Эффективность обмена. Эффективность и справедливость

Предположим, есть два потребителя X и У, которые владеют товарами А и В и могут обмениваться (торговать) ими друг с другом. Потребители имеют в сумме 10 ед. товара А и 6 ед. това­ра Б. Исходное распределение товаров между ними представлено в табл. 10.1, и оно может быть экономически неэффективным. Трансакционные (операционные) издержки обмена равны нулю, т.е. обмен товарами не требует затрат на поиск информации, ве­дение торговых переговоров, защиту прав собственности и т.п.

Для того, чтобы определить, выгоден ли обмен между X и Y, необходимо знать их предпочтения в товарах А и Б. При задан­ном исходном распределении товаров предположим, что для потребителя X предельная норма замещения товара А товаром В (MRS_BAx) — ЗА: 1В. Это означает, что потребитель X го­тов пожертвовать 3 ед. товара А, чтобы получить еще 1 ед. това­ра В при неизменной суммарной полезности, которую ему обес­печит новый набор товаров А и В. Следовательно, для потреби­теля X суммарная полезность потребительского набора, состоя­щего из 7А и 1В, равна суммарной полезности набора, включа­ющего 4А и 2В.

Вспомним, что предельная норма замещения товара А това­ром В — это количество товара А, которым потребитель готов пожертвовать, чтобы получить еще 1 ед. товара В, оставаясь на той же кривой безразличия (т.е. получая от потребления двух благ ту же суммарную полезность). Предположим также, что для У предельная норма замеще­ния товара В товаром A (MRS_BAy) — 2В: 1А. Поскольку для X и Y предельные нормы замещения не равны, открывается воз­можность для взаимовыгодных сделок. Например, обоим выго­ден обмен 1А на 1В. При такой пропорции обмена потребитель X должен отдать только 1 ед. товара А за 1 ед. товара В (хотя он готов пожертвовать 3 ед. товара А), а потребитель У — 1 ед. то-ипра В за 1 ед. товара А (хотя он согласен расстаться с 2 ед. това­ра В). Фактический же исход сделки определяется в процессе торгов. Распределение товаров эффективно тогда, когда пре­дельные нормы замещения между любыми парами товаров для всех потребителей равны.

Проанализируем данную проблему, используя диаграмму, известную как «ящик Эджуорта» (рис. 10.2). Френсис Исидро Эджуорт (1845—1926) — английский экономист, одним из первых применивший данный аналитический инструмент.

По горизонтальной оси откладывается количество товара А, по вертикальной — товара В. Соответственно, длина «ящика» равна общему количеству товара А, находящемуся в распоря­жении потребителей X и У (в нашем примере — 10 ед.), высо­та — общему количеству товара В (6 ед.).

Каждая точка внутри диаграммы Эджуорта дает представ­ление одновременно о рыночных корзинах обоих потребителей. При этом потребительские наборы индивида X отсчитываются от начала координат Ох (от нижнего левого угла), а индиви­да У — от начала координат 0у (верхнего правого угла). Полез­ность X возрастает вправо вверх, полезность У — влево вниз.

Является ли состояние N, которое соответствует исходному распределению потребительских благ между X и У (см. табл. 10.1), эффективным распределением? Это зависит от фор­мы кривых безразличия потребителей X и У (от предельных норм замещения товаров А и В для потребителей X и У) и вы­бранного критерия оценки эффективности распределения.

В соответствии с критерием эффективности обмена по Парето, при эффективном распределении товаров дальнейшее их перераспределение не сможет улучшить положение хотя бы одного потребителя без ухудшения положения какого-то друго­го потребителя.

Поскольку в результате сделки (см. табл. 10.1 и рис. 10.2) и перехода из точки N в точку F потребители X и У повысят свою полезность, этот переход является улучшением. Область улуч­шений у X и У на диаграмме показана заштрихованной пло­щадью, ограниченной проходящими через точку N кривыми безразличия двух потребителей. Заштрихованный участок между данными кривыми безразличия соответствует всем воз­можным вариантам распределения продуктов А и В, которые обеспечивают потребителям более предпочтительное состоя­ние, нежели в точке N. Другими словами, участок описывает все возможные взаимовыгодные сделки.

Любой обмен, начинающийся в точке N и перемещающий распределение товаров за пределы заштрихованного участка, ухудшает положение одного из потребителей, и потому должен быть исключен. Но новое состояние в точке F, где пересекаются кривые U_X2 и Uу2, также неэффективно. Это означает, что предельные нормы замещения у X и У остаются неодинаковы­ми, а распределение товаров— неэффективным. Следователь­но, если обмен при неэффективном начальном распределении улучшает состояние обоих потребителей, то новое распределе­ние не обязательно эффективно. Точка С, в которой предельные нормы замещения обоих пот­ребителей равны (кривые безразличия в этой точке касаются друг друга) и где состояние Y улучшается, а положение X оста­ется неизменным, является более приемлемой в сравнении с точкой F и одновременно соответствует максимально эффектив­ному распределению товаров между потребителями. Но точ­ка С — не безальтернативный результат обмена, вероятен так­же переход из точки F в точку М.

Если найти множество потенциально эффективных вариан­тов распределения двух благ между потребителями, определив точки взаимного касания их кривых безразличия, и соединить эти точки, мы получим кривую контрактов ОхОу. Она харак­теризует возможные варианты эффективного распределения двух экономических благ между двумя потребителями. Движе­ние по кривой означает движение из одной точки максимальной эффективности в другую. Но поскольку такой переход ухудшает положение одного потребителя, улучшая положение другого, эти распределения несравнимы. Движение к кривой означает движение от неэффективного распределения к эффективному. На линии контрактов выполняются следующие условия. Кривая контрактов может быть представлена и как кривая потребительских возможностей (рис. 10.3).

1. Условие оптимального распределения продукции (первое условие эффективности)

2. Условие эффективности производства (второе предельное условие эффективности)

3. Условие эффективной структуры выпуска (третье предельное условие эффективности). Стр 170.

38. Фиаско рынка и необходимость микроэкономического регулирования.

Хотя рыночная экономика с совершенной конкуренцией и обеспечивает эффективность производства, обмена и структуры выпуска продукции, в реальной жизни многие важные предпосылки совершенной конкуренции отсутствуют, и потому наблюдаются фиаско (неудачи) рынка. Это приводит к необходи­мости микроэкономического государственного регулирования с целью повышения эффективности размещения и использова­ния производственных ресурсов.

В качестве наиболее существенной неудачи рынка называют проблему внешних эффектов (экстерналий). Рынок обеспе­чивает эффективное размещение и использование производ­ственных ресурсов при условии, что только те, кто участвуют в рыночной сделке, несут все связанные с нею издержки и полу­чают все выгоды. Однако в реальности это условие трудно­выполнимо. Например, если производство товара связано с за­грязнением окружающей среды, то часть издержек производ­ства перекладывается на третьих лиц — людей, живущих ря­дом с источником загрязнения, а все доходы получает продавец товаров. Таково проявление отрицательного внешнего эффек­та. Но существуют и положительные внешние эффекты. На­пример, цветовод, разбивая клумбу возле своего дома ради удо­влетворения собственных эстетических потребностей, одновре­менно доставляет удовольствие соседям, и им не надо за это платить.

Рынок не в состоянии решить проблему внешних эффектов. Отрасли с отрицательными экстерналиями производят благ больше оптимального для общества уровня, в отраслях с поло­жительными внешними эффектами наблюдается недопроизвод­ство благ. Роль гос-ва заключается в регулировании внешних эффектов, чтобы обеспечить объемы выпуска благ в количествах, соответствующих общественным потребностям.

Серьезным поводом для государственного вмешательства в рыночные процессы является проблема производства обще­ственных благ. Известно, что общественные блага приносят положительные внешние эффекты всем, как только становятся доступными для кого-то. Если общественное благо создано, за­труднительно не позволить кому-то пользоваться им, даже если человек не желает платить. Кроме того, потребление блага од­ним человеком не снижает для других возможности пользо­ваться этим же благом (все имеют общественные блага в одина­ковом количестве).

Такие свойства общественных благ препятствуют их прода­же на рынке: многие откажутся оплачивать блага в условиях, когда можно безнаказанно пользоваться ими бесплатно. В этой связи важно, чтобы государство исполняло роль организатора производства общественных благ, собирало налоги (невзирая на возможную незаинтересованность меньшинства оплачивать общественные блага) и покупало для общества данные блага.

Еще одним фиаско рынка является монополизм. В монополистической отрасли товары производятся в меньших количествах, нежели при совершенной конкуренции, а цены их выше, ля повышения эффективности размещения ресурсов требуется государственное антимонопольное регулирование.

В проблеме асимметричности рыночной информации также проявляется несовершенство рынка. Как уже отмеча­лось, рынок работает хорошо, только если все субъекты облада­ют полной информацией о его функционировании. Но часто продавец и покупатель владеют различным объемом информации о товаре: иногда продавец знает больше, иногда — покупа­тель. Сделка, разные стороны которой неодинаково осведомле­ны, лишь случайно может быть заключена с оптимальными це­нами. Скорее всего один ее участник получит выгоду за счет другого (обычно более информированный — за счет менее ин­формированного). Роль государства состоит в распространении рыночной информации, принуждении более осведомленных субъектов делиться информацией с менее осведомленными. Кроме того, некоторые рынки (например, рынок страховых ус­луг) в принципе основаны на риске и неопределенности, и меры государственного регулирования, которые помогают снизить риск, тем самым способствуют оптимизации цен и, соответ­ственно, увеличению объемов продаж на рынке.

Существует проблема оценки последствий государственного вмешательства в размещение производственных ресурсов. Из­менения в общественном благосостоянии, вызванные государственным регулированием экономики, изучаются в рамках экономической теории благосостояния. У. Баумоль отмечал, Что эта проблема — ключевая для экономики благосостояния, Ибо пока экономист не знает, как отличить изменения в эконо­мике, которые способствуют улучшению благосостояния, от из­менений, ведущих к его ухудшению, он не вправе что-либо предлагать в области экономической политики.

Первоначально экономисты количественно измеряли об­щественное благосостояние как сумму благосостоянии всех индивидов (домашних хозяйств). При этом оптимальным признавалось размещение производственных ресурсов, при котором максимизировалась аддитивная (получаемая путем сложения) продукция полезности. Такой подход соответствовал постулату Бентама: общество есть искусственное тело, состоящее из индивидуальных лиц — его членов. Из чего следует, что интерес общества есть сумма интересов отдельных индивидов, составляющих общество. Данный подход основывался на предполо­жении об идентичности функций полезности дохода всех инди­видов. Размещение ресурсов признавалось оптимальным толь­ко при условии полного равенства в распределении доходов (в противном случае их перераспределение сможет увеличить совокупную общественную полезность), когда проблемы соот­ношения эффективности и справедливости не возникает. По­скольку достигается наиболее эффективное размещение произ­водственных ресурсов, постольку общество имеет и самое спра­ведливое (равное) распределение доходов.

Впоследствии В. Парето отказался от количественного изме­рения полезности, убедившись, что повышение благосостояния одних индивидов за счет ухудшения положения других нельзя сопоставить количественно в силу невозможности межличност­ных сравнений в единицах полезности. Его концепция опти­мального размещения ресурсов базируется на трех предпосыл­ках: 1) каждый человек лучше всех способен оценить свое соб­ственное благосостояние; 2) общественное благосостояние опре­деляется только в единицах благосостояния отдельных людей; 3) благосостояние отдельных людей несопоставимо.

Критерий Парето обычно формулируется следующим об­разом: любое изменение, которое никому не приносит убытков, но отдельным индивидам приносит пользу (естественно, по их собственной субъективной оценке), является улучшением; все другие изменения в общественном благосостоянии не могут быть оценены. И, как неоднократно цитировалось, оптималь­ным будет такое состояние экономики, при котором благосо­стояние ни одного человека не может увеличиться через пере­распределение готовых продуктов и ресурсов без того, чтобы при этом не уменьшилось благосостояние кого-либо другого. Согласно В. Парето, экономика, не находящаяся в состоянии оптимума, по определению неэффективна. При этом существу­ет бесконечное множество несопоставимых между собою (но различающихся первоначальным распределением ресурсов и конечным распределением доходов) оптимумов.

Для анализа конкретных проблем экономики благосостояния критерий Парето малопригоден. Во-первых, он не позволяет осуществить выбор из множества потенциально возможных вариантов распределения доходов; во-вторых, его эмпирическая значимость весьма сомнительна из-за принятого допущения о возможности существования совершенно конкурентных рынков.

Критерий Калдора—Хикса несколько расширил возмож­ность оценки различных вариантов микроэкономической поли­тики благодаря использованию понятия «компенсационный платеж». Так, утверждалось, что микроэкономическая полити­ка обеспечивает рост общественного благосостояния, если ин­дивиды, выигрывающие от ее реализации, субъективно оцени­вают свои дополнительные выгоды выше того результата, кото­рый потерпевшие субъективно считают своими убытками. Не предполагая реальной компенсации убытков, критерий Калдора—Хикса исходил из потенциальной способности инди­видов, получающих дополнительные выгоды, пойти на такую компенсацию за свой счет.

Критерий Ситовски появился в развитие предыдущего критерия, но его отличает более жесткий характер. Т. Ситовски обнаружил, что даже если переход из одного экономического состояния в другое не приносит прямой выгоды (в соответствии с критерием Калдора—Хикса), его результат объективно может рассматриваться как улучшение. Он уточнил критерий Калдо­ра—Хикса, сформулировав его следующим образом: чтобы оп­ределить, повышает ли общественное благосостояние опреде­ленная мера микроэкономической политики, необходимо удос­товериться, что возвращение к первоначальному состоянию также не ведет к улучшению. Оба критерия (Калдора—Хикса, и Ситовски) предполагают сопоставление благосостояния от­дельных индивидов (пусть даже в денежной форме), и это су­щественно снижает научную и практическую значимость дан­ных подходов.

Свой вклад в определение критерия общественного оптиму­ма внесли А. Бергсон и П. Самуэльсон. В 1938 г. А. Бергсон предложил оценивать благосостояние с помощью системы об­щественных кривых безразличия, ранжирующей различные комбинации индивидуальных полезностей в соответствии с сис­темой ценностных суждений о распределении дохода. В отли­чие от предшественников, он разработал функцию всеобщего благосостояния, основывающуюся на оценочных суждениях, которые формируются высшим авторитетным государствен­ным органом. По мнению автора, она позволяет оценивать предложения в области микроэкономической политики исходя из предположения о существовании правил агрегирования функций индивидуальных предпочтений. П. Самуэльсон раз­вил этот подход, в результате чего сформировался критерий Бергсона—Самуэльсона.

Через понятие общественной функции благосостояния может быть определен критерий Парето: коллективная полез­ность — это некая функция индивидуальных полезностей, и она возрастает, если возрастают все ее компоненты или если од­ни возрастают, а остальные не изменяются. Иные варианты не могут однозначно оцениваться с использованием критерия Бергсона—Самуэльсона: он не разрешает проблемы сравнения благосостоянии различных людей.

Итак, попытки создать универсальный критерий для выяв­ления результатов микроэкономической политики, свидетель­ствующих о росте общественного благосостояния, увенчались лишь относительным успехом, поскольку уровни благосостоя­ния отдельных индивидов количественно несоизмеримы, а про­блема повышения благосостояния неотделима от проблемы справедливости. Тем не менее, экономическая теория благо­состояния предложила ряд критериев и их модификаций (и прежде всего — критерий Парето), используемых с теми или иными оговорками для оценки изменений в уровнях обще­ственного благосостояния.

39. Теория внешних эффектов. Особ-ти гос-го регулирования внешних эффектов.

В рыночной экономике возможны ситуации, когда рынок не в состоянии обеспечить эффективное использование ресурсов. Одной из причин неудач рын­ка являются внешние эффекты, сопровождающие производство и потребление. Под их влиянием рыночное равновесие стано­вится неэффективным.

Внешний эффект — воздействие одного экономического объекта на благосостояние другого без посредства ценовых из­менений. В процессе производства или потребления внешний эффект оказывает влияние на третьих лиц, не являющихся ни покупателями, ни продавцами, и никак не отражается в цене блага. Например, причиной возникновения внешних эффектов может быть отсутствие права собственности на какой-либо ре­сурс, что влечет за собой неэффективное его использование. Экономический субъект, осуществляя свою деятельность, не учитывает предельный ущерб (либо предельную выгоду) дру­гих экономических субъектов как следствие этой деятельности. Внешние эффекты могут быть полож-ми и отрицательными.

Полож-й внешний эффект — прямое полож-е воздействие одного субъекта на благосостояние другого. Напри­мер, если сосед посадит дерево возле скамейки, которая находит­ся рядом с вашим домом, то вы извлечете выгоду от его действий, наслаждаясь прохладой в тени дерева в жаркий летний день.

В случае неблагоприятного воздействия возникает отрица­тельный внешний эффект. Его классический пример — сброс отходов производства в реку, которая становится опасна для любителей купания или рыбной ловли. К созданию внешних эффектов бывают причастны как фир­мы, так и отдельные индивиды. Грохот стройки, неизбежный при возведении многоэтажного дома, или громкая игра на роя­ле в соседней квартире снижают благосостояние потребителей тишины.

Вопрос распределения ресурса в ситуации с внешними эф­фектами неоднозначен. К примеру, работа продуктового мага­зина в поздние часы желательна для работающих во вторую смену, однако неблагоприятна для жителей второго этажа до­ма, в котором находится магазин.

Внешний эффект, не отражаясь в ценах, представляет собой издержки (выгоды) третьих лиц, не участвующих в рыночной сделке. Экон-й субъект перекладывает издержки, свя­занные с выпуском продукции, на общество. Следовательно, разность между предельными общественными издержками (выгодами) и предельными частными издержками (выгодами) показывает величину предельных внешних издержек (выгод).

Предельные внешние издержки — издержки, связанные с выпуском каждой дополнительной единицы продукции, кото­рые не оплачиваются производителем и переносятся на общество.

Предельные частные издержки — дополнительные из­держки, связанные с выпуском каждой дополнительной едини­цы продукции и не включающие издержек, связанных с ней­трализацией отрицательного внешнего эффекта.

Таким образом, предельные общественные издержки рас­считываются с учетом внешнего ущерба, наносимого другим субъектам: MSC = МРС + МЕС, (11.1)

где MSC — предельные общественные издержки; МРС — предельные частные издержки; МЕС — предельные внешние издержки.

При наличии отрицательного внешнего эффекта го­ворят об избыточном производстве экономического блага. Рас­смотрим данное явление с помощью графического анализа (рис. 11.1). По горизонтальной оси измеряется объем выпускае­мого чугуна, а по вертикальной — его цена. Спрос и предложе­ние чугуна представлены кривыми D и S соответственно.

Состояние водоема, куда производителем чугуна сбрасыва­ются неочищенные воды, ухудшается по мере роста объема про­изводства. Следовательно, предельные общественные издерж­ки оказываются выше, чем предельные частные издержки (толь­ко они определяют положение кривой предложения). Рыночное равновесие достигается в точке пересечения кривых спроса и предложения Е1 и предполагает производство в объеме Q1 при цене Р1. С позиции общества производство следует осуще­ствлять на уровне, при котором предельные общественные вы­годы равны предельным общественным издержкам, что соот­ветствует количеству выпускаемой продукции Q2 при цене Р₂.

При наличии отриц-го внешнего эффекта рынок не обеспечивает производство общественно эф-го объема продукции. В результате равновесный объем производства ока­зывается больше оптимального, что вызывает чрезмерное по­требление ресурсов в данном производстве. В результате не обеспечивается Парето-эффективность структуры выпуска про­дукции. Производство чугуна в приведенном примере осуще­ствляется в объеме, большем эф-го. Уменьшение про­изводства чугуна принесет обществу чистую выгоду, равную площади треугольника AE₁E₂- Итак, общество повысит свое благосостояние при переходе от Q₁ к Q₂.

В случае возникновения положительных внешних эф­фектов предельные общественные выгоды будут больше предель­ных частных выгод на величину предельных внешних выгод.

Предельные общественные выгоды — сумма предельных частных и предельных внешних выгод:

MSB — предельные общественные выгоды; МРВ — предельные частные выгоды; МЕВ — предельные внешние выгоды.

Предельные внешние выгоды — выгоды, связанные с вы­пуском каждой дополнительной единицы продукции, извлека-пмые третьими лицами, не участвующими в рыночной сделке.

Предельные частные выгоды — выгоды, связанные с вы­пуском каждой дополнительной единицы продукции и не учи­тывающие выгод, связанных с положительным внешним эф­фектом для общества.

К положительным внешним эффектам относится польза от производства и продажи нового программного обеспечения, ко­торое выгодно не только своим создателям, но и всему обще­ству. На рис. 11.2 рыночное равновесие достигается в точке Е1, тогда как эффективное для общества равновесие находится в точке Е2 — точке пересечения кривых предельных обще­ственных выгод и издержек.

Увеличение объема выпуска до общественно оптимального уровня Q2 повысит благосостояние общества на величину прирос­та совокупного излишка, равного площади треугольника АЕ2Е1.

Итак, в случае положительного внешнего эффекта товары и услуги продаются и покупаются в объеме, меньшем эффек­тивного.

Частный сектор и государство заинтересованы в смягчении или нейтрализации неблагоприятного воздействия внешних эффектов. Среди предпринимаемых ими действий можно выде­лить интернализацию путем включения предельных внешних издержек (выгод) в предельные частные издержки (выгоды).

В этом случае предельные частные издержки (выгоды) станут тождественны предельным общественным издержкам (выгодам).

Интернализация внешних эффектов — воздействие на стимулы, побуждающие экономических субъектов учитывать внешнее влияние результатов своей деятельности как внутрен­нее. Если бы производитель чугуна приобрел предприятие рыб­ного хозяйства, то он сократил бы объем выпуска, так как раз­ница между приростом прибыли дочернего рыбного предприя­тия и снижением его прибыли была бы положительной. В инно­вационной сфере интернализация позволяет повысить стимулы к продолжению исследований у фирмы — источника положи­тельных внешних эффектов.

Обоюдосторонний характер проблемы внешних эффектов и путь ее решения обоснованы в работах американского эконо­миста Рональда Коуза.

Теоремой Коуза называют концепцию, согласно которой внешние эффекты можно интернализовать посредством закреп­ления прав собственности на порождающие их объекты и обме­на данными правами, если это не связано с большими трансак-ционными издержками.

Права собственности - совокупность санкционированных поведенческих норм. Процесс добавления к ней (специфика­ции) новых прав или отделения от нее определенных правомо­чий (размывания прав собственности) порождает трансакцион-ные издержки.

Трансакционные издержки — издержки, связанные с пере­дачей прав собственности, возникающие в процессе обмена, до и после него. В данную категорию включают издержки ведения переговоров и заключения контрактов, поиска информации, измерения, спецификации и защиты прав собственности, оппор­тунистического поведения (несоблюдения условий контракта).

При наличии права собственности на ресурс внешние эф­фекты не становятся источником неэффективности. Субъекты рынка предпочитают договориться между собой и обеспечить эффективный с точки зрения общества объем выпуска без вме­шательства государства и независимо от того, кто первоначаль­но был наделен правом собственности. Если производитель чу­гуна обладает правом собственности на загрязнение водоема, то рыбное хозяйство может купить у него право на минимум за­грязнения. Две стороны заключают сделку, обязывающую за-нод не превышать объем производства Q₂ (см. рис. 11.1) в обмен на определенную сумму денег. Пока эта сумма превышает из­держки завода от недопроизводства, владелец завода не скло­нен производить дополнительную единицу продукции. Если правом собственности на чистую воду обладает предприятие рыбного хозяйства, то платеж должен осуществлять металлур­гический завод за разрешение загрязнять водоем. Пока эта сум­ма превышает предельный ущерб, наносимый рыбхозу, он бу­дет мириться со сбросами.

Проблема внешних эффектов, решаемая с применением тео­ремы Коуза, в некоторых случаях бывает неустранима. Если внешние эффекты затрагивают интересы большого количества людей, возможность вести эффективные переговоры снижает­ся, так как их стоимость становится слишком высока. Одновре­менно возникает проблема «безбилетника» V желание укло­ниться от переговоров и переложить издержки на другую сторо­ну. Владельцам ресурсов не всегда удается определить источ­ник ущерба, но даже решив эту задачу, они не могут с уве­ренностью распределить ответственность за создание внешних эффектов. Неэффективность результатов переговоров может оказаться следствием ассиметричности информации (см. гла­ву 12). В таких случаях бывает уместно государственное вмеша­тельство. Главная идея реагирования государства на возникновение внешних эффектов — заставить людей, их создающих, прини­мать в расчет издержки или выгоды, порождаемые этими эф­фектами. Производителю внешних затрат придется оптимизи­ровать соотношение затрат и выгод, а это — путь к Парето-эффективности.

Орган, обладающий властью, вправе назначить плату за ог­раниченный ресурс, не имеющий собственника. Это может быть корректирующий налог, или налог Пигу.

Корректирующий налог — налог на выпуск товара, позво­ляющий уравнять предельные частные и предельные общест­венные издержки. Он заставляет фирму воспринимать внешние издержки как свои собственные и увеличивать предельные част­ные издержки производства (рис. 11.3).

Внешние издержки приводят к перерасходу ресурсов. Для того чтобы его ликвидировать, вводят специальный налог Т, повышающий предельные издержки фирмы (кривая предложе­ния смещается из положения S в положение S_t). Налог Пигу заставляет производителей принимать в расчет издержки, свя­занные с порождаемым ими внешним эффектом, и, следова­тельно, более эффективно осуществлять производство.

Таким образом, отрицательный внешний эффект мож­но устранить при помощи налога Пигу, величина которого точ­но соответствует величине предельных издержек при эффек­тивном уровне выпускаемой продукции. Теперь рассмотрим случай положительных внешних эффектов.

Для установления эффективного уровня производства го­сударство использует корректирующие субсидии — плате­жи создателям положительных внешних эффектов. На рис. 11.4 показаны последствия введения корректирующей субсидии потребителям.

Государство в состоянии минимизировать недовложение ре­сурсов в производство какого-то товара, субсидируя его потре­бителей, что вызовет увеличение рыночного спроса с D до D_t.

В качестве примера можно привести практику прививок про­тив вируса гриппа. Не всем семьям по средствам оплатить при­вивки, но если субсидии будут предоставлены хотя бы части на­селения (например, работникам, имеющим наибольшее коли­чество контактов с посетителями или наименее защищен­ным — врачам, учителям, маленьким детям), то спрос на при­вивки в целом вырастет и приблизится к оптимальному.

Субсидии могут предназначаться также производителям продукции. Эффект от их введения противоположен изобра­женному на рис. 11.3, потому что налоги требуют дополнитель­ных расходов от производителей, а субсидии их уменьшают. То есть при субсидировании производителей кривая S сместит­ся вправо вниз, увеличивая объем выпуска до оптимального значения. Субсидия, которую получат врачи и клиники на каж­дую прививку против гриппа, расширит количество этой предо­ставляемой услуги.

В особых случаях внешние выгоды бывают особенно велики, и тогда государство берет на себя снабжение конкретным об­щественно значимым товаром. Например, во многих странах новорожденным делаются прививки против оспы и полиомие­лита. В итоге опасность заболевания ими практически искоре­няется.

Безусловно, применение корректирующих налогов и субси­дий — весьма удобный механизм устранения внешних эффек­тов, однако следует знать препятствия к их использованию.

♦ Трудности определения величины налога, в точности со­ответствующей размеру внешнего эффекта. Если при одном и том же объеме выпуска величина внешнего эффекта варьирует (скажем, фирма может строить или не строить очистные соору­жения), то налог на продукт не побуждает фирму выбирать тех­нологию, эффективную с общественной точки зрения. Эту зада­чу могут решить штрафы, размер которых непосредственно связан с величиной внешнего эффекта.

♦ Дополнительные технические трудности введения штрафов за производство внешних эффектов. Внешние эффек­ты необходимо измерять специально, что может потребовать значительных затрат. Если в качестве издержек или выгод вы­ступает изменение уровня полезности людей, то в этом случае что-либо измерить просто невозможно. Полезность, получае­мая соседями от созерцания вашего цветника, не имеет ценно­стного выражения. Однако вы не можете ни запретить соседям пользоваться этим благом, ни принудить их платить за пользо­вание. Гос-е меры в отношении этих внешних эффектов не могут применяться хо­тя бы в силу невозможности определения предельной внешней полезности.

♦ Определение размера штрафа при нескольких различных внешних эффектах. Каждый эффект необходимо измерить, и для каждого требуется определить размер штрафа на уровне предельных внешних издержек. Штраф должен играть роль це­ны ресурса, но в отличие от цены его величина не формируется рынком, а определяется расчетным путем.

По этим причинам для уменьшения отрицательных внеш­них эффектов часто используются не корректирующие налоги и не штрафы, а государственная регламентация.

Для минимизации отрицательных внешних эффектов при­меняются административные методы, в частности, природо­охранного регулирования, ограничивающие определенные ви­ды деятельности. Сегодня во всех странах законодательно огра­ничивается количество вредных веществ, которыми предприя­тия загрязняют воздух, воду и землю. Законы регулируют сбро­сы и выбросы опасных загрязнителей (тяжелых металлов, мою­щих средств и др.), которые осуществляют предприятия. Зако­нодательство о токсичных отходах устанавливает процедуры и определяет специальные территории для захоронения заражен­ной земли и растворителей. К предприятиям-нарушителям применяются большие штрафные санкции, а иногда и тюрем­ное заключение ответственных лиц.

Ввиду строгих административных мер природоохранного регулирования фирмы-нарушители идут на расходы, связан­ные с охраной окружающей среды. Следовательно, частные предельные издержки производства товара повышаются, уве­личивая цену товара и уменьшая равновесный объем выпуска.

Относительно недавно возник еще один подход к ликвида­ции внешних издержек. Суть его заключается в формировании рынка прав на загрязнение. Данная мера наиболее действенна в решении проблемы защиты окружающей среды. Поскольку неэффективность, порождаемая внешними эффектами, возни­кает из-за отсутствия рынка для соответствующего ресурса, целесообразно уполномочить природоохранное ведомство осу­ществлять контроль за загрязнением окружающей среды, опре­делять количество вредных выбросов, приемлемое для конкрет­ного региона, и продавать производителям разрешения на за­грязнения. При этой схеме государство объявляет о продаже по конкурсу разрешений на выброс в атмосферу X загрязняющих веществ. Выигрывают конкурс те фирмы, которые предложат самую высокую плату за выбросы. Остальным предп-м придется либо снизить объем выпускаемой прод-и, либо освоить новую технологию.

По сравнению с административными методами природоох­ранного регулирования рынок прав на загрязнение имеет ряд преимуществ, в частности:

• сокращаются расходы для общества, поскольку права на загрязнение можно покупать и продавать; у предприятий появляется материальный стимул для охраны окружающей среды;

• по мере увеличения спроса на права на загрязнение растут доходы от их продажи, и часть из них можно потратить на при­родоохранные мероприятия;

• удорожание прав на загрязнение будет стимулировать по­иск более совершенных методов контроля за загрязнением.

Проблемы глобального потепления климата обсуждались в декабре 1997 г. в Киото на Третьей международной конферен­ции стран — участниц рамочной Конвенции ООН об изменении климата. В итоге был принят Киотский протокол, согласно ко­торому индустриально развитые и развивающиеся страны обя­заны в период с 2008 до 2012 г. снизить выброс шести газов, вы­зывающих парниковый эффект. На сегодняшний день Киот­ский протокол ратифицировали 120 государств, в том числе страны ЕЭС, Япония, Канада, большинство государств Восточ­ной Европы и СНГ. Этот документ послужил основой для созда­ния международной системы торговли выбросами парниковых газов. Государствам (в основном промышленно развитым) пре­доставлено право осуществлять инвестиции в регионы, где име­ются выгодные по затратам возможности избежать выбросов (в первую очередь в развивающиеся страны). Это позволяет го­сударствам с высокими затратами на сокращение выбросов пар­никовых газов выполнять обязательства более дешевым спосо­бом. В настоящее время Киотский протокол рассматривается как одно из наиболее масштабных торговых соглашений XXI в., поскольку рынок прав на выбросы достаточно велик: по прогно­зам экспертов, ежегодный объем продаж сокращений выбросов углерода к 2020 г. достигнет 150 млрд дол. США.

Программа социально-экономического развития Республи­ки Беларусь на 2008—2012 годы предусматривает выполнение взятых республикой обязательств по сокращению или ограни­чению выбросов и получение выгоды от продажи части «излиш­ков» квоты на углеродном рынке. Предполагается, что величи­на избытка разрешений на выбросы составит по меньшей мере 54 млн т СО2. При рыночной цене порядка 5 дол. США за тонну это должно принести стране около 300 млн дол. финансовых поступлений. Форвардная продажа небольшой части избыточ­ных разрешений на выбросы уже сегодня может обеспечить Бе­ларуси значительные средства, которые позволят аккумулиро­вать капитал для модернизации национальной экономики пу­тем сокращения удельного энергопотребления и получить ряд дополнительных выгод, например, уменьшить зависимость от импортируемого топлива и сократить расходы на лечение забо­леваний, вызванных загрязнением атмосферного воздуха.

Особенностью государственного регулирования внешних эффектов в Республике Беларусь является упор на использова­ние административных методов регулирования (законов, штра­фов) и недостаточное применение экономических рычагов. Это объясняют трудностями в части определения прав собственно­сти на блага, без чего невозможно вести переговоры. Государ­ство предпочитает брать на себя обеспечение граждан общест­венными товарами, наиболее важными для достижения опреде­ленных целей развития. В ситуации, когда можно рассчитать величину внешних эффектов, оно применяет корректирующие налоги или субсидии. Следует отметить активное участие Бела­руси в международных природоохранных проектах, сулящих выгоду.