидно. Исследования российских ученых основаны в первую очередь на патриотических чувствах, на уважении к личности наших классиков, которых они зачастую в своих трудах наделяют качествами сверхлюдей, или даже «ангелов». И читая такую биографию, человек лишь уверяется в своем отношении к исследуемой личности, как к достоянию русской культуры. Труды же западных исследователей, неосведомленному читателю могут показаться циничными и унижающими достоинство великого писатели, или художника, но это суждение ошибочно. Потому что биографы воспринимают объект исследования в первую очередь, не как гениальную личность, а как человека не лишенного недостатков.

Так и при рассмотрении любовных отношений Чехова и Книппер можно выделить несколько точек зрения.

Одна принадлежит Дональду Рейфилду (британский литературовед, профессор русской литературы колледжа Королевы Марии Лондонскго университета)

«Конечно же, он не святой и не ангел, и не подходит к жанру жизнь замечательных людей, где все хорошо. Для гения он почти нормальный»[160].

По его мнению отношения Чехова и Книппер были скорее расчетом, основанном на легкой влюбленности, Чехов не боялся одиночества, ведь был замкнут, но он прекрасно понимал свое состояние здоровья и осознавал, что Ольга станет ему отличной сиделкой. Да, он несомненно был влюблен в неё первое время, действительно любовался ее игрой, ее независимостью (способностью самой зарабатывать свой хлеб), ее опрятностью (немецкими чертами, который он, как врач, особенно любил), ее женской опытностью. Он знал, что такая женщина умеет ухаживать за больным, умирающим человеком, и он понимал, что она будет отгонять подальше всех других женщин и не одного мужчину. Он сознавал, что дольше пяти-шести лет он и сам не проживет, так что той бесконечности, которой он боялся в женитьбе, не будет. Рейфилд цитирует переписку, в которой Ольга якобы даже слегка шантажирует Чехова и по факту вынуждает его жениться. Ну и Московский художественный театр, в свою очередь, делал все от него зависящее, чтобы женить нужных ему драматургов на своих ведущих актрисах. Рейфилд рисует отношения Антона Павловича и независимой, расчетливой актрисы, живущей полной наслаждений и праздников жизнью и выпивающей последние жизненные силы из Чехова.

О легкомысленном поведении Ольги в предсмертный период Чехова писал и Бунин, рассказывая, что Чехов порой до 4 утра ждал Ольгу, которая разъезжала с Немировичем-Данченко по благотворительным концертам, балам и возвращалась, пахнущая вином и духами. Ольга сама порой осознавала, что такое поведение и отношение к Чехову портит ей репутацию и писала его матушке «Как меня волновала все время болезнь Антона, я Вам сказать не могу. Вы, верно, очень дурно думаете обо мне, глядя на нашу жизнь с Антоном <...> Мне ужасно трудно сразу бросить дело, дело новое, молодое <...> Я знаю, что у Вас другие взгляды на все это, и потому я отлично понимаю, если Вы в душе порицаете меня»[161]. Рейфилд излагает так-же факты касающиеся неудачной беременности Ольги Леонардовны, и расчеты Чехова относительно его отцовства. Тем не менее такая точка зрения имеет место быть, если имеют место быть факты на которых, она основана.

Другой взгляд на отношения Чехова и Книппер излагает российский литературовед, критик, доктор филологических наук, автор многих книг и статей по истории русской литературы XIX – XX веков Зиновий Паперный. Увеличительное стекло любви позволило ему увидеть чеховскую натуру в ее непосредственных проявлениях и тем самым обновить знания о писателе. Паперный на каждой странице, в каждом слове стремится следовать его нравственным принципам. Он никогда не берется рассуждать о намерениях своего героя, ему не известных, о его помыслах и настроениях, документально не подтвержденных. Он никогда не вторгается в душу Чехова и очень корректно пишет о женщинах, присутствовавших в жизни писателя. Он позволяет себе лишь небольшие тактичные комментарии, предположения, размышления по поводу широко цитируемых в его книге переписки и воспоминаний действующих лиц. Паперный руководствуется словами Чехова[162] о том, что люди в отличии от животных имеют уважение к чужой тайне, отсюда и название книги «Тайна сия». Паперный очень трепетно приоткрывает нам мир отношений Чехова с его женой Ольгой Леонардовной, не давай оценки этим отношениям. Для него семья Чеховых, это бесконечный символ любви и ласки, легкой пачали Ольги вдали от мужа, всегда закрытость Чехова, их нежные письма, волшебные мечты о ребенке. Брак Антона и Ольги по Паперному это соединение двух сильных, творческих, независимых людей. Образ союза будущего, который не был распространен в 19 веке, отношения в которых не только мужчина, но и женщина имела право на призвание, на финансовую и личностную независимость, которая была не молчаливой спутницей, а женой, которая тоже могла выбирать направление их жизненного пути. Паперный показывает читателю, что именно неготовность общества к такому роду отношений и вызывало столько осуждения в адрес Книппер-Чеховой. Тем не менее, очевидно, что из уважения Паперного к памяти Чехова, он закрывает глаза на многие факты, либо очень обтекаемо рассуждает о них, боясь уронить малейшую тень на портрет почти идеальных отношений.

Можно так же изложить собственную точку зрения автора данного исследования. До официального бракосочетания отношения Чехова и Книппер были совсем не простыми. Ольга подолгу гостившая у Чеховых в Ялте, по скрипучим ступеням с подушкой и свечкой пробиралась к Чехову в спальню на втором этаже, а поутру наблюдала как осудительно смотрят на неё матушка и Маша, сестра Чехова. Антон Павлович не уточнял в роли кого у них находится Книппер, хотя Ольгу Леонардовну тяготило это неоднозначное положение. После очередной разлуки Чехов вновь пригласит Ольгу в Ялту, на что она ответит ему письмом со множеством вопросов и просьб о том, чтобы наконец обозначить их отношения: «Чем я приеду? <...> До каких же пор мы будем скрываться? И к чему это? Из-за людей? Люди скорее замолчат и оставят нас в покое, раз увидят, что это свершившийся факт».[163] Ей не хотелось больше прятаться и стыдливо опускать глаза, хотелось воссоединиться с любимым мужчиной и стать его женой. Во многих письмах Ольга корректно затрагивает эту тему, рассказывая Чехову о том, что её спрашивают их знакомые не поженились ли они, или уже поздравляют её матушку с их с бракосочетанием. Чехов пресекал эти разговоры, только в одному ему свойственной шутливо-недоумевающей манере. И на очередное письмо с вопросом «в Роли кого я приеду?», Чехов ответил «не хочешь, дусик, не приезжай».[164] Отношение Чехова к браку отражено в его переписке с друзьями, он не хотел жениться, мало того, он приравнивал брак к наказанию, и не мыслил себя женатым. Не хотела его брака и его сестра Маша и, когда она начала подозревать, что Книппер из любовницы и подружки может превраться в жену, то отношение её к Ольге резко изменилось, Маша психологически давила на Чехова, как давила на него и мать, они не мыслили Чехова вне своей семьи или принадлежащим другой женщине. Но Чехов женился.

Первым, кому он недвусмысленно заявил о своем марьяжном намерении, был Бунин (в ту пору разводившийся и потому с опаской встретивший эту новость): «Поживаю я недурно, так себе, чувствую старость. Впрочем, хочу жениться». Сообщив Ольге о том, что едет в Москву, Антон предупредил ее: «Ты в моей особе получишь не супруга, а дедушку, так сказать». Получив от Антона это письмо, Ольга через неделю объявила в театре: «Я решила соединить мою жизнь с жизнью Антона Павловича». Однако, до сих пор не имея надежных заверений, она продолжала настаивать: «Ведь мы не можем жить теперь просто хорошими знакомыми, ты это понимаешь. <...> Опять видеть страдания твоей матери, недоумевающее лицо Маши — это ужасно! Я ведь у вас между двух огней. Выскажись ты по этому поводу. Ты все молчишь. А мне нужно пожить спокойно теперь. Я устала сильно».[165]

Антон был готов пойти под венец хоть в день приезда — при условии, что «ни одна душа в Москве не будет знать о нашей свадьбе»; он всего более хотел избежать поздравлений и шампанского, «которое нужно держать в руке и при этом неопределенно улыбаться».

Маша с горечью писала 6 июня Бунину: «Дорогой Иван Алексеевич. Настроение убийственное, все время чувствую никчемность своего существования. Причина этому отчасти женитьба брата. Не только Маша тяжело переживала женитьбу Чехова, многие друзья и знакомые писали Чехову удивленные и неодобрительные письма. Близкое окружение Чехова, да и не только оно, считало, что Книппер этим бракосочетанием «поженила» Чехова со своим театором, он стал его пожизненным автором. Да и прошлая связь Ольги с Немировичем-Данченко многим не давала покоя, её считали недостойной супругой, для такого великого человека.

Тем не менее они были женаты и казалось единственное, что мешало их спокойной жизни, это ухудшаюшееся, не смотря на лечение здоровье Чехова, но в их отношениях всё было не просто. Душа Чехова куда-то стремилась и летела, а душа Ольги летела к нему. Антон Павлович даже будучи женатым был одиноким, при всей любви к Ольге «Если боитесь одиночества, то не женитесь» писал Чехов в своей записной книжке. Он разрешил ей еще лет пять играть в театре, но всё её поведение показывает, что она больше хотела стать ему истинной женой. «Казалось бы, очень просто разрешить эту задачу - бросить театр и быть при Антоне Павловиче. Я жила этой мыслью и боролась с ней, потому что знала и чувствовала, как Ломка моей жизни отразилась бы на нем и тяготила бы его. Он никогда бы не согласился на мой добровольный уход из театра, который и его живо интересовал и как бы связывал его с жизнью, которую он так любил. Человек с такой тонкой духовной организацией, он отлично понимал, что значил бы для него и для меня мой уход со сцены, он ведь знал, как нелегко досталось мне это жизненное самоопределение». [166]

Ольга лукавила, она знала что дело не в том, что она не может бросить сцену, из переписки первого года после бракосочетания видно всё стремление и желание Ольги стать женой, быть подле своего мужа всегда, её письма истеричны, болезненны, почти надрывны, но она осознает, что Чехов не нуждается в каждодневной жене ему нужна «луна», и что при всей любви к ней он целиком ей не принадлежит, в письме Миролюбову он пишет, «она плачет, я не велю ей бросать театр», Чехов возможно и понимал, что Ольге придется тяжело без сцены, но главным образом он понимал, что не сможет «каждый день слушать как с ним говорят одинаковым тоном», «Счастья же, которое продолжается изо дня в день, от утра до утра, я не выдержу. Я обещаю быть великолепным мужем, но дайте мне такую жену, которая, как луна, являлась бы на моем небе не каждый день" [167].Ольга пишет в воспоминаниях «И опять начинаются разлуки и встречи, только расставания становятся еще чувствительнее и мучительнее, и уже через несколько месяцев я стала сильно подумывать, не бросить ли сцену. Но рядом вставал вопрос: нужна ли Антону Павловичу просто жена, оторванная от живого дела? Я чуяла в нем человека-одиночку, который, может быть, тяготился бы ломкой жизни своей и чужой. И он так дорожил связью через меня с театром, возбудившим его живейший интерес»[168].

Чехов любил Ольгу, любил её сильно и искренне, ему хотелось сохранить это чувство, и он понимал, что именно Книппер-актриса, это та женщина, которая зародила в нем это чувство и продолжает его питать. К тому же Чехов очень трепетно относился к своему жизненному укладу и привычкам своих родных, он неприменно обещал Маше что в их жизни ничего не изменится и при необходимости он разведется и будет всё по-прежнему. Такая жизнь только укрепила театральное призвание Книппер, она компенсировала разлуку с возлюбленным сценой, гуляньями со Станиславским и Немировичем-Данченко. Связь Ольги с Немировичем возможно существовала и после её замужества, а возможно была плодом воображения многих завистников, но Чехов неоднократно шутил по этому поводу, показывая мнимую ревность.

Но все же сложно представить и понять по воспоминаниям, письмам насколько тяготило Чехова и Книппер расстояние, всю совместную жизнь стоящее перед ними. Всё это могло свидетельствовать о том, что сложившаяся ситуация отношений на расстоянии доставляло им обоим боль, порой даже отчаяние, но ни Антон Павлович, ни Ольга Леонардовна не предпринимали попыток что-то изменить, глубоко внутри они понимали, что их счастье, их любовь живет и расцветает именно в таких условиях, грустных расставаний, сладостных встреч,

Ольга Книппер не просто восхищалась творчеством Чехова, но и всем своим присутствием в его жизни создавала благоприятную обстановку для создания новых произведений, со всех сторон на неё сыпались обвинения, что она выдавливает из него пьесы в угоду Немировичу-Данченко, и только Ольга понимала как важно было подбадривать Антона Павловича и вдохновлять его на творчество, которое возвращало в нем желание жить.

Он любил ее, был с ней счастлив (" В этот приезд мы прожили с тобой необыкновенно, замечательно, я чувствовал себя как вернувшийся с похода. Радость моя, спасибо тебе за то, что ты такая хорошая", - 20 февраля 1904 г.).

Это был его выбор, выбор для себя своей судьбы, выбор той, которая стала для него " единственной женщиной": " Я ведь знал, что женюсь на актрисе, то есть когда женился, ясно сознавал, что зимами ты будешь жить в Москве. Ни на одну миллионную я не считаю себя обиженным или обойденным, напротив, мне кажется, что все идет хорошо, или так, как нужно, и потому, дусик, не смущай меня своими угрызениями" (20 января 1903 г.). [169]

Последние месяцы жизни Чехова были наполнены мечтами о ребенке, он чувствовал свою кончину и хотел чтобы после него остался «сложный и наивный мир», таковыми он считал детей. Ребеночка, который бы рылся в шкафчиках, опрокидывал чернильницы и радовал бы Ольгу. Этой мечте не дано было осуществиться, издатели переписки Чеховых корректно отсекли эту тему «катастрофы», как назвала её в своих письмах Ольга, это случилось на гастролях её театра, она не подозревая, что беременна, почувствовала недомогание, впоследствии, некоторые осложнения здоровья и операция привели к потере ребенка, Ольга называла себя «осрамившейся», Чехов был подавлен, а злые языки упрекали, что она не могла выносить ребенка от такого великого писателя. Чехов сник после этой трагедии, его тяготила и потеря ребенка, и подорванное здоровье жены и сомнения в том, что ребенок был от него. Но Чехов не оставлял надежды на ребенка. Они провели долгих пять месяцев вместе, Ольга уезжала из Ялты счастливая с написанным «Вишневым садом» и в надежде на беременность, но увы.

После смерти Чехова осталось в наследие его великое творчество и пример удивительных взаимоотношений Писателя и актрисы, мужа и жены. Любовные отношения Антона Павловича и Ольги Леонардовны нельзя назвать идеальными, осознанные разлуки, чувство на расстоянии, яркое, смелое, не гаснущее дано Богом не всем, как и силы пойти на такой шаг, но их любовь поистине уникальное явление в русской культуре, любовь питающая талант великого русского писателя и актрисы, наполняющая его произведения и её игру на сцене правдой и светом.

Заключение

Благодаря тому, что работа была основана на фактах, отраженных в переписке, воспоминаниях самих писателей и их современников, в дневниковых записях и научных исследованиях, оперирующих исключительно достоверной информацией, она получилась достаточно объективной с одной стороны. Но изучая такую специфическую сферу жизни выдающихся людей, невозможно остаться сторонним наблюдателем.

Любовь в то время не помогала писателям ответить на вопросы о судьбе России, но она делала их жизнь поистине наполненной и гармоничной. Благодаря структуре нашей работе мы сузили поле исследования. Изучая сначала понятие образа жизни мы выяснили, что образ жизни человека определяется его ценностями и идеалами, которые в свою очередь возникают исходя из картины будущего. Итак, образ жизни складывается исходя из желаемого будущего человека. Сознательно, либо не сознательно. Таким образом, и любовные отношения как часть образа жизни человека складываются в зависимости от того, что человек желает получить в будущем от этих отношений. Любовь как культурная универсалия предполагает создание её как продукта сотворчества в процессе деяния, активной разработки индивидуальной концепции любви. Мы делаем вывод, что любовь это в первую очередь не стихийный момент, хотя зарождение чувства может быть случайным, а активный творческий процесс. В современности должен сместиться акцент с идеальной, романтической любви, на любовь творческую. Рассмотрев особенности любви во второй половине 19 века мы пришли к выводу, что происходит кризис института семьи и брака, любовные отношения становятся более свободными, учащаются случаи измен, либо отказа от брачных уз. Так же изменяется положение женщины в отношениях. Женщина начинает приобретать больше свободы, всё её внимание смещается на образование, гражданскую активность. Тем не менее, вопрос о сохранении семейных ценностей занимает умы творческой интеллигенции. Искренние чувства, семейное счастье для многих продолжает являться первоцелью.

Исследовав любовь в образе жизни русских писателей второй половины 19 века, можно сказать, что гармоничность любовных отношений во многом зависела от мировоззрения писателя, от тех мыслей, идеалов, которые служили для человека отправной точкой, основной мотивацией его поступков. Но главным образом семейное счастье зависело от той позиции которую занимали партнеры. Была ли она выжидательной, деятельной, не уважительной и т.д. Счастливая любовь возможна была лишь при условии заинтересованности и устремленности обоих людей, осознающих свою роль.

Отношения Н.А. Некрасова и А.Я Панаевой могли бы стать крепким союзом, если бы они этого захотели. Некрасов стремился к волнению чувств, к ярким эмоциям, к мнимой невозможности обладать Авдотьей Яковлевной и страстным желанием быть рядом. Парадоксально в нем сочетались жгучая ревность и стремление даже самому убежать от неё. Отношения, построенные в период свободы выбирать себе объект любви, вне зависимости от семейного положения влюбленных, отсутствие элементарной нравственности и этических норм общества, исключает вероятность построения отношений в обществе. Тем не менее, для Н.А. Некрасова эти отношения были мощным толчком, которые позволили ему создать великолепные стихи. Для Авдотьи же это была возможность осознать свою истинную роль, не жены, не писательницы, а матери, но увы, уже с другим мужчиной.

Любовь И.С. Тургенева к Полине Виардо хоть и нельзя назвать счастливой, но она великолепна уже по природе своей. Это любовь, которую не выбирают, а которая дается тебе Богом, как урок, или как награда. И быть может такая любовь тоже может изменяться под воздействием творческой силы человека, но она скорее похожа не на шедевр, созданный годами и усилиями, а на нечто вечное, созданное Богом.

Чувства же Антона Павловича Чехова и Ольги Леонардовны Книппер- Чеховой из года в год проверялись расстоянием, любовь Чеховых уникальное в своем роде явление создания любовных отношений в разлуке. Осознанность такого шага и ответственность за сохранение, и поддержание отношений сделало брак крепким и позволило пронести остроту чувства через все года. Любовь Чехова и Книппер свидетельство того, что истинная любовь всегда помогает служить своему призванию.

Другим свидетельством, которое раскрывалось в ходе исследования, являются отношения Алексея Толстого и Софьи Миллер. Именно благодаря Софье Алексей Константинович не отказался от своего призвания, она стала для него и главным критиком, и музой. Её поддержка, нежность, забота, которой она окружила Толстого, явили миру литературы великого поэта и писателя. Их брак пронизан мистическим родством душ, верностью и преданностью.

Исследуя любовные взаимоотношения Льва Толстого и Софьи Андреевны, рассматривая момент рождения их чувства, или смерть ребенка, отчуждение и боль, слезы счастливого единения, нельзя оставаться отчужденным наблюдателем. Способность к эмпатии, так или иначе, заставляет прожить любовные отношения вместе с Львом Николаевичем и Софьей Андреевной. Поэтому, с другой стороны; это исследование имеет некий эмоциональный оттенок.

Зарождение любви и её начало сосредоточено на Льве Николаевиче, не-смотря на то, что любовь была взаимной (опуская противоположные точки зрения), можно сказать что двигательной, деятельной силой был здесь Л.Н. Толстой. Именно он был творцом любви, - любовь человеческая, природная, свойственная людям, преобразовалась в любовь к Софье. Здесь уникальным является то, что создав эту любовь, он отдал её в руки хрупкой девушки. Как всю свою жизнь и свои дневники, она не представляла, как справиться ей с такой силой, тогда еще сложно было представить что Софья станет хранительницей той любви. Отношения раннего периода страстны и подобны непостоянной весенней погоде - то легкий дождь, то солнце.

Создав любовь Толстой настолько счастлив, что спешит к деяниям другим, здесь и педагогика, и литература, и религиозные поиски. Своей натурой он будто благоприятно воздействует на то, чтобы Софья стала хорошей женой, матерью, возлюбленной. Любовь начала строиться на доверии (они читали дневники друг друга не скрывая), на нежности, заботе, рождении детей, на выполнении своих обязанностей (хозяйки, матери; добытчика и защитника), на поддержке призвания, на создании гармоничной атмосферы, на питании страстей и эмоций. Они создали своеобразные инструменты для укрепления любви. В процессе исследования мы так же выявили, что ссоры и разногласия присутствовали в этих отношениях (интимная близость, мировоззрение, свойства характера), но с годами Лев Николаевич и Софья Андреевна научились справляться в этим. Они писали письма друг другу, понимая, что таким образом лучше разрешат конфликт, они старались иногда не затрагивать вопросов мировоззрения или смиряться с некоторыми его проявлениями. Этот период расцвета отношений самый плодотворный. Софья здесь более активный творец любви, она сглаживает, мирится, прощает, дарит радость, гармонию, всем этим она увлекает Толстого в желание укреплять чувство, а не оставаться пассивным. Так пробуждается сотворчество душ, жизней.

Многие исследователи проносят эту идею любви до самой смерти Толстого, но в нашей работе мы показали, что произошла гибель чувства. Эта гибель была вследствии кризиса в сознании Толстого. Его рухнувшие идеалы, ценности, уклад жизни повлекли за собой и кризис в любови. Софья Андреевна еще долго пыталась одна что-то сохранить, но те инструменты которые раньше они создали вместе (мы снова вернемся к почтовому ящичку для домашних писем), теперь не подходили. И пропасть, которая образовалась, была пропастью не между людьми, которые соединили себя узами брака, а между женщиной, преданной своему мужу, возлюбленному и писателю, и новым человеком.

Тем не менее, любовь Льва Николаевича Толстого и Софьи Андреевны Толстой это уникальное явление в русской культуре, которое служит ярким примером сотворчества в любви.

Любовь Федора Михайловича Достоевского и Анны Григорьевны –особый феномен в русской культуре. Она имела исцеляющую силу, была не просто совокупностью чувств, а сознательны выстраиванием глубоких отношений. Ранние отношения Достоевского были стихийны, и от них он желал получить максимум, не зная как взять, и что нужно отдавать. А в любви с Анной Григорьевной он был спокойно счастлив, и осознавал, что необходимо его возлюбленной для счастья. Он дарил ей любовь, заботу и верность, которая для неё была превыше всего. Она дарила ему возможность быть самим собой, не менять его, а принимать. Этот союз был наполнен прекрасной гармонией и души, и тела.

Любовные отношения играют немаловажную роль в жизни человека, в его духовном росте, творческом становлении, внутренней гармонии. Взаимоотношения русских писателей второй половины 19 века, рассмотренные в данной работе, которые сохранились в воспоминаниях современников и в подлинной переписке – это величайшее духовное наследие, позволяющее понять, насколько прекрасной, духовно богатой, искренней была жизнь этих людей.