Старуха-витязь с двойными ножнами

Старуха-витязь с двойными ножнами однажды пошла искать витязей (чтобы вступить с ними в состязание). Вдруг неожиданно из-под ее ног с криком «хабиэх» вылетела одна куропатка. Старуха- витязь вздрогнула, но привычке емюрэчек (нервно-больные, по­вторяющие чужие слова или действия) подхватила крик куропатки «хабиэх» и тут же, вытащив из двойных ножен свой острый ножичек, перерезала себе горло и померла.

Вот такая-то старуха, рассказывают, тоже ходила, ища встречи с витязями.

Он же. 20 апреля 1924 г.

Старуха Таал-Таал

Старуха Таал-Таал, торопливо семеня ногами и трепыхаясь, шла по скользкой ледяной поверхности. Вдруг она, поскользнув­шись, грохнулась на лед, сильно ушибла селезенку и завела такую беседу:

Эй, лед-лед, силен ли ты?

Силен, да еще как!

Ну а солнечные лучи почему же светят сквозь тебя?

Солнца-солнышка лучи ведь сильнее меня!

Эй, солнца-солнышка лучи, сильны ли вы?

Ну, конечно, сильны!

А как же тогда тучи-тученьки закрывают вас?

Тучи-тученьки ведь сильнее нас!

Эй, тучи-тученьки, сильны ли вы?

Еще бы, конечно, сильны!

А почему же тогда ясного неба ветра так треплют вас?

Неба-неба ветра, знать, сильнее нас!

Эй, неба-неба ветра, сильны ли вы?

Конечно, сильны!

А почему же тогда меж двух утесистых гор

Так бессильно сопите вы?

Утесистые горы, знать, сильнее нас!

Эй, утесистые горы, сильны ли вы?

Ну, конечно, сильны!

Если так, то почему землеройка-мышь буравит

И проходит сквозь вас?

Землеройка-мышь, знать, сильнее нас!

Землеройка-мышь, сильна ли ты?

Ну, конечно, сильна!

Если так, то почему же тогда босоногая дева

Может ножкой прижать тебя!

Босоногая дева, знать, сильнее меня!

Эй, босоножка-дева, сильна ли ты?

Ну, конечно, сильна!

Вот так-то босоножка-дева оказалась сильнее всех.

Он же.

Тонооско-лгун

Тонооско рассказывал: «Пошел я осматривать свои сети. Пешню воткнул было в снег. Немного погодя, обернувшись, вижу — на кончике ручки пешни уселись уже семь сов.

Однажды запряг в нарту двух диких оленей. Одна была яло­вая самка, а другой — трехгодовалый самец. Последний, чертенок, был уж очень уродлив.

Как-то я ловил сююлюкюнов (духи воды, выходящие из озер в крещенские дни), сдирал с них кожу, которую употреблял в тяжи для оленьих лямок. Вот прочность-то, замечательно!

Однажды пошел осматривать свои пасти. Вижу — в одну из них попалась щука. Наверное, вода прибыла и залила пасть, щука и угодила в нее.

Здешний народ не умеет находить пищу. Если олений помет смешать с пеной воды, ведь получается отменное кушанье. Да и выжми из кишек налима все то, что там есть, наруби на кусочки и ешь. Это тоже замечательная еда!»