Критерии выделения

Проблема освобождения от наказания является составной частью более широкой проблемы – освобождения от уголовной ответственности. Как отмечают некоторые ученые, проведение различия между указанными институтами затрагивает не только правовые, но и этические вопросы, т.к. от этого, по существу, зависит, признает ли суд лицо виновным в совершении преступления или нет.

Разграничить освобождение от уголовной ответственности и освобождение от наказания можно по следующим критериям. Во-первых, по основаниям их применения. Освобождение от уголовной ответственности происходит в тех случаях, когда преступление не представляет большой общественной опасности и лицо, его совершившее, может исправиться без осуждения. Основанием здесь является нецелесообразность привлечения субъекта к уголовной ответственности. Основанием же освобождения от наказания выступает нецелесообразность его назначения, например в случае, когда исправление осужденного возможно другими средствами (ст. 92 УК РФ) либо когда достижение его целей является невозможным (ч. 1 ст. 81 УК РФ).

Во-вторых, рассматриваемые институты разнятся по своему содержанию. Одно лишь освобождение от наказания не влечет прекращение уголовной ответственности, поскольку лицо не освобождается от осуждения, отрицательной оценки его поведения государством в виде постановления судом обвинительного приговора. Кроме того, будучи формой реализации уголовной ответственности, наказание не только не исчерпывает всего содержания последней, но и не охватывает ответственность по времени (она уже существует до назначения наказания и еще продолжается после его исполнения). Поэтомуосвобождение от уголовной ответственности всегда охватывает и освобождение от наказания.

Помимо освобождения от наказания действующему уголовному законодательству известна еще одна номинативная конструкция – «освобождение от отбывания наказания». Об этом свидетельствует, к примеру, содержание ст. 79 УК РФ, в которой идет речь об условно-досрочном освобождении именно от отбывания наказания. Впервые он был введен ст. 46 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. Несмотря на то, что законодатель оперирует указанной номинативной конструкцией на протяжении продолжительного периода времени, часто используя ее в конструкциях правовых норм, до сих пор не разработана соответствующая теоретическая база. Многими учеными рассматриваемое понятие, вообще игнорируется.

В юридической литературе встречаются и другие эквиваленты понятия «освобождение от отбывания наказания»: «освобождение от дальнейшего отбывания наказания», «освобождение от продолжения отбывания наказания», «освобождение от исполнения наказания».

Думается, ни одна из приведенных формулировок не может быть признана удачной. Во-первых, использование в лексической конструкции «освобождение от отбывания наказания» слов «дальнейшего» или «продолжения» выглядит явно излишним, поскольку термин «отбывание» сам по себе предполагает некий процесс исполнения какой-либо обязанности и указанные языковые единицы сюда ничего не добавляют. Не совсем корректен данный оборот и с позиции действующего законодательства, поскольку УК РФ предусматривает случаи освобождения от отбывания наказания, неблагоприятные последствия которого лицо еще не начало претерпевать (например, при отсрочке отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей), стало быть, ни о каком дальнейшем отбывании не может быть и речи.

Во-вторых, для применения такой конструкции, как «освобождение от исполнения наказания», также не имеется достаточных оснований. Видимо, ее разработчики не учитывают сущности уголовно-исполнительного правоотношения, когда наказание исполняют специализированные государственные учреждения и органы (от выполнения, возложенной на них функции они не могут быть освобождены по определению), а осужденные исключительно его отбывают.

Сказанное позволяет заключить, что уголовному праву известен и такой институт, как освобождение от отбывания наказания. Однако в чем заключается его особенность и отличие от освобождения от наказания, не совсем понятно.

По мнению В.А. Авдеева, освобождение от наказания допускается исключительно на допенитенциарной стадии, которая охватывает период времени с момента совершения лицом преступления до момента постановления судом обвинительного приговора, в то время как освобождение от отбывания наказания возможно только на пенитенциарной стадии – период времени с момента постановления обвинительного приговора до момента освобождения лица.

С данной точкой зрения согласиться довольно трудно. Известно, что освобождение от наказания в связи с изменением обстановки осуществляется при постановлении судом обвинительного приговора.

С.И. Зельдов считал, что освобождение от наказания может быть только полным и безусловным, а освобождение от отбывания наказания возможно под каким-либо условием.

Предложенный автором метод решения проблемы вряд ли является универсальным, т.к. реализация нормы, содержащейся в ст. 83 УК РФ, регулирующей освобождение от отбывания наказания в связи с истечением сроков давности обвинительного приговора суда, осуществляется без каких-либо условий, т.е. безусловно.

Представляется, что в основу разграничения исследуемых институтов может быть положен такой критерий, как постановление судом обвинительного приговора с назначением подсудимому наказания. Если указанный судебный акт содержит данную меру государственного принуждения, то освободить субъекта возможно исключительно от отбывания наказания. При постановлении обвинительного приговора суда без назначения наказания речь должна идти только об освобождении от наказания. Необходимо отметить, что в соответствии с действующим законодательством освобождение от наказания имеет место также в случае вынесения судом постановления об освобождении от наказания лица, у которого после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение наказания (ч. 1 ст. 443 УПК РФ).

Другим критерием, во многом производным от предыдущего, является наличие или отсутствие у лица состояния судимости. Будучи специфическим последствием назначенного наказания, она существует и при освобождении от его отбывания вплоть до момента погашения или снятия. У субъекта, освобожденного от наказания, ее не может быть изначально, поскольку отсутствует само основание возникновения судимости (наказание). Поэтому лицо, освобожденное от наказания, считается несудимым (ч. 2 ст. 86 УК РФ).

Таким образом, основываясь на формально-логическом анализе правовых норм, содержащихся в гл. 12-14 УК РФ, к освобождению от наказания следует относить: освобождение от наказания в связи с изменением обстановки (ст. 80¹ УК РФ); освобождение от наказания в связи с болезнью (ч. 1 ст. 81 УК РФ)[2]; освобождение от наказания по амнистии (ст. 84 УК РФ); освобождение от наказания несовершеннолетних (ст. 92 УК РФ). Освобождение от отбывания наказания представлено: условно-досрочным освобождением от отбывания наказания (ст. 79, 93 УК РФ); освобождением от отбывания наказания в связи с болезнью (ст. 81 УК РФ); отсрочкой отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей (ст. 82 УК РФ); освобождением от отбывания наказания в связи с истечением сроков давности обвинительного приговора суда (ст. 83 УК РФ); освобождением от отбывания наказания по амнистии (ст. 84 УК РФ); освобождением от отбывания наказания на основе помилования (ст. 85 УК РФ).

Вместе с тем отнесение законодателем отдельных институтов к видам освобождения от наказания либо его отбывания имеет ряд недостатков. Сказанное напрямую относится к освобождению от наказания в связи с болезнью.

Несмотря на то, что институт освобождения от наказания в связи с болезнью существует в уголовном праве продолжительный период времени, до сих пор остается не решенным целый ряд теоретических вопросов.

Статья 81 УК РФ предусматривает три самостоятельных основания освобождения от наказания и его отбывания в связи с болезнью: 1) психическое расстройство лица, лишающее его возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия), возникшее после совершения преступления; 2) иная тяжелая болезнь, несвязанная с психическим расстройством, препятствующая отбыванию наказания; 3) заболевание, делающее военнослужащего негодным к военной службе.

Рассмотрим первое из указанных оснований. В соответствии с ч. 1 ст. 81 УК РФ лицо, у которого после совершения преступления наступило психическое расстройство, лишающее его возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими, освобождается от наказания, а лицо уже отбывающее наказание, освобождается от его отбывания. Как видно из приведенной нормы, она регулирует два вида освобождения: 1) освобождение от наказания лица, у которого психическое расстройство наступило после совершения преступления, но до обращения к исполнению обвинительного приговора суда; 2) освобождение от отбывания наказания лица, в отношении которого обвинительный приговор обращен к исполнению.

При этом некоторые авторы указывают на несовершенство рассматриваемой нормы. С критикой ч. 1 ст. 81 УК РФ выступает Ю.М. Ткачевский. В состоянии невменяемости, отмечает он, лицо не подлежит уголовной ответственности, а потому об освобождении от наказания в данном случае говорить не приходится. Следовательно, лицо, у которого после совершения преступления и до постановления судом обвинительного приговора наступило психическое расстройство, лишающее его возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, подлежит освобождению не от наказания, а от уголовной ответственности.

Противоположную позицию занимает Верховный Суд РФ. В решениях по конкретным делам неоднократно указывалось на недопустимость освобождения таких лиц от уголовной ответственности.

Подобная практика находит сторонников и в доктрине уголовного права. Так, И.А. Юрченко считает, что подход Верховного Суда РФ к решению проблемы вполне обоснован, т.к. лицо, у которого после совершения преступления наступило психическое расстройство, не освобождается от обязанности претерпеть неблагоприятные последствия совершенного им преступления.

Однако и данная точка зрения, думается, не отражает сущности исследуемой меры. В рассматриваемом случае субъект не подлежит наказанию, также как не подлежит уголовной ответственности лицо, совершившее общественно опасное деяние в состоянии невменяемости (ч. 1 ст. 21 УК РФ). Следовательно, нелогично освобождать лицо от наказания, которому оно не подлежит. Тем не менее в настоящее время обозначенная категория лиц освобождается именно от наказания (ч. 1 ст. 81 УК РФ, ч. 1 ст. 443 УПК РФ).

Урегулировать сложившуюся ситуацию, как отмечают отдельные ученые, могло бы введение отсрочки исполнения наказания, коль скоро суд по истечении определенного периода времени (как это имеет место в отношении осужденных женщин, освобожденных от отбывания наказания в порядке ч. 3 ст. 82 УК РФ) возвращается к вопросу о дальнейшей судьбе выздоровевшего индивида. Однако вряд ли подобная мера уголовно-правового воздействия будет рациональной. Институт отсрочки предполагает прежде всего осознание осужденным возможности наступления неблагоприятных последствий в случае нарушения ее условий. Ничего подобного нельзя требовать от невменяемого лица, поскольку оно не способно понять цель применяемого к нему воздействия. Тем более, в ситуации введения отсрочки исполнения наказания предполагается постановление обвинительного приговора суда в отношении невменяемого лица, что недопустимо с точки зрения действующего законодательства, поскольку лицо не осознает фактический характер и общественную опасность своих действий и не может руководить ими.

В юридической литературе содержаться и другие подходы к разрешению исследуемой проблемы. Так, С. Шишков считает необходимым включить в уголовный закон статью о психическом расстройстве, препятствующем рассмотрению вопроса о виновности. В соответствии с ней, лицо, подозреваемое или обвиняемое в преступлении и заболевшее психическим расстройством, в период указанного заболевания не может признаваться виновным в совершении данного преступления. Признание лица виновным возможно в случае его выздоровления или такого улучшения психического состояния, при котором восстанавливается утраченная ранее способность самостоятельно участвовать в производстве по делу.

На наш взгляд, приведенное предложение вряд ли целесообразно, иначе придется констатировать смешение предметов материального (уголовного) и уголовно-процессуального права.

Иной выход из сложившейся ситуации предлагает В.Ф. Щепельков. По его мнению, необходимо уточнить содержание ч. 1 ст. 81 УК РФ, указав, что речь в ней идет только о тех лицах, которым вынесен обвинительный приговор суда.

Подобный подход решит лишь часть проблемы. Во-первых, остается открытым вопрос об освобождении от наказания лиц, у которых психическое расстройство наступило до постановления судом обвинительного приговора, т.е. на стадии предварительного следствия либо в стадии судебного разбирательства. Во-вторых, психическое расстройство может наступить у лица после постановления судом обвинительного приговора, но до обращения его к исполнению. В данной ситуации, по нашему мнению, корректнее вести речь не об освобождении от отбывания наказания, а о приостановлении срока обращения к исполнению обвинительного приговора суда. В-третьих, в отношении лиц, уже отбывающих наказание, более целесообразно использование такой формулировки, как «приостановление исполнения наказания». Развитие психического расстройства исключает возможность для осужденного быть субъектом уголовно-правового и уголовно-исполнительного правоотношения. Поэтому освобождение от отбывания наказания «не субъекта» вряд ли правомерно.

Надо сказать, что не все авторы разделяют мнение о необходимости освобождения от отбывания наказания лиц с психическими расстройствами, лишающих их возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия), возникшими после совершения преступления. Например, довольно трудно согласиться с Б. Спасенниковым, который отмечает, что развитие у лица хронического психического расстройства не должно служить основанием для обязательного освобождения от отбывания наказания. Медикаментозное лечение таких лиц может проводиться в лечебных учреждениях (в том числе и в психиатрических стационарах), организуемых в рамках уголовно-исполнительной системы. Следуя логике его рассуждений, карательно-воспитательное воздействие на осужденного продолжается, что, на наш взгляд, бессмысленно, неправомерно и бесперспективно, т.к. последний не осознает сути происходящих с ним событий.

Другие ученые, напротив, считают, что при тяжелом и одновременно хроническом психическом расстройстве осужденный подлежит освобождению от отбывания наказания, причем оно должно быть безусловным и окончательным, не допускающим возможности возобновления исполнения наказания, поскольку: «освобождение от наказания, предполагающее возможность возобновления его отбывания в будущем, теряет право называться освобождением». На наш взгляд, данную точку зрения, достаточно трудно признать обоснованной, хотя бы потому, что возможны случаи выздоровления указанной категории лиц. Кроме того, как уже указывалось, освобождение от отбывания наказания лица, которое ввиду психического расстройства перестает быть участником уголовно-правового и уголовно-исполнительного правоотношения вряд ли правомерно.

Несомненно данная проблема требует более всестороннего исследования. Однако мы можем предложить следующее ее решение. Думается, что в рассматриваемых случаях, суд не должен решать вопрос ни об освобождении от наказания ни от его отбывания. Если психическое расстройство возникает у лица на стадии предварительного следствия, должно иметь место приостановление предварительного следствия (ст. 208 УПК РФ). В ситуации возникновения заболевания на стадии судебного разбирательства необходимо приостанавливать производство по уголовному делу (ст. 238 УПК РФ). Если же расстройство наступает у лица после постановления в его отношении обвинительного приговора суда, но до обращения его к исполнению, необходимо применять отсрочку исполнения приговора (ст. 398 УПК РФ). И наконец, если психическое расстройство возникает у лица уже в процессе отбывания им наказания, следует приостанавливать исполнение данного наказания (ст. 397 УПК РФ, ст. 175 УИК РФ). Данное законодательное предложение видится возможным путем изменения соответствующих статей уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства.

Когда психические расстройства связаны с возможностью причинения лицами, в отношении которых невозможно назначение или исполнение наказания, иного существенного вреда или с опасностью для себя или других лиц, в их отношении суд должен прибегнуть еще и к назначению необходимых принудительных мер медицинского характера. Правовой же статус лиц, у которых после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение или исполнение наказания, необходимо определять в соответствии с п. «б» ч. 1 ст. 97 УК РФ. При этом ст. 102 УК РФ целесообразно дополнить указанием, что в случае выздоровления таких лиц они могут подлежать уголовной ответственности и наказанию, если не истекли сроки давности, предусмотренные ст. 78, 83 УК РФ. Истечение сроков давности будет основанием освобождения лица от уголовной ответственности либо от отбывания наказания. Если к моменту выздоровления лица сроки давности не истекут, то оно должно подлежать уголовной ответственности и наказанию.

Рассмотрим второе основание, предусматривающее освобождение от отбывания наказания в связи с болезнью. Им выступает иная тяжелая болезнь, несвязанная с психическим расстройством, препятствующая отбыванию наказания. В соответствии с ч. 2 ст. 81 УК РФ, если после совершения преступления лицо заболевает тяжелой болезнью, несвязанной с психическим расстройством, оно может быть освобождено от отбывания наказания. При наступлении у лица выздоровления, если не истекли сроки давности обвинительного приговора суда, оно обязано отбыть оставшуюся неотбытой часть срока наказания (ч. 4 ст. 81 УК РФ).

В юридической литературе встречается утверждение, что норма ч. 4 ст. 81 УК РФ о возможности продолжения отбывания наказания выздоровевших лиц нарушает базовый принцип (справедливости) уголовного права, в соответствии с которым лицо не может нести уголовную ответственность дважды за одно и тоже преступление.

В качестве возможного варианта решения обозначенной проблемы А. Аббасов и В. Гусев предлагают ввести институт «условного освобождения от наказания в связи с болезнью с мерами контроля, ограничением свобод и последствиями нарушений этих ограничений, подобными установленным ч. 6 и 7 ст. 79 УК РФ, пролонгированных на время до истечения срока давности исполнения обвинительного приговора».

С приведенной точкой зрения согласиться довольно трудно, исходя из следующих соображений. Условность освобождения предполагает, помимо осуществления за лицом контроля и установления в его отношении определенных правограничений, наличие какого-либо положительного действия от освобожденного. К примеру, при условно-досрочном освобождении от отбывания наказания им является позитивное поведение лица, которое и показывает, что вывод суда о начавшемся процессе исправления осужденного, был обоснованным. В рамках рассматриваемого вопроса таким позитивным действием лица, по мысли ученых, видимо, должен стать комплекс мероприятий, направленных не на выздоровление, а напротив, на невыздоровление, что само по себе абсурдно. Иначе, в случае выздоровления, оно будет подлежать наказанию, в чем освобожденный условно субъект наверняка не заинтересован.

Не достаточно аргументировано, на наш взгляд, мнение С. Шишкова. В соответствии с ним, в уголовном законодательстве необходимо указать, что освобождение предоставляется осужденному лишь на время его заболевания. Известно, что ряд заболеваний, указанных в Перечне заболеваний, препятствующих отбыванию наказания, утвержденном Постановлением Правительства РФ от 6 февраля 2004 г. «О медицинском освидетельствовании осужденных, представляемых к освобождению от отбывания наказания в связи с болезнью», фактически являются неизлечимыми. Например, хронический эритромиелоз в терминальной (т.е. конечной) стадии; прогрессирующий деструктивный туберкулез позвоночника, крупных костей и суставов со стойким нарушением функции, осложненный амилоидозом внутренних органов и др. Поэтому наличие такой нормы создаст ситуации, когда освобождение будет предоставляться на время заболевания, которое невозможно вылечить. Думается, что освобождение «на время» с такими заболеваниями не оправдано и с морально-нравственных позиций. Вряд ли целесообразно применять в таких случаях и отсрочку отбывания наказания, поскольку она предоставляется на фиксированный срок.

На наш взгляд, указание в ч. 4 ст. 81 УК РФ на возможность продолжения отбывания наказания лицами, освобожденными в порядке ч. 2 этой же статьи, как раз таки и исключает возможность привлечения дважды к уголовной ответственности за одно и то же преступление. Об этом можно было бы вести речь при отсутствии этой нормы, но в случае привлечения к отбыванию наказания. На данный момент, при наличии определенного заболевания у лица, оно освобождается от отбывания наказания. Наличие тяжелой болезни здесь выступает основанием освобождения осужденного. Если лицо выздоравливает, т.е. отпадает основание освобождения, и при этом не истекли сроки давности обвинительного приговора суда, оно привлекается к отбыванию того наказания, которое ему было назначено, точнее к оставшейся неотбытой его части.

Третье основание предполагает освобождение осужденного военнослужащего от отбывания наказания в связи с заболеванием, делающего его негодным к военной службе либо замену неотбытой части наказания более мягким видом наказания (ч. 3 ст. 81 УК РФ).

Как справедливо, по нашему мнению отмечают, Ю.М. Ткачевский и И.А. Юрченко в ч. 3 ст. 81 УК РФ необоснованно не предусмотрено освобождение от отбывания наказания в виде ограничения по военной службе. В тоже время нормы ст. 148, 174 УИК РФ предусматривают такую возможность. Исходя из сказанного, представляется целесообразным наряду с арестом и содержанием в дисциплинарной воинской части освобождать военнослужащих, при наличии заболевания, делающего их негодными к военной службе, также от отбывания наказания в виде ограничения по военной службе, либо заменять им неотбытую часть срока данного наказания более мягким видом наказания и отразить это в исследуемой норме.

Также хотелось бы указать на некоторую некорректность номинативной конструкции, используемой законодателем в норме ч. 3 ст. 81 УК РФ, в частности – «дальнейшего отбывания наказания». Дело в том, что использование слова «дальнейшего» выглядит явно излишним, поскольку термин «отбывание» сам по себе предполагает некий процесс исполнения какой-либо обязанности и указанная языковая единица сюда ничего не добавляет. Не совсем корректен данный оборот и с позиции действующего законодательства, поскольку УК РФ предусматривает случаи освобождения от отбывания наказания, неблагоприятные последствия которого лицо еще не начало претерпевать (например, при отсрочке отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей), стало быть, ни о каком дальнейшем отбывании не может быть и речи.

Учитывая изложенное, представляется логичным внесение изменений в уголовное законодательство, в частности, изложить ст. 81 УК РФ в следующей редакции:

«Статья 81. Освобождение от отбывания наказания в связи с болезнью

1. Лица, заболевшие после совершения преступления тяжелой болезнью, препятствующей отбыванию наказания, могут быть освобождены от отбывания наказания. В случае их выздоровления они могут подлежать наказанию, если не истекли сроки давности, предусмотренные статьей 83 настоящего Кодекса.

2. Военнослужащие, отбывающие ограничение по военной службе, арест либо содержание в дисциплинарной воинской части, освобождаются от отбывания наказания в случае заболевания, делающего их негодными к военной службе. Неотбытая часть наказания может быть заменена им более мягким видом наказания».

Кроме того, предлагается дополнить ст. 102 УК РФ ч. 5 следующего содержания:

«5. В случае выздоровления лица, у которого после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение или исполнение наказания, оно может подлежать уголовной ответственности и наказанию, если не истекли сроки давности, предусмотренные статьями 78 и 83 настоящего Кодекса».

Определенные трудности, по нашему мнению, может вызвать реализация положений, закрепленных в ст. 92 УК РФ, суть которой сводится к возможности освобождения несовершеннолетнего от наказания с применением принудительных мер воспитательного воздействия.

В соответствии с ч. 1 ст. 92 УК РФ несовершеннолетний, осужденный за совершение преступления небольшой или средней тяжести, может быть освобожден судом от наказания с применением принудительных мер воспитательного воздействия, указанных в ч. 2 ст. 90 УК РФ.

В ч. 2 ст. 92 УК РФ говорится о возможности освобождения от наказания несовершеннолетнего, осужденного к лишению свободы за совершение преступления средней тяжести, а также тяжкого преступления с его помещением в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа органа управления образованием. Формулировка нормы наводит на мысль, что речь в ней идет не об освобождении от наказания, а от его отбывания, поскольку оно назначено в виде лишения свободы. Видимо, это следует отнести к упущениям законодателя при конструировании либо данной уголовно-правовой нормы, либо названия статьи. Дело в том, что суть освобождения от наказания сводится к возможности исправления осужденного без назначения ему наказания. Если же наказание назначено, то речь должна идти не об освобождении от наказания, а от его отбывания. Поскольку наказание в виде лишения свободы несовершеннолетнему все-таки назначается, следует заключить, что название ст. 92 УК РФ не в полной мере отражает суть содержащихся в ней норм. Поэтому целесообразнее было бы назвать ее «Освобождение от наказания либо его отбывания несовершеннолетних».

На практике ст. 92 УК РФ применяется крайне редко. При наличии достаточных оснований для применения положений рассматриваемой статьи суды в большинстве случаев отдают предпочтение условному осуждению. Подобная практика, видимо, объясняется отсутствием у суда реальной возможности отменить принудительные меры воспитательного воздействия, назначенные в порядке ч. 1 ст. 92 УК РФ и прибегнуть к наказанию в случае, если несовершеннолетний систематически их не исполняет, т.к. данный вид освобождения от наказания является безусловным. К одной из причин неприменения норм, содержащихся в ч. 2 ст. 92 УК РФ, указывает Н. Киреева, можно отнести ограниченное число специальных учебно-воспитательных учреждений закрытого типа, которые имеются не в каждом субъекте РФ. Следует согласиться с автором также и в том, что для реализации положений ч. 2 ст. 92 УК РФ необходимо создание таких учреждений в каждом субъекте РФ. Иначе, освобожденные на основании рассматриваемых норм, оказываются в худшем положении, чем совершеннолетние, осужденные к наказанию в виде лишения свободы, в части связи с родственниками, поскольку последние, за небольшим исключением, отбывают наказание в исправительных учреждениях в пределах территории субъекта РФ, в котором они проживали или были осуждены (ч. 1 ст. 73 УИК РФ).

Выход из сложившейся ситуации В. Боровиков видит в возможности закрепления в качестве наказания такой меры воспитательного воздействия, как обязанности загладить причиненный вред. Оно могло бы назначаться вместо наказаний, не связанных с лишением свободы. Полагаем, что предлагаемое автором решение проблемы не достаточно аргументировано. Очевидно, что гражданско-правовые меры (к которым можно отнести возмещение вреда) не могут подменять собой наказание. Кроме того, ничего не говорится об изменении законодательства в части наказаний, связанных с лишением свободы.

В юридической литературе содержится и иной вариант решения этого вопроса. Н.Ю. Скрипченко полагает, что в случае систематического нарушения несовершеннолетним условий пребывания в специальном учебно-воспитательном учреждении необходима их отмена и назначение наказания.

Схожую позицию занимает Верховный Суд РФ. В п. 35 постановления от 1 февраля 2011 г. № 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» указывается на право суда освободить от наказания несовершеннолетнего за совершение преступлений небольшой или средней тяжести путем постановления обвинительного приговора суда без назначения наказания. В данном пункте также предусмотрена возможность освобождения от отбывания наказания несовершеннолетнего за совершения средней тяжести, а также тяжкого преступления с помещением в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа органа управления образованием. Причем такое освобождение применяется в порядке замены назначенного лишения свободы другим наказанием.

При установлении систематического неисполнения несовершеннолетним принудительной меры воспитательного воздействия, назначенной в порядке ч. 1 ст. 92 УК РФ, суд может ее отменить и направить уголовное дело на новое судебное рассмотрение (п. 38 постановления).

Если регламентация освобождения от отбывания наказания возражений не вызывает, то в отношении освобождения от наказания хотелось бы отметить следующее. На наш взгляд, представляется нелогичным сначала освобождать несовершеннолетнего от наказания путем постановления в его отношении обвинительного приговора суда без назначения наказания, а затем снова возвращаться к вопросу о его назначении.Отмена принудительных мер воспитательного воздействия и назначение наказания несовершеннолетнему в таких случаях фактически будет означать нарушение базового принципа уголовного права – справедливости, в соответствии с которым лицо не может нести уголовную ответственность дважды за одно и тоже преступление. В отношении несовершеннолетнего уже был постановлен обвинительный приговор суда без назначения наказания. Постановление обвинительного приговора суда этому же лицу, в случае неисполнения им принудительной меры, но с назначением наказания будет означать повторное привлечение к уголовной ответственности за тоже уголовно-наказуемое деяние.

Полагаем, что более эффективно установить в ст. 92 УК РФ правило, в соответствии с которым несовершеннолетнему назначается наказание, но его отбывание отодвигается во времени (отсрочка отбывания наказания), при этом суд обязывает осужденного подвергнуться принудительной мере воспитательного воздействия в виде помещения в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа. Если несовершеннолетний не уклоняется от ее исполнения, не совершает нового преступления, то по истечении срока, на который она была назначена, он освобождается от отбывания наказания. В противном случае указанная мера воспитательного воздействия отменяется и осужденный привлекается к отбыванию наказания. При этом необходимо установить правило, в соответствии с которым время пребывания лица в специальном учебно-воспитательном учреждении может засчитываться в срок наказания, если несовершеннолетний привлекается к его отбыванию.

Уже указывалось, что в соответствии с ч. 1 ст. 92 УК РФ несовершеннолетний, осужденный за совершение преступления небольшой или средней тяжести, может быть освобожден судом от наказания с применением принудительных мер воспитательного воздействия, указанных в ч. 2 ст. 90 УК РФ. Однако вполне возможна ситуация, когда суд не сочтет возможным освободить лицо, совершившее преступление небольшой тяжести, и назначит ему то или иное наказание. В тоже время, несовершеннолетний, совершивший преступление средней тяжести, может быть освобожден от наказания в порядке ч. 2 ст. 92 УК РФ. На наш взгляд, следует согласиться с мнением В.Ф. Щепелькова, что норма ч. 2 ст. 92 УК РФ должна подлежать расширительному толкованию – в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа может быть помещен и несовершеннолетний, совершивший преступление небольшой тяжести. Представляется, для несовершеннолетних, совершивших преступление небольшой тяжести, не освобожденных по ч. 1 ст. 92 УК РФ, помещение в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа является более эффективной мерой, нежели назначение им наказания.

Кроме того, меры указанные в ч. 2 ст. 90 УК РФ являются основанием освобождения как от уголовной ответственности, так и от наказания, что само по себе не логично. Исходя из различной социальной функции, предназначения указанных институтов, а следовательно, и объема карательно-воспитательного воздействия, заложенного в каждый из видов освобождения от уголовной ответственности либо наказания, думается, что и принудительные меры воспитательного воздействия, назначаемые при их применении, должны отличаться друг от друга. Поэтому, считаем, что при освобождении от отбывания наказания по ст. 92 УК РФ должна применяться исключительно принудительная мера воспитательного воздействия в виде помещения несовершеннолетнего в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа.

Учитывая сказанное, представляется целесообразным внесение в уголовное законодательство некоторых изменений:

1. ч. 1 ст. 92 УК РФ – исключить;

2. название и ч. 2 ст. 92 УК РФ изложить следующим образом:

«Статья 92. Отсрочка отбывания наказания несовершеннолетним

2. Несовершеннолетнему, осужденному за совершение преступления небольшой или средней тяжести, а также тяжкого преступления, суд может отсрочить реальное отбывание наказания, но при этом он помещается в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа органа управления образованием. Помещение в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа применяется как принудительная мера воспитательного воздействия в целях исправления несовершеннолетнего, нуждающегося в особых условиях воспитания, обучения и требующего специального педагогического подхода. Несовершеннолетний может быть помещен в указанное учреждение до достижения им возраста восемнадцати лет, но не более чем на три года. В случае совершения несовершеннолетним в течение отсрочки отбывания наказания преступления, не являющегося особо тяжким, а также при систематическом неисполнении осужденным принудительной меры воспитательного воздействия, суд с учетом обстоятельств дела и личности виновного может принять решение о продлении срока отсрочки отбывания наказания либо постановить об ее отмене и исполнении наказания»;

3. дополнить ст. 92 УК РФ ч. 6 следующего содержания:

«6. Время пребывания несовершеннолетнего в специальном учебно-воспитательном учреждении закрытого типа может засчитываться в сроки лишения свободы из расчета один день за один день, ограничения свободы – один день за два дня, исправительных работ – один день за три дня, обязательных работ – один день за восемь часов».

Думается, что с учетом приведенных изменений, суды будут более широко применять положения ст. 92 УК РФ в отношении несовершеннолетних, нуждающихся в особом воспитательном подходе.

Некоторые ученые к видам освобождения от наказания относят освобождение, осуществляемое на основе амнистии. Однако, когда в отношении подозреваемого или обвиняемого прекращается уголовное преследование либо уголовное дело, имеет место освобождение от уголовной ответственности (п. 3 ч. 1 ст. 27, ч. 1 ст. 239, ч. 1 ст. 254 УПК РФ). Если подозреваемый или обвиняемый возражает против его освобождения от уголовной ответственности по амнистии, производство по уголовному делу продолжается в обычном порядке (ч. 2 ст. 27 УПК РФ). В этом случае суд постановляет обвинительный приговор с назначением наказания и освобождением от его отбывания (п. 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. № 1 «О судебном приговоре»).

Следовательно, на основе амнистии может осуществляться освобождение от уголовной ответственности либо от отбывания наказания.

Таким образом, следует констатировать, что к освобождению от наказания целесообразно относить исключительно положения, предусмотренные ст. 80¹ УК РФ.

Переходя к анализу видов освобождения от отбывания наказания, необходимо отметить, что некоторые ученые вполне обоснованно предлагают относить к их числу и условное осуждение.

Противники такого подхода к решению данного вопроса указывают, что при применении ст. 73 УК РФ суд не освобождает от наказания, а назначает его.

При условном осуждении, отмечает А.И. Рарог, суд действительно сначала назначает наказание, однако затем освобождает лицо от его отбывания. Условное осуждение отвечает и критериям выделения института освобождения от отбывания наказания. Суд постановляет обвинительный приговор с назначением наказания, с момента вступления в законную силу которого и до истечения испытательного срока, осужденный считается имеющим судимость. Кроме того, условное осуждение не предусмотрено ст. 44 УК РФ в качестве вида наказания.

С большой степенью условности к видам освобождения от отбывания наказания можно отнести замену неотбытой части наказания более мягким видом наказания (ст. 80 УК РФ). При применении этого института происходит освобождение от одного наказания, но оно заменяется другим, более мягким. Уголовно-исполнительное правоотношение в этом случае лишь видоизменяется, трансформируется, но не прекращается. К подобному выводу приходит и М.Н. Белов, по мнению которого замена неотбытой части наказания более мягким видом наказания относится к правоизменяющему, а не правопрекращающему факту.

Таким образом, к институту освобождения от отбывания наказания следует относить условное осуждение (ст. 73 УК РФ); условно-досрочное освобождение от отбывания наказания (ст. 79, 93 УК РФ); освобождение от отбывания наказания в связи с болезнью (ст. 81 УК РФ); отсрочку отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей (ст. 82 УК РФ); освобождение от отбывания наказания в связи с истечением сроков давности обвинительного приговора суда (ст. 83 УК РФ); освобождение от отбывания наказания по амнистии (ст. 84 УК РФ); освобождение от отбывания наказания на основе помилования (ст. 85 УК РФ); освобождение, осуществляемое в порядке ст. 92 УК РФ[3].

Основываясь на изложенном, можно сделать вывод, что название гл. 12 УК РФ не отражает в полной мере сути содержащихся в ней уголовно-правовых институтов. Помимо норм об освобождении от наказания, в ней содержатся также и те, которые регулируют освобождение от его отбывания. Поэтому целесообразнее было бы назвать ее «Освобождение от наказания и его отбывания».

Среди ученых не сложилось единого мнения по вопросу о классификации видов освобождения от наказания и его отбывания.

С.И. Зельдов объединял виды освобождения от наказания и его отбывания в три группы: освобождение от наказания (с заменой или без замены его иными мерами); освобождение (полное или частичное) от отбывания наказания в момент его назначения; освобождение (полное или частичное) от отбывания наказания в процессе его исполнения либо отсрочки исполнения.

Данная классификация не лишена некоторых недостатков. Во-первых, отнесение некоторых правовых норм, на основе которых осуществляется освобождение от отбывания наказания (содержащихся, к примеру, в ч. 1 ст. 82 УК РФ), одновременно к нескольким группам подрывает основной критерий построения всякой классификации – ее члены должны взаимно исключать друг друга, следовательно, ни один из них не должен входить в объем другого плана. Во-вторых, в ней не остается места освобождению от отбывания наказания в связи с истечением сроков давности обвинительного приговора суда, поскольку оно осуществляется ни в момент назначения наказания, ни в процессе исполнения последнего.

А.И. Рарог предлагает систематизировать виды освобождения от наказания и его отбывания в следующие группы: освобождение от назначения наказания; освобождение от реального отбывания наказания; досрочное освобождение от дальнейшего отбывания частично отбытого наказания. В соответствии с таким подходом один и тот же вид освобождения от отбывания наказания, предусмотренный ст. 82 УК РФ, опять же будет отнесен сразу к двум классификационным группам. Действительно, юридическая природа отсрочки отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей такова, что позволяет применять ее как в момент назначения наказания, так и в процессе его исполнения.

Некоторые виды освобождения от наказания и его отбывания не зависят от усмотрения суда и применяются в обязательном порядке, другие же составляют не обязанность, а право этого органа. В связи с этим отдельные ученые выделяют две их разновидности: обязательное и факультативное освобождение от наказания и его отбывания. Так, А.В. Кладков в основу такой дифференциации кладет критерий выполнения осужденным определенных условий. К первому виду освобождения он причисляет: условное осуждение (ст. 73 УК РФ); освобождение от наказания в связи с болезнью (ч. 1, 3 ст. 81 УК РФ); отсрочку отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей (ст. 82 УК РФ). Ко второму им отнесены: условно-досрочное освобождение от отбывания наказания (ст. 79, 93 УК РФ); замена неотбытой части наказания более мягким видом наказания (ст. 80 УК РФ); освобождение от наказания в связи с болезнью (ч. 2 ст. 81 УК РФ); освобождение от отбывания наказания в связи с истечением сроков давности обвинительного приговора суда (ст. 83 УК РФ).

Классификация видов освобождения от наказания и его отбывания на основе указанного критерия вряд ли научно обоснована. При условном осуждении лицо еще не выполнило условия, которые определяются судом на время испытательного срока. Освобождение же от отбывания наказания в связи с истечением сроков давности обвинительного приговора суда не связано с выполнением осужденным каких-либо условий.

Более совершенной в этом смысле выглядит систематизация, предложенная А.И. Рарогом. К обязательному освобождению от наказания и его отбывания он относит: освобождение от наказания в связи с болезнью (ч.1 ст. 81 УК РФ); освобождение от отбывания наказания в связи с истечением сроков давности обвинительного приговора суда (ст. 83 УК РФ); освобождение, осуществляемое на основе амнистии либо помилования (ст. 84, 85 УК РФ); к факультативному – условное осуждение (ст. 73 УК РФ); условно-досрочное освобождение от отбывания наказания (ст. 79, 93 УК РФ); замену неотбытой части наказания более мягким видом наказания (ст. 80 УК РФ); освобождение от наказания в связи с болезнью (ч. 2, 3 ст. 81 УК РФ); отсрочку отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей (ст. 82 УК РФ), а также освобождение от наказания несовершеннолетних (ст. 92 УК РФ).

Однако и с приведенной классификацией нельзя в полной мере согласиться, поскольку такой структурный элемент, как освобождение от наказания в связи с болезнью, представлен в обеих группах.

Рассмотрение видов освобождения от наказания и его отбывания показывает, что применение некоторых из них предполагает возможность отмены при наличии того или иного основания, другие же не могут быть отменены ни при каких обстоятельствах. Поэтому отдельные специалисты находят логичным выделить две их разновидности – безусловное и условное освобождение.

Использование критерия условности/безусловности освобождения также не позволяет провести научно обоснованную классификацию видов освобождения от наказания и его отбывания. Известно, что освобождение военнослужащих от отбывания наказания в связи с болезнью в одних случаях является безусловным, а в других – если неотбытая часть наказания заменена им более мягким видом наказания – условным.

В основу деления видов освобождения от наказания и его отбывания можно положить иное основание, к примеру – исправление осужденного. Но при этом один и тот же структурный элемент (освобождение от отбывания наказания в связи с болезнью) будет отнесен сразу к двум группам. Подобное происходит в силу того, что при освобождении лица от отбывания наказания по ч. 2 ст. 81 УК РФ, помимо таких критериев, как тяжесть болезни, тяжесть совершенного им преступления и часть отбытого срока, учитывается и его исправление, в то же время при применении ч. 3 этой статьи исправление осужденного не берется во внимание.

Таким образом, классификация видов освобождения от наказания и его отбывания на основе рассмотренных критериев не может быть признана научно обоснованной.