Борьба шамана с духом оспы

Давно когда-то оспа погубила в нашей стране очень много людей и отправилась в глухие, отдаленные места, (Дословно,

«к верховьям речек». Так называются вообще дальние стра­ны), а именно в Верхоянский край. Люди умирали будто бы целыми семьями, оставались одни голые стены. По рассказам, в старину, когда случалась оспенная эпидемия, убивали всех собак и быков-порозов, чтобы они своим лаем и ревом не привлекли в дом оспу. Затем люди выезжали в отдаленную глухую тайгу и жили там.

Отправившись в Верхоянский край, оспа также пожирала людей точно пламень, всех подряд. Это обстоятельство дошло до слуха одного знаменитого тунгусского шамана. Тунгус был очень богатый, имел многих сыновей, дочерей и зятьев, которые жили вместе с ним в одном месте. Сам шаман был тяжко болен раздутием живота («тот ёлюю») и был уже при смерти. Услышав о приближении оспы, он, думая, что свет одного лишнего дня важен и нужен для человека, всю свою семью отправил тоже в отдаленное место, в сторону от пути оспы, и остался дома один, заранее обрекая себя на пожрание оспой.

В те времена, как рассказывают, оспа ходила прямо воочию и даже однажды с ней случилась такая беда, что на неледи одной речки отморозила свои ноги и потому должна была вернуться назад.

Оспа пришла к больному шаману в своем видимом образе и говорит ему такие речи:

«Я сама оспа, абаасы (бес, злой дух) и хожу не по свое! по приказу самого бога, по его письменному указу. Я пришла в этот край лесов и верховьев речек, чтобы пожрать вас. Куда же ушли члены твоей семьи, ты обязан мне сказать это?»

Шаман ответил:

«Все мои домочадцы, испугавшись тебя, бежали в другие места. Ты лучше пожри меня, а их оставь в живых! Зачем тебе преследовать их? Отправляйся в другие места!»

Оспа говорит:

«Ты мне не нужен, но вот, когда догоню твоих домочадцев, направлюсь и в другие места».

Шаман указал ей дорогу, по которой они уехали. Оспа пошла следом за ними. Вот она шествует вдоль по речке, между двух высоких, утесистых берегов. Вдруг нежданно, не­гадано с обеих сторон раздался страшный треск, подобный сильному грому. В этот самый момент в ея (оспы) бока, как раз напротив почек, вонзились стрелы настороженного само- стрела и высунулись в противоположные стороны. Стрелы были с обратными шипами. И вот она завертелась подобно деревянному шаману, игрушечному вьюну. Тотчас же она до­гадалась, что это не иначе, как хитрость и проделка того ша­мана.

С большим трудом и мучениями она добралась до юрты шамана и говорит ему:

«Со мной вот стряслась беда. Это, несомненно, твой само­стрел, убери его с места, а с меня вытащи застрявшую стре­лу!»

Шаман в ответ сказал:

«Да, самострел мой, не отказываюсь! Я нарочно наставил на твоем пути, чтобы ты сама могла на себе испытать и узнать, что такое болезнь и смерть, горе и крайность. Стрелу вынимать из раны не стану, потерпи и ты муки болезни! А ме­ня можешь пожрать, ибо я лежу в таком положении, что смерти бояться не приходится. Это даже будет лучше, ибо пораньше отдохну. Разве ты такой плохой бес, что не можешь сама вытащить стрелу?»

Оспа говорит:

«Ты напрасно чинишь мне препятствия, я хожу не по своему желанию, а по указу самого бога. Если ты вынешь свою стрелу, то я оживлю тебя!»

«Ну ладно, если так, то заключим с тобой договор: я требую, чтобы ты меня вылечила, а затем ты не должна и в грядущие века возвращаться и причинять болезнь и смерть моему потомству!»

Оспа согласилась на это и дала нерушимое обязательство.

Тогда шаман подозвал ее к себе поближе, вокруг ран очертил указательным пальцем по три круга один над другим. Затем, чмокнул губами, вызывая свои стрелы. Два наконечника тотчас же выпали на землю. Затем три раза плюнул на ладонь и приложил ее на раны. Прошептал заклинание и три раза дунул. Раны тотчас же зажили.

«А ну-ка, теперь твоя очередь уврачевать меня»!...

«Раскрой свое платье и ложись на спину» Сказала оспа.

Когда шаман лег и раскрылся, оспа стала лечить его как массажист («ильбиисит»), гладить и растирать по животу. Вытекла слизистая жидкость, грязноватая, как вода со льда намерзшего внутри юрты. Живот стал животом и шаман тотчас же поднялся на ноги.

Оспа вернулась назад, а шаман призвал своих домочадцев и сказал им, чтобы они не боялись больше оспы.

С тех пор они будто бы прожили благополучно.

Этот рассказ я слышал от своего деда.

Также рассказывают, что шаманские духи ставят само­стрелы и убивают из них друг друга.

Правда ли, может ли быть, чтобы шаман мог так насторо­жить самострел на оспу?

Семенов Платон Савич 41 года,

2-го Мальжегарского наслега

Зап. Кангаласского улуса.

16 января 1925 года.