Н. К. Pеpиxа

Обращаясь к наследию Николая Константиновича Рериха (1874-1947), мы должны помнить, что он был не только художником, но также ученым, писателем, крупным общественным деятелем, что в основе его творчества лежали думы о судьбах России и всего человечества. Уже в молодости на родной почве ярко раскрылась многогранность устремлений Рериха. А в годы Первой мировой войны его деятельность на ниве культуры выросла до международных масштабов.

Во время русско-японской войны (1904-1905) у Рериха зародилась мысль о создании пакта об охране культурных ценностей в период вооруженных конфликтов. В 1914 году, когда во французском городе Реймсе был разрушен всемирно известный кафедральный собор Нотр-Дам, а в Бельгии, в Лувене, – университет с одной из старейших библиотек, у Николая Константиновича всё более крепнет уверенность в необходимости создания международного договора об охране памятников культуры, и он обращается к правительствам ряда стран.

Будучи членом Академии художеств в Реймсе, он посылает телеграмму президенту Франции Раймону Пуанкаре и обменивается письмами с главным инспектором министерства искусств в Париже Арманом Дайо. Рерих вручает письмо послу Северо-Американских Соединённых Штатов, в котором призывает правительство Америки выступить с решительным протестом против варварских разрушений. Вопрос об охране культурных ценностей ставится также перед царским правительством и верховным командованием русской армии.

С протестами против преступных разрушений Рерих неоднократно выступал и в печати. В одной из его статей читаем: «После сожжения Лувена, после германских зверств, я уже писал, что всем культурным странам нельзя иметь ничего общего с современной варварской Германией...»[4]. Обращения Рериха к правительствам разных стран, а также его страстные, взволнованные статьи по вопросам охраны памятников культуры вызвали широкий отклик у современников.

Необычайно активной была деятельность Рериха в эти годы и на ниве искусства. Еще в 1912 году он начал одну из наиболее значительных живописных серий – так называемую Предвоенную или, как о ней иногда пишут, Пророческую. Картины этой серии представляют собой апокалипсические видения, своеобразные вещие сны. Образы их многозначительны, насыщены зловещими предчувствиями и тревогой.

На картине «Меч мужества» (1912) у крепостных стен замка тяжелым сном спят стражи. Перед ними с мечом в руках застыл скорбный ангел. Сложные ассоциации вызывает произведение: в нем просматривается мотив к пробуждению, к борьбе со злыми, темными силами. В работе «Ангел последний» (1912) в полную силу звучит мотив возмездия. Над землей, объятой пожаром, — ангел, окруженный огненными клубящимися облаками.

Одна из характернейших в этом цикле – картина «Крик змия» (1914). Среди острых скал подымается голова гигантского чудища. Он яростно, исступленно кричит. Образ змия дан и на полотне «Град обречённый» (1914). В тиши ночи огненно-кровавый змий окружил со всех сторон белокаменный город, закрыл из него все выходы.

А вот картина «Зарево» (1914). Густой багровый пожар застилает небо. В красных отблесках застыл фантастический средневековый замок. На первом плане – окаменевший рыцарь с мечом... Вспоминая значительно позже историю создания этой работы, Рерих писал: «Ведь во имя Бельгии, во имя Брюгге я заклинал войну первого марта 1914 года картиною моею «Зарево»[5]. К этой же серии относятся полотна «Вестник» и «Дела человеческие» (обе -1914).

В 1914 году Рерих создает лубочный плакат «Враг рода человеческого», осуждающий разрушение памятников культуры во Франции и Бельгии. Плакат был разослан в действующие части русской армии.

Художник предчувствовал не только ужасы и пожары. В период грядущих битв он ждал и больших перемен. Пророчески смотрится его работа 1914 года «Короны». На безлюдном берегу моря три короля клятвенно скрестили мечи. Вместо корон на их головах художник изобразил воинские шлемы. Сами короны, пояснял он, превратились в уплывающие облака.

Возможно, эта картина в преддверии Первой мировой войны явилась своеобразной реакцией Рериха на создание военно-политических блоков в Европе. Самым крупным из них стала Антанта, объединившая Англию, Францию и Россию – в противовес Тройственному союзу. В нем состояли три государства: Германия, Австро-Венгрия и Италия.

В творчестве художника этих лет возникает и другая волнующая его тема. В ожидании близких социальных потрясений он ищет в русской действительности наиболее стойкое духовное начало и находит его в сказах, пронесенных народом через столетия, обличенным подчас в легендарные образы подвижников. Так появляются картины «Прокопий Праведный отводит тучу каменную от Устюга Великого» (1914), «Прокопий Праведный за неведомых плавающих молится» (1914), «Никола» (1916).

В 1915 году на выставке «Мира искусства» в Петрограде экспонировались шесть работ серии: «Зарево», «Крик змия», «Град обречённый», «Короны», «Прокопий Праведный за неведомых плавающих молится», «Прокопий Праведный отводит тучу каменную от Устюга Великого». Показанные в самый разгар Первой мировой войны, они произвели на зрителей ошеломляющее впечатление. Один из критиков тех лет А.И. Гидони более всего отмечал созвучность эмоционального строя этих картин мировосприятию современников. Он писал: «Что бы ни было, завтрашний день несет новое, вчерашняя жизнь не повторится. Эти ощущения, столь разные, столь противоречивые, независимо от их значения для творчества Рериха, для нас – показательны, потому что это наши настроения...»[6].

Высоко оценил серию A.M. Горький. Он назвал тогда Н.К. Рериха величайшим интуитивистом современности. А одну из картин – «Град обречённый» – захотел приобрести и получил ее в подарок от художника.

В наши дни об этой живописной серии Рериха пишет каждый исследователь, занимающийся изучением творчества художника. И каждый отмечает ее значительность, характеризуя произведения как символические, наполненные большим общественным смыслом.

Не будем повторять уже утвердившиеся в литературе оценки. Остановимся на освещении некоторых моментов, связанных с историей создания этой серии.

Замысел цикла зародился в 1912 году не случайно. Рерих жил и творил в чрезвычайно бурный период, который выдвигал перед деятелями культуры сложнейшие проблемы. Вспомним русско-японскую войну, революционные события 1905-1907 годов. Необычайно трудным и напряженным для России и русской интеллигенции было начало 1910-х, когда страна стояла на пороге Первой мировой войны, когда вновь начался подъем революционного движения в государстве.

Нам многие события прошлого представляются подчас как сухие факты истории. Мы можем перечислять одно событие за другим, строить логические выводы о том, что мировая война явилась неизбежным итогом кризиса в России и Европе... И всё это остается за пределами нашей эмоциональной сферы.

Но ведь это была конкретная историческая эпоха, как и каждая другая, породившая определенный строй мироощущения. В те годы необычайно эмоционально, остро чувствовали многие деятели культуры будущие значительные перемены, назревавшие в России и во всем мире. И это непосредственное, живое дыхание времени доносят до нас в наивысшем, кульминационном выражении художественная литература и искусство тех лет. Невольно вспоминаются слова А.А. Блока: «В эпохи бурь и тревог нежнейшие и интимнейшие стремления души поэта также преисполняются бурей и тревогой»[7].

Именно это время породило символический образ «Буревестника» Максима Горького. Оно взрастило мятежный талант Александра Блока, Валерия Брюсова, Андрея Белого, чьи произведения пронизаны предчувствием грядущих социальных катастроф, ожиданием гибели старого мира, справедливости возмездия за творимое зло. А в живописи знаменательной стала картина К.С. Петрова-Водкина «Купание красного коня» (1912).

Меч мужества. 1912

Ангел последний. 1912

Крик змия. 1914

Крик змия. 1914

Град обречённый. 1914

Град обречённый. 1914

Зарево. 1914

Вестник. 1914

Дела человеческие. 1914. Фрагмент эскиза росписи

Dies Irae. Смертный день. 1914. Набросок

Враг рода человеческого. 1914. Плакат

Короны. 1914

Не остался в стороне от тревог века и Рерих – автор необычайно эмоциональной Предвоенной серии картин. Именно в ней с максимальной полнотой и силой выразилось его мироощущение в те годы.

Как же складывался замысел художника? Как он подошел к созданию образов, которые оказались столь созвучными времени? Большой интерес для рассмотрения этой проблемы представляет альбом Рериха, хранящийся в отделе рисунка Государственного Русского музея. Он небольшой по размеру. Его обложка – 8 х 12, 5 см. Размер листа – 7, 2 х 11, 8 см. В альбоме 27 листов. На 14 из них – карандашные зарисовки художника. Они разнообразны по своему характеру. Условно их можно объединить в две группы. Первая – рисунки, фиксирующие те или иные мотивы. Среди них – наброски готических интерьеров, фигура коленопреклоненного ангела, пейзажные зарисовки. Вторая группа рисунков имеет другой характер. Они лишь намечены сюжетно и композиционно, но именно эти листы более всего привлекают внимание. При беглом просмотре подчас трудно определить их содержание и год исполнения.

Необычайно ценный материал для атрибуции этих листов и всего альбома в целом дало одно из литературных произведений Рериха – сказ «Сон», опубликованный в 1916 году[8].

Рерих обычно подолгу вынашивал замыслы своих больших живописных серий. Нередко отдельные сюжеты воплощал не только на холсте, но и в литературных произведениях. Эту характерную черту его творчества можно проследить начиная с первой значительной серии картин «Начало Руси. Славяне». Некоторые темы работ этого цикла мы находим в статье художника «По пути из варяг в греки». Особенно близка своим образным решением в литературном произведении и на полотне тема «Заморских гостей».

Такое же – почти полное – совпадение определенных тем и их образных решений мы находим в сказе «Сон» и в листах альбома из собрания Русского музея. Сравним их.

Сказ начинается так: «Перед войною сны были...», и далее идет изложение этих сновидений. Один из снов – описание волхвов. Открываем первый лист альбома. Изображена надпись: «Шествие волхвов». Читаем текст сказа: «Лег ночь переспать. Думал: увижу волхвов великих. Хотел посмотреть, что у них в тороках увязано. Какою они едут дорогою. Чтобы показали, куда и откуда». Близость содержания двух произведений – рисунка «Шествие волхвов» и сказа – несомненна. Текст сказа воспринимается как своеобразная аннотация к беглому рисунку, который еще не разработан в деталях, но композиционно уже построен.

Далее идет рисунок «Заклинатель змей». В сказе описывается несколько разных снов, в которых присутствует образ змея: «Заклинали лихих. Заклинали кривду. Заклинали и зверем и птицею. Заклинали землей и водой. Не помогло... И проснулся змей. Поднялся враг рода человеческого. Пытался злословно мир покорить...» Несомненно, между этим рисунком и текстом сказа также есть связь.

Интерьер готического собора. 1912. Набросок

Особое внимание в альбоме вызывает десятый лист. При всём том, что рисунок носит характер наброска, нетрудно определить его содержание. В центре композиции видим фигуру Прокопия Праведного, «отводящего каменную тучу от Устюга Великого». Читаем текст сказа, в котором находим описание облика этого подвижника: «В старой синей рубахе. В кафтане темном, тоже ветхом. Волосы длинноватые. В деснице – три кочерги. Держит их концами вверх. Замечайте: вверх! Прокопий Праведный – тот, что отвел тучу каменную от Устюга Великого. Тот, что за неведомых молился». Как видим, наличествует полное совпадение сюжетов в рисунке и сказе, соответствующих одной из легенд о Прокопий Праведном. Отметим сразу же, что композиция, разработанная в альбоме, была использована художником для его картины «Прокопий Праведный отводит тучу каменную от Устюга Великого».

Можно было бы и дальше продолжить сопоставление листов альбома и литературного текста. Однако и перечисленное позволяет сделать следующие выводы.

В альбоме, несомненно, зафиксированы самые первые мысли живописца о Предвоенной серии картин. Опираясь на слова самого художника: «Перед войною сны были...», – можно датировать альбом приблизительно 1912 годом. Подтверждает эту дату и начало работы над Предвоенной серией картин – в 1912 году. Предвоенная серия была продолжена в годы войны. И если альбом представляется первоначальным звеном работы над серией, то сказ 1916 года явился итогом проделанной художником работы в период с 1912 по 1916 год.

Таким образом, просматриваются три этапа разработки одних и тех же тем: первый – альбом, второй – картины самой серии, третий – сказ «Сон».

Литературное произведение Рериха – как итоговое – содержит почти полный перечень тем, которые волновали художника в процессе работы над серией. Но далеко не все они вошли в нее. Художник взял только те, которые могли бы звучать символически тревожно, призывно. Так произошло прежде всего с темой змея. Альбомная зарисовка заклинателя со змеем далека от символической. В ней разработан частный мотив, не лишенный элементов восточной экзотики. Для живописной серии художник обратился к другим снам. Сон о змие проснувшемся – враге всего человечества – лег в основу картины «Крик змия». Второй сон – о чудище, которое обвило со всех сторон холм, – по своему содержанию близок картине «Град обречённый».

Прокопий Праведный отводит тучу каменную от Устюга Великого. 1914

Прокопий Праведный отводит тучу каменную от Устюга Великого. 1914. Набросок

Прокопий Праведный за неведомых плавающих молится. 1914

Прокопий Праведный за неведомых плавающих молится. 1914. Набросок

Ковёр-самолёт. 1916

Ковёр-самолёт. 1915. Набросок

Ковёр-самолёт. 1915. Набросок

Стрелы неба – копья земли. 1915

Стрелы неба – копья земли. 1915. Набросок

Никола. 1916

Легенда. 1923. Фрагмент