ЗАКЛЮЧЕНИЕ. В 1990 г., согласно опросу, проведенному организацией «Европейские ценности», 19%

В 1990 г., согласно опросу, проведенному организацией «Европейские ценности», 19%

французов утверждало, что они верят в существование дьявола. Среди верующих католиков

эта доля составила 49%, среди неверующих – 5%. Эти цифры хорошо иллюстрируют

неразбериху, которая в наши дни существует в умах по этой проблеме. Более половины

сегодняшних католиков отвергают этот персонаж, который в XIV–XVII веках был в центре

внимания церкви. А с другой стороны, многие агностики и атеисты, как это н и

парадоксально, утверждают, что верят в его существование. Разумеется, здесь сыграл свою

роль и в определенной мере гротескный характер, присущий подобного рода вопросам,

задаваемым при любом социологическом опросе. Что же кроется для нас сегодня за

понятием дьявол? Вероятно, для каждого – свое, личное, сугубо индивидуальное.

Как и многие другие традиционные понятия, феномен дьявола в наши дни претерпел

значительную эволюцию. Созрел он в недрах христианства, которое сегодня ищет способы

от него избавиться. Большинство теологов в своих трудах используют незаконное рождение

этого падшего ангела, который почти отсутствует в Ветхом завете. Полагая его порождением

апокалиптического и апокрифического воображения иудаистских сект двухтысячелетней

давности, нагруженного мифотворчеством Вавилона и Персии – они пытаются ныне

поместить дьявола на уровень «не-личности», как выразился его высокопреосвященство

Морис Гедон. А на самом деле сегодня имеет место общая путаница, у иерархов церкви, с

одной стороны, и в фундаменталистских сектах, с другой, которые на самом деле буквально

следуют совершенно официальному катехизису католической церкви, утверждающему

существование дьявола во плоти как источника зла, разрешенного Богом. Большинство – как

теологов, так и священнослужителей на местах, двусмысленность положения которых не

слишком заметна, либо умалчивают об этой проблеме, либо пытаются создать

психологическое или духовное объяснение дьявола. А по сути единственный ответ, которого

можно от них добиться – это не слишком ясные объяснения.

Как и в большинстве случаев, связанных с религиозными пережитками, которые создают

проблемы в современной культуре, здесь возникает искушение спрятаться в этой

глубокомысленной болтовне, состоящей из абстрактных терминов, и в которой тонет

настоящая мысль. Согласно этой точке зрения, а также многим другим, верить или не верить

в дьявола, в конечном счете, свободный выбор каждой личности: «В этой области

дьявольского мы сталкиваемся с проблемами коммуникации «на земле». Мы превозносим

толерантное поведение. И если кто-либо верит в то, что сатана является личностью, он не

будет стремиться к тому, чтобы тот изменил свою позицию. Единственное, можно

попытаться внушить ему, что сегодня такая его позиция в наши дни многими попросту

игнорируется. Ну а если для кого-либо статуса такой личности, как «Лукавый», не

существует, не существует и права изгнать его из религиозной общины, живущей именем

Христа», – пишет теолог Анри Буржуа. Признание в невежестве очевидно. Можно верить в

дьявола, можно в него не верить – ни то, ни другое доказать невозможно. Так же, как и

существование Бога.

Дьявол, которого все меньше видно в контексте религии, становится все популярнее в

литературе, гуманитарных областях и оккультизме. Мода на иррациональное дает ему новую

жизнь в сектантских группках, крошечных сатанистских движениях, существование которых

объясняется как психопатией, так и коммерциализированным мошенничеством. Его же успех

на уровне гуманитарных наук связан с экспликативным мифом (а это понятие, конечно,

насыщенное и эффективное), который, увы, разрушает его личностный аспект.

Люцифер, вне всякого сомнения, – это всего лишь бедный дьявол, утративший чувство

святости, которая онтологически сведена до минимума. Это просто некий термин, в который

можно вложить какой угодно смысл. Но, как ни парадоксально, именно в этом – самая

прочная гарантия его бессмертия. Очищенный от какого-либо объективного содержания в

60

коллективном сознании, он способен принимать любые формы, которые пожелает придать

ему воображение. Более чем когда-либо он является мастером иллюзий, явлений, лжи, то

есть – виртуальности, которая через кино и телеэкраны и компьютерные мониторы готова

контролировать все человечество в целом. Всем известно, что XXI век – век виртуальности.

А значит – не-существующего, небытия, которое, что известно еще со времен Блаженного

Августина, есть лишь другое название дьявола. Лукавый снова нам подмигнул?

61